Глава 1 ТОГДА: БИТВА ПРИ ДЖЕОНОЗИСЕ, ПОСЛЕДСТВИЯ


Джеонозис, суровая красная планета. Пыль и скалы, и безжалостный зной, ветер и песок, и небо наполненное острым крошевом. Цепкая жизнь. Капризная смерть. Вся влажная красота зелени давным-давно выгорела. Здесь не дают второго шанса, а слабость ведет к гибели. Тайны, мятеж и единство разума. Тщеславие, ненасытность и сильная жажда смерти. Убежище для одних. Могила для других. Кровь Республики просачивающаяся в сухую землю. Скорбь и печаль, едва ощутимые на непрерывном ветру. Слезы Джедаев, скопившиеся на арене...

Кто горевал, сдерживал свои слезы, чтобы их не было видно. Оплакивать павших товарищей означало выставлять напоказ неподобающую привязанность. Джедаи не привязывались к людям, к вещам, к местам, к тому или иному миру либо его обитателям.Сила джедая пребывает в безмятежном спокойствии. В отстраненности. В обезличенной любви.

Во всяком случае, это был образец совершенства.

Усталый и опечаленный, Йода стоял в молчании со своим собратом и другом Мэйсом Винду, наблюдая, как умелые солдаты клоны быстро, планомерно и бесстрастно погрузили последнего убитого джедая на репульсорные носилки, затем повели их, направляя одной рукой, прочь от безжалостной арены Поггля Меньшего к транспортным судам Республики ожидающим по ту сторону ее высоких стен. Они находились под контролем тех немногих джедаев, которые пережили побоище и последовавшее за ним военное вмешательство... и кто не был настолько безмятежно отстранен, как то могло быть продиктовано философией Храма.

Битва за Джеонозис была закончена, армии дроидов Сепаратистов нанесен сокрушительный удар. Но его лидер, изменник, граф Дуку бежал, также и его приспешники из Торговой Федерации, Техно-Союза, Коммерческой Гильдии, Межгалактического Банковского Клана, Гипер-Коммуникационной картели, и Корпоративного Альянса бежали ища спасения. Бежали затем, чтобы продолжать организовывать гибель величайшего достижения галактики, ее Республики.

«Я не испытываю сожаления появившись здесь,» — произнес Мейс, набежавшая тень еще более омрачила его смуглое лицо. «Мы нанесли серьезный удар по нашему врагу, и тем самым мы представляем себе на что эта армия клонов способна. Это будет нелишним. Но Йода, мы заплатили цену серьезнее, чем я предполагал, или предвидел».

Йода кивнул, крепко стиснув узловатыми пальцами свою трость из древнего дерева Гимер. «Правду ты говоришь, магистр Винду. Ничего не достигнешь так, отчасти равновесия весов не нарушив.» Тяжело вздохнув, он медленно и протяжно выдохнул. «Глупые на самом деле были бы мы, подумав мы, что можем избежать такого столкновения невредимыми. Но эту потерю Храму трудно преодолеть будет. В Рыцарство джедаев рано слишком должны мы посвятить наших старших падаванов, я боюсь.»

Падаванов, как Анакин Скайуокер, подающий надежды, безрассудный...и сейчас страдающий. Уже на пути назад, к Корусканту, вместе с Оби-Ваном и решительной, храброй и столь же безрассудно молодой сенатором от Набу.

Беспокойство за него, и за нее, я чувствую. Если бы только ясно мог видеть я. Но скрывает темная сторона это. Cлоями густого облака она окутывает нас всех.

«Что?» Мэйс нахмурился. Он, как всегда, почувствовал его беспокойство. «Йода, что не так?»

