Денис Котик и орден бледных витязей

ИСТОРИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ. "ОТ РАБОТЫ КОНИ ДОХНУТ!"

Когда стало ясно, что ладья прочно засела на мели и тонуть не собирается, Максим с Денисом рухнули, как подкошенные, прямо там, где стояли, завернулись в медвежьи шкуры и провалились в сладкий сон без сновидений.

Борьба с озлобившимся морем выпила из них силы до последней капли. Оно и не удивительно: на их месте слег бы от усталости и бывалый боцман!

Однако, ребятам удалось невозможное.

В то время как все каноны мореходной науки сулили ладье погибель в бурном море-окияне, Максим и Денис смогли привести корабль в тихую гавань! И притом избегнуть встречи с опасными рифами! А ведь стоило им взять чуть-чуть правее или левее – и ладья разбилась бы вдребезги, налетев на черные скалы, тут и там торчащие посреди "неразвейных туманов"!

Но если кто-то думает, что утром они проснулись героями, тот глубоко заблуждается.

Утро началось с монотонной брани Твердислава Зуболомича.

– Да что же это за оказия, ёшкин кот... плыли-плыли, а у берега утонули, перевертыть... это же, оглобля в ухо, просто сокрушение какое-то...

– Кораблесокрушение, – подсказал, кажется, Юрята.

– Вот-вот... корабле-сокрушение... как же мы дальше поплывем-то?

– Об том надо у отроков злодейных испросить! – снова ввернул Юрята.

Теперь Денис точно уверился: против них интригует кормчий и никто другой! Ведь именно у проспавшего самое важное (и страшное!) кормчего были все основания поскорее перевалить вину на чужие плечи.

Если бы Юрята послушался указаний Максима и выполнил все в точности, как тот сказал, они просто обминули бы штормовую зону с юга! И тогда не пришлось бы им с Максимом среди ночи обливаться холодным потом (и, кстати, ледяной водой), спасая ладью от неминуемой гибели.

К счастью для ребят, это понимали не они одни. За них сразу же вступился Авдей Гвоздь-Кулаком-Забей.

– Ты поостынь, Юрята, поохолонь-то. Я под твой храп этой ночью так наработался, что еще неделю согнуться не смогу. В спину мне вступило! Хребет до последней косточки ломит! А все отчего? Оттого, что из ладьи воду отчерпывал! А ребятки – даром что от горшка два вершка – все делали по науке. Они так правили, чтобы мы на мелкой воде засели. Потому как на воде глубокой нам бы точно не выдержать.

Авдея поддержали одобрительным гулом и другие дружинники, которых этой ночью Лесе удалось мобилизовать на вычерпывание воды.

"Кстати, где Леся?" – подумал Денис, все еще не решаясь открыть глаза. Хотя и проспал он без задних ног невесть сколько часов, а "придавить" (как выражались дружинники) еще минуток восемьдесят не отказался бы все равно.

– А даже если и так? – взвился Твердислав. – Что мне теперь – ноги им ентой водою мелкою мыть и воду ентую мелкую пить? Загнать-то они нас загнали! А кто с камней снимать будет? Кто дыру латать? А?

– Так давай у них и спросим, – предложил Авдей. – Они-то ребята ученые, может, подскажут чего.

Хотя в предложении Авдея был толк, остальные начали наперебой молоть всякую чушь и на некоторое время о ребятах забыли.

Денис понял, что заснуть по новой в таком гомоне все равно не получится, открыл глаза и сел.

Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежал Максим. То ли спал, то ли нет – по крайней мере, признаков бодрствования он не подавал.

Тиши, как, кстати, и Леси, поблизости не было. Сгрудившись на носу ладьи, где было посуше, гутарили дружинники. Пробуждения Дениса они пока не заметили.

"Куда хоть нас занесло? Про такой остров – Мокрец – никогда раньше до сегодняшней ночи не слышал", – подумал Денис и огляделся.

Ладья, как и следовало ожидать, сидела на обширной песчаной отмели, едва прикрытой водой. Берег начинался в пятидесяти метрах левее. До него можно было дотопать по все той же отмели – причем вода нигде не дошла бы ходоку даже до пояса.

