День рождения Сяопо

18. ПРОБУЖДЕНИЕ

Тигрята, с виду такие взрослые, на самом деле были совсем еще маленькими и глупыми: уж на что несмышленый Наньсин, да и он, когда стали играть с тигрятами, оказался куда умнее их. Ну а о Сяопо и говорить не приходится. Его выдумки привели тигрят в восторг. Сяньпо и девочки-малайки тоже очень понравились тигрятам, и они звали их сестренками. А сестренка Саньдо, очень заносчивая девочка, велела тигрятам звать ее тетей.

Они долго играли в «лови слепого», и Саньдо все время был слепым, потому что со своим одним глазом бегал медленно и никого не мог поймать. Наконец им надоела эта игра, и тигрята попросили Сяопо нарисовать что-нибудь. Сяопо был польщен и охотно нарисовал большого зайца.

— А теперь пойдем к вам в школу,— предложил Наньсин, видя, что Сяопо уже надоело рисовать.

— Нет уж! — запротестовали тигрята.— Мы с таким трудом выбрались оттуда!.. А увидит нас старик Цзао, поймает и засадит за уроки.

— Да вы не беспокойтесь. Мы не будем входить, только залезем на стену и посмотрим, что делается в середине,— успокоил тигрят Наньсин.

Ему не терпелось посмотреть, как старик Цзао учит тигрят.

— Вы идите, а я вас тут подожду,— сказал Саньдо. Он очень боялся старика Цзао.

— Да ты не бойся, Саньдо. Я же с тобой,— старался подбодрить его Сяопо.

— Раз уж вам так хочется — я пойду,— согласился Саньдо и потер свой слепой глаз.

Все выскочили из пещеры и пошли по горной тропке. Олени-полицейские лежали и дремали. Наньсин не упустил случая — взобрался одному оленю на спину, но тот ничего не сказал.

Школа тигрят со всех сторон была окружена горами. У входа висела надпись (Саньдо сразу узнал почерк старика Цзао): «Будете лениться — будете биты!» Ребята и тигрята взобрались на стену и стали смотреть вниз. Внизу была площадка, похожая на стадион, только без ворот, в которые загоняют футбольный мяч; не было и баскетбольных щитов с корзинками для мячей. Тут же стояли не очень толстые бревна, к которым были привязаны тигрята. Горько плача, тигрята кружились вокруг бревна.

— Опять старик рассердился,— тихо сказали тигрята.— Опять привязал их и оставил без обеда,— наверное, не могли решить задачи.

За площадкой виднелась небольшая роща. Деревья были усыпаны белыми цветами. Сяопо огляделся по сторонам и спросил:

— А где же классы?

— А это и есть класс. На бревнах мы сидим. Как только мы приходим в школу, старик Цзао сразу привязывает нас к бревнам. Выучишь урок — тогда и отвяжет.

— Ой! — испуганно вскрикнул Сяопо и вдруг услышал, что кто-то его зовет.

— Сяопо! Сяопо!

— Кто это? — прошептал Сяопо.

— Это я, Гулабацзи.

Сяопо внимательно посмотрел вниз и в самом деле увидел Гулабацзи. Он тоже был привязан к бревну.

— Как же это ты позволил старику привязать себя? — спросил Сяопо.

— Сначала отвяжи меня, а потом я тебе расскажу,— с обидой проговорил Гулабацзи.— Если у кого-нибудь есть нож, перережьте скорее веревку.

Однако ножа ни у кого не нашлось.

— Военные фуражки у вас есть, а где же ваши ножи? — спросил Сяопо тигрят.

— А зачем нам ножи, у нас зубы острее всякого ножа,— очень довольные, ответили тигрята, показав при этом свои белые острые зубы.

— Побыстрее, вы! — крикнул Гулабацзи.

— Перекусите же веревку! — торопил тигрят Наньсин.

— А если увидит старик Цзао? Что тогда?

При одном упоминании о злом старике Саньдо задрожал, шерсть на нем встала дыбом (он ведь был кошкой), и он свалился со стены прямо на спину Гулабацзи.

— Если не можешь перекусить веревку, тогда надо поднять бревно, и я выберусь по нему наверх.

— Но веревка все равно останется у тебя на шее,— сказал Саньдо.

— Это дело не твое! — рассердился Гулабацзи.

