Девки гулящие 2

Глава 44. Письма от Федора

Почтовая карточка из времени Ваньки Воробьева.

– Ванечка, Ванечка, вставай скорей, от Федора письмо пришло! – Александра своими радостными криками ни свет, ни заря с кровати Ивана подняла. Несколько месяцев от Федора весточки не было. Раньше он как по графику писал – раз в две недели от него с фронта то письмо, то открытка приходили. А тут как отрезало. Сестрицы уже думали, что погиб наш герой, сложил голову за веру, царя и Отечество…

Сестры Александрой уже были оповещены и за её столом вокруг самовара все Воробьевы кроме Марии собрались. Мария со своим военно-санитарным поездом опять в сторону фронта укатила. Письма от неё Ванька и сестры так же все вместе читали и перечитывали – традиция у них уже такая сложилась.

Распечатали конверт. Это они тоже уже собравшись все вместе сделали. Как не хотелось, допустим, Евдокии, первой про Федора узнать, но приходилось терпеть, брата и сестер дожидаться…

Достали из конверта листочек. Александра ахнула – не рукой Федора писано, чей-то незнакомый почерк. Больше на женский похож, а не на каракули Федора.

– Читай давай, нечего тут ахать. – Прасковья на Александру нетерпеливо посмотрела, пальчиками правой руки по скатерти на столе побарабанила, словно на компьютере что-то напечатала…

– Не томи… – это уже Евдокия.

– Тихо вы, раскудахтались. – Ванька сестриц к порядку призвал, Александре кивнул – начинай мол написанное озвучивать.

Александра не заставила себя ждать: «Здравствуйте Иван, Мария, Евдокия, Александра и Прасковья. Очень давно не писал – был тяжело ранен, да и сейчас ещё не до конца поправился. Пишет за меня сестра милосердия Степанида – рука у меня пока плохо работает. В сентябре пятнадцатого года наш полк прямо с марша был брошен в наступление. Отдохнуть и грязь с сапогов соскрести даже не успели. Шли по лесу Пинских болот почти всю ночь. Потеряли связь с соседним первым батальоном. Командир роты приказал мне взять двух солдат из нашего взвода и установить с этим батальоном связь. Умри, говорит, Федор, но сделай – ты воин у нас бывалый. Никакой карты местности не дали, указали направление и всё. Пошли мы выполнять задание. В лесу наткнулись на разведку противника в количестве пяти человек. Слава Богу, что мы увидели их первыми, с первого же залпа уложили насмерть троих, потом я ещё одного немца застрелил, а пятого мы взяли в плен. Долго плутали, но соседей нашли. Привели ещё командиру первого батальона этого пленного немца, а потом под градом пуль и снарядов вернулись в свою часть. За это я получил медаль. Наступление повели чуть рассвело, без единого выстрела, в несколько цепей. Противник открыл по нам шквал винтовочного, пулеметного и артиллерийского огня. Наступление наше приостановилось, кругом вопли, стоны раненых, много убитых. Кто жив, вырыли при помощи шанцевых лопаток индивидуальные окопчики и так под дождем без пищи и воды лежали трое суток. Мокро было и сильно холодно. Только на четвертые сутки вывел нас командир батальона из этого гиблого места. От полной роты нас только тридцать человек и осталось. Такого кошмара я раньше не видел. Но не специально привели сюда людей. В наступлении часто так бывает. Пришлось опять все тяготы и лишения войны перенести на своих плечах. На рассвете третьего ноября наш полк под артиллерийским огнем противника с левого берега Днестра переправился на правый, а на следующий день мы снова пошли в атаку. Впереди окопов противника протекала небольшая речка, берега её все заросли камышом. Перейти её тихо не получилось, поднялся шум. Враги услышали и подняли стрельбу. Мы бросились на окопы врага, и немцы отступили. Я только перепрыгнул окоп, как рядом снаряд разорвался, и я потерял сознание. Когда очнулся, наши уже вперед ушли, кругом свистят пули. Подумал – сейчас добьют на открытом месте. Рядом немецкий окоп был, а я на животе туда и сполз. В трёх шагах от меня стоит солдат немецкой армии, плечом привалился на стенку окопа и держит рукой свою винтовку. Моя же винтовка осталась где-то наверху. Подумал – вот и смерть моя пришла. Тут вдруг немец ойкнул и упал на дно окопа так, что штык его винтовки оказался у моей головы. Я смотрю на него, а он на меня. Он начинает что-то говорить, но видит, что я не понимаю и давай мне знаками объяснять. Понял я, что пить он просит. У меня была фляга с водой, я её отстегнул и протягиваю ему. Он с большой жадностью выпил всю воду и подает мне обратно пустую флягу. Потянулся я за ней, а он меня за протянутую руку берет и пожимает её. Отдохнул я немного и к своим пополз. Винтовку нашел – рядом с окопом она лежала. Добрался до роты, а там скоро и снова в атаку пошли. Мы на немцев, они на нас. Крепко среди поля схватились. Двоих я застрелил, одного заколол. Командиру роты ещё помог – его совсем уже немец одолевал. Того немца я и заколол штыком. Немцы отошли, а нас вскоре опять их артиллерия обстреляла. Многих побило, а меня сильно ранило. Не помню, как меня санитары обратно на левый берег Днестра везли. Очнулся уже на перевязочном пункте. На двуколке меня с другими раненым отправили на железную дорогу, а по ней в Киев. Три операции уже делали. Георгия мне уже здесь вручили и медаль, что ранее заслужил. В госпитале буду ещё долго – не все осколки достали, сильно меня немцы приложили. Сообщите обо мне в Бакули. Федор.»