За кормой ладьи стояла непроглядная стена молочно-белого тумана. Однако, что удивило Дениса, небо было ясным. Светило не очень жаркое, но тем вдвойне приятное солнце.

Солнце стояло довольно высоко. Денис, конечно, не очень хорошо разбирался в астрономии и географии. Но даже он по положению солнца смог определить, что проснулся он примерно в полдень.

Одежда на Денисе, к слову, полностью высохла. А ведь он ложился спать насквозь мокрым!

"Эх, не простудиться бы..." – подумал он и, как назло, почувствовал, что в горле основательно першит.

Решив не расстраиваться раньше времени, Денис продолжил осмотр окрестностей.

Ладья сидела на мели у левого края довольно обширной бухты, противоположный край которой, образованный серповидным мысом, смутно угадывался в дымке. Там же, на мысу, рисовались контуры безлесных конусовидных холмов с плоскими макушками. Больше ничего по правую руку разглядеть было невозможно.

А вот зато прямо по курсу – там, куда смотрел резной форштевень ладьи – берег сулил нечто интересное. За нешироким песчаным пляжем, заваленным черными колтунами водорослей и сухим плавником, начинался лес.

Лес был густой, нарядный и на тысячу таинственных голосов шелестел зеленой, сочной листвой. Ничто не указывало на то, что в Архипелаге сейчас царит зима, что на острове До Свиданья стоят унылые порыжевшие платаны, а где-то далеко, над Туран-островом, время от времени идут настоящие густые снегопады.

Четыре ручья выбегали из-под лесного полога и впадали в море в нескольких сотнях метров друг от друга.

"Ну хоть питьевой воды здесь полно, от жажды не умрем", – с облегчением вздохнул Денис.

Вот ведь, оказывается: достаточно совсем немного времени провести на борту ладьи, а уже начинаешь рассуждать как опытный мореход! И к навигации интерес появляется, и запасы пресной воды беспокоить начинают!

Денис даже на секундочку замечтался. А что если и впрямь, выучиться на штурмана или, того пуще, на капитана дальнего плавания?

Тут, правда, загвоздка. В Лицее этому не учат. Да и плавания тут не шибко дальние. Кажется, от До Свиданья до самого Стогона дней восемь плыть, не больше. А если в Закрытке ходить в дальние плавания, так уже совсем не та романтика. Парусников почти нет, везде шныряют огромные теплоходы, ни одного белого пятна на карте не осталось, даже остров какой-нибудь захудалый не откроешь, все уже открыты...

Из задумчивости Дениса вывела живописная пара, которая вдруг показалась на берегу рядом с ближайшим ручьем. Это были Леся и Тиша!

Тиша соорудил себе из листьев лопуха диковинный головной убор. А из листьев, похожих на пальмовые, он смастерил себе нечто вроде туземной юбочки. В хоботе он держал огромный продолговатый плод, похожий на кабачок. Другим плодом – желтым – он размахивал, словно церемониальным жезлом. Ни дать, ни взять – туземный божок плодородия!

Леся не стала делать себе никаких юбочек и шапочек.

Судя по всему, она изучала местную флору не только как начинающая ботаничка из Травоведно-Зверознатного посада, но и на предмет наличия съедобных и питательных плодов.

На сгибе правого локтя она тащила большущую корзину, которую дружинники Твердислава называли "кузовом".

Из кузова свисала неведомая красноватая ботва и задорно торчали несколько крупных желтых плодов – таких же, каким размахивал Тиша.

Леся и шошарр направлялись к началу песчаной отмели – они возвращались на корабль!

Через четверть часа, когда проснулся Максим, а Тиша с Лесей подняли настроение сварливых дружинников свежими овощами и фруктами, состоялся своего рода военный совет.

– Ну вот что, голуби, – важно сказал Твердислав, косясь на ребят, – мы вам, наверное, спасибо должны сказать. Как-никак, а без вас могли бы и потопнуть...

Максим степенно кивнул, дескать "пожалуйста за спасибо!" И добавил:

– Потопнуть могли бы запросто. Потому что дисциплина у вас на борту неважнецкая.

