День чёрной собаки

22 июля, пятница

– Я видел это собственными глазами, так же хорошо, как вижу сейчас снимающего меня оператора. Меня пытались убедить, что было темно, что я стоял далеко, но у меня отличное зрение и я прекрасно видел, как водитель белого «Audi» прибавил скорость. Я не знаю, хотел он сбить перебегающих дорогу ребят или отвлёкся, а когда увидел ребят, стало слишком поздно, но я абсолютно уверен в том, что если бы водитель не прибавил – он бы никого не убил. Он бы успел затормозить.

Видео с показаниями свидетеля старого ДТП выложили родители погибших, однако оно не сильно помогло – скандал не разгорелся. Кровосос скачал запись и использовал в своём ролике. Выбрал самые яркие фрагменты и только потом начал говорить сам.

– Когда я смотрел запись впервые, она не произвела на меня особенного впечатления. В то время я относился к случившемуся как к обычному ДТП, пусть и закончившемуся трагически. Слово одного человека против слова другого, доказать ничего не возможно, а главное – на улице действительно было темно и свидетель мог ошибиться. Но он не ошибся. Я знаю это точно, но не могу доказать по той причине, что, к сожалению, не записал наш разговор с Платоном Брызгуном, а именно он был за рулём белой «Audi». Брызгуну оказалось мало убить, его подмывало поделиться, похвастаться тем, что натворил, и однажды, будучи в изрядном подпитии, он рассказал мне эту историю, посетовав на то, что вынужден платить проституткам, которые подтвердили его версию случившегося и помогли избежать заслуженного наказания. Они – помогли. А длинный язык – нет. И когда я узнал, что передо мной сидит убийца, когда увидел ухмылку, с которой он рассказывал, как давил несчастных ребят, когда понял, что сожалеет он лишь о том, что оказался на крючке у проституток, то для меня Платон Брызгун превратился в Дракулу, и я сделал так, чтобы этот упырь упился кровью, которой так желал. Своей кровью, и кровью своих «странных сестёр». Проклятой кровью.

Свой монолог Кровосос произносил на фоне жутких кадров наказания, которое он избрал для Дракулы и трёх его «странных сестёр». Показывал снятые в подвале кадры, а закончил панорамой хозяйской ванной особняка и крупным планом сидящего Брызгуна.

– Дальше не так интересно, – пробормотал убийца, выключая ролик, который он смонтировал, выложил и даже посмотрел на пяти или шести ресурсах. Не то, чтобы убийце не нравилось творение – просто надоело. А читать бесчисленные комментарии сейчас не было времени. Убийца вызвал на монитор интервью, которое Анзоров дал Первому каналу. Но запустил его не с начала.

– К сожалению, я вынужден официально подтвердить, что знаменитый режиссёр Платон Брызгун действительно найден мёртвым в своём доме. И его смерть – дело рук Кровососа.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Анзоров стоял во дворе особняка, рядом с белой «Audi», и выглядел взволнованным. Или раздражённым тем, что таинственный преступник вновь убил и ускользнул.

– Платон Брызгун был связан с Кровососом?

– В настоящий момент мы это проверяем.

Интервью сняли и показали до обнародования ролика, и тем оно было особенно ценно для убийцы – слушая Анзорова, он пытался понять, известно ли полицейским больше, чем он позволил им узнать?

– Можно ли сказать, что Брызгун и есть Кровосос? – ляпнул репортёр.

– Нет, конечно. – Следователь проявил чудеса выдержки и даже не посмотрел на собеседника так, как тот заслуживал. – Кровосос убил Платона Брызгуна.

– За что?

– Скоро мы это узнаем.

– Они были знакомы?

– Мы считаем… – Анзоров сбился, очевидно, сообразив, что едва не сболтнул лишнего, но очень быстро перестроился: – Мы не исключаем такой возможности.

– Это сузит круг подозреваемых?

– Безусловно.

«Вы знаете наверняка, трудно было не догадаться. А теперь, после видео, это станет вашей основной версией».

Убийца откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

Итак, всё развивается по плану. Инициатива по-прежнему у него, а полицейские, не имея серьёзных улик и привычных зацепок, вынуждены работать по старинке.

«Сейчас вы получили массу новой информации. Посмотрим, как быстро вы сумеете выудить из неё действительно полезное… Надеюсь, мне не придётся вам подсказывать».

Потому что чётко спланированная последовательность действий учитывала и даже предполагала определённую активность полиции, и убийце не хотелось тратить время на дополнительные усилия, направляя идущих за ним охотников на правильный след.

– Не подведите, – высказал последнее пожелание убийца, после чего вновь подвинулся к ноутбуку и «постучался» к последнему на сегодня «деловому партнёру» – человеку, известному в DarkNet под псевдонимом Заводчик.

К специалисту, предлагающему очень редкие, весьма специфические, а потому дорогостоящие услуги. Убийца не ожидал, что их можно получить, а когда понял, что Заводчик не просто их оказывает, но всегда исполняет контракты, обрадовался настолько, что не стал торговаться: перевёл щедрый аванс, составляющий половину гонорара, и теперь хотел получить отчёт о работе. Точнее, о том, что сделано на подготовительном этапе.

– Я провёл тщательную разведку местности и определил безопасные пути отхода, – доложил Заводчик. – Есть некоторые неудобства в виде уличных камер, но это мои проблемы и я смогу их решить.

– Вы входили в контакт с целью?

