День рождения Сяопо

14. ЦАРЬ ОБЕЗЬЯН

Что было после этого, Сяопо не помнит. Кажется, ничего не было, он словно потерял сознание. Когда же он пришел в себя, то увидел перед собой горку, на которой росли пальмы с огромными листьями, качавшимися на ветру.

— Гулабацзи! — закричал Сяопо.— Ой, как трудно кричать! — Сяопо сжал кулачки, на носу у него выступили капельки пота.— Гулабацзи, куда же ты девался? — снова закричал он.

Но ему никто не ответил. Сяопо огляделся — вокруг ни души. Как странно! Это, наверно, и есть Волчья гора? В учебнике родной речи написано, что волк похож на собаку. А еще он слышал, что волки очень злые. Если они нападут на него, ему даже нечем будет защищаться — голыми руками с волком не справиться.

Сяопо подошел к большому камню и сел на него. Куда же девался Гулабацзи? Может, его волки утащили? Вдруг он заметил, что с горки спускается черный круторогий горный баран, а верхом на баране сидит обезьянка в белой курточке и красной шапочке. Обезьянка покачивалась из стороны в сторону, и у нее было отличное настроение. Баран иногда останавливался и щипал траву. Кнута у обезьянки не было, и она время от времени подгоняла барана хвостиком.

Сяопо во все глаза смотрел на барана и на обезьянку. Когда они подъехали совсем близко, обезьянка схватила барана за рога, совсем как шофер, который хватается за руль, если видит на пути препятствие. Баран остановился. Обезьянка приложила переднюю лапу к глазам, пригнулась, пристально посмотрела вперед и грозно крикнула:

— Это, кажется, Сяопо?

«Откуда она меня знает? — изумился Сяопо.— Может быть, это зоопарк? Нет, не зоопарк! Или это просто обезьяны из зоопарка прибежали сюда?»

Пока Сяопо гадал, обезьянка снова заговорила:

— Тебя зовут Сяопо? Чего же ты молчишь? Ты что, глухонемой?

— Я действительно Сяопо! Но откуда ты меня знаешь? Сяопо сделал несколько шагов навстречу обезьянке.

Обезьянка снова потянула барана за рога и сказала:

— Разве ты не слышишь, что я к тебе обращаюсь. Я ведь Чжан.

— Чжан Туцзы, Чжан! — Сяопо ушам своим не верил.— Неужели это ты?

Обезьянка подъехала к Сяопо, велела барану опуститься на землю, сняла шапку, поклонилась Сяопо, потом сказала:

— Ты что, не веришь? Честное слово, я Чжан Туцзы! А может, это правда?.

У обезьянки были короткие волосы, точно такие, как у Чжан Туцзы.

— Ты садись, садись! Давай поболтаем! Превратившись в обезьянку, Чжан Туцзы стал гораздо вежливее.

Они сели па большой камень, но Сяопо молчал, не зная, с чего начать разговор.

— Ты что это дурачка из себя строишь? — сказал Чжан Туцзы, раскрыл рот, как обезьянка, и сделал вид, что смеется.— Забыл меня?

Сяопо покачал головой.

— Я ведь с тобой говорю! Слышишь?

— Слышу,— промолвил Сяопо.

Он никак не мог прийти в себя от удивления и потому долго молчал.

Чжан Туцзы снял свою красную шапочку, которую было снова надел, и, присев на корточки, сказал:

— Однажды я отправился в зоопарк и как раз попал на день рождения царя обезьян. В подарок я принес ему бананы и другие сласти, и он был очень доволен. Он ел и спрашивал меня, не хочу ли я отправиться в Страну Обезьян. «Почему бы не отправиться?» — подумал я тогда. В школе учитель не дает покоя, дома отец бьет. Он уже почти все волосы у меня выдрал — скоро лысым стану. Чем терпеть такое, лучше уж стать обезьяной. Однако царю я сказал: «Стать обыкновенной обезьяной я но согласен. Вот если царем — тогда дело другое».— «Что же,— сказал мне царь,— отправляйся на Волчью гору, там царствует мой брат». Понимаешь, Сяопо, оказывается, цари обезьян — все родственники: либо братья, либо побратимы. «Так вот, два дня назад мой брат,— продолжал царь,— повстречался на Волчьей горе с царем волков и пригласил его пообедать. Откуда ему было знать, что царь волков такой коварный! Он притворился пьяным и откусил ухо моему брату. После этого он притворился сумасшедшим и сказал маленьким обезьянкам: «Давайте убьем вашего царя». Обезьянки послушались и убили моего брата».