– Что за слово такое неславянское? – нахмурился Твердислав.

– Дисциплина означает "порядок", – пояснил Денис. – Максим хочет сказать, что порядка у вас маловато.

– Да кто вы такие, чтоб меня тут порядку учить, малявки в общем-то!.. – начал было Твердислав, но Авдей двинул его в бок локтем и тот спохватился:

– Я хотел сказать, что сейчас не время друг друга учить... Вы мне лучше, голуби, скажите, что нам теперь делать? Дырка в днище – с кобылью голову. Этак мы далеко не уплывем. Да к тому же и засели плотно! Из дырищи каменюка торчит – ладью с места не сдвинешь! А стащить с мели волоком попробуешь – каменюка враз все днище распанахает!

Максим очень взрослым жестом снял очки и потер переносицу – как усталый учитель в середине шестого урока перед классом, набранным из отборных лодырей и лоботрясов.

– Об этом я уже подумал, – неторопливо начал он. – У нас есть два варианта. Во-первых, можно поднять ладью на клиньях. Для этого потребуется спилить несколько больших деревьев, распустить их на доски толщиной примерно в четыре пальца...

– Э, э, э! Погоди-ка! – перебил его Еремей. – "Срубить"! "Распустить"! От работы кони дохнут! Давай пока второй варьянт.

Максим с неудовольствием поглядел на Еремея, но терпеливо продолжил.

– Второй вариант требует дождаться полнолуния, когда будет самый сильный прилив. Если верить вашей карте, в районе Мокреца максимальный прилив достигает при полном безветрии двух метров. Ладью приподымет достаточно высоко для того, чтобы она самостоятельно снялась с камня и вообще с мели. Правда, вам потребуется сразу же завести под днище пластырь, чтобы временно заделать пробоину...

У Дениса, Леси и даже у Тиши челюсти отвисли от удивления.

Знали они, что Максим неплохо разбирается в технике, но чтобы так профессионально разглагольствовать о корабельном деле и давать такие советы!

– ...Иначе вы просто утонете. Конечно, когда начнется отлив, ладья снова покажется над водой, но тогда она сядет на ту же мель! А нам этого вовсе не нужно. Поэтому-то и заводится пластырь! После чего ладья своим ходом, на веслах, доходит до берега. Там строятся козлы, ладью поднимаем на клиньях – и можно уже безо всякой спешки заделать пробоину! Все просто!

Под конец Максим разошелся, раскраснелся, радостно размахивал руками и вообще производил впечатление автогонщика-ветерана, который после десяти лет работы на мусоровозе вновь вернулся за штурвал любимой "Формулы-2".

Если ребята и шошарр были восхищены инженерным гением Максима, то дружинников его выкладки, похоже, повергли в глубочайшее уныние.

– Что такое пластырь? – грустно спросил Мстислав.

– В данном случае – кусок парусины или брезента, сложенный в несколько слоев и желательно просмоленный, – охотно пояснил Максим.

– Ну... Ну а первый варьянт? – спросил Еремей с похоронным видом.

– Что первый?

– Про первый еще расскажи. Про клинья. Может, там хоть без пластыря?

– Ааа... Да, там без пластыря. Но работать все время придется по колено, а то и по грудь в воде. Значит, валим деревья, распускаем на доски, вырубаем клинья. Клинья по одному загоняем под днище ладьи – вокруг того места где пробоина. От воды клинья разбухают и постепенно приподымают корпус. А мы – загоняем все новые клинья. Рано или поздно ладья как бы станет на дыбы, приподымется над камнем и можно будет заделать пробоину. После этого ждем подходящего прилива, снимаемся с мели – и плывем!

– А третьего варьянта нет? – без особой надежды осведомился Твердислав.

– Почему же нет? У меня еще много хороших идей! – Максим прямо светился от гордости. – Можно, например, сшить воздушный шар! Ладья если даже не взлетит, то станет ощутимо легче!

– Это совсем мудрено. Какой-такой шар? Давай еще варьянты.