Талия Мунсикер, молодая женщина расы Аргаун лишь четыре месяца назад посвященная в Рыцари Джедаи, встав на колени возле своего погибшего учителя Мастера Вэ'ту, склонила голову. С усилием Йода отвел свой пристальный взгляд от ее горя, от чудовищной арены, продолжавшей дышать иссушающим жаром при свете дня. Этот день на Джеонозисе длился так долго. Еще много часов пройдет прежде, чем солнце опустится за горизонт.

«Ответить тебе прямо, я не могу, магистр Винду», — отозвался он вымученно.«Время для размышлений, я требую».

«Тогда вам стоит вернуться в Храм», — сказал Мэйс. «Я могу здесь проследить за работой по ликвидации последствий. Вы наш единственный маяк во тьме, Йода. Без вашей мудрости и предусмотрительности, я сомневаюсь, что мы можем одержать победу».

Он произнес эти слова отзывчиво, с чувством уверенности, но Йода ощутил всю тяжесть суровой ответственности, лежащей на его плечах.

Слишком стар я, чтобы последней надеждою Джедаев быть.

Он смотрел вслед Талии Мунсикер, удаляющейся от них вслед за телом ее учителя, которое уносили с арены неутомимые клоны, которые боролись в этот день и умирали в этот день, настолько целеустремленные и бесстрашные, что он невольно сравнил их с дроидами, похожими на людей дроидами из крови и плоти, воспитанными и тренированными быть абсолютно послушными и дисциплинированными, но при этом такими же смертными как и все люди. Рожденные умереть затем, чтобы граждане республики могли жить. Появившиеся при самых таинственных обстоятельствах, правда о которых, возможно, не станет известна никогда.

Вспоминая комплекс по выращиванию клонов на Камино, эту блестящую белую стерильность, эту безличную заботу о существах, организованную настолько эффективно, настолько замечательно, без тени сомнения или раскаяния, он с трудом подавил дрожь.

Глубокие вопросы морали и этики поднимают эти клоны. Но где они, эти ответы? Знанием их не располагаю я. Отвергнуть этику, наша отчаянная потребность в них может.

Мэйс опустился на одно колено. «Это - Дуку, Йода? Он то, что беспокоит вас?»

Горькая боль, глубокая рана. Дуку. Йода убрал это имя, этот шок в сторону. Потом еще будет время, чтобы подумать об этом падшем человеке. «В Храм я теперь возвращусь, Мастер Винду. Следуйте за мной сразу же, как только вы сможете. Важные вопросы там обсуждать Совету придется.»

Принимая вежливый отказ, Мэйс поднялся. «Благополучного вам путешествия Йода. Мы увидимся с вами на Корусканте, как только дела здесь будут завершены должным образом.» Резко щелкнув пальцами он подозвал ближайшего солдата клона. «Магистр Йода возвращается на Корускант. Его кораблю требуется эскорт.»

Солдат кивнул. «Да, сэр».

Наблюдая, как смертоносный пояс астероидов остается позади них, глядя как безжалостный красный диск Джеонозиса удаляется и превращается в пятнышко по мере разгона гипердрайва корабля, Йода высвободил ноющую печаль недавнего прошлого в очередном длинном, медленном вздохе. Печаль была, но лишь как дополнение к привязанности. Бесполезное дополнение. Если он и дальше собирался служить светлой стороне, в соответствии со своим предназначением, тогда должен он обрести в себе внутреннее равновесие, что позволит выстоять и обрести твердую почву под ногами.

Когда он достигнет Корусканта, начнется тяжелая работа по сохранению Республики.

***

Залы Исцеления в Храме Джедаев были великолепны. Там были высокие потолки и огромные окна, которые пропускали дневной свет, заливающий золотистым сиянием синие, зеленые и бледно-розовые стены и пол. Пропитанные самыми мягкими аспектами Силы, с любовью, заботой и гармонией, они были полны ароматных цветов и зеленых растений, с музыкой журчания воды и вибрации обновленной жизни. Они были прекрасным убежищем для тех, кто был надломлен телесно или духовно, место, исцеляющее от уродства страдания.

