Девять дней

ГЛАВА 24

«Потому что ты — причина, по которой я верю в судьбу, ты — мой рай» — Infinity by Jaymes Young

Лили

— Закрой глаза, — приказывает Колин, когда я сажусь на его кровать.

— Ты все еще получишь свой подарок, Лилибаг. Даже если технически это уже не твой день рождения.

— Мне не нужен подарок. Это того не стоит.

— Заткнись и закрой глаза.

Так я и делаю. В любом случае, у меня нет выбора.

Услышав, как Колин роется в своем шкафу, предвкушение возрастает. Я действительно не хочу никаких подарков, но почему-то мне все еще интересно узнать, что придумал Колин.

Звуки прекращаются, и я чувствую присутствие Колина перед собой.

— Хорошо, можешь открыть глаза.

И с его позволения я это делаю. Я открываю глаза только для того, чтобы увидеть Колина, стоящего передо мной на коленях. На мгновение мне хочется выбежать из этой комнаты. Я хочу уйти и никогда не возвращаться, но тут Колин начинает истерически смеяться.

Он так много смеется, что переворачивается и ложится на пол, держась за живот, и продолжает смеяться до такой степени, что больше не издает ни звука. Я полагаю, он понял, как выглядело его положение.

— Ладно, извини, — наконец говорит он, медленно садясь. — Выражение твоего лица, милая… Я должен был сфотографировать его.

Я думаю о том, чтобы дать ему пощечину. Может быть, я должна, он определенно заслуживает этого прямо сейчас. Но я этого не делаю.

Я не делаю, только потому что, когда я собираюсь это сделать, Колин протягивает мне небольшой подарочный пакет. Я с подозрением наблюдаю за Колином, пока беру этот пакет. Хотя, помимо моих подозрений, Колин наблюдает за мной с большим вниманием, чем я могла бы предположить. Как будто он больше взволнован тем, что я открываю этот пакетик, чем я сама.

Не в силах больше ждать, я открываю сумку и достаю маленькую игрушку. Это копия чучела лягушки, которое у меня есть в общежитии. Но не только это, к нему прикреплена цепь.

Колин Картер подарил мне брелок. Брелок в виде лягушки. И мне это очень нравится.

— Кермиту это понравится, — говорю я, сияя улыбкой.

— Кто, черт возьми, такой Кермит? Я думал, мы договорились о сержанте Фрогго.

— Я никогда не соглашалась на это.

— Зато я согласился, — он ухмыляется, беря одну из моих рук в свою. Через секунду Колин вытаскивает из кармана джинсов небольшую коробочку. — Не думай, что я только что подарил тебе мини-сержанта Фрогго.

Не успела я опомниться, как Колин надел мне на запястье браслет. Это тонкий серебряный браслет, никаких подвесок, только одна тонкая непрерывная цепочка. Это просто и идеально.

— Колин, — говорю я шепотом, чувствуя, как наворачиваются слезы. Не знаю, слезы ли это радости или печали. На самом деле, я не совсем уверена, что я вообще чувствую.

Я хочу быть счастливой. Я счастлива, я думаю.

Но в то же время мне хочется плакать, потому что у меня болит сердце. Не такая приятная боль, как когда она болит от любви. Оно ноет от эмоциональной боли. Возможно, потому что этот проклятый браслет просто напоминает мне, что я очень скоро потеряю Колина. Навсегда.

— Идеально. — Я глубоко вздыхаю, глядя вверх и сморгнув слезы.

— Спасибо.

На нас наваливается тишина, но не такая неловкая. Колин смотрит на меня, смотрит, как я осматриваю его подарок. Я пришла к выводу, что это лучший подарок, который я когда-либо получала. Простой, скромный и просто идеальный. Я имею в виду, это простой браслет. Но подарил мне его Колин, и это делает этот браслет в миллион раз особенным.

— Лилибаг? — Я отрываю взгляд от браслета и встречаюсь взглядом с Колином.

