Дитя Зла

Глава 2 ч.12 Вероломство и предательство

Через несколько минут раскрылась дверь кухни и корги ринулись к ней, перебирая своими маленькими лапками и громко гавкая. В комнату вошли два юнца и поставили на стол бочонок эля, кружку, кувшин и закуску ‒ нарезанный хлеб, копчёное мясо и чеснок.

Алистер уселся за стол и налил себе полную кружку эля, закинув в рот кусок мяса с чесноком и закусив хлебом.

Со времени последнего приёма пищи прошло уже более шести часов и он знатно проголодался, но правила приличия обязывали его вести себя сдержанно, особенно, когда хозяин дома так холодно принимает.

Через десять минут вернулся князь Радомир с улыбкой от уха до уха.

— А что ж ты, мил человек, не сказал, что ты беглец? — грузный мужчина с грохотом опустился на свой стул. — Только что прибыл гонец из столицы: регент требует, чтобы я изыскал в своём владении беглого паладина и передал его в Ружанский замок. А мне и искать не нужно, вот же ты! — князь хлопнул в ладоши, громко рассмеявшись.

— На что будете менять? — угрюмо, но максимально сдержанно произнёс Алистер.

— Менять? То есть, тебя на что менять? Да ты ж ни хрена не стоишь!

— Вы не будете исполнять требование регента? — паладин поднял бровь.

— Да пущай он своё требование себе по локоть в жопу затолкает. Я тебя смог найти, всё. — князь махнул рукой. — Ты же паладин! Для меня ценней иметь тебя в своём подданстве, чем в очередной раз подлизать гузно сеньору.

Алистер коротко выдохнул, сбрасывая напряжение.

— Теперь у нас с вами пойдёт другой разговор?

— Конечно! Нужно было сразу сказать, что ты беглец! Я бы тебе, естественно, не поверил, но всё равно. Как ты говоришь тебя зовут?

— Алистер.

— Да, Алистер. Я уже распорядился, нам накроют богатый стол, а ты мне всё расскажешь.

Только князь закончил фразу, как распахнулась дверь кухни и на столе стали появляться разнообразные яства, некоторые из которых паладин не видел никогда.

Восточные князья Славизема всегда гордились своим гостеприимством, принимая гостей, порой, пышнее, чем во дворце великого князя. Весь восток страны пронизан культурой гостеприимства.

Алистеру стало неудобно, аж перекрыло комом горло, от того, что ему выпала возможность наесться до отвала, а Мовиграна в это время сидит в комнате. Его больше всего удручало то, что она, скорее всего, всё это видит, ибо милые собачки так и крутились у ног хозяина.

Пока князь отвернулся поговорить со слугой, Паладин наклонился и вполголоса произнёс, глядя на одну из двух собак:

— Прости, но я вынужден много съесть и выпить, не злись.

— Что ты сказал? — неожиданно вернулся к разговору Радомир.

— Я? С собаками вашими разговаривал. Они у вас очень красивые, озорные.

Радомир, широко улыбаясь, подхватил собаку и посадил себе на колени, вернее, на ту часть ног, что не была занята животом.

— Я их очень люблю, это два кабеля. Мои лапусики! — князь уткнулся головой в шею собачки, на что та ответила тихим рыком. — Р–р–р-р — оскалившись, ответил ей мужчина и взял из тарелки кусок мяса — На, ешь. Всё, беги, не мешай.

Паладин на мгновение словил себя на мысли, что глазами именно этой собаки может смотреть Мовиграна.

Трапеза продолжалась несколько часов, и за это время паладин рассказал князю всё, что считал нужным, постоянно выслушивая в ответ бесконечные истории Радомира о его славных подвигах.

— Ох… я нажрался как свинья. У меня, наверное, брюхо разорвётся. — тяжело проговорил Радомир, откинувшись на спинку стула и вытирая рукавом жирный рот.

И вправду складывалось впечатление, что его живот увеличился, да так, что теперь на коленях собачка уже не поместится.

— Храните своё здоровье, князь.

— Ай, — махнул рукой мужчина, — пущай лекари его хранят, иначе зачем они мне нужны, да? — мужчина рассмеялся и Алистер поддержал его в этом. — Ой, живот разрывается. Всё, хватит есть. Так о чём ты мне уже два часа талдычишь? Какая–то Богиня, ребёнок, великий князь. Ты где этого всего нахватался–то? Ты же эту несуразицу ещё до охмеления нести начал.