Не обращая внимания на безмятежность царящую вокруг, Падме внимательно глядела на пожилую, изящную Тви'лекийку, Джедая целителя, стоявшую перед ней. «Я не надолго, Мастер Вокара Че. Всего на несколько минут. Но мне действительно необходимо увидеть Анакина Скайуокера.»

Двойные головохвосты, мягко качнулись, тви'лекийка всплеснула перед ней руками. «Простите, Сенатор Амидала, но это не возможно.» Её голос был знакомо, по тви'лекийски суховат, но слова были безупречно вежливыми. «Анакин серьезно ранен. Он помещён в глубокий целебный транс и его нельзя тревожить.»

«Да, я знаю, что он серьезно ранен. Я возвращалась назад с Джеонозиса вместе с ним.» Падме, в своем порванном белом трико, жестикулировала, не обращая внимание на сильную боль, вызываемую любым движением. «Видите это, мадам Джедай? Это его кровь. Поверьте мне, я точно знаю, насколько тяжело он ранен!»

Чтобы подчеркнуть свои слова, она готова была показать старшему целителю Храма свою ушибленную и покрытую синяками руку, за которую Анакин цеплялся, когда волны мучительной боли от его ужасного поражения сжигали его изнутри, одна за другой, без перерыва или жалости.

Но лучше не стоит. По определению он не может хвататься ни за чью руку... Менее всего за мою. Плохо уже то, что Оби-Ван был этому свидетелем.

Джедай целитель покачала головой. «Сенатор, вы сами ранены. Позвольте нам помочь вам.»

«Не беспокойтесь обо мне», нетерпеливо произнесла Падме. «У меня лишь несколько царапин, и, в любом случае, мне не больно.»

Вокара Че посмотрела на нее с неодобрением. «Сенатор, не думайте, что вы можете обмануть меня. Даже не прикасаясь к вам, я чувствую ваш недомогание.» Она отклонила голову назад и прикрыла глаза. «Какое-то существо напало на вас, да? И вы упали с большой высоты. Отсюда головная боль. Ваши ребра повреждены. И ваш позвоночник тоже. Удивительно, что обошлось без переломов костей.» Глаза Тви'лекийки открылись, ее взгляд был холодным, пристальным и непреклонным. «Мне продолжить?»

Терзаемая болью с головы до пят, со спиной горящей от глубоких порезов оставленных когтями нексу, с поврежденными ребрами, пульсирующими болью при каждым вздохе, Падме сжала зубы. «Если я останусь на пять минут с Анакином ничего страшного со мной не случится. Мастер Вокара Че, вы не понимаете. Я действительно должна увидеть его. Анакин мой телохранитель. Моя ответственность.»

И это моя ошибка. Я вынудила его отправиться на Джеонозис, где он чуть не погиб, так что если вы думаете, что я оставляю его теперь...

«Анакин Скайуокер это не ваша ответственность,» — резко ответила джедай целитель. «Он джедай, и он дома в безопасности среди своих собратьев джедаев, которые точно знают, что сделать для него. Пожалуйста, позвольте нам позаботиться о вас так, чтобы вы смогли покинуть Храм в добром здравии.» Легкое осуждение сквозило во взгляде Тви'лекийки. «Действительно, я должна заметить, что находиться здесь не лучшее решение для вас...»

«И где же еще я должна быть?» — спросила раздраженно Падме, не обращая внимания на то, что ее громкий голос привлёк внимание трех учеников целителей, занятых своими таинственными джедайскими делами. Её не беспокоило то, что она была очень близка к скандалу, в характере неподобающем бывшей Королеве Набу, члену Галактического Сената, политику облеченному общественным доверием.

Я не покину это место прежде, чем они позволят мне увидеть его.

В голосе Вокары Че появились металлические нотки. «Если вас не устраивает то, что медицинскую помощь вам оказывает джедай, я могу направить вас в медцентр или...»