— Какая несправедливость! Это очень жестоко! — Сяопо внимательно слушал Чжана, уже забыв о том, что разговаривает с обезьянкой.

Конечно, несправедливо. Послушай, Сяопо! Когда мы в школе деремся, у пас все справедливо.

— Верно! — Сяопо совсем забыл о школе и очень обрадовался, когда Чжан о ней напомнил.

— Царь обезьян долго оплакивал своего покойного брата,— продолжал Чжан.

— Л разве он не мог найти Волчью гору и отомстить за брата?

— Нет, не мог. Царь обезьян не знает, где находится Страна Чудес. Он никогда там не был.

— Но ты-то, я думаю, был?

— Я был. Мне не раз приходилось перелезать через стену, за которой находится эта страна. Хорошо! И билетов не надо! — Чжан опять раскрыл рот, изобразив что-то вроде смеха.

— Не смейся! Очень уж ты некрасивый, когда смеешься. Расскажи лучше, что было дальше.— Теперь Сяопо разговаривал с Чжан Туцзы свободно и просто, как, бывало, в школе.

После смерти брата, рассказал Чжан, царь обезьян принялся спрашивать родственников, кто из них хочет стать царем. Однако охотников не нашлось. Тогда он сказал: «Раз так, я сам найду вам царя. Не обязательно родственника. Любого, кто согласится стать царем обезьян, я буду считать двоюродным братом». Царь обезьян пожал Чжану руку, предложил стать царем обезьян и отправиться на Волчью гору.

— Я, конечно, согласился,— продолжал свой рассказ Чжан.— Тем более что отец не раз говорил мне: «Туцзы, ты непременно будешь либо царем, либо президентом, ну в крайнем случае — маршалом!»

— А что делает маршал? — спросил Сяопо.

— Маршал? Понятия не имею. Понятия не имеешь?

— А почему я обязательно должен знать? Отец мне так сказал, вот и все. Ну ладно, хватит об этом!

— Хорошо! Рассказывай, что было дальше.

Я согласился стать царем обезьян на Волчьей горе. Царь из зоопарка обещал написать мне письмо.

— Письмо? удивился Сяопо.

Чжан подошел к Сяопо и зашептал ему на ухо:

— А знаешь, цари совсем не умеют писать. Только вид делают, что много знают и всё понимают. Это для того, чтобы обезьяны их уважали. Царь нарисовал на бумажке три кружочка, совсем даже не круглые, а кривые, и сказал мне: «Вот держи письмо. Отправляйся с ним на Волчью гору, а там отдашь его какому-нибудь официальному лицу. Они сразу поймут, что ты их новый царь».— Тут Чжан схватил себя за хвост, как самая настоящая обезьяна. Сяопо рассмеялся.

— Ты надо мной смеешься? — Чжан, кажется, рассердился.— Ты должен помнить, что я теперь царь, и относиться ко мне почтительно.

— Ладно! — сказал Сяопо.— Только знай: если не будешь слушаться меня, мы с тобой подеремся. Думаешь, раз ты стал царем, я тебя боюсь?

Чжан ничего не ответил и по-прежнему вертелся, как обезьянка.

«Цари, наверное, потому и считаются всесильными,— думал Сяопо,— что важничают да таращат глаза. Но если знать их слабые места, можно запросто схватиться с ними и померяться силами».

— Вот что, Чжан! Теперь ты стал царем, и я вроде должен относиться к тебе почтительно. Только не слишком-то воображай и не задирайся! Слышишь? А теперь рассказывай дальше.

