Девки гулящие 2

Глава 54. Дурень думкой богатеет

Такую книгу сегодня Ванька Воробьев внимательно изучал.

Время то стремительно мчалось, то улиткой ползло, но однонаправленно и неумолимо. Германия продолжала использовать свою тактику неограниченной подводной войны, гремела уже пятая битва при Изонцо, важнейшие турецкие порты Ризе и Трапезунд были взяты частями кавказской армии, в Ирландии произошло восстание против владычества Великобритании, британские войска, окруженные в Эль-Куте сдались на милость победителя…

Попаданца это самое время уже немного поджимало, до семнадцатого года оставалось всё меньше и меньше. Ладно февральские-мартовские события, но дальше то ещё и октябрь будет, совсем уж он не за горами…

Про клад Пугачева тоже думалось. Найдет Ванька Воробьев спрятанные в земле сокровища, а что дальше? Ежели надписи на заветном камне верить, то такой кусок при всем желании спокойно и скрыто не проглотить. Не дадут. За такое количество бочек с золотом и серебром ему самому найдутся охотники голову открутить, руки-ноги оторвать… В тайне находку сохранить не удастся. Из земли то они может её и по-тихому поднимут, но при реализации всё на чистую воду выплывет.

Пятьдесят шесть тысяч рублей золотом. Если верить надписи на камне – всё пятирублевыми монетами. Это ровным счётом одиннадцать тысяч двести штучек. Каждая весит восемь целых двадцать шесть сотых грамма. Перемножим одно на другое. Получается девяносто два килограмма пятьсот двенадцать граммов. Ванька на бумажке два раза перепроверил. Вроде так и выходит.

Сорок четыре тысячи серебряными рублями. Тот рубль потяжелее нынешнего, тянет не на двадцать, а на двадцать четыре грамма. У Николая Александровича более высокопробная монета, вот и весит меньше. Опять бумажку и карандаш берем, столбиком умножаем… Одна тысяча пятьдесят шесть килограмм. Больше тонны серебра.

Это только по металлу. Учесть ещё надо и нумизматическую стоимость монет. Покопался Ванька в торговых каталогах Петрова и Любомудрова, Мигунова тоже не забыл. Впечатлился и озаботился.

Ну ладно, золото они с Федором на части поделят и по разным местам распихают. Что по лесам-болотам перепрячут, что около родной деревни и на Хлыновке от чужих глаз укроют. С серебром то что прикажете делать? Больно уж его много. В Императорскую Археологическую Комиссию обратиться? Учреждение солидное, ещё в 1859 году основано по предложению графа С.Г.Строганова, подчиняется напрямую Министерству императорского двора и уделов, а заседает аж в Зимнем дворце. С 1889 года только данная организация выдает открытые листы – разрешения на проведение раскопок на государственных, городских и крестьянских землях. Она же и денежки может заплатить за интересные находки. За спиной каждого копателя она не стоит, так что можно часть найденного и утаить.

Открытый лист на раскопки Ваньке Воробьеву никто не выпишет – нос не дорос, не в профессорских он званиях, даже не приват-доцент какой-нибудь. С начала девятнадцатого века и по Ванькино время ученую степень доктора всего четыре тысячи семьдесят восемь подданных империи в родных палестинах получили. Это если все направления науки считать. Что про российские докторские диссертации говорить, даже если отечественные магистерские диссертации по уровню превосходили американские, немецкие и другие иностранные докторские работы. Быть российским доктором наук, не говоря уж о профессоре было весьма почетно и не плохо в материальном отношении.

Выходило так – клад находим, золото прячем, серебро через местные власти переправляем в Императорскую Археологическую Комиссию. Успела бы только она находку оценить и деньги Ваньке Воробьеву выплатить. Придётся этому делу ножки приращивать и на всех этапах нужных людей стимулировать максимально быстро работать. Находка не рядовая, надо будет вокруг неё шумиху газетную устраивать, ученый люд оповещать, может быть какую-то часть причитающегося вознаграждения на нужды российской армии пожертвовать. Главное – до февраля успеть. Результат – получаем за серебро горькие слёзки, долю малую, а может и ничего. Стрижка кошки самая настоящая – шуму много, а шерсти мало.

Второй вариант – опять же клад из земли поднимаем, но не весь. Только золото. Остальное пусть до лучших времен остается, ну или какие будут. С пятирублевиками как поступить, есть уже задумка. Ну и всё. Никаких тебе властей, императорских комиссий, прессы и благотворительности. Лежали в земле монеты и ещё полежат, ничего с ними не случится. С каждым годом только ценнее будут.

Ваньке Воробьеву второй вариант сильнее нравился. Большие деньги шума и суеты не любят. Чужих глаз тоже. На нем он и остановится, но вперед в таких делах ничего загадывать нельзя. Мы предполагаем одно, а может случиться всякое. Как говорят сыны многострадального народа – если хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах.

Вышел Ванька на крыльцо перекурить, а там не месяц май. Морозит порядочно. Полушубок то накинул, а домашнюю обувь на валенки поменять не озаботился. Ну, он быстро сейчас…

Сделал затяжку, другую – тут его и торкнуло. Может быть пятерки то в кладе не все императрицы времен бунта Емельяна Пугачева, а более ранние? Вполне такое может быть. Возможно там золото не только Екатерины Алексеевны, а какая-то часть монет и Петра Федоровича или Елизаветы Петровны? Вот бы их побольше было! Папироса полетела в снег, а Ванька Воробьев чуть не бегом в свою комнату бросился, каталоги схватил и давай пересчитывать и так, и сяк. Сколько получается, если бы половина монет Петра III будет, а если четверть, три пятых? А если Елизаветы Петровны? По годам чеканки ещё считать начал – каталоги то под рукой имеются. Так и делил шкуру не убитого медведя, пока Александра его ужинать не позвала.

Данный каталог сегодня Ванькой также был неоднократно просмотрен.