Пока письмо читала, Александра не раз слезу смахнула. При чтении она неоднократно останавливалась – часть текста была цензурой замазана, но как-то небрежно и буковки просвечивали. Общими усилиями разбирали написанное. Ванька даже пару раз к окну подходил и письмо на просвет расшифровывал. В принципе, военную тайну Федор в своем послании не выдавал, поэтому цензура сильно с его письмом и не заморачивалась, спустя рукава работала, а Ваньке и сестрам каждая буковка от Федора была дорога, всё до мельчайших подробностей о нем они хотели знать…

После двух сеансов прослушивания письма Ванька в Бакули засобирался – надо родным Федора вести передать, что жив он, ранения свои в госпитале исцеляет. Перед этим время отправки письма уточнил – давненько из Киева оно что-то отправилось, больше месяца по просторам империи путешествовало. С той поры много воды утекло, но и этим вестям в деревне рады будут.

Сестрицы Ваньку стали отговаривать – куда ты поедешь? Лошадки у нас сейчас нет, придется на перекладных с попутчиками добираться… Время зимнее – замерзнешь ещё где-нибудь. Через день – два из Бакулей должны мясо и масло, заказанные привезти, тогда и всё про Федора расскажем-обскажем. Могут они и раньше подъехать, вот хотя бы и сегодня как снег на голову объявятся, в прошлый раз так же было.

Ванька подумал и с сестрами согласился, а назавтра и ещё одно письмо от Федора они получили. Летело оно, наверное, на птичьих крыльях, за две недели от Федора до Вятки добралось.

Писал Федор уже своей рукой. Как последнюю операцию ему сделали, осколки достали доктора, низкий им поклон, так он и сразу быстро на поправку пошел. Раны на глазах затягиваться стали. Говорят, что скоро его могут и в команду выздоравливающих перевести. Поспрашивал он – такая в Вятке имеется. Так как воин он геройский и георгиевский кавалер, то могут пойти ему навстречу и если что-то не изменится, в скором времени в Вятке могут они его ждать. Прибудет он поездом весь в крестах и медалях.

Шутить Федор начал – значит точно на поправку идет. Сестрицы такой вести обрадовались, в своем великом разумении ещё раз убедились – правильно, что они Ивана задержали, теперь сразу вон чем можно домашних Федора порадовать. Не только жив он, но и сам в доме родном может побывать – от Вятки до Бакулей не дальний свет. Да и сюда вся деревня не переломится приехать на защитника Отечества полюбоваться.

Не откладывая дела в долгий ящик стали Воробьевы к приезду героя готовиться. Ванька достойного спиртного промыслил, да ещё кое-чего, даже на какой-то момент свои кладоискательские дела в сторону отодвинул. Тем более, что они сейчас его вмешательства не требовали. Не доучившийся студент поставленную задачу выполнял, над душой у него стоять не надо было.

Односельчанам Федора информацию о его приезде передали. Они даже на ночь не остались – в деревню тут же укатили. Наверное, в Бакулях уже дым стоит коромыслом, готовятся славного воина встречать…

Воин по ранению с фронта на излечение прибыл.