– Еще?.. Еще... ну, можно поискать на Мокреце помощников. И, если их найдется хотя бы сотня, ладью можно будет вынести на берег просто на плечах.

– О! – лицо Твердислава наконец-то просветлилось. – Что ж ты сразу-то не сказал? Помощники – это первейшее дело! А без помощников – куда? Никуда! Верно, робяты?

Дружинники радостно закивали.

– Погодите, погодите, – сказал Максим. – Теперь у меня вопрос.

– Ну давай.

– Вы что-нибудь про остров Мокрец раньше слышали? Что здесь вообще творится-то? На карте рядом с Мокрецом написано "Держись подальше!" – но это по поводу мореходства. А по поводу населения острова – никаких особых отметок там не было.

– А пес его знает, – простодушно развел руками Твердислав. – Я про Мокрец отродясь не слыхал...

– Зато я слыхал, – насупившись, сказал Лешак. – В позапрошлом годе был у нас в гостях один денежник...

"Хруль", – сообразил Денис.

– ...Так он сказывал, чтобы пуще Гремуч-острова береглись мы Мокреца. Тут, сказывал, много дивного да всякого прельстивого. Только дива те и прелести – на погубление роду людскому и роду хрульскому.

– А сам-то денежник откуда это знал? – резонно усомнился Твердислав. – Если тут, на Мокреце, такая уж пагуба, как же он смог тут всё дивное да прельстивое перевидать и притом еще с острова обратно возвратиться?

– О том не знаю, – ответил Лешак, поджав губы. – Но тот денежник, хотя и принадлежит, как почти все они, к сословию торговому, был малый вполне правдолюбивый. И слово свое в торговле всегда держал. Зачем ему было про Мокрец небылицы сочинять?

Но сказанного Лешаком Максиму было мало.

– Может, ты, Леся, что-то слышала насчет Мокреца?

– Нет, раньше не приходилось. Но мы сейчас с Тишкой были на разведке и вот что выяснили. Во-первых, тут много съедобных плодов, но это вы уже сами видели. Во-вторых, тут текут четыре ручья.

"Это мы тоже видели", – подумал Денис, но тут услышал от Леси нечто совершенно неожиданное:

– Но все ручьи здесь – разные, друг на друга совсем не похожие. В одном ручье вода очень горячая и воняет какой-то тухлятиной. В другом – вроде бы нормальная, прохладная, и ничем не пахнет. Но Тиша возле него ужасно забеспокоился и заявил, что эту воду ни в коем случае нельзя пить. У него, дескать, чутье.

– Да-да, пить нельзя, – степенно кивнул Тиша. – И готовить на ней ничего не надо. Колдовством воняет.

– Каким еще колдовством? – поинтересовался Денис.

– Не знаю. Лучше не проверять.

– Ну если здесь есть колдуны, может, они-то нам и помогут? – предположил Максим.

– Я их не видел, но они мне уже не нравятся, – мрачно заметил Тиша, отчего у всех дружинников сразу же испортилось настроение. Чтобы как-то разрядить атмосферу, Леся поспешила поделиться радостной новостью:

– Зато в третьем ручье, который, кстати, к нам самый ближний, вода в меру прохладная и очень вкусная!

– Ну а в четвертом? – спросил Денис ради полноты картины.

– А до четвертого мы не дошли. Слишком далеко. Но я хочу предупредить всех –пока Тиша его как следует не обнюхает, к воде в ручье лучше даже не прикасаться!

– Да кому охота будет до него топать, – махнул рукой Еремей. – Так что будь спокойна, краса-девица.

Тут вдруг откуда-то справа, издалека, донесся угрожающий рокот. Все с тревогой поглядели в сторону мыса, покрытого коническими холмами.

Вскоре в рокот вплелся новый звук – не то свист, не то бульканье. И сразу же вслед за этим над холмами поднялись ввысь высоченные фонтаны дымящейся воды!

Все, затаив дыхание, наблюдали за этим величественным зрелищем. Фонтаны немного подросли, потом опали, оставив после себя огромные облака пара, которые сразу же поспешили присоединиться к стене "неразвейных туманов".

Спустя несколько секунд фонтаны снова выстрелили вверх. И снова опали...