— Лили — это прозвище? — Я замираю на мгновение. Не уверена, почему.

Я не стыжусь своего полного имени. Мне просто не нравится, когда меня так называют. Единственный человек, который когда-либо называл меня Лилиaна — моя мать, и она, безусловно, погубила меня. Колин, кажется, заметил мою нерешительность и принял это за ответ.

— Твоё полное имя — Лилиана? Не уверена, вопрос ли это или констатированный факт.

Я киваю, чувствуя, как мое тело начинает трястись. Мне очень не нравится, когда меня называют Лилианой. Тем не менее, когда Колин произносит это вслух, это уже не звучит так плохо. На самом деле, это кажется гостеприимным и правильным.

— Оно красивое.

— Ты так думаешь? — Он кивает.

— Итак, кто первый стал называть тебя Лили?

Я смеюсь над этим, история о том, как Лилиана превратилась в Лили, связана с неспособностью Аарона правильно произносить слова.

— Аарон, — говорю я. — Он не мог выговорить «Лилиана», Бог знает по каким причинам. Держу пари, ему просто было лень это говорить. Поэтому вместо этого он назвал меня Лили.

— Он должен был дать тебе имя получше.

— Спасибо. — Я закатываю глаза.

— Лилибаг? — Колин встает на ноги только для того, чтобы сесть рядом со мной на кровать. Он кладет одну руку мне на бедро, слегка сжимая его. — Расскажи мне что-нибудь, чего я не знал.

Снова? Я думала, что уже делала это раньше. Точнее, постоянно. Я считаю, что Колин знает меня лучше всех людей, знающих меня. Он конечно, знает обо мне более ужасные вещи.

— Я была девственницей.

Его брови сходятся вместе, голова слегка наклоняется набок, когда он ждет, что я скажу, что шучу. По крайней мере, я предполагаю, что он ждет именно этого. Когда он говорит:

— До какого случая?

Я понимаю, что он думает совершенно иначе, чем я имела в виду. Его тон серьезен, никаких признаков веселья.

Внезапно я чувствую себя глупо.

— Два, а то и три дня назад, я имею в виду.

Он заметно успокаивается, но все еще чувствует себя неуютно. Его рука покидает мое бедро, он больше не прикасается ко мне.

Колин встает с кровати и ходит взад-вперед по своей спальне, проводя руками по волосам. Я думаю, что, возможно, сломала его.

Он не произносит ни слова и не реагирует, когда я произношу его имя, чтобы привлечь его внимание.

Колин продолжает ходить по своей комнате примерно следующие пять минут, игнорируя мое присутствие, пока, наконец, не поворачивается и снова не смотрит на меня.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— Потому что я хотела избежать такой реакции.

И кроме того, то, что мы сделали, было по обоюдному согласию. Я хотела переспать с ним так же сильно, как он хотел переспать со мной.

— Блять, Лили, — другая рука скользит по его и без того спутанным волосам, дергая за кончики, и он издает разочарованный стон.

Вопреки тому, что я ожидаю, Колин остается в комнате и не убегает.

Он подходит ко мне ближе, поднимая меня с кровати. Мои ноги почти мгновенно обхватывают его бедра.

Облако его запаха наполняет мои ноздри. Он приятно пахнет. Он пахнет розовым деревом и свежим бельем. Я думаю, что, возможно, я все-таки нашла свой любимый аромат. Колин.

Вот что это такое, верно? Когда аромат наполняет теплом и усиливает ощущение благополучия, вызывает зависимость, желание нюхать его снова и снова. Именно тогда он становится абсолютным фаворитом.

Его руки лежат на моей заднице, под юбкой моего платья, когда он держит меня, его рот тут же захватывает мой. Его язык скользит по складке его губ, погружаясь в мой рот.

Мои руки впиваются в его волосы, поглаживая мягкие пряди. Я осторожно царапаю его скальп ногтями, пока Колин не издает хриплый стон мне в рот.