– Да, но не волнуйтесь – я был очень осторожен. Цель зафиксирована, и во время акции ошибка исключена. Контракт будет исполнен.

Этих слов убийца ждал с нетерпением.

Почувствовал лёгкую досаду от того, что цель будет устранена Заводчиком, но тут же успокоился, вспомнив, как это произойдёт – сам он, к сожалению, организовать подобное не мог.

Заводчик, в свою очередь, если и был хоть чем-то удивлён, то никак своё удивление не проявил. Он был профессионалом и плевать хотел на то, как клиент предпочитает тратить деньги.

Но кое-что его интересовало:

– Вы планируете присутствовать на месте акции?

– Почему вы спросили?

– Я оказываю необычные услуги, как правило, клиенты выражают желание понаблюдать за процессом.

– Меня интересует результат.

– Он будет.

– В таком случае можем прощаться. Точную дату и время я укажу чуть позже. У вас ещё есть возможность потренироваться.

– Как долго?

– Не менее двух дней.

– Этого более чем достаточно. – Заводчик помолчал. – Я уже говорил, но хочу напомнить: мои услуги зависят от множества внешних факторов, и не все из них я могу контролировать. Может случиться так, что мне придётся изменить время акции.

– Я помню, – подтвердил убийца. – И надеюсь, что вам ничто не помешает. Остаток средств будет переведён после оказания услуги.

– Договорились.

Анзоров и Шиповник уехали примерно в час ночи. За полчаса до этого эксперты закончили с хозяйской ванной и вообще со вторым этажом и переместились в подвал.

Наверху стало тихо, и оперативники решили этим воспользоваться: Колыванов занял кабинет – в нём стоял диван, Вербин устроился в гостевой спальне, криминалистам сказали, что будут проводить дознание – пошутили, конечно, и завалились спать. Поднялись в восемь – по будильнику, позавтракали остатками пиццы, которую заказали во время «осады», сделали кофе, воспользовавшись кофемашиной Брызгуна, и посмотрели видео Кровососа. Затем сварили кофе двум патрульным, которых местное руководство оставило у ворот особняка, узнали от них, что криминалисты уехали в пять. Выпили ещё по кружке кофе, оценили, насколько жарким выдалось утро, переглянулись и решили не отказывать себе в удовольствии сходить на Оку. В результате у будки охранников полицейские оказались почти в одиннадцать, зато искупавшиеся и в прекрасном расположении духа.

Которое улучшилось после звонка Шиповника. К счастью, к этому времени оперативники уже вылезли из воды, обсохли и оделись, и им не пришлось объяснять, почему они долго не отвечали на вызов.

– Как у вас дела?

– Ждём начальника охраны, – бодро соврал Вербин. – Здесь у народа курортное настроение – никто никуда не торопится.

– Видео посмотрели?

– Все видеоматериалы забрали наши. Они и просмотрят.

– А вы чем будете заниматься?

– Злодея ловить.

– Понятно, – рассмеялся Шиповник. По всей видимости, выложенный убийцей ролик не привёл к головомойке от руководства, чем и объяснялось хорошее настроение подполковника. – Но я имел в виду видео Кровососа.

– Посмотрели, конечно.

– Как мы и думали, он объявил Брызгуна Дракулой. Значит, будет ещё один ход.

– Согласен.

– Поставь меня на громкую связь.

Дальнейший разговор они вели втроём.

– Я не уверен, что следующая информация пригодится именно сейчас, но вы должны знать: этой ночью в Подмосковье сгорело два автомобиля. В обоих случаях речь, совершенно очевидно, идёт о намеренном поджоге.

– Почему нам должно быть интересно? – насторожился Колыванов.

– Оба поджога произошли в окрестностях Симферопольского шоссе. Сначала загорелась «LADA Largus», а через полтора часа – «Toyota RA V4» старой модели.

– «Toyota» тёмная? – мгновенно среагировал Вербин.

– Совершенно верно, – подтвердил Шиповник. По голосу чувствовалось, что он улыбается.

– Кровосос избавляется от улик! – догадался Колыванов.

– Да. А значит, трупов в багажнике больше не будет. – Шиповник помолчал. – VIN-номера автомобилей намеренно повреждены, но криминалисты уверены, что сумеют их прочитать.

– Какого цвета «Largus»? – спросил Вербин.

– Белого.

– Спасибо.

– Есть зацепка?

– А вдруг понадобится знать? Не стану же я вам звонить с такой ерундой.

– Молодец, – одобрил Шиповник. – И вот что, мужики, постарайтесь там что-нибудь нарыть, потому что здесь из-за этого Брызгуна все на ушах стоят. Кровосос выставляет себя поборником справедливости, и нам очень нужно показать, что он обыкновенный убийца.

– Мы постараемся, – пообещал Вербин, посмотрев на будку охранника. – Мы очень постараемся.

Сегодня на посту стоял молодой парень в застиранной красной футболке, чёрных шортах и шлёпанцах, но дядя Вася, как и договаривались, тоже был на месте. Сидел в теньке, дожидаясь полицейских, а когда они поздоровались и устроились рядом, сказал:

– Не думал, что вы захотите продолжить разговор.

– Почему? – искренне удивился Вербин.

– Так ведь я вчера всё рассказал, – ответил Беликов. – Да и дело наше маленькое: проверяй, кто едет, а если едет с брелоком, да ещё ночью – то можно не проверять.

Чем охранники, как уже понял Феликс, и пользовались.

– Видео вы забрали, а с нас какой спрос?