– Тикаем, хлопцы? – неуверенно предложил Юрята.

– Да погоди ты, "тикаем"... – усмехнулся Еремей. – Утикач главный нашелся...

Дружинники загоготали.

– Что это значит? – шепотом спросил Тиша у Дениса.

– "Тикаем" значит "убегаем", – пояснил тот.

Но Тишу ответ Дениса вовсе не удовлетворил.

– Да нет, я имел в виду, что это за фонтаны там, на мысу?!

– Это, похоже, гейзеры, – объяснил Денис. – Такое редкое явление природы. Встречается обычно возле действующих или недавно потухших вулканов.

– Явление природы, думаешь? – недоверчиво переспросил Твердислав. – А по-моему, природа-матушка тут не при чем. Колдовское это явление. Вот какое! – дружинник назидательно поднял палец.

– Может быть и колдовское, – пожал плечами Денис, который понимал, что спорить бесполезно, ведь правду им все равно не узнать. – Ну и что?

– А то, что место это мне совсем разонравилось, – заявил Твердислав и весь как-то сразу подобрался. – Худое место. Значит так, Максим, давай быстро объясняй по второму разу – как скорей всего ладью с мели снять да дырку в ней законопатить. А то не понял я ни полсловечка!

Но прежде, чем Максим успел открыть рот, дружина загудела, как растревоженный улей. Меньше всего каждому хотелось работать. Больше всего – надеяться на помощь доброго дяди, который обязательно сыщется в густых лесах Мокреца.

– Вот колдуна бы найти, он посохом махнет – и все готово!

– А лучше двух! Тогда вдвое быстрее получится!

– А если трех, то вообще мигом!

Максим растерянно переводил взгляд с одного лежебоки на другого.

Твердислав угрюмо помалкивал. Выдерживал, видать, сомнительные принципы местной военной демократии.

"Еще пять минут этой бессмысленной говорильни – и у меня лопнет голова", – обреченно подумал Денис.

И вдруг он почувствовал, что в груди его вскипает несокрушимая решимость покончить с этой говорильней раз и навсегда.

– Стоп, стоп, сто-оп! – закричал Денис, вскакивая с ногами на лавку (остальные сидели). – Тихо! Ти-ихо!

От "малявки" никто из здоровенных мужиков-дружинников такой прыти не ожидал. Поэтому все мгновенно смолкли и уставились на лицеиста со смесью уважения и любопытства.

– Если вы хотите просидеть здесь до следующего Нового года – пожалуйста, можете ничего не делать. Только учтите: ваши невесты вас дожидаться не станут! Уже через месяц вы все попадете в списки пропавших без вести! А когда ваши невесты узнают, что вы пропали без вести – уж будьте уверены, они найдут себе других женихов!

Физиономии всех присутствующих вытянулись и приобрели обиженное выражение. "А вот об этом-то мы и не подумали", – читалось на них.

Закрепляя успех, Денис продолжал:

– Поэтому все вы должны потрудиться на совесть. И на помощь лучше не рассчитывать! Может статься, что Мокрец совершенно необитаем. А ручей, о котором рассказала Леся, был заколдован, скажем, проезжим волшебником лет триста назад! Так что послушайте Максима и сделайте все в точности как он скажет! У него отец – знаменитый на всю Закрытку корабельный инженер... ну, плотник, в общем... Он Максиму секреты мастерства передал...

Денис сделал паузу, ожидая, пока дружинники переварят и эту порцию горькой правды напополам со сладкой ложью. Те вдумчиво кивали.

И уже совсем в духе заправского агитатора времен великих строек коммунизма Денис закончил свою речь самой большой ложкой меда:

– Но, может быть, Мокрец все-таки обитаем. Может, живут на нем добрые, отзывчивые волшебники. Прямо сейчас мы с ребятами отправимся в глубь леса, искать местных обитателей. И если только найдем – сразу же попросим у них помощи. Годится?

Леся с Тишей поглядывали на Дениса без особого одобрения – они уже нагулялись. Но зато остальным дружинникам логичный и ясный план Дениса пришелся по душе. Только бы невесты их дождались!