Девки гулящие 2

Глава 14. Сестра милосердия Аннушка

Вятские сестры милосердия.

– Доброго дня, подруженьки. – ласково улыбнувшись, обратилась ко всем находящимся в комнате вошедшая женщина.

– Здравствуй, Аннушка. – махнула ей рукой Лизавета.

– Кто это к нам пожаловал? Ну-ка, ну-ка, покажись со всех сторон, красавица. – встала и пошла к ней навстречу Глафира.

– Тебя, Анна, и не узнать. – это уже Софья к ним присоединилась.

– Каким ветром тебя к нам на Больше-Хлыновскую занесло? Возвратиться решила? – Катерина как язва была, так ею и осталась. Завидовала она ещё и Аннушке – теперь у неё новая интересная жизнь.

– Нет, подруженьки, я к вам на минуточку в гости. Чаем не угостите? Я к нему и пряничков принесла. – продолжая улыбаться всем, в том числе и Катерине, ответила пришедшая.

Раньше она, как и Лизавета, Глафира, Софья и Катерина у Александры Воробьевой в работницах специфической направленности состояла, но легальная проститутка из дома терпимости – это не рабыня, в любой момент согласно «Положению об организации надзора за городской проституцией в Империи» может публичный дом покинуть.

Анна и покинула. Сейчас она в вятской общине сестер милосердия Красного Креста состоит. Работы сестрам в военное время прибавилось – вот Анну и взяли. Пока она как испытуемая ещё числится, а в будущем, уж как сама себя покажет…

В марте 1844 года в Санкт-Петербурге по инициативе Великой Княгини Александры Николаевны была учреждена Свято-Троицкая община сестер милосердия. Чуть позднее, в 1848 году, уже в Москве начала свою деятельность Никольская община сестер милосердия. Крестовоздвиженская община сестер милосердия была создана по инициативе Великой Княгини Елены Павловны в 1854 году. В 1867 году император Александр Николаевич утвердил устав Общества попечения о больных и раненых воинах и в том же году появилась община сестер милосердия в Вятке. С 1879 года Общество попечения о больных и раненых воинах стало называться Российским обществом Красного Креста, а соответственно и вятская община сестер милосердия тоже красно крестной стала.

В общины сестер милосердия принимались девицы и вдовы от восемнадцати до сорока лет. Анна под это требование подходила самым наилучшим образом. Вероисповедание вступающей должно быть христианским. Тут тоже Аннушка не подкачала. Третье требование – грамотность. По данному критерию Анна также соответствовала. Ну и наконец – состояние здоровья. Здесь опять же без придирок – проживая у Александры Воробьевой Анна дважды в неделю врачебный осмотр проходила и записи в её желтом билете всегда были одинаковы – здорова, здорова, здорова…

Девки Анну тормошить начали – расскажи, что у вас и как, чем занимаетесь, хорошо ли кормят… Вопросы сыпались как горох. Создавалось впечатление, что девицы сейчас всё у Анны разузнают, взвесят и прикинут, соберут свои узелки и записываться в сестры милосердия двинутся.

Они такие. Не так давно чуть все скопом на фронт не отправились, когда про кавалерист-девицу в газете начитались. Желала их душа чего-то большого и чистого, любви и признания, а не только сытой жизни и работы в публичном доме.

Анна вон ушла, значит и они могут, но предварительно всё же разведать им хотелось про жизнь сестры милосердия. Может минусов там больше чем плюсов, а шило на мыло менять смысла нет.

– Медицину сейчас я изучаю, учат нас этому врачи из губернской больницы и с фельдшерских курсов, есть там один такой очень красивый, правда, в годах уже, не молоденький… – рассказывала Аннушка девкам о своем житье.

Не только Катерина, но и остальные девки Анне немного позавидовали. Учится медицине, с врачами общается, даже один красивый есть, а то что не молод – это даже лучше, а они всё больше с приказчиками из лавок да с солдатами из запасных пьяными…

– Ухаживаем ещё за ранеными в госпиталях и больными в губернской больнице, помогаем в бесплатной лечебнице общества врачей, ну и у себя при общине работаем. Сестер опытных ещё командируют в частные дома для ухода за заболевшими. Меня пока не посылали – не обучена до конца. В уезды ещё бывает сестры ездят. Вот вчера только две из Елабуги вернулись. – продолжала Анна.

– Живёшь то ты сейчас где? – Лизавета к Анне с вопросом обратилась. Она из деревни, в Вятке у нее никого нет, а если она из дома терпимости уйдет, то жить то ей и негде, а снимать сейчас в городе квартиру очень дорого стало – приезжих по военному времени много и денежки у них имеются, вот и поднялись цены на съемное жильё.

– Прямо в общине у нас общежитие для сестер. Чисто и тепло, там же и кормят. С этим тоже обиды нет – сытно и не хуже, чем здесь. Правда, кваску нашего уже не попробуешь. – ответила Анна.

Девки засмеялись. Квасок то у них особенный – покрепче довоенного пива будет. Выпьешь ковшик-другой – голова светлая, а ноги уже не идут.

– Хирургическое отделение для раненых воинов у нас сейчас открыто, так меня больше туда и посылают. Крови я не боюсь, при перевязках участвую, бинтовать уже хорошо научилась. Утвержденные сестры даже меня хвалят. – гордо посмотрела Анна на своих бывших товарок.

– Счастливая ты, Анна. Не то что мы… – вздохнула Глафира.

– Да, чего я к вам ещё пришла то. Пожертвования мы на военно-санитарный поезд собираем. Может, поможете чем? – спохватилась Анна. Заболталась она и совсем запамятовала о цели прихода на Больше-Хлыновскую.

Девки, само-собой, пожертвовали. На память об этом марочки красивые получили. Паровоз с вагонами там были изображены, написано – санитарный поезд и, чтобы никто не перепутал – Вятская губерния. Красный крест ещё имелся и что-то напоминающее «Знак отличия военного ордена» для нижних чинов.

Распрощались. Работницы заведения Александры Воробьевой просили Анну ещё заходить, а она и не отказывалась…

Здание вятской общины сестер милосердия Красного Креста.

Приемное отделение вятской общины сестер милосердия Красного Креста.

Столовая вятской общины сестер милосердия Красного Креста.

Спальня вятской общины сестер милосердия Красного Креста.

Операционная вятской общины сестер милосердия Красного Креста.

Амбулатория вятской общины сестер милосердия Красного Креста.