— Я собираюсь подарить тебе лучший «первый раз», дорогая. Хорошо? — говорит он между медленными поцелуями, осторожно укладывая меня на кровать.

Колин парит прямо надо мной, целуя мои губы, затем вниз по шее. Когда он достигает моего декольте, Колин садится, соскальзывая вниз настолько, чтобы дотянуться до моих лодыжек. Он развязывает шнурки на моих высоких каблуках и кладет их рядом со своей кроватью.

Затем он начинает целовать мои ноги, шепча комплименты каждый раз, когда его губы впиваются в мою кожу. С каждым поцелуем мое тело нагревается. С каждым поцелуем волна предвкушения проходит прямо между моих ног.

Когда он целует мое бедро, Колин останавливается на секунду, задирая мое платье настолько, чтобы освободить мое тело до ребер. Он не удаляет его полностью, поэтому я беру это на себя.

Поскольку платье оголяет плечи, а моя грудь не слишком велика, я не ношу лифчик, а это означает, что моя грудь теперь полностью открыта для него.

— Ты пытаешься убить меня, Лилибаг, — говорит он, глядя мне в глаза и облизывая губы, как будто я — самое восхитительное существо, которое он когда-либо видел.

Он стягивает мои трусики, спуская их вниз по ногам, оставляя меня обнаженной, чтобы он мог на меня смотреть.

— Ох, черт, — стонет он. Его голова откидывается назад, когда он выпускает короткий глоток воздуха, прежде чем снова посмотреть на меня. — Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

Я качаю головой, но не в качестве ответа, а потому, что его вопрос застает меня врасплох.

— Зачем?

— Надеялся, что смогу почувствовать тебя без латекса между нами, — отвечает он. — Все в порядке. Мы будем придерживаться презервативов.

Он опускает свое тело на мое, вновь соединяя наши губы. Его губы мягкие, и он больше не пахнет кока-колой. Его рот требует меня так собственнически, что если бы он не был Колином, я бы отступила. Но он — Колин, и он требует меня.

— Колин, я… — Он смотрит на меня с неуверенностью, поэтому я уточняю. — На таблетках.

— Тогда почему ты покачала головой?

— Я была озадачена тем, почему ты спрашиваешь.

Ослепляя меня дерзкой улыбкой, Колин встает с кровати и раздевается достаточно быстро, чтобы снова оказаться на мне сверху. Несмотря на мое возбуждение и то, как я отчаянно нуждаюсь в Колине, я не могу избавиться от ощущения, что он хочет переспать со мной только для того, чтобы чувствовать себя лучше. Его реакция, когда я сказала ему, что я девственница, до сих пор меня не устраивает. Поэтому я спрашиваю:

— Ты чувствуешь себя виноватым? — Колин садится.

— Почему я должен чувствовать себя виноватым?

— Потому что ты лишил меня девственности и не был со мной нежен.

— Милая, если бы я тогда хотел ванильного секса, я бы не дал тебе ничего, кроме этого. Если ты этого хотел, тебе следовало сказать мне. И, кроме того, ты восприняла это хорошо. Так что, нет, я не чувствую ни капли вины.

Я хочу поговорить и спросить о его реакции, но все, что у меня выходит, это легкий вздох, когда Колин целует мою киску.

Он обнимает мои бедра, удерживая меня, пока его язык медленно исследует место между моими ногами. Одна из его рук скользит вверх, ложась на мою грудь, пальцы сжимают мой сосок.

Мне нравится, что он такой трогательный. Мне нравится, что Колин не заботится только об одной части моего тела, вместо этого он следит за тем, чтобы работало все.

Чувствуя, как его язык погружается внутрь меня, я не могу сдержать стон, который вырывается наружу. Я прикрываю рот рукой, приглушая звуки. Но когда я это делаю, Колин останавливается, и говорит:

— Нет, перестань прикрывать рот. Я хочу услышать, как хорошо я заставляю тебя чувствовать себя.