Сяопо и Наньсин были очень храбрыми. Они прыгнули вниз, чтобы выручить товарища. Когда народу много — дело спорится. Бревно сдвинули и стали раскачивать. А Сяопо тихонько приговаривал:

— Влево, взяли! Вправо, взяли!

Наньсин не знал, где лево, где право, поэтому Сяопо стал кричать вместо «влево» — «слепой» (Саньдо стоял слева), а вместо «вправо»—«Гулабацзи» (Гулабацзи стоял справа).

Наконец бревно подняли. Сяопо, а за ним и остальные взобрались на стену. Гулабацзи бросил бревно, ребята и тигрята наверху поймали его и потянули Гулабацзи к себе. Отдышавшись, Гулабацзи сказал:

— Бежим скорее! Скоро возвратится старик!

Все спрыгнули со стены и бросились бежать. Бревно и веревка мешали Гулабацзи, и он то и дело кувыркался.

— Понесите меня! — потребовал Гулабацзи, повалившись на землю.

— Ты такой большой! Кто сможет тебя поднять? — закричали все разом.

— Давайте запустим воздушного змея? — предложили девочки-малайки.

— Верно! — закричал Наньсин.

Все подняли бревно, потянули за веревку и крикнули:

— Вставай! Ох как интересно!

Гулабацзи действительно поднялся в воздух, раскинув руки и ноги, как самый настоящий воздушный змей. Чем дальше они бежали, тем становилось веселей. А веревка все больше и больше натягивалась. Бежали, бежали и вдруг услышали, что кто-то кричит. Оказывается, это Гулабацзи повис на ветке дерева и уперся головой в какую-то спящую птицу. Все побежали обратно, ослабили веревку, быстро забрались на дерево и выручили Гулабацзи. Гулабацзи снова взлетел в небо. У него сильно кружилась голова, и, выбиваясь из сил, он кричал:

— Не надо так быстро! Не надо! Давайте отдохнем хоть немножко.

Сели отдыхать. Наньсин и Саньдо никогда не видели Гулабацзи и теперь с интересом его разглядывали.

— Какие у него глаза! Так и бегают по сторонам. А как здорово он кувыркается. И воздушный змей из него получился отличный.

— Хватит вам! — остановил их Сяопо, опасаясь, как бы Гулабацзи не рассердился, и спросил его: — А как это старику удалось привязать тебя?

— Я ждал тебя, а ты все не приходил. И я решил идти один. Старик как раз обучал тигрят арифметике. Я тихонечко присел у стенки. Откуда мне было знать, что он заметит меня? А он увидел и сразу стал спрашивать: «Если одно яблоко разделить на двух человек, сколько каждому достанется?»

— Ну конечно, по половинке,— поспешили ответить ребята-кошки, показывая свою сообразительность.

— Почему по половинке? А я сказал, что кто сильнее, тому и достанется больше.

— Тоже верно! — сказали ребята. Такой ответ показался им мудрым.

— Конечно, верно! — сквозь слезы проговорил Гулабацзи.— А старик за такой ответ привязал меня. Он страшно рассердился, не стал ничего объяснять и крепко привязал.

— А где сейчас старик? — спросил Сяопо.

— Он поит Гоугоу каким-то зельем. Бедняжка Гоугоу!

— Бедняжка Гоугоу! — повторили все хором.

— Надо найти ее,— сказал Сяопо.— Пошли!

— А если нарвемся на старика? Он и нас заставит выпить зелье,— заплакал Гулабацзи.

— А вы не бойтесь,— сказали тигрята.— Надо только чем-нибудь прикрыть рот.

Все вскочили, стащили с Гулабацзи куртку, оторвали по лоскутку и плотно завязали рты.

— Пошли! — громко крикнул Наньсин. Говорить с завязанным ртом было очень неудобно. Гулабацзи знал дорогу и шел впереди, ребята-кошки несли его бревно и веревку.

Подошли к лесу, нашли тропку и долго шли по ней, пока не показалась пещера. В пещере еще горел свет, и кто-то пел удивительно приятным голосом. Деревья, росшие у пещеры, казалось, слушали песню, склонив макушки, слушали внимательно, даже не шевелили листьями.

— Так это же Гоугоу поет! — сказал Гулабацзи.

Все столпились у входа в пещеру и стали заглядывать внутрь.

