День рождения Сяопо

7. В ШКОЛЕ

Не успевает Сяопо перешагнуть порог школы, как тут же ввязывается в какую-нибудь драку. Но вовсе не потому, что он задира,— просто он не терпит несправедливости, к тому же он очень храбрый. В девяти случаях из десяти Сяопо отстаивает справедливость и защищает слабых. Маленькие девочки, если их обидят, не жалуются учителю, а сразу идут к Сяопо, и Сяопо смело вступает в бой с ребятами сильнее и старше его. Некоторые мальчишки слов не понимают, и только хорошая взбучка может их образумить. Если сильный обижает слабого, с ним надо драться не на жизнь, а на смерть!

Посмотрели бы вы, как дерется Сяопо! Он яростно сжимает кулаки и бросается на противника, норовя угодить ему головой в живот. И если это ему удается, противник несколько дней не может есть бананы.

Голова у Сяопо на редкость крепкая. Вы, наверно, помните, что мама всегда берет его с собой на рынок, и как бы ни была тяжела корзинка, Сяопо несет ее на голове. Когда ему нечего делать, он может стоять на голове целых десять минут. Поэтому у него не только голова крепкая, но и все тело. Стукни он головой барана, у того целых три дня болела бы голова! Ребята рассказывали, что если Сяопо ударит в живот, так даже спине больно.

Когда противник оказывается слабее, Сяопо дерется вполсилы, но все равно противник вынужден просить пощады.

Если же силы примерно равны, Сяопо пускает в ход не только голову, но и руки. Разве плохо одним мизинцем уложить противника на обе лопатки? Да, Сяопо великодушный и добрый мальчик.

Некоторые ребята шалят тайком, а попадутся — ни за что не признаются, начинают реветь, а потом бегут жаловаться учителю, что их бьют. С такими Сяопо не. связывается и, только если заметит, что они кого-нибудь обижают, дает им несколько тумаков. Они, конечно, жалуются учителю, учитель наказывает Сяопо, а Сяопо безропотно принимает наказание. «Ничего,— думает он,— зато я тебя как следует стукнул. Надолго отбил охоту пакостить ребятам».

— Встретимся на спортплощадке,— обычно говорят друг другу противники,— за деревьями.

И говорится это не просто так. За площадкой, окруженной кустарником,— пустырь. Несколько густых деревьев скрывают площадку от посторонних взоров; здесь прохладно, тихо — лучшего места для драки не сыщешь. Противники дают друг другу клятву не рассказывать ничего учителям. После боя победитель должен сказать: «Все, извини»; то же самое говорит побежденный. Если же определить, кто победитель, невозможно, противники падают на землю, кричат: «Раз, два, три!» — а потом в один голос: «Все, извини!» Словом, каждое сражение заканчивается перемирием.

А сейчас мы расскажем вам что-то по секрету! Оказывается, Сяопо, такой милый, хороший мальчик, не всегда бескорыстно вступался за друзей.

— Сяопо, побей Ван Нюэра! Он обозвал моего отца, бараньей головой,— попросил как-то Сяопо один мальчишка, держа в руках пять этикеток от папиросных коробок.— Поколотишь — отдам тебе все картинки!

Сяопо покачал головой, хотя не мог оторвать глаз от картинок — такими они были красивыми и новенькими.

Пока Сяопо раздумывал, мальчишка повернулся и ушел.

Сяопо помедлил минуту и бросился за ним — он не мог отказаться от таких сокровищ.

— Ладно, возьми пока одну, а когда побьешь Ван Нюэра, получишь остальные! — В руке у мальчика оставались четыре самые лучшие картинки.

— Все отдашь? — Сяопо уже продал душу дьяволу.

— Если проиграешь — нет! А победишь — отдам. Да ты всегда побеждаешь, верно ведь? — Мальчишка всячески старался польстить самолюбию Сяопо.

— Ладно! Когда драться? — решительно спросил Сяопо.

— После второго урока. На спортплощадке.

— Там и встретимся!

Картинки были слабостью Сяопо, и в душе он радовался выгодной сделке.

В условленное время все собрались под деревом.

Удар головой… Ай-я! На этот раз Сяопо промахнулся. Кулак его тоже угодил в пустоту. Зато противник так стукнул Сяопо, что тому показалось, будто удар пришелся в самое сердце. Однако это не умерило пыла Сяопо. И все же с каждым ударом он чувствовал себя все слабее и словно слышал, как Ван Нюэр говорит: «Захотел иностранные картинки — вот тебе, получай!» Наконец, совершенно обессиленный, Сяопо грохнулся па землю. Ван Нюэр торжественно произнес: «Все, извини!»