Он всё ещё нервничал, но много меньше, чем вчера. И не демонстрировал беспокойства преступника: Феликс ощущал обычное волнение, возникающее при общении с полицейским у человека, который к событиям непричастен, но лёгкое касательство имеет.

– Видео наши сотрудники просмотрят очень внимательно, – произнёс Феликс, закуривая сигарету. – Но им нужно понимать, что они ищут.

– А что они ищут?

– А вот это мы сейчас и узнаем.

– Как? – не понял Беликов.

– Просто поговорим, – улыбнулся Вербин. – Без протокола и без записи. Нам ведь тут осмотреться нужно, понять, что здесь было, а главное – как здесь было… Вы давно в «Сухарях» работаете?

– Двадцать лет, – ответил дядя Вася. – Я как в отставку вышел – здесь и пристроился. Деньги неплохие, работа спокойная, а когда не на смене – можно и людям подсобить, я много чего умею: и по электрике, и по сантехнике, и по саду. Хозяева довольны – и мне хорошо.

– Значит, белая «Audi» сюда в ночь на вторник приехала?

– Точно так.

– Но самого Брызгуна вы не видели?

– Я ведь говорил.

Колыванов знал, что «душевные» разговоры напарник ведёт много лучше него, поэтому помалкивал. Слушал внимательно, однако в разговор не лез, и вскоре Беликов совсем перестал обращать на него внимание.

– Вы поймите, дядя Вася, я вас не перепроверяю, я заново разговор выстраиваю. Иногда буду повторяться.

– Вам виднее.

– С тех пор машина из посёлка выезжала?

– При мне – нет, а как на самом деле было – смотрите на видео.

Логичное предложение и ожидаемый ответ: машина у Брызгуна приметная, днём Кровосос на ней выезжать не стал бы – на него наверняка обратили бы внимание. Но если он пользовался «Audi», то почему не сжёг?

«Потому что Кровосос сможет объяснить наличие в машине своей ДНК, – понял Феликс. – А может, даже отпечатков».

Второе, конечно, сомнительно, поэтому убийца если и пользовался «Audi», то в перчатках, а вот ДНК он в машине оставлял.

«Кровосос мог брать машину в любое время».

– Кому Брызгун сдавал дом?

– Алиевым. Только они съехали ещё в марте.

– Брызгун им отказал?

– Нет, сами съехали – купили особняк на другой улице. У Платона Викторовича потом люди из Серпухова спрашивали – хотели арендовать на пару лет, но он отказал.

«Он начал готовиться в марте. Поэтому и не стал сдавать дом…»

– Когда вы в последний раз видели в посёлке Брызгуна?

– Давно, весной ещё. Он в апреле несколько раз появлялся, мы даже решили, что клиентов привозит – не всегда ведь видишь, с кем приехал. Потом доставка к нему приезжала. – Беликов помолчал. – Пару раз Платон с Ильёй приезжал.

– Что за Илья? – прищурился Феликс.

– У Платона Викторовича есть очень хороший, очень близкий друг – Илья Бархин, – рассказал дядя Вася. – Он тоже здесь жил, потом дом продал, но иногда приезжает.

– Всегда с Брызгуном?

– Иногда с ним, иногда на своей машине, иногда в две машины. Как решит.

– У Ильи есть брелок от поселковых ворот?

– Конечно, его же тут все знают – свой ведь. – Дядя Вася почесал щёку. – Илья к Платону Викторовичу в пятницу приезжал.

– В прошлую?

– Не, в позапрошлую.

– Восьмого числа?

– Да. Он очень поздно приехал, а я как раз по улице шёл и заметил, что его машина во двор Платона Викторовича заезжает.

– А самого Илью вы видели?

– Нет.

– Восьмого числа доставили мышей из Воронежа, – очень тихо произнёс Колыванов.

– Я помню, – в тон ему ответил Феликс. И вновь обратился к Беликову: – А уехал когда?

– Этого я не знаю, – развёл руками дядя Вася. – У меня ведь не было задачи за ним следить.

– Понимаю. А если есть брелок, то ночью можно проехать так, что вы не увидите водителя…

– Да, – кивнул Беликов, хотя Вербин его не спрашивал.

– Вы ведёте учёт посторонних машин?

– Обязательно, – подтвердил дядя Вася. – Таковы правила: хозяева сообщают, кого ждут, – мы пропускаем и заносим в журнал.

– А если машина чужая, но с брелоком, то сообщать вам не обязательно и в журнале машина не отмечается.

– Точно так.

– Система фиксирует, когда и каким брелоком открывали ворота?

– Нет.

Значит, никаких следов.

Оперативники переглянулись.

– Он ездил только ночами, после того, как охранники уходили спать, – вздохнул Феликс. – Мы ни черта не найдём.

– Увы.

– Платон Викторович ездил? – поинтересовался дядя Вася. – Он и есть убийца?

– Вы разве не смотрели видео Кровососа?

– Смотрел, – признался охранник. – Кровосос отомстил Платону Викторовичу за то, что он убил тех ребят зимой. Это так?

– Это нам предстоит выяснить… – Феликс повертел в руке зажигалку, но доставать сигареты не стал. – Скажите, дядя Вася, каким человеком был Брызгун?

– Теперь уже не знаю… видите, что у человека на душе было? – Беликов вновь потёр щёку. – Платон Викторович нормальным был, приветливым, понимал своё положение, конечно, но держался ровно, не грубил, не хамил, себя не ставил… Всегда спрашивал, как дела. Я понимаю, что ему мои дела до лампочки, но приятно. Иногда, очень редко, конечно, разговаривали, если у него время было.