Не думаю, что я когда-либо в своей жизни краснела сильнее. Я буквально лежу голышом перед Колином, и все же этот комментарий заставляет меня краснеть.

Как только он видит, что моя рука больше не закрывает мне рот, он сосет мой клитор, стонет, когда слышит мои стоны. Мои бедра продолжают двигаться, пока Колин не впивается пальцами в мою кожу, чтобы удержать меня на месте.

— Пожалуйста, — умоляю я.

Все это нарастающее напряжение становится слишком сильным, когда я отчаянно нуждаюсь в облегчении.

Я чувствую, как Колин улыбается моей кожей. И на короткое мгновение я хочу, чтобы он задохнулся от этого, но дышащий Колин звучит лучше, чем мертвый.

— Ты нужен мне внутри меня, — говорю я хриплым голосом, дергая его за волосы, пытаясь поднять.

При этом он не шевелится. Все, что Колин делает, это хихикает и продолжает творить чудеса своим языком.

Не то чтобы я жаловалась.

Как бы мне ни нравился его язык на моем клиторе, я действительно хочу почувствовать его внутри себя.

— Я хочу кончить вокруг твоего члена, а не на твоем языке, — говорю я, отчаянно надеясь, что это изменит мнение Колина.

— Ох, черт возьми, Лили, — ругается он. — Это закончится слишком быстро, если ты будешь продолжать говорить такие вещи.

— Колин, пожалуйста.

Он вводит два пальца внутрь меня, продолжая лизать и сосать мой набухший клитор.

Его палец входит и выходит, кончики пальцев упираются в мои стенки, вызывая крик из моего горла. Громкие стоны я даже не знала, что они могут исходить из меня.

— Ты кончишь мне на язык, даже если нам потребуется несколько часов, чтобы дойти до этого. Ты добилась своего в прошлый раз, я не упущу этого снова.

Его язык лижет меня, пока его пальцы продолжают проникать внутрь меня, скручиваясь, а затем вытягиваясь в повторяющемся порядке.

Я чувствую, как мой оргазм нарастает с каждым толчком.

Как раз в тот момент, когда напряжение внутри меня становится настолько сильным, что я вынуждена отпустить, Колин полностью убирает свои пальцы от меня, вместо этого засовывая свой язык внутрь меня.

С его большим пальцем на моем клиторе, надавливая, вращая, я, наконец, чувствую облегчение и кричу от удовольствия. Эйфория пронзает мое тело, щекоча кожу.

Колин подходит к тумбочке, достает обертку от презерватива и открывает ее. В считанные секунды Колин скатывает презерватив по своей эрекции. Затем он хватает подушку рядом с моей головой и поднимает мои бедра, как будто я ничего не вешу, подкладывая подушку под себя.

— Я думала, ты хочешь почувствовать меня?

— Хочу. Но я не совсем уверен, лжешь ты мне или нет. Я точно не хочу рисковать, — после этих слов Колин приспосабливает свой член к моему входу.

— Я не… — задыхаюсь я, не в силах продолжить предложение, когда Колин медленно погружается в меня. С каждым легким толчком, когда он проникает глубже внутрь, я чувствую себя полнее. И как только его полная эрекция оказывается внутри меня, мое тело внезапно чувствует, как будто я полностью заполнена.

— Это обещание? — Мне удается только кивнуть, когда Колин начинает двигать бедрами и его лобковая кость трется о мой клитор.

— У меня никогда раньше не было секса без презерватива, — признается он, полностью отстраняясь от меня. Он снимает презерватив, бросает его на пол и медленно погружается обратно в меня. Это должно что-то значить для него, верно? Я должен что-то иметь в виду.

— Ох, дерьмо. — Его губы снова на моих, он просто целует меня, не двигая бедрами. Не в силах больше ждать, я поднимаю ноги и обхватываю ими его бедра, толкая его чуть-чуть глубже.