Сяопо упавшим голосом повторил то же самое. Ему показалось, что и мальчишка, подговоривший его драться, с насмешкой говорит: «Вот и не получил картинок!» После этого Сяопо больше не поддавался соблазнам — ему было очень стыдно. Когда он сражался за справедливость, у него хватало сил, да и проиграть было бы не стыдно. А сейчас он дрался с Ван Нюэром, чтобы получить картинки, и потому испытывал мучительный стыд. Но обиднее всего было то, что мальчишка тот все выдумал. Оказывается, он первый сказал Ван Нюэру, что его сестра, когда вырастет, будет похожа на крысу, за это Ван Нюэр обозвал его папу бараньей головой.

— Сяопо, побей Ли Саньяна! — сказал ему как-то другой мальчишка, державший в руке красивую ракушку.

Но Сяопо и слушать его не стал: закрыл глаза рукой, чтобы не поддаться соблазну, и убежал.

А теперь продолжим наш рассказ. Однажды, подойдя к воротам школы, Сяопо спросил сторожа-индуса, что он ел вкусного в новогодний праздник и какие смешные истории слышал. Тут подошла маленькая девочка и коснулась рукой плеча Сяопо. Он обернулся и увидел Сяоин, свою одноклассницу. Лицо у нее было заплаканное, даже лоб мокрый — непонятно, как могли слезы попасть на лоб?

— Что случилось, Сяоин?

Сяоин не переставала всхлипывать. Губы ее шевелились, она глотала слезы и не могла произнести ни слова.

— Ну что с тобой? Не надо плакать. Наглотаешься слез и не сможешь кушать!

Так всегда бывало с его сестренкой: раскапризничается, наплачется, а потом не хочет есть. Сяопо был уверен, что слезы отбивают аппетит.

Сяоин тут же успокоилась, испугавшись, что и вправду не сможет кушать, и с обидой в голосе произнесла:

— Он меня ударил.

— Кто он? — сочувственно спросил Сяопо.

— Чжан Туцзы! Вот сюда ударил! — Сяоин сделала какой-то неопределенный жест рукой.

Сяопо внимательно осмотрел Сяоин, но не обнаружил у нее ни шишки, ни синяка. Может быть, Чжан Туцзы бьет, не оставляя следов? Во всяком случае, кто-то обидел девочку, иначе она не плакала бы так горько.

— И еще он забрал мой корабль,— сказала Сяоин.

— Корабль? — спросил он.

— Бумажный кораблик…

— А ты рассказала учителю?

— Нет! — Сяоин больше не плакала и вытирала слезы, еще блестевшие в уголках глаз.

— Ладно, Сяоин! Я разыщу Чжан Туцзы и заставлю его отдать тебе твой кораблик.— Сяопо взял край передника индуса и стал вытирать им девочке лицо: занятия только начинались и сторож получил новый, чистый передник.

— Кораблик — это не главное.

— А что еще?

— Побей его! Он ударил меня сюда, противный Чжан Туцзы! — Сяоин снова указала пальцем в пустоту.

— Если он попросит прощения, я не буду бить его! — Сяопо был миролюбиво настроен.

— Нет! Ты должен его побить!

Удивительный народ эти девочки! Сяопо вспомнил, как однажды сестренка уверяла его, что какой-то бык, впряженный в повозку, очень сердито смотрел на нее, и поэтому Сяопо непременно должен его побить. Сяопо сказал ей, что вое быки норовят подраться и его, Сяопо, бык тоже может ударить. Однако Сяньпо упрямо стояла на своем. Тогда Сяопо сообразил, что надо сделать, он нарисовал на доске быка и предложил сестренке самой ударить его; с тех пор она перестала бояться быков.

— Ладно, Сяоин, я с ним расправлюсь. Но сначала пойдем в класс.

Не успели они войти, как заметили Чжана. Увидев Сяопо и Сяоин вместе, Чжан сразу все понял и сказал:

— Встретимся за деревом на спортплощадке!

— Когда?

— Хоть сейчас! Ты готов? — вызывающе спросил мальчишка.

— Только переоденусь, а ты иди туда.— На Сяопо была новая белоснежная форма, и он не хотел ее пачкать.

Он снял курточку, повесил ее на стул, затем вынул из ранца свою драгоценную чалму и обвязал вокруг талии, чтобы не запачкать штанов. Так он выглядел куда солиднее.