Чжан стал гораздо добрее. Он понял, что Сяопо прав, свистнул и тут же перестал хмуриться.

— Когда мы с тобой вдвоем, веди себя как хочешь. Только при обезьянах будь со мной почтительным. А то они перестанут меня бояться. Сейчас я расскажу тебе, что было дальше. Отправился я, значит, в Страну Чудес.

— А как ты туда добрался?

— Через магазин, где продают сласти.

— А ты пил молоко на улице? — Сяопо очень хотелось щегольнуть своей осведомленностью.

— Конечно! Я выпил целых шесть чашек! И съел целую кучу сластей!

— И живот у тебя не разболелся?

Можно было подумать, будто Сяопо очень заботится о здоровье царя обезьян.

— Поболел немножко и перестал.

— Это хорошо. А дальше что было?

— Если ты каждый раз будешь перебивать меня, я никогда не расскажу до конца.

— Так ведь вам, царям, все равно делать нечего.

— Делать нечего? — Чжан потер глаза.— Ты не был царем и потому не знаешь. С утра до вечера у меня нет ни минуты покоя. Все время надо быть начеку. Высмотришь, какая обезьяна самая сильная, самая озорная, самая шумливая,— с ней и стараешься подружиться, подарки ей посылаешь. А потом налетишь на нее и откусишь ей ухо. Только так ее можно утихомирить. А обезьянам тихим, смирным нужно при встрече отвесить несколько затрещин, для острастки. А ты говоришь — делать нечего! Видишь, сколько забот! Ты, я вижу, ни во что не ставишь царей!

— Ой! — только и мог воскликнуть Сяопо, потому что и в самом деле относился к царям с презрением.

Однако Чжан счел молчание Сяопо признаком уважения и, очень довольный, стал рассказывать дальше:

— Добравшись до Волчьей горы, я вскарабкался на самую ее вершину и крикнул: «Жители Страны Обезьян, слушайте меня! К вам прибыл новый царь! Выходите его встречать!» Тут как побежали со всех сторон обезьяны, как стали прыгать! Каких там только не было! Я даже струсил. А что, если они вдруг нападут на меня? И чтобы меньше бояться, я все время повторял: «Чжан Туцзы, Чжан Туцзы! Смелее!» Потом я распечатал конверт и закричал: «Это письмо от брата вашего покойного царя. Здесь написано, что отныне я буду править вами!» Стоило обезьянам взглянуть на кружочки, нарисованные на бумаге, как они тотчас встали на колени и начали кланяться.

— А сколько раз надо кланяться?

— Все равно сколько. Чем больше, тем лучше! Пусть кланяются, пока голова не закружится, тогда им труднее будет справиться со мной. Обезьяны кланялись, кланялись, а потом я сказал: «Несите царскую шапку!» Несколько стариков-обезьян с длинными белыми бородами что-то крикнули, бросились к пальме и стали карабкаться на нее. Взобравшись на самую верхушку, они сорвали там красную шапочку и принесли ее мне. Видишь? — Чжан указал на шапочку, которая красовалась у него на голове.

— Все арабы в Сингапуре носят точно такие же шапочки,— сказал Сяопо.

— Потому что арабам надоело быть царями, и они отправились в Сингапур торговать.

— О-о! — восторженно воскликнул Сяопо и подумал: «Как много всего знает Чжан!»

— Слушай дальше. Я надел шапку и крикнул: «Оседлать боевого коня!»

— А что это значит?

— Да разве ты не слышал рассказчиков на улице Эрмалу? Когда Чжан Фэй воевал с Кунь Мином [герои китайского эпоса], он тоже так кричал: «Оседлать боевого коня!»

— Кунь Мином?

— Завтра, когда будешь в Сингапуре, сходи на улицу Эрмалу и послушай. Тогда будешь знать. Только слушай стоя, а то придется платить.

