Дитя Зла

Глава 3 ч.9 Кровавые сумерки

Всеволод пробирался верхом по уничтоженной южной дороге средь густого леса, в сопровождении нескольких верных телохранителей. Вокруг медленно собирались дикие люди, молча взирая на чужаков.

Спустя час пути дорогу преградил крепко сбитый, высокий мужчина такого же роста, что и Всеволод. Он был одет в меха и необычные для лесных жителей льняные штаны, на голове красовалась пародия венца из сплетённой лозы.

— С чэмэ прышэл?

— Я пришёл к Морене и требую сопроводить меня к ней! — высокомерно и грубо ответил арий.

— Багня ня ждит тебэ. Угуворум було полжано, чо ты боле николя не прыдэйш до суду.

— Мне плевать на уговоры, дикарь. Веди меня к своей Богине и не заставляй для этого вспарывать тебе живот.

— Остырый язк товой, да ня корытык ль клынук?

— Моего клинка хватит, чтобы тебе кишки на шею намотать. Веди меня к Морене! — крикнул Всеволод.

— Багня быдит злыя. — сплюнул дикарь и пошёл вглубь леса, Всеволод