— Сяоин, скажи, правда, я кажусь сейчас выше Чжана?

— Конечно! — Сяоин с восторгом смотрела на Сяопо, готового к бою, и хлопала в ладоши.

На площадку, кроме Чжан Туцзы и Сяопо, пришли еще наблюдатели. Забыв о том, что все они в чистой форме, наблюдатели уселись прямо на земле в предвкушении интересного зрелища.

Солнце, пробившееся сквозь листву, освещало голову Чжана, похожую на полосатую тыкву. Волос у Чжана было мало, зато сил много. Он был значительно выше Сяопо, с мускулистыми руками и ногами. Хватка у него была крепкая. Однако Сяопо ничуть его не боялся и, подбоченившись, сказал ему с вызовом:

— Сейчас же отдай Сяоин кораблик! Через минуту уже будет поздно!

Чжан бросил бумажный кораблик в траву, затянул потуже пояс, почесал в затылке, глотнул воздух, сложил губы дудочкой, поглядел на наблюдателей, сидевших вокруг, хмыкнул и только после этого сказал:

— Давай лучше драться! Ты победишь — кораблик твой, я — кораблик мой!

Чжан Туцзы был уверен, что победит. Он выставил вперед ногу, вскинул голову, вобрал воздух, выпустил его и ринулся на Сяопо.

Чжан был настроен воинственно, и Сяопо понял, что придется действовать головой. Он все время норовил ударить головой в живот. Но Чжан тоже умел драться.

Зная, что Сяопо мастер бить головой, он метнулся в сторону и ловко увернулся от удара.

Сяопо обычно следил за ногами противника и совершенно забыл о собственной спине и шее. Но, глядя, как ловко Чжан увертывается от ударов, Сяопо подумал: «Сейчас начнет бить меня по спине и приговаривать свое любимое «бан-дан-бан-дан-бан». От этих противных звуков в груди начинает что-то булькать, а в горле щекотать. Достаточно было ему крикнуть так раз пять, и эффект оказывался удивительный.

Сяопо отошел немного назад, опустил руки и нацелился Чжану в живот. Но тот снова увернулся от удара, и Сяопо промахнулся. Бан-дан-бан-дан-бан! Чжан колотил Сяопо кулаком по спине. «Ай-я! Кажется, он и по шее колотит (бан-дан). Может быть, лучше сдаться? Нет, нельзя!»

Сяопо решил изменить тактику и ринулся вперед, готовый драться не на жизнь, а на смерть. Схватив Чжана за ноги, Сяопо хотел его повалить, но Чжан продолжал дубасить его по спине. Было очень больно, однако Сяопо старался не выпускать ног противника. И все же ему не удавалось опрокинуть Чжана.

— Бей его, Сяопо! Дай ему хорошенько! — кричали наблюдатели.

Сяопо заволновался. Вдруг его осенило: он выпустил ноги противника и очутился за его спиной. Чжан хотел стукнуть его головой, но Сяопо перед ним не оказалось. Он обернулся. Трах! Что-то ударило его в живот, словно мяч, нет, более твердое, чем мяч. О, так это же голова Сяопо! Куда девалась уверенность Чжана! Он положил руки на голову, словно что-то обдумывал. Сяопо наносил ему удар за ударом.

«Надо сдаваться»,— решил Чжан. Все плыло у него перед глазами, ноги подкашивались, в ушах свистело. Он плюхнулся на землю, зарывшись головой в цветы.

— Все! Извини! — сказал Сяопо, вытирая пот со лба и плеч.

— Все! Извини! — с трудом шевеля губами, произнес Чжан, лежа на земле среди ярко-красных цветов.

Наблюдатели помогли Чжану подняться, а он, держась за живот, сделал вид, что ему на все наплевать, и сказал:

— Вот досада! Эти цветы совсем не пахнут. Сяопо взял кораблик и понес его на спортплощадку. Там, возле кустарника, его ждала Сяоин.

— О, Сяопо! Сяопо! Я все видела. Ты отлупил Чжана, ты отомстил за меня! Отомстил! — Сяоин от удовольствия даже ножкой топнула.

— Вот твой кораблик, Сяоин! Береги его и никому не отдавай,— сказал Сяопо.

«А что я вздул Чжана, это хорошо, по крайней меде не будет больше девочек обижать. Спина у меня пройдет — это ничего» — так рассуждая сам с собой, Сяопо вошел в класс.

Что и говорить! Драка — дело трудное.