Когда он начинает двигаться, из меня вырывается стон. Чувство, как его член выскальзывает из меня, заставляет мои чувства летать выше крыши. Я чувствую побуждение вонзить ногти в его кожу, пока он так страстно занимается со мной любовью, что во мне почти ничего не осталось, чтобы функционировать должным образом.

Крики удовольствия вырываются из моего горла с каждым его толчком.

— Черт, милая, — стонет он мне в рот, задыхаясь. — Сомневаюсь, что я когда-либо слышала что-то сексуальнее. — Ты станешь моей смертью, дорогая. — Он вонзается в меня.

На этот раз Колин не груб со мной. Он сохраняет все это страстным и сладким, но все еще горячим и парным. Он полностью затуманил мой разум, радуя меня во всех смыслах. Заставляя части моего тела чувствовать вещи, я даже не знала, что это возможно.

— О Боже, — кричу я, стоная.

Его губы падают на мои, кусая нижнюю губу. Его бедра неподвижны, он смотрит мне в глаза суровым взглядом.

— Скажи мое имя. — Я моргаю.

— Что?

— Скажи. Моё. Имя.

— Колин, я… — он вырывается из меня и влетает обратно внутрь. Я задыхаюсь.

— Ты видишь где-то здесь Бога? — Я качаю головой. — Именно. — Он целует меня. Глубоко. Собственнически. — Ты моя, Лили. Я не собираюсь делить тебя даже с Богом.

Его губы завладевают моими, как будто он имеет в виду каждое слово. И я ему верю. Я верю его словам, его устам.

Пот выступает на наших телах, и удовольствие поднимается глубоко внутри меня, когда Колин кладет руку мне между ног. Пальцы потирают мой клитор, заставляя мое зрение темнеть.

А затем, когда он украл у меня еще один оргазм (не то чтобы я жаловалась), Колин целует меня, кончая в меня, бормоча себе под нос слово «черт». Его лоб упирается в мой.

Задыхаясь, мы оба успокаиваемся от нашего удовлетворения.

Я чувствую его запах на себе, его запах сталкивается с моим. я молюсь всем богам, надеясь, что я смогу почувствовать его запах, где бы я ни оказалась после смерти.

Его мягкие, но опухшие губы прижимаются к моим, когда он высвобождается из меня. Лежа рядом со мной, Колин притягивает меня к себе, кладя мою голову себе на грудь. Я слышу, как бьется его сердце; быстро и сильно. Его дыхание тоже быстрое, но успокаивается с каждым вдохом.

— Я никогда больше не буду делать это ни с кем другим, — говорит Колин в тихую комнату. — Это будешь только ты.

— Бедный ты.

— Действительно.

Никто из нас не должен говорить об этом больше слов. Мы оба знаем, о чем говорим.

Моя смерть.

— Давай приведем тебя в порядок и подготовимся ко сну, хорошо? — мягко говорит Колин, поднимая нас обоих, чтобы сесть. — Видишь, на этот раз мы даже спим в одной постели после. Больше никаких ошибок.

Он встает, сразу же поднимая меня на ноги. Когда я встаю, я чувствую, как что-то течет по моему бедру. Я хихикаю, когда понимаю, что это такое.

— Колин, — тихо говорю я.

Мой голос снова полностью пропал. Но не так, как в баре. На этот раз его нет, потому что я стонала до хрипоты.

— Мне кажется, твоя сперма стекает по моим ногам. — Он хихикает, затем запрокидывает голову на шею и стонет.

Когда его взгляд снова останавливается на мне, он нежно касается меня, его рука скользит по моему телу, кладя руку на мои бедра. Немного надавив на мою кожу, Колин скользит пальцами вверх по моему бедру, пока не касается моей киски. Я раздвинула ноги и вздохнула, когда его палец погрузился внутрь меня. Он наклоняется, прижавшись ртом к моему уху, и шепчет:

— Я мог бы просто сделать это снова в ванной… но своим членом.