Девки гулящие 2

Глава 60. По Северной Двине

Мезенские коновалы.

К навигации тысяча девятьсот шестнадцатого года на Северной Двине судовладельцы готовились очень серьезно. Казенных и прочих грузов перевести предстояло очень много. Про пассажиров тоже нельзя было забывать.

В Архангельске появились новые пристани Сибирского общества, получившего от государства подряд по перевозке хлеба для союзников, фирма «Гергард и Гей» построила здесь же большие зерновые амбары.

Наращивали свою мощь «Северное пароходное общество» и «Енисей». Менее крупные владельцы пароходов – И.И.Бурков, К.Н.Оконщинников, «Товарищество пароходства на Ваге и Двине», В.Я.Фалелеев, «Братья Русиновы», Ф.И.Мокеев, «Братья И. и Н. Подосеновы», Н.А.Дурдников, «Товарищество Важского крестьянско-коммерческого пароходства» – объединились накануне навигации в «Товарищество Северо-Двинского пароходства».

В деревнях вдоль реки народ от мала до велика уже с зимы заготавливал дрова. Они были нужны как топливо для речных пароходов, тащивших по воде баржи и перевозивших пассажиров.

В навигацию шестнадцатого года речной флот Северо-Двинского бассейна насчитывал триста восемьдесят один пароход и восемьсот восемнадцать барж. Если все эти плавсредства загрузить, то двадцать миллионов пудов одновременно перевезти было можно.

Всего за навигацию вышеназванного года по Северной Двине к Архангельску пришли шестьсот восемьдесят один пароход, две тысячи двести двадцать девять непаровых судов и тысяча пятьсот восемьдесят шесть плотов.

На одном из пароходов нашлось и Ваньке Воробьеву местечко. Причем, не плохое. Путешествовал он с достаточным комфортом в отдельной каюте, три раза в день получал горячее разнообразное и вкусное питание. Развлечений, правда, особых не было, но ему сейчас не до музыки и арий, надо чемоданы с золотом стеречь и не зевать. Не нужны ему повторения истории в Котласе. Там он после поездки по чугунке немного расслабился и чуть по голове не получил…

Шли по реке до Архангельска более двух суток, скорее – почти трое, останавливались на каких-то маленьких пристанях. Ваньке их названия были не интересны, ему скорее хотелось в конечный пункт назначения.

Паровая машина Ванькиного средства передвижения потребляла дрова в огромных количествах. Запас их на весь рейс погрузить на пароход не было никакой возможности, поэтому почти на всех остановках повторялась ставшей уже привычной картина – матросы и часть третьего класса таскали с пристани поленья. Второй и первый класс в этой работе задействованы не были. По крайней мере Ваньку к этой трудповинности не привлекали.

Когда сидеть возле чемоданов с сокровищами совсем уж надоедало, Иван выходил на верхнюю палубу покурить и покормить чаек.

Опять же в эти краткие выходы наблюдал он за пассажирами внизу. На месте им почему-то не сиделось. Большая часть туда-сюда передвигались – разминали ноги на ограниченном пространстве посреди водной глади. Стоило только им присесть – есть начинали. Повторялась картина с пассажирами поезда.

Отличалась сама еда. Питался пассажир парохода в третьем классе чаще всего огромными рыбниками – лещами, щуками или другой рыбой, запеченной в ржаном тесте. Завернутые в полотенца рыбники извлекали из каких-то плетеных коробов, не спеша разламывали и ели рыбу руками, заедая её той же ржаной коркой. Косточки аккуратно складывали – кто на тряпицу, а кто и на бумажку, а потом выбрасывали за борт.

Даже издали было заметно, как пассажирам названного класса было вкусно. Ваньке даже самому захотелось такого рыбника попробовать. Хотя и кормили его в первом классе той же рыбой частенько, а вот такого рыбника не давали. В Вятке он тоже рыбой был не обижен, но тут же рыбка другая – северная…

За раз, как правило, рыбник не съедался. Остаток опять заворачивали в полотенце и в короб прятали. После этого пили чай. Кипяток брали тут же из начищенного медного крана.

Несколько особняком от всех третьим классом ехала группа мезенских коновалов. Откуда-то они со своего отхожего промысла возвращались. Может из Вятской губернии, а может даже из Сибири. За Уралом их, кстати, «проходимцами» величают. Везде они востребованы – хоть в Архангельской, хоть в Олонецкой, хоть в Вологодской губернии, а хоть и в других местах их ждут. Коновал – это скотский лекарь-самоучка. По большей части травами и заговорами коновалы лечат больной скот, кастрируют жеребцов, бычков, баранов и другую домашнюю живность. Как их Ванька распознал? Да по их бляхам на сумках с инструментами. Конь там и три человека. Один верхом едет, другой коня ведет за уздцы, а третий коня сзади толкает. Бляхи эти отливаются в деревне Кимже на нижней Мезени. Здесь же льют медные колокольчики для скота и почтовых лошадей, украшения для конской сбруи, крестики и различные пряжки.

Время от времени навстречу Ванькиному пароходу попадались его собратья. Обменявшись гудками, они плавно проплывами мимо друг друга и следовали дальше каждый своим курсом.

Однажды обогнали не большой плот нарубленного зимой леса. Заготовленный по холодному времени кругляк подвозили к реке, а потом сплавляли врассыпную. На запанях брёвна перехватывали, сплачивали в пучки, а из них уже и делали плоты. Плоты буксирами тащили в Архангельск. Поздно, что-то этот плот к Архангельску двигается, обычно это гораздо раньше делают. Большая вода то уже спала, на мель бы где плот не сел…

Параход "Генерал Скобелев".

Ещё один двинский пароход – "Преподобный Зосима".