– Прям разговаривали?

– Ну, я ведь его давно знаю. Маленьким совсем не застал, но подростком помню. Шкодили, конечно, но в меру. Мопеды им чинил, бывало. Платон Викторович здесь много времени проводил, но после той истории с Русланом приезжать почти перестал. Как отрезало.

– Что за история с Русланом? – негромко спросил Вербин, продолжая вертеть зажигалку.

– Это очень старая история, лет пятнадцать уж прошло, если не больше. – Дядя Вася помолчал, возможно, жалея, что сболтнул лишнего, посмотрел на подобравшихся оперативников, понял, что рассказать придётся, и достал свою пачку сигарет. – Их тут четверо друзей было…

Сегодняшний матч не вызывал у Мартынова и его друзей особенного интереса: «Зенит» – «Крылья советов». Эта афиша не трогала души динамовских болельщиков, и даже исход встречи с точки зрения изменений в турнирной таблице их абсолютно не волновал. На экран мужчины, конечно, поглядывали, но разговор занимал их много больше. С другой стороны, так и должно быть: трём старым друзьям не часто удавалось собраться, и раз уж звёзды сошлись и они ухитрились встретиться – зачем тратить драгоценное время на просмотр телевизора? О работе, конечно, говорить тоже не особенно хотелось, но Мартынову удалось заинтересовать друзей своим рассказом.

– Умерли? – переспросил Хлыстов.

– Умерли.

– Сейчас в городе духота жуткая, – подал голос Панкратов. – А старикам особенно трудно.

– Это я понимаю, – не стал спорить Мартынов. – Но вот что интересно: три женщины незадолго до смерти начали подкармливать крупного чёрного кота.

– И что? – не понял Панкратов.

– Интересное совпадение, – ответил Мартынов, ковыряя вилкой в шипящей сковороде, которую как раз притащил официант. Кухня в этом заведении была попроще, чем в «Небесах», зато и цены на блюда не кусались.

– Что здесь интересного? В твоём районе появился красивый уличный котик – то ли чей-то, но свободолюбивый, то ли какая-то зараза выкинула из дома. Котик шляется по дворам и производит впечатление на сердобольных старушек – вот и всё подозрение. – Панкратов сделал большой глоток пива. – Или ты считаешь, что в городе завёлся кот-киллер?

Ответить Мартынов не успел.

– Или кот киллера? – захихикал Хлыстов. – Прикинь: профессиональный убийца по совместительству оказывается кинологом-любителем…

– Кинологи – это про собак, – строго заметил Панкратов.

– А про котов?

Вопрос вызвал заминку.

– Кошатник? – предположил Панкратов.

– Кошолог?

– Фелинолог, – сказал Мартынов.

– Откуда знаешь?

– Уточнил.

– Не слишком ли ты умный для полицейского? – рассмеялся Хлыстов.

– Странствуя по свету, я не закрываю глаза.

Однако цитату никто из присутствующих не считал.

– Итак, киллер и по совместительству… – Хлыстов покосился на Мартынова.

– Фелинолог.

– Киллер и по совместительству вот это самое дрессирует кота убивать старушек. Кот показывает себя примерным учеником и выходит на большую охоту, чтобы… Кстати, доход с этих мероприятий гипотетический киллер получает? Квартиры в центре, например?

– Вся недвижимость досталась наследникам.

– А наследники могли нанять киллера?

– Все трое – одного и того же?

– Ну, может, они друзья.

– Нет, они незнакомы.

– В таком случае киллер и его кот убивают из любви к искусству! – провозгласил Хлыстов, и друзья отметили «единственно правильный» вывод внушительными глотками пива. А когда выпили и закусили, Хлыстов продолжил: – Итак, мы знаем, что киллер обучил кота, кот втирается в доверие к старушкам, проникает по ночам в их спальни и душит хвостом.

– Во всех случаях смерть наступала по естественным причинам, – серьёзно произнёс Мартынов. – Не от удушья.

– Возможно, он пожирает их ауру.

– А что, если так?

– Ты действительно так думаешь?

– Если бы я знал, как думать, я бы к вам не обратился.

Друзья Мартынова переглянулись, после чего Хлыстов осторожно уточнил:

– То есть наш разговор – не шутка?

– Совсем не шутка.

Следующие глотки пива они сделали в тишине.

– Насчёт кота информация точная? – спросил Панкратов.

– Кота упоминали родственники трёх покойниц, в двух случаях описания совпадают: необыкновенно крупный чёрный кот. По отзывам женщин – очень умный. После смерти владелиц он больше не появлялся.

– Я где-то читал, что кошки чувствуют тех, кому скоро умирать, – припомнил Хлыстов.

– И специально приходят?

– Нет, просто чувствуют. Но может, этот кот какой-то необычный и ему нравится наблюдать за смертью?

– Ты себя слышишь? – поинтересовался Панкратов.

– И себя слышу, и друга нашего услышал, – отрезал Хлыстов. – И ещё я вспомнил историю о коте, который жил в доме престарелых и приходил только к тем, кому выпадала скорая смерть.

– Я тоже об этом читал, – кивнул Мартынов. – В итоге выяснилось, что этим людям клали грелки, поэтому кошак и приходил.

– Ты в любом случае о коте начальству не докладывай, – посоветовал Панкратов. – Если скажешь, что у трёх покойниц был общий чёрный кот, – мигом загремишь на проверку.