— Радомир, я вам рассказал всю конъюнктуру лишь для того, чтобы вы поняли предмет моей сделки к вам.

— На хмельную голову заключать сделки? Дурное это, Алистер.

— Я уверен, что вам она понравится.

— Да? Ну давай, молви.

— Регент предал Славизем, а потому должен быть смещён.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю вам забрать свой удел. Мне и моей спутнице нужно добраться до великого князя и вернуть его к жизни, пока лес не поглотил всю нашу страну.

— Так, подожди–подожди, я не очень понимаю связь между великим князем и лесом, так что ты мне лучше про мой удел расскажи. Что ты там придумал?

— Нужно выступить войной против регента. Мы разобьём его и доберёмся до великого князя, чтобы вернуть его на престол. Когда Владислав узнает о том, что вы спасли его жизнь, то непременно захочет вас отблагодарить. Захочет ли он сам или вы ему поможете ‒ неважно, в любом случае, вы вернёте свои земли и, вполне возможно, упрочите своё положение.

— Звучит недурно. А ты в этом всём какую роль играешь?

— Моя задача разобраться с лесом, для этого мне нужен великий князь.

— А–а–а! — князь коварно улыбнулся. — Так ты тоже что–то выцыганить у него решил?

— Нет. Меня интересует только благополучие Славизема.

— Так ты ж толкаешь меня на междоусобную войну, какое ж тут благополучие?

— Без этой войны нам не спасти Владислава.

— Слушай, вот ты знаешь, как меня зовут? Я Радомир, рад миру, понимаешь? Я против братоубийственных войн.

— Ой, да что вы мне такое говорите? — дерзнул Алистер, сморщив лицо. — Я лично сражался с вами несколько раз.

— Ну да, ну да, было. Но ты же не путай, — князь покачал пальцем, — войну против безобразного повышения налогов или за отстаивание чести и войну против великокняжеского венца. Меня назовут узурпатором. Я что, государственный переворот устроить хочу?

— Нет. Вы выступите как защитник государственности, ибо князь–регент узурпировал власть.

— Не князь он!

— Да, вы правы. Регент узурпировал власть, отравив своего племянника Владислава. Вам поверят все князья, если о вас так скажет сам великий князь, а он скажет.

— Хорошо звучат твои слова, Алистер. Вот словно мёд в мои уши текут, честно. Только во всём этом гениальном плане ты забываешь одну важную, тяжёлую, металлическую деталь.

— Вы про небесное воинство?

— Именно! С вами, серыми собаками, невозможно сражаться! Тысяча отборных всадников, полностью закованные в металлическую броню, которую не пробивает ни одно из существующих оружий! Пока твой орден стоит на стороне регента, мы можем только лапу сосать, да слюни пускать.

— Князь, есть способ победить паладинов в открытом бою. — закончив фразу, Алистера охватил страх, ведь он не знал, что имела ввиду Мовиграна, когда сказала пообещать победу.

— Ну–ка, удиви! Чего это мы столько лет не знаем, что не можем разобраться с жемчужиной Славизема?

— Э… Князь, я не могу… этого сейчас сказать. — паладин отчаянно искал способ лаконично уйти от темы, в которую вляпался.

— Чего это? Секрет, что ли, большой?

— Нет! Конечно же, нет. Дело в том, что э… Если я скажу, то вы мне не поверите. Это нужно показать!

— И на чём же ты собрался показывать? На моих бойцах? — рассмеялся Радомир.

— Нет, но вам и вправду лучше это видеть, нежели об этом слышать.

— Хорошо. Когда же ты сможешь представить мне свой гениальный способ?

— Завтра.

— Хорошо, тогда завтра жду от тебя решение. Ну а сейчас мне пора уходить, ещё есть дела, да и спать хочется.

— Как скажете.

Тучный мужчина медленно встал из–за стола и подошёл к дверям. Открыв дверь, он повернул голову к паладину и громко отрыгнул.

— Ух, хорошо винишко–то пошло. Я вот всегда хотел спросить да не у кого было. Алистер, скажи, тяжело в этом доспехе ходить?

— Нет, Радомир, как вторая кожа. — со сдержанной улыбкой ответил паладин.

— Сла–а–а-вно. — протянул князь и вышел в двери; его собачки убежали вместе с ним.