Сяопо очень досадовал на себя за то, что в школе не обращал на Чжана никакого внимания, не водил с ним дружбы. Ему и в голову не приходило, что Чжан знает столько интересных вещей.

— Вместо коня обезьяны привели мне вот его,— сказал Чжан, потрепав по шее барана.— Одежды я у них не стал просить, потому что на мне была белая курточка. Надев царскую шапку, я сел на барана и трижды проехал по склону горы — туда и обратно. Перепуганные обезьяны то и дело кланялись. Тогда я сорвал пальмовый лист, обломал "его по краям и веревкой привязал сзади. Хвост получился длинный и твердый. Увидев, какой у меня хвост, обезьяны стали относиться ко мне еще почтительнее. А недавно я раздобыл себе настоящий хвост! Правда, здорово? Последние два дня я все советовался с обезьянами, как поступить с царем волков.

— Ты устроил такое же собрание, как директор школы с учителями?

— Почти такое же. Только здесь на собрании могу говорить один я, другие должны молчать.

— А ты сможешь одолеть царя волков, если придется с ним драться?

— Дело в том, что наши воины выступают днем, а волки — вечером. И мы с ними еще ни разу не встречались, поэтому и не деремся. Но мне непременно надо хоть раз помериться с ним силами, а то обезьяны перестанут уважать меня. Видишь, как трудно быть царем? Не будешь воевать — тебя перестанут уважать подданные.

— Если ты в самом деле собираешься воевать с волками, я охотно помогу тебе,— с жаром произнес Сяопо.

— А разве у тебя нет никаких дел?

— О! — Сяопо даже подскочил, вспомнив вдруг о Гулабацзи.— Конечно, есть. Чуть не забыл: ты не видел Гула-бацзи?

— Он спит в пещере.

— Вот глупый! Он, видно, совсем забыл о том, что мы должны изловить тигра.

— А зачем вам тигр? — спросил Чжан и стукнул себя в грудь.

— Да ведь тигр унес Гоугоу. Чжан рассмеялся.

— Ты чего смеешься? — Сяопо оглядел себя, но не нашел ничего смешного.

— Ты разве не знаешь, что Гулабацзи сам велел тигру унести Гоугоу?

— Это неправда. Гулабацзи все время плачет — так ему жаль Гоугоу. Кто тебе такое сказал?

— Не веришь? Да ты просто еще не знаешь, какие люди живут в этой Стране Чудес. Делать им нечего, а от безделья можно и не такое натворить! Хорошо еще, что Гулабацзи не пошел искать тигра. Потому что тигр на радостях наверняка забыл, что это Гулабацзи велел ему утащить Гоугоу и теперь, конечно, не отпустит ее.

— Вот и хорошо! Мне так хочется подраться с тигром! — сказал Сяопо, потирая руки.

— Ладно. Пошли со мной.— Чжан вскочил на барана, а Сяопо велел сесть сзади.

Они ехали и молчали. Первым заговорил Чжан.

— Ты видел Сяоин? — спросил он.

— А зачем она тебе?

— Мне хотелось бы сделать ее своей сестренкой. А ты не знаешь, как называется сестра царя? Жена называется царицей, сын — царевичем, а сестра как?

Сяопо тоже не знал и сказал лишь:

— Сяоин тебя не любит!

— Не любит? Как можно не любить царя?! Сяопо промолчал.

Они ехали долго-долго, у дороги стояли обезьяны и очень почтительно их приветствовали. Но Чжан но обращал на обезьян никакого внимания. Гордо вскинув голову, он одной рукой держался за спину барана, а другой прикрывал рот, чтобы никто не заметил, что он смеется.

Они перевалили через одну гору, потом через вторую, потом через третью, лее становился все гуще, но неожиданно возникла поляна. На поляне, подпоясавшись длинными хвостами, на которых сбоку болтались сабли, резвились обезьяны.

За поляной виднелся склон горы; обезьяны-солдаты караулили пещеру. Над входом развевалось бумажное знамя, на котором было написано: «Туцзы».

— Прибыли! — воскликнул Чжан Туцзы.