– А пока у тебя в башке будут копаться – отстранят от работы, – добавил Хлыстов.

– Я понимаю, – уныло ответил Мартынов. И знаком попросил официанта принести ещё по кружечке.

– Проверка тебе нужна?

– Она никому не нужна.

– Вот именно.

– И рассматривай упоминание кота как совпадение, – почти приказал Панкратов. Он единственный из троих друзей уже получил майорскую звезду на погоны, так что имело смысл прислушаться.

– Потому что нет объяснения?

– Да, блин, потому что ты не можешь это объяснить, – подтвердил Панкратов. – Кроме того, криминала в смертях нет, криминала с наследством нет. Есть только старые женщины, которые умирают в очень жаркую, удушливую погоду.

– Существует легенда, что раньше в окрестностях Москвы водились коты-упыри… – произнёс Мартынов.

– Ты опять за своё?

– Но я ведь только вам.

– Нам – можно.

Они помолчали, позволяя официанту заменить кружки, после чего Хлыстов осведомился:

– Упырь – это что-то вроде вампира?

– Да, – кивнул Мартынов. – Котов так назвали, потому что их – здоровенных, ухоженных – замечали в спальнях умерших пожилых и старых женщин.

– Только женщин? – заинтересовался Хлыстов.

– Да. Появились рассказы очевидцев, которые видели, как ночью коты влезали в дома, садились женщинам на грудь и высасывали жизнь.

– Кто видел? – спросил Панкратов, отхлебнув пива.

– Так написано…

– Слухи во все времена распространялись быстро и обязательно появлялись «очевидцы», – заметил Хлыстов. – Кто-то заметил чересчур толстого кота около дома, в котором умерла женщина, а зная, что у прошлой умершей был кот, – начал фантазировать.

– И их фантазии прожили четыреста лет!

– Людям нравятся страшные истории.

– Четыреста лет?

– Вот почему ты такой упрямый? – покрутил головой Панкратов.

– Но я ведь только вам рассказываю! – опомнился Мартынов.

– Нам – можно.

– Я не собираюсь никому об этом докладывать или писать в документах.

Панкратов кивнул, глотнул ещё пива, подумал и уточнил:

– Ты ведь не веришь в кота, высасывающего из людей жизнь?

Несколько мгновений Мартынов смотрел другу в глаза, потом понял, что хочет сказать Панкратов, и грустно улыбнулся:

– Нет. Четыреста лет назад, возможно, поверил бы. А сейчас – нет.

– Запомни этот ответ, – негромко произнёс Панкратов. – И не порти себе репутацию.

– Но это же кот! – возмущённо воскликнула губастая брюнетка, указывая на сидящего под потолком Бая.

– Кот, – подтвердил Антон.

– Я даже испугалась сначала! У него та-акие глазищи!

Бай не шевелясь смотрел на девушку. То ли она ему не понравилась, то ли ждал продолжения.

Днём в «Небесах» гостей было немного, только маленькая компания завсегдатаев за удобным угловым столиком, однако брюнетка и её спутник всё равно остались у стойки, или привычка, или не хотели задерживаться, затем девушка разглядела кота и громко об этом поведала. Завсегдатаев не удивила – они к Баю привыкли, но с интересом ожидали, чем закончится выступление.

– Вам повторить? – поинтересовался бармен.

– Что мне повторить?

– Коктейль.

– Какой коктейль? У меня аллергия!

– Вы ещё ни разу не чихнули.

– Откуда вам знать?

– Я всё время здесь.

Бай, кажется, улыбнулся.

– Павлик, там кот! – Девушка вновь указала на Бая. – Сделай что-нибудь!

– Что именно?

– Ты мужик или кто?

– В смысле? – удивился Павлик.

– Во всех смыслах! Я прошу: сделай что-нибудь!

– Что я могу сделать с котом?

– Не знаю. Просто сделай.

Брюнетка впала в состояние «Я хочу!», и спорить с ней было бесполезно. Мужчина тихонько вздохнул и перевёл взгляд на Антона. Однако ни в его взгляде, ни в голосе не чувствовалось агрессии.

– Кот может уйти?

– Только если захочет, – развёл руками бармен.

– Вы можете его прогнать?

– Это чёрный кот.

– Я вижу.

– Я не собираюсь прогонять чёрного кота, – усмехнулся Антон. – Я не идиот.

Завсегдатаи негромко засмеялись.

– Вы верите в приметы?

– А вы нет?

– Нет.

– Тогда прогоните его сами.

– Как?

– Не знаю. Крикните ему что-нибудь обидное.

– А он поймёт?

– Он далеко не дурак.

Мужчины подняли головы и посмотрели на Бая. А Бай смотрел на раздражённую брюнетку и не отвлекался на мужчин. Смотрел с холодным равнодушием, так, словно находился в недосягаемости, например, под самым потолком, чувствуя себя в полной безопасности.

– Сами его прогоните, – почти злобно выкрикнула девушка, которая, разумеется, внимательно прислушивалась к разговору бармена и Павлика. – Иначе я вызову полицию.

– При чём тут полиция? – не понял Антон.

– Кот в заведении – это незаконно. Павлик, скажи ему, что это незаконно и если я вызову полицию – эту забегаловку прикроют.

На морде кота появилось брезгливое выражение.

– Мне жаль вас расстраивать, но закон не нарушен, – улыбнулся Антон. – Кот не появляется на кухне.

– А я не хочу, чтобы он появлялся здесь!

– Ничем не могу помочь.

– Павлик!