«Вы не направите меня никуда! Я хочу...»

«Падме?» — произнес тихий голос позади нее.

Мастер Вокара Че кинулась вперед. «Мастер Кеноби! Что вы здесь делаете?»

Сердце будто провалилось, Падме обернулась. Оби-Ван. Все еще в своей порванной и обожженной тунике джедая. Все еще изрядно потрепанный. С трудом стоящий в дверном проеме небольшой палаты, цепляясь за дверной косяк он, таким образом, не падал. Его лицо было бледно; его глаза были темными от усталости, боли и чего-то еще.

Отчаяние? Нет. Этого не может быть. Джедай не может испытывать чувства подобного этому. По крайней мере... не этот джедай.

«Простите, Вокара Че,» — сказал он спокойно. «Но мне нужна минута наедине с сенатором.»

«Я не думаю, что это благоразумно,» — сказала целитель джедай, одной рукой, касаясь его сильно травмированного плеча. «Судя по вашему голосу вы вот-вот упадете в обморок, Оби-Ван. Я не понимаю этого; Ведь к этому моменту ваше лечение уже должно было быть окончено. Я направила к вам...»

«И я отослал ее,» — сказал Оби-Ван, примирительно. «Я не мог погрузиться в исцеляющий транс, пока не повидал своего падавана.»

«Ваши дела также плохи как и у нее» — Вокара Че, сердито цокнула языком. «Ну ладно. У вас есть минута.»

Падме посмотрела на удаляющуюся целительницу, затем снова взглянула на Оби-Вана. После минутного колебания она приблизилась к нему, внезапно почувствовав себя юной и неловкой, как маленькая девочка. Она кивнула. «Вокара Че права. Вы ужасно выглядите.»

»Ты в самом деле думаешь, что помогаешь Анакину?» — произнес Оби-Ван. Его голос был слаб; его глаза были затуманены. «Это не так. Здесь тебе не место, Падме. Позволь им осмотреть тебя, затем отправляйся домой. Прежде, чем Йода вернется. Прежде, чем все... усложнится.»

Она в шоке уставилась на него. Ей хотелось закричать на него. Ей хотелось плакать. Вместо этого она развернулась, чтобы уйти.

Что еще она могла сделать?

* * *

По возвращению на Корускант Йода прежде всего занялся исполнением своих обязанностей. Вместо того, чтобы идти прямо в Залы Исцеления Храма, он ответил на неотложный вызов из резиденции Верховного Канцлера. Бывший Сенатор Набу явно намеревался услышать о произошедшем на Джеонозисе из первых рук; язык на котором происходила беседа отражал ее официальный характер и велся в соответствии с принятым протоколом.

Это однозначно была не та встреча, которую он мог бы с радостью ожидать. В последнее время ему казалось, что джедаи все больше и больше вовлекаются в политику, в вопросы законодательства, которые говоря юридическим языком никогда не были их областью деятельности. Джедаи поклялись поддерживать республику и защищать ее идеалы, но не становиться орудием в руках того или иного Канцлера. Им не было дела до политической карьеры. Изначально предполагалось, что интересы отдельного лица не имеют значения.

Но каким-то образом Палпатину удалось изменить это. Без давления и попыток навязать свою волю. Как раз наоборот: он постоянно сопротивлялся стремлению Сената предоставить ему все больше и больше реальных полномочий. Он сопротивлялся, Сенат настаивал, и, таким образом, Палпатин с неохотой соглашался. И каждый раз, когда он соглашался на требования Сената, он вновь обращался к джедаям за содействием.

Эта ситуация была далека от идеала. Совет джедаев по своей сути не являлся всего лишь другим филиалом исполнительной власти. Но как, по совести говоря, могли они отказаться помогать человеку, который настолько смиренно просил их о помощи? Человек, который защищал их в Сенате при каждой возможности? Кто неустанно работал на благо дела мира начиная с принятия самого высокого политического поста в галактике и теперь столкнулся с необходимостью решения проблемы труднейшей задачи сохранения целостности их Республики? Как Совет джедаев мог отказать такому человеку?

