Девки гулящие 2

Глава 50. Cнова якимовагинские

Зимняя Вятка.

Визитер-полуночник так своим неправедным делом увлекся, что половину дистанции до его затылка Ванька Воробьев преодолел незамеченным. Однако, не духом бестелесным он являлся и снег под его ногами всё же сигнал поджигателю подал. Выдал Ивана с головой.

На мгновение фигура у стены замерла, а затем начала поворачиваться. Керосин перестал плескаться на стену, правая рука с ёмкостью под эту жидкость опустилась вниз. Пока неведомая личность лицом к Ивану заполошно переступала, тот ещё несколько шагов сделал, а потом и валек ей в голову запустил. Зря он это сделал, конечно. Лучше вальком бить, чем ракету из него изображать. Мог бы и промахнуться, и остаться с голыми руками – револьвер то свой Ванька в спешке из кармана так и не достал. Чего с него взять – гражданский он, а не многоопытный воин.

Дуракам везет. Траектории движения головы и валька пересеклись. Пусть и меховая шапка на голове поджигателя имелась, но Ванькин снаряд с ног его сбил как миленького. Ночной гость рухнул как подкошенный назад-переды, затылком ещё и об стену избы ударился, керосиновая фляга в сугроб улетела, а Ванька до упавшего добежал. Всё это как в один кинематографический кадр слилось и одновременно закончилось. Победа полная и на всех фронтах.

Пришедший для плохого дела не шевелился. Ванька жестянку его из сугроба достал, в сторонку поставил – с керосином в городе опять же перебои были, пригодится. Он в последнее время каким-то хозяйственным и экономным стал, жизнь в военное время так на него повлияла, наверное. Это раньше, деньги имеются – что угодно покупай. Теперь же, даже располагая ими, реальные ценности поискать иногда приходилось. Деньги – бумага, а керосин – это свет. Сами понимаете, что важнее и более нужно.

О, вроде и ногами вражина начал двигать, снег как поршнями валенками месить. Руками пытается за головушку свою глупую взяться. Ванька то мозги на место болезному вправил, пусть потрогает, не жалко. Стонет? Точно. Значит – жив.

Иван за ногу разбойника на более светлое место из-под стены выволок. На волчье солнышко. Пока тащил, шапка то с него и спала. Парень молодой. Лоб до крови рассажен. Лицо знакомым показалось. Где-то видел, но где? Точно!

– Мил человек, а не Вылегжанин ли твоя фамилия? – со злой ухмылочкой Ванька к копошащемуся у него под ногами человеку обратился. Папеньку ухайдакал уже в этом мире в свое время Иван, а теперь подросла смена, поросль молодая… Тоже проблемы создает. Что это у них – семейная традиция? Поди соседний Ванькин дом отпрыск убиенного им же Крутихина поджигает? Снова якимовагинские на Ваньку ополчились?

Лежащий в снегу пока только слегка постанывал, а на Ванькин вопрос ответа не давал. В себя ещё не пришел – хорошо ему вальком прилетело по думательному органу.

Ванька пинками и голосом пытался его активизировать и привести в вертикальное положение, но его действия успеха не имели. Тогда неудавшегося поджигателя он за воротник ухватил и к дому потащил. Хоть бы обыскал его, недотыка, может в карманах у ночного гостя огнестрел какой имеется, и он сейчас в Ваньке придумает дырочек наделать. Оклемается чуток и учинит смертоубийство пленившего его Ивана. Слава Богу, ничего подобного у сынка Вылегжанина не было и Ванька его благополучно транспортировал к дверям публичного дома.

Глядь, а от соседнего подобного заведения Федор аж двоих пинками гонит. Руки у них за спины завернуты и, надо полагать, связаны. Федор – не Ванька, фронт его технике собственного сбережения хорошо научил, там только заполоротил и быстро на небеса улетишь…

– Принимай дорогих гостей. – Федор Ваньке с улыбочкой подарочки с рук на руки передал. Один бурчать было начал, но от Федора по тыковке получил и замолк, стоит недобро озирается.

– Не узнаешь ли, Федор, молодца? – Ванька к Федору лицом развернул своего пленника.

Федор подошел поближе, наклонился, внимательно начал лежащего разглядывать. Волосы ему с разбитого лба откинул. Потом выпрямился и на Ваньку посмотрел.

– Якимовагинский? Сученок Вылегжанина? – ответил Ваньке и к своей добыче вернулся. Стал морды, их побитые в разные стороны вертеть своей рукой и рассматривать при лунном свете.

– Иван, а это то, похоже, Крутихина детки. Подросли, в силу вошли, решили за папочку своего отомстить. Отомстилки у них ещё не выросли… – зло ощерился и страшно на парней глянул.

– Ну ка, ну ка… – Ванька процедуру опознания парней Федором повторил. Точно. Не ошибся Федор.

– Что делать будем? Ножом по горлу да под лёд в Хлыновку спустим? Скоро светать начнет, надо с этим делом поторапливаться. – предложил Федор. Не поймешь – так на самом деле думает или только парней пугает.

Сын Вылегжанина только лежал и постанывал, а оставшиеся двое после слов Федора запереглядывались, башками дурными замотали, на колени упали и дуэтом заблажили – простите де, нас дяденьки, это Пашка в дело такое втянул, он один во всем виноват…

– Во, как запели, соловушки. – Федор опять же Ваньку-Каина начал отыгрывать, нож устрашающего вида достал и заточку его стал проверять. Остер ли прибор для перехватывания горлышек якимовагинских парнишек? Мучить то их сильно не хочется, лишние страдания им доставлять…

Парни совсем одурели, молят жизни их не лишать, клятвы и зароки дают, божатся ничего больше плохого в жизни не делать.

Через какое-то время Иван представление прекратил, велел Крутихиным Вылегжанина ногами откатить к сараю – руки то у них Федор связал. В сарае всю троицу веревками Ванька и Федор спеленали и до утра оставили. Как солнышко встало отравили одну из девок в полицию.

Передали правонарушителей слугам закона, не стали брать греха на душу. Ещё с июля четырнадцатого года в губернии было введено положение чрезвычайной охраны, так что парням за их проделки накидают – мало не покажется.

Федор решил в команде выздоравливающих завтра появиться, так что сегодня с Ванькой они без лишних ушей сидели и кое-какие дела обсуждали. Ваньке такой помощник при завладении кладом Пугачева ой как не помешает. Федор двумя руками был за участие в данном мероприятии.

Вятка. Зима. Время Ваньки Воробьева.

Вятка. Зима.

Вятка. Зима. Вид с реки на пристань.