Алистер поспешил вернуться в свои покои, зайдя по пути в клозет. Он быстро привёл себя в порядок, умыв лицо и руки, затем вышел на коридор и постучался в комнату Мовиграны.

Опираясь рукой на косяк для лучшей устойчивости, паладин внимательно вслушивался в звуки, доносящиеся из комнаты.

Раздался звук засова и дверь приоткрылась. Алистер толкнул дверь и увидел Мовиграну со светильником в руке, завёрнутую в одеяло; она возвращалась обратно в постель.

— Я могу войти? — робко спросил мужчина.

— Если бы не мог, не отворилась бы дверь.

Алистер тихо зашёл в комнату и закрыл дверь на засов. Свет в комнате исходил только от светильника, и в полумраке мужчина с трудом отыскал стул, чтобы сесть. Ему было необходимо сесть.

— Не упади, я не смогу тебя поднять одна. — проговорила женщина, укладываясь на кровать.

Из–под одеяла показались две милые ножки. Алистер даже потерял счёт времени, разглядывая их.

— С чем пришёл?

— Ой, да. — паладин встряхнул головой. — Это, как его?.. А! Мови! Прости меня, я там без тебя ел много вкусной еды!

— Рада за тебя.

— Ты тут наверное голодна была? А я вот ничего не сделал.

— Я поела.

— Ты про тот случай с собакой, когда хозяин ей кусок мяса дал?

— Чего? — женщина сморщила лицо. — У тебя разум забродил от хмеля?

— А–а–а… Нет. Извини, что–то я не то… Всё. — Алистер не понимал, что с ним происходит. То ли от хмеля, то ли от волнения, но он не мог внятно сформулировать ни одну мысль. — Ты это… что там?.. А, вот! Прости меня, что я так поздно пришёл. Ты уже тут спишь, а я ещё нет.

— Ты уже пришёл.

— Точно!

— Зачем пришёл?

— У меня к тебе претензия была, вот.

— Слушаю. — она подняла брови, поджав губы.

— Ты вот что опять заставила меня наговорить князю?

— Конкретнее.

— Ты сказала ему пообещать победу, я пообещал. А как мы её достигнем ты мне не сказала! Я опять был дураком, да что ж такое–то?

— Я виновата?

— Нет! — паладин помахал рукой. — Нет, но я тебя такой считаю.

— Скажи, паладин, после того, как прибыли мы в город, ты что сказал мне сделать?

— Э… сидеть в комнате.

— А сам что сделал?

— Пошёл на ауди… енц… К князу пошёл.

— А почему же не спросил меня? Быть может, я б совет тебе дала, иль ценным знанием снарядила. Ты ж убежал и не спросил, я и решила, что обо всё ты знаешь сам.

— Да почему опять я виноват?

— Почём мне знать? — Мовиграна пожала плечами.

— Ладно, прости меня, я снова… Ай, я всегда буду виноват. Давай к делу. Завтра мне нужно показать Радомиру способ, которым мы победим небесное воинство.

— Решил свой путь к столице через сражение проложить?

— А что, был другой путь?

— Был.

— И какой же?

— Уже неважно. Теперь тебе грядёт сражение. Есть и на этот случай способ.

— Я опять всё испортил?

— Нет, ты выбрал другой путь. Будет так, как я и говорила тебе вчера.

— Прольётся много крови?

— Теперь да.

— Ну… И что теперь?

— Ты не в состоянии понять. Меня возьми завтра с собою к князю, я покажу вам способ.

— Но ты же не склонишь колени?

— Нет.

— Тогда я не знаю… Он не примет тебя.

— Твоя забота, решай как хочешь.

— Эм… Ну… Я придумаю что–нибудь. — Алистер почесал затылок. — Ты точно поела?

— Точно.

— Ты прости меня, что не взял тебя с собой.

— Простила.

— Это всё? В смысле, я могу идти?

— Можешь.

Паладин тяжело поднялся на ноги, стараясь сохранять равновесие. Он подошёл к двери и открыл её, отперев засов.

— Мови, — мужчина повернул опущенную голову к женщине и посмотрел на неё исподлобья, — мне было без тебя невкусно.

— Я помню: ты был вынужден много съесть и выпить. Я не злюсь. — женщина процитировала слово в слово то, что Алистер сказал княжеской собаке.

Паладин стеснительно улыбнулся и закрыл за собой дверь.