Разумеется, это было невозможно. Было ясно, что в нынешние трудные времена, джедаи должны отложить в сторону их традиции и прийти на помощь человеку, на которого галактика смотрела как на своего спасителя.

Но это не означало, что они должны были быть довольными этим.

Когда его корабль благополучно совершил посадку на частном космодроме Храма, Йода перешел на борт челночного шаттла, который должен был незамедлительно доставить его к Сенатскому комплексу. Его пилот падаван, Т'Сили, с уважением приветствовал его, но разумно предпочел не отвлекаться на разговоры, пока вел шаттл через напряженные потоки воздушного движения Корусканта в направлении обширного Квартала Сената.

Они добрались до места без приключений. Прямо перед ними, под низким солнцем Корусканта, тусклым серебром мерцало здание Сената Республики. Колыбель и плавильный котел демократии, оно стояло как символ всего, правильного и хорошего в галактике. Родившийся на заре существования Республики, помнивший по прежнему, ярко, ее болезни роста, а также взлеты и падения, Йода дорожил этим символом и всем, что он представлял, также, как он дорожил своим любимым Кодексом Джедая.

Но теперь блеск серебра потускнел. Никогда прежде в галактической истории ничто не сотрясало так демократию, как сотрясает ее теперь.

Это была отвратительная мысль. Не раз ему приходило на ум, что он может стать свидетелем падения этой великой Галактической Республики. Умерло все то, во что верил... и все же, так или иначе, он надеялся, что Республика будет сохранена. Верил, что она сможет эволюционировать, измениться, и вновь обретя себя, продолжить существование.

Джедаи давали клятву, служить этому делу. Они умирали, чтобы сдержать данную ими священную присягу. Никакая жертва не может быть слишком большой, если на кону стоит сохранение мира и Республики. Трудно было представить, что эти жертвы могут быть напрасны...

Транспондер шаттла запищал, когда автоматическая система управления контрольно-диспетчерского пункта Сената, захватила их сигнал, и приняла на себя пилотирование корабля к назначенной посадочной платформе и сектору дока. Это была новая мера безопасности, введенная Палпатином в ответ на усиление террористической угрозы Сепаратистов на планетах, менее защищенных и патрулируемых, чем Корускант. Не все были довольны этим шагом, требуя дальнейшего сокращения гражданских свобод.

Чтобы обеспечить нам безопасность и, в то же самое время, нашу свободу, тяжкие усилия Палпатину прилагать приходится. Не легко по пути идти этому.

Пока их шаттл перемещался в направлении посадочного дока Сенатского комплекса, присоединившись к длинной очереди других, ожидающих посадки кораблей, падаван T'Сили откашлялся, и его красновато-рыжие головохвосты побледнели, изменив цвет на светло-алый, что указывало на испытываемое хасикианцем беспокойство.

«Магистр Йода?» — спросил он, неуверенно.

«Говори, падаван.»

«В Храме ходят разные слухи. Много смерти на Джеонозисе.»

Йода вздохнул. Это было вполне ожидаемо, учитывая возвращение стольких раненых домой. «Не слух, падаван, но факт.»

Головохвосты Т'Сили еще сильнее побледнели. «Мне говорили, что Мастер Кеноби и Анакин...»

«Не погибли они, ранены только.»

«Ох». Голос Т'Сили понизился до испуганного шепота.

Йода нахмурился. У джедаев не принято было ставить одного Рыцаря Джедая выше другого, считать одного ученика лучшим, чем остальные, но в случае Оби-Вана и Анакина эта общепринятая практика просто не могла быть использована. Анакин Скайуокер считался избранным. Оби-Ван был его учителем, его репутация была очень высока. Вместе они казались непобедимыми. По крайней мере раньше... до Джеонозиса.

