Девки гулящие 2

Глава 4. Про охотников

Россия. 1914 год. Плакат "Проводы на войну".

Семьи у вятчан во времена Ваньки Воробьева большие, да и знаются они до седьмой воды на киселе. Как праздник, свадьба, похороны или ещё какое событие – родственников и гляден полон двор…

Вот и в эти дни, если в Болотовской или в Бакулях, а также в Стулове мобилизовали кого-то из мужиков в армию, то точно Ваньке и сестрам они по родству. Дальнему, ближнему – какая разница, садись на лошадку и приезжай. Проще на это время в родительский дом в Болотовской переехать, чем с Больше-Хлыновской туда-сюда мотаться.

Ванька, Прасковья, Евдокия, Мария и Александра теперь по разряду дальних гостей идут. Это те, кто рядом в деревнях живут – ближние гости, а Воробьевы – уже дальние. Им и почету больше, место за столом лучше, рюмка полнее…

У Ваньки в правом подреберье уж покалывать стало после такого гостеприимства, но до дна пить налитое приходится – нельзя хозяев обидеть, тем более на проводах в армию. Традиция – она нерушима.

Девки в домах терпимости у сестер теперь в две смены работают. Днем подарки уходящим в армию шьют, а уж вечером и ночной порой – по специальности. В солдаты у Ваньки много родни уходит, а каждому и кисетик с вышивкой изладить надо и другие нужности. Табачок то в кисете из лавки будет, а сам он должен быть от души, ручной выделки…

Хотя, некоторые самосад покупному предпочитают – крепче и дешевле. Своими руками выращен, а не за копеечки куплен.

Только всех проводили, молочком парным немного печень поправили – опять двадцать пять…

Анисим, что у Прасковьи в вышибалах, с мятым газетным листом явился, стоит, с ноги на ногу переминается. Дело у него к Ивану.

Высочайшее повеление в той газете опубликовано. О приеме охотников в сухопутные войска. Заведениям Ваньки от этого ущерб, а ведь не откажешь. Отпускать Анисима придётся в армию, его правда и право – не желает он за бабьими юбками в сложное для державы время отсиживаться.

Нужны России добровольцы, ни одна война у нас без них не обходится. Благословил Ванька Анисима, а сам оставленной газетой занялся.

Повелевал нынешний российский император охотниками принимать лиц, подлежащих воинской повинности, но ещё не являвшихся к исполнению таковой. Могли охотниками идти и имеющие отсрочки, и освобождения по разным причинам. Добровольно принимались в армию сейчас и состоящие в ополчении второго разряда, а также лица, на которых не распространялось действие Устава о воинской повинности и отставные нижние чины.

Не принимали охотниками тех, кому ещё не исполнилось восемнадцати лет или уже перешагнувших рубеж в сорок три года, лишенных всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию присвоенных, состоящих под уголовным судом или следствием и подвергшихся по судебному приговору наказанию, сопряженному с лишением права поступать на государственную службу. Воры и мошенники ещё не могли пойти добровольно в армию. Не имели они такой гражданской привилегии.

Если Ваньке Воробьеву пришлось вопрос о добровольном вступлении в армию с одним Анисимом решать, то вятскому губернатору Андрею Гавриловичу Чернявскому было гораздо труднее.

В Вятской губернии нашлось немало охотников, изъявивших своё желание служить в армии неподходящего возраста и состояния здоровья. На призывные участки шли несовершеннолетние и негодные к службе по болезни, им там отказывали, а они и писали прошения прямо на имя губернатора. Со всеми надо было разобраться, никого не обидеть. Ещё и из вятских тюрем начали поступать просьбы о зачислении в армию…

Ещё и из столицы бумаги одна за одной поступают – срочно, секретно, безотлагательно… Эх, часов бы пять-шесть ещё в сутки добавить, но не получается.

Да ещё и пить без меры народец стал. Традиция, у них видите ли такая… Донесения вон поступают – закупают активно и без меры спиртное, в Яранском и Уржумском уездах некоторые даже собственное имущество распродают и на эти деньги алкоголь приобретают. Самогон во всю гонят, настойку перцовки, имевшуюся в свободной продаже, употребляют внутрь совсем не в медицинских целях. Киндер-бальзама, одеколона, гофманских капель и лака днём с огнем в продаже не найдёшь… Черемисы кумышку опять варить принялись. Как они только её пьют? Приходилось Андрею Гавриловичу как-то видеть свежую, парную кумышку – беловатого цвета, скорее жидкую кашицу напоминает, в которой плавает какая-то шелуха и частички муки. Самое главное – процеживать кумышку нельзя, от этого, так верят вятские черемисы, утратит он свою силу. А запах? Смесь сивухи, горелого хлеба и дыма… Русскому питуху такое не по вкусу.

Что это Андрею Гавриловичу кумышка на ум пришла? Устал он сегодня сильно и надо ему сейчас коньячку употребить. Это весьма правильно будет.

Это тоже пили…