Там действительно сидела девушка, очень похожая на цветок. На ней было розовое платье, сделанное из лепестков, на голове — шапочка, сплетенная из полевых цветов.

— Гоугоу! Гоугоу! — тихо позвал Гулабацзи. Гоугоу перестала петь:

— Опять ты! Все ходишь и ходишь! Как тебе не надоест!

— Она снова выпила этого зелья! — сказал Гулабацзи.

— А ты поцелуй ее в лоб, не бойся,— предложили тигрята.— Она и придет в себя!

Гулабацзи тихонько вошел в пещеру, обнял Гоугоу и поцеловал в лоб. Она действительно пришла в себя, схватила Гулабацзи за руку и воскликнула:

— Гулабацзи! Где мы?

— В пещере,— ответили ребята-кошки.

— О! Идемте скорее домой! Я не хочу больше жить в пещере! А где мои туфли? Туфли где? — спросила Гоугоу, глядя на свои босые ноги.

Все бросились искать туфли, но так и не нашли.

— Сорвем листьев и обернем ей ноги,— предложил Сяопо.

— Лучше всего листья банана,— посоветовала Сяньпо,— а то у пальмы листья колючие.

В это время кто-то закашлял, а потом заговорил. Все остановились затаив дыхание.

— Я его спрашиваю: если одно яблоко разделить на двоих, сколько достанется каждому? И представь, что он ответил? Он сказал, что не обязательно половина! Не обязательно! Понимаешь? Свяжи его! И не выпускай отсюда!

— Так и надо наказывать этих сорванцов! Покоя от них нет. С утра до вечера ссорятся, совсем учиться перестали! Связать! И никуда не выпускать!

— Вот беда! Это же голос старика Цзао! — Саньдо от страха юркнул в пещеру.

— Ой-ой-ой! Отец пришел! — зашумели тигрята и попрятались за деревья.

— Будем драться! — крикнул Наньсин.

— А что толку! Не одолеть нам его,— с опаской произнес Гулабацзи.

Стук! Стук! Стук!

Это старик бил кого-то трубкой по голове.

— Бежим! — в страхе крикнул Наньсин.

Гоугоу забыла о туфлях и, как была, босая выскочила из пещеры, держа за руку Гулабацзи.

— Давайте опять запустим воздушного змея,— предложили девочки-малайки.— Гулабацзи! Беги быстрее!

Гулабацзи и Гоугоу побежали вперед, а Сяопо и остальные оседлали палки и поднялись в воздух.

В ушах у Сяопо зашумело. Его швыряло из стороны в сторону, вокруг что-то страшно шумело и трещало. Сяопо то и дело погружался в забытье. Вдруг веревка ослабла. Сяопо полетел вниз и уперся ногами в верхушку дерева. Потом веревку кто-то натянул, и Сяопо снова стал подниматься вверх. Он взлетел так высоко, что сердце у него замерло. Потом снова вниз. В голове шумело.

Он летел то влево, то вправо, то терял сознание, то приходил в себя. Иногда он, будто листочек, летел вниз, и ему не за что было ухватиться. Руки и ноги стали мягкими, как вата, он качался на ветру и падал все ниже и ниже, но никак не мог увидеть землю. Он летел, летел. Гулабацзи не было видно, болтался только конец веревки. Сяопо хотел поймать веревку, но не мог до нее дотянуться.

— Сянь! Сянь! Наньсин! — громко позвал он. Никто не ответил.

Вдруг Сяопо увидел внизу море. Страшное, темное море! Что же делать? Он снова летит вниз и вот-вот упадет в воду… Он хотел закричать, но не смог.

— Беда! — произнес он. Потом собрался с силами, выпрямился и… проснулся!

Оказывается, все это приснилось ему!

Сяопо сел на постели, протер глаза, собрался с мыслями, взял в руки подушку. Хорошо! Красная шелковая чалма лежала на месте.

Но ведь он бросил ее куда-то. Куда? Этого он не помнил. До чего интересно! Когда же у него снова будет день рождения? Какой это хороший, счастливый день! А был ли Чжан и вправду царем обезьян?

— Сянь! Сянь! — позвал Сяопо. Сяньпо еще сладко спала.

«Не буду ее будить, пусть спит. Спи, Сянь, я не стану тебе мешать!»

Сяопо очень любил свою сестренку.