Но он не мог позволить себе думать об этом сейчас.

«Не умрут они, падаван,» — сказал он Т'Сили твердо. «Слухи распространять о них не станешь ты.»

«Нет, Магистр Йода,» — сказал Т'Сили, виновато.

Их шаттл мягко скользнул в выделенный для него стыковочный захват. Вокруг, насколько можно было охватить пространство невооруженным взглядом приземлялись и взлетали другие шаттлы, занимаясь насущными делами Республики. Йода отпустил T'Сили обратно в Храм, а затем вошел в коридор Комплекса Сената и направился через сложный лабиринт турболифтов и коридоров к кварталу правительства и резиденции Верховного Канцлера Палпатина.

Как обычно, темно-красное убранство обстановки действовало угнетающе. Неожиданный выбор цветовой схемы для такого скромного человека. Палпатин смущенно пошутил на этот счет: «Когда я думаю о своих новых обязанностях, то холодею от страха,» — сказал он. «Красный цвет создает для меня иллюзию тепла.»

Бэйл Органа, Сенатор Алдераана находился в ожидании, в необычно пустой приемной резиденции Палпатина. Он был одет не в свое обычное роскошное одеяние, а в простую тунику темного цвета и брюки явно военного покроя. Знак нового времени, вероятно. Поскольку он был членом Лоялистского Комитета и человеком, непосредственно связанным с дебатами по безопасности Республики, было не удивительно, что он также приглашен сюда.

«Магистр Йода!» — воскликнул он, вскакивая на ноги. «Какое счастье видеть вас вернувшимся благополучно с Джеонозиса.» Он замялся, его улыбка исчезла. «Верно ли это... насколько я понял, мы победили, но... также, вы понесли многочисленные потери среди джедаев.»

Йода кивнул. «Верно это, Сенатор.»

«Ах», — сказал Органа, возвращаясь на свое место. «Мне очень жаль услышать это. Пожалуйста, примите мои соболезнования.»

Он был хорошим человеком, и был искренне расстроен. «Спасибо.»

Органа замялся, а затем добавил, «Солдаты клоны, Мастер Йода. Они были эффективны?»

«Исключительно эффективны, сенатор. Разницу, они показали.»

«Ну что же, я рад этому, рад, что они пригодились джедаям, но все же, это внушает обеспокоенность,» — пробормотал Органа. «Поскольку теперь Сепаратисты знают, что у нас есть средство, с которым мы можем противостоять им. Победить их. Я боюсь, что сенатор Амидала, в конце концов, была права. Они воспримут формирование этой Великой Армии Республики как прямое объявление войны. Теперь любую попытку разрешить этот кризис дипломатическим путем они воспримут как отвлекающий маневр, как уловку для того, чтобы выиграть нам время для объединения наших новых сил.»

«Точно сумели вы подвести итог ситуации, сенатор,» — сказал с мрачным одобрением Йода. «Тени войны вокруг нас собираются. Предвижу я, что страдания много в последующие месяцы ожидает нас.»

Органа вновь поднялся с места и принялся расхаживать по приемной. «Должен быть какой-то способ предотвратить это, Мастер Йода. Я отказываюсь признавать, что наша великая и благородная Республика может просто позволить втянуть себя без сопротивления в необузданное кровопролитие! Сенат должен действовать, он должен остановить это насилие прежде, чем оно распространится. Если мы позволим горю и гневу из-за произошедшего на Джеонозисе заставить нас совершать возмездие, если мы позволим убедить себя, что эта смерть оправдывает другие, то для нас все действительно потеряно. И Республика обречена.»

Прежде, чем Йода успел ответить, двери в кабинет Палпатина распахнулись и в приемную вышел Мас Амедда .

«Магистр Йода, Сенатор Органа,» — вежливо произнес он. «Верховный Канцлер желает видеть вас немедленно.»


Загрузка...