– Послушай, не порть мне вечер, а? – Павлик достал бумажник. – Сколько нужно заплатить, чтобы ты прогнал кота?

– Это кот хозяйки, – ответил Антон. – Если я его прогоню – он вернётся, а я – нет.

– Блин. – Понятливый Павлик убрал бумажник. – А где хозяйка?

– Ещё не приехала.

– Вы видите там кота?!

Брюнетка поняла, что спутник разобраться с проблемой не в состоянии, и решила обратиться к коллективному бессознательному и апеллировать к общественности. Сделала она это напрасно, потому что весёлая общественность, которая до сих пор негромко посмеивалась, но помалкивала, с интересом наблюдая за происходящим, получив запрос, с радостью продемонстрировала свою бессознательность.

– Всё в порядке – это Бай, – мгновенно отозвалась компания завсегдатаев.

– Он тут всегда.

– В отличие от вас.

– Да, хорошо, что она тут не всегда.

– Бай, дружище, не обращай на неё внимания!

– Спускайся к нам.

– Мы тебя любим!

Бай ответил дружелюбно-высокомерным взглядом, но с места не сдвинулся. Впрочем, никто и не ожидал.

Выбор весёлой компании в пользу кота оказался настолько очевиден, что брюнетка почувствовала себя оскорблённой.

– Павлик?

– Их четверо.

Ответ переполнил чашу терпения, и без того небольшую: девушка вскочила и, цокая каблуками, поспешила к выходу.

– Удачно женились? – с сочувствием поинтересовался Антон.

– Надеялся неплохо провести выходные.

Павлик бросил на стойку несколько купюр и последовал за подругой. Которая, в свою очередь, далеко уйти не смогла – в паре шагов от двери каблук неожиданно подвернулся, и брюнетка с криком опустилась на асфальт.

– Нужно сохранить видео, – обронил Антон, хладнокровно прислушиваясь к крикам с улицы. – Чтобы не сказала потом, что поскользнулась в «Небесах».

– Нельзя ругать котиков, – сказал один из членов компании.

Остальные согласились, подняли головы – посмотреть на Бая, но тот уже куда-то ушёл.

– Для чего вы там остались, если до сих пор не нашли ничего, чем можно похвастаться? – поинтересовался Шиповник, выслушав доклад напарников.

Они снова были на громкой связи и говорили втроём.

– Похвастаться будет нечем, если мы ничего не найдём, – отозвался Вербин. – А мы ищем.

– Трое старых друзей, – произнёс подполковник, словно пробуя слова на вкус. – И мутная история, приключившаяся с четвёртым. Когда, ты сказал, это произошло?

– Шестнадцать лет назад.

– Давно.

– Я не уверен, что та история имеет отношение к нынешним событиям, но сбрасывать её со счетов пока не хочу, – ответил Феликс. – Для меня важен факт, что Брызгуна, Бархина и Кожину связывает нечто, кроме детской дружбы. И я хочу это нечто как следует изучить.

– Хорошо. – Шиповник выдержал короткую паузу. – Теперь слушайте, что на этот момент есть у нас. Ребята просмотрели видеозаписи и обнаружили, что в дом Платона Брызгуна дважды приезжал фургон «LADA Largus»: в ночь на семнадцатое и в ночь на девятнадцатое.

– Забирал тела, – догадался Колыванов.

– Это единственное, что приходит в голову. И потому можно предположить, что он там был и в ночь на четырнадцатое.

– Вы уверены, что речь идёт об одном и том же фургоне?

– Да. При этом убийца постарался его замаскировать – фургон был обклеен логотипами несуществующей службы доставки.

– Что за глупость? – не понял Колыванов. – Зачем?

– Умный ход, – оценил Феликс. И объяснил напарнику: – Патрульные знают только самые известные службы, но понимают, что после пандемии их расплодилось огромное количество.

– И не обратят на якобы служебный фургон внимания, – догадался Гена. – Никто не обратит.

– Да.

– Да, – подтвердил Шиповник. – Ни патрульные, ни жители посёлка – все привыкли к курьерам.

– Кровосос очень умён, – признал Колыванов.

– Ты даже не представляешь, насколько он умён, – вздохнул подполковник. – Эксперты сумели восстановить VIN-номер сгоревшей «LADA Largus» и выяснили, что машина принадлежит студии, с которой сейчас сотрудничает… сотрудничал Платон Брызгун. Эта машина использовалась на съёмках его сериала. В том числе – в кадре. А несуществующая служба доставки…

– …из этого сериала, – догадался Феликс.

– Именно.

– А машину взял…

– …сам Брызгун. – Шиповник вновь выдержал паузу. – Анзоров после этой новости рвёт и мечет, готов взять назад все свои слова и обвинить во всём Брызгуна.

– Которого кто убил? – осторожно поинтересовался Феликс.

– Сейчас это не важно, сейчас Анзорову кровь из носу нужно объяснить факт, разрушающий выдвинутую им версию. Так что чем быстрее вы найдёте факт, который её подтвердит, – тем лучше.

Лучше?

Разве может быть лучше?

Женщина, встретившая оперативников на крыльце особняка, отличалась редкой, завораживающей и при этом – естественной красотой. Вербин не считал себя экспертом в пластической хирургии, но за время службы насмотрелся всякого и мог поклясться, что к хозяйке особняка не прикасались ни скальпель специалиста, ни шприц с гиалуроновой кислотой или ботоксом. Натуральная блондинка – короткие волосы уложены так, словно женщина вышла на крыльцо из мастерской личного парикмахера, – обладательница больших голубых глаз, маленького носика, высоких скул и пухлых губ, она неспешно оглядела оперативников внимательным взглядом. Не настороженным, а, как показалось Феликсу, чуточку насмешливым, и переспросила:

– Полицейские?

– У меня тут были документы… – Вербин полез в карман.

Но был остановлен жестом. Лёгким до небрежности.

– Я вас ждала. – Ада повернулась, взглядом приказав мужчинам следовать за собой. Очень коротким взглядом, который они едва увидели. И за которым последовали, несмотря на то что приглашения как такового не прозвучало.

– Как она это делает? – очень тихо спросил Колыванов.

– Как королева, – одними губами ответил Вербин.

– Да…

Ни тени вычурности или пошлой заносчивости, ни грана нарочитой простоты – в каждом жесте Ады чувствовался стиль.

– Вы ведь Геннадий, я не ошиблась? – спросила она, оказавшись на большой, выходящей в сад террасе. Как выяснилось, они не зря представлялись.

– Не ошиблись, – подтвердил Колыванов.

– Геннадий, будьте добры, управьтесь с кофейником. – Который стоял на подносе. С тремя, конечно же, чашками. Ада улыбнулась, подошла к креслу, которое выбрала для себя, и помедлила.

Вербин помог ей устроиться.

– Благодарю. – Она закинула ногу на ногу, дождалась, когда Колыванов подаст кофе, и мило улыбнулась: – Кто-то должен был вам рассказать о нашей дружбе с Тошей… С Платоном Брызгуном.

– О вашей детской дружбе? – небрежно уточнил Феликс.

– Почему о детской? – Ада чуть приподняла брови. – О нашей дружбе с детства тогда уж. Мы с Тошей никогда не прерывали общение. Мы периодически встречаемся, обязательно зовём друг друга на праздники, обедаем, бываем в гостях… – Короткая заминка, и женщина поправилась: – Бывали в гостях.

На мгновение взгляд её изумительно голубых глаз стал очень и очень грустным, но только на мгновение. После чего в него вернулось безразличное светское дружелюбие.

– О чём вы хотели поговорить?

Столик находился в тени, поэтому удушающая летняя жара их не мучила. Кофе оказался сварен великолепно – получился настолько крепким, что хоть водой запивай или разбавляй сливками, молочник с которыми стоял слева от кофейника. Удобные кресла. Вид на ухоженный сад, за которым начинался мрачный ельник. Невозможно даже предположить, что в нескольких домах вверх по улице орудовал безжалостный убийца.

– Вы давно здесь, Ада Николаевна?

– Сколько себя помню.

– Вы поняли, что я имел в виду, – улыбнулся Феликс.

– Я бываю в «Сухарях» много реже, чем хотелось бы. – Ада сделала маленький глоток кофе и промокнула губы салфеткой. И Вербин понял, что губы она не красила – они яркие от природы. – Приехала утром.

– Так совпало?

– Мне рассказал о вашем визите Марк, но вчера, к сожалению, я никак не могла сюда отправиться. – Ада помолчала. – Хотя моё появление, увы, ничего бы не изменило.

– Что вы имеете в виду?

– Я не смогла бы помочь Тоше.

– Вы видели ролик?

– Да.

Ответ прозвучал настолько ровно, что Вербин вздрогнул.

– Но я не хочу говорить о нём сейчас, – продолжила Ада. – И вот что – я не равнодушна, просто вчера вечером и сегодня утром мне пришлось принять изрядную дозу успокоительного.

Она заметила удивление Феликса и ответила на него. Умная и не скрывает этого.

– Простите, пожалуйста, – вздохнул Вербин.

– Разве это вы сняли тот ролик и выложили в Сеть?

– Я о нём напомнил.

– Поверьте, Феликс, я его никогда не забуду.

– Вы верите в то, что Кровосос рассказал о Брызгуне? – вернулся в разговор Колыванов.

– Вы имеете в виду зимнее ДТП?

– Да.

– Не верю. Тоша не мог так поступить с теми ребятами. Просто не мог. Марк сказал, что проговорился насчёт кокаина, так вот: да, Тоша себе позволял, но никогда не увлекался, ему не требовалось много веществ, понимаете? Он творческий, тонкий и ранимый человек, он… – Ада замолчала, несколько мгновений смотрела Феликсу в глаза, затем отвернулась. – Был. – Выдержала паузу – полицейские терпеливо ждали – и повторила: – Не верю.

– Получается, у Платона Викторовича не было мотива убивать тех женщин.

– Получается, так, – кивнула Ада, после чего вернула чашку на блюдце и посмотрела на Колыванова. Гена вновь наполнил её кофе. – Я уверена, что Тоша их не убивал.

– Потому что он ваш друг? – быстро спросил Колыванов. – Был вашим другом.

– И поэтому я знаю его лучше, чем кто-либо ещё.

– Даже лучше родителей?

– Когда я узнавала, что кто-то из моих друзей обо всём рассказывает маме, я прекращала с ним общаться.

– Нельзя всем делиться с родителями, – улыбнулся Вербин.

– Вы понимаете, – оценила Ада. – До тех пор, пока ты обо всём рассказываешь маме, ты не являешься самостоятельной личностью.

– А кому можно рассказывать? – растерялся Колыванов. – Или вообще никому? Чтобы оставаться самостоятельной личностью.

– Тому, кто не будет всегда считать вас ребёнком, – спокойно ответила Ада. – А кто именно – на ваш выбор. Но иногда в выборе можно крепко ошибиться.

– Странная теория.

– Когда вы перестали обо всём рассказывать маме?

– Да я и не прекращал… – брякнул Колыванов и осёкся.

Ада деликатно улыбнулась.

Вербин кашлянул и предложил:

– Давайте вернёмся к делам. Ада Николаевна, когда вы приезжали в «Сухари» в прошлый раз?

– Я жила здесь с девятого по тринадцатое июня.

– Вы помните так точно?

– Я знала, что вы спросите. Это во-первых. Во-вторых, нетрудно запомнить: то были длинные выходные, и мы с любовником отлично их провели.

– Гм… – Теперь запнулся Вербин.

– Вас что-то смущает?

Ада улыбнулась, глядя на Феликса в упор.

– Извините, это я от неожиданности.

Он не был ханжой, но прямой ответ сбил Вербина с толку.

– Почему вы спросили, когда я была здесь в прошлый раз?

– Дом выглядит ухоженным. – Все комнаты Феликс не осмотрел, но на террасу они прошли через холл и гостиную, и он обратил внимание на царящую в особняке чистоту.

– Дом убирают каждую неделю. Я не знаю, когда мне придёт в голову приехать, поэтому требую, чтобы он всегда был готов к визиту. Дать вам телефон домработницы?

– Пока в этом нет необходимости, – качнул головой Вербин. – Если, конечно, это не она убирается в доме Брызгуна.

– Насколько я знаю, Тоша свой дом сдавал.

– Как видите, нет.

– Да, действительно… – Ада повертела в руке опустевшую чашку, но отрицательно покачала головой, когда свыкшийся со своей ролью Колыванов предложил вновь её наполнить. – Я не знаю, кто убирал в его доме.

Ада поставила чашку так, что стало понятно – визит полицейских начал её утомлять. Она идеально владела языком жестов. Феликс намёк считал, но не собирался уходить, не получив ответы на все вопросы.

– Как я заметил, ваш участок расположен так же, как участок Платона Викторовича, – примыкает к лесу.

– Это важно?

– Просто спросил.

– Да, в этом смысле у нас одинаковые участки. – Ада достала пачку тонких сигарет и закурила. – Дальний забор – общий, огораживает посёлок.

– А калитка в нём?

– Выходит в лес, чтобы не ходить до «официальной» калитки в конце улицы. Их ещё наши родители сделали.

– Лес тянется далеко?

– Лес тянется очень далеко, но примерно в километре проходит старая, почти заброшенная дорога.

– Вдоль забора установлены видеокамеры?

– Кажется, да. – Ада отвернулась и зевнула, прикрыв рот пальцами. – Извините, я рано проснулась сегодня.

– Вы нас извините, Ада Николаевна, у нас расследование, и, узнав о том, что вы близко знали Платона Викторовича, мы не могли не прийти к вам.

– Разве я не рассказала всё, что могло вам помочь? – Почему-то на столе не оказалось пепельницы, поэтому Ада стряхнула пепел в пустую кофейную чашку.

– Ещё несколько вопросов, и мы вас оставим.

– Прошу.

– Вы ведь дружите с Ильёй Бархиным?

– С детства.

– Когда вы с ним виделись?

– Дайте подумать… Я прилетела в Москву первого числа, значит… мы обедали третьего.

– Часто обедаете вместе?

– Минимум два раза в месяц, но, как правило, получается чаще – раз в неделю. У меня довольно много свободного времени.

– А у Ильи?

– Ему ведь нужно обедать, – мягко рассмеялась женщина, отправляя сигарету вслед за пеплом. – А мне не сложно подъехать к его офису.

– Знакомы с супругой Бархина?

– Конечно, да.

– Дружите?

– Конечно, нет.

– Понимаю.

– Правда?

– Думаю, что понимаю, – уточнил Вербин.

– Так лучше.

– С Брызгуном вы тоже обедали?

– И тоже довольно часто, – не стала скрывать Ада. – Вы ведь уже поняли, что мы трое очень близки, поэтому если получалось, мы обедали втроём. Но с Тошей трудно… было трудно: то, что мы называем обедом, у него обычно завтрак.

– Илья часто появлялся в «Сухарях»?

– Появлялся.

– То есть вы бы не удивились, увидев его здесь?

– Нет, конечно.

– Он приезжал только к вам и Платону Викторовичу?

Ада вздохнула, бросила взгляд на пачку сигарет, вспомнила, что только что курила, вздохнула вновь и добавила в голос усталости:

– Давайте я вам кое-что объясню, Феликс: мы дружим, но это не означает, что Илья и Тоша отчитываются передо мной о каждом своём шаге. Я вполне допускаю, что Илья может приехать в «Сухари» к кому-то ещё – у него здесь много знакомых. Но как правило, он приезжал или со мной, или с Тошей.

– Вы не знаете, когда Илья Бархин был здесь в прошлый раз?

– С девятого по тринадцатое июня, – спокойно ответила Ада, глядя Вербину прямо в глаза. И чуть улыбнулась. – Вы удовлетворены?

– Я не удивлён.

– Теперь вы уходите?

– Теперь – да.

Оставаться не имело смысла.

Оперативники откланялись, покинули особняк и, лишь оказавшись на улице, переглянулись.

– Она очень красивая, – сообщил своё заключение Колыванов. – Необыкновенно красивая.

– Она очень умная, – в тон ему ответил Вербин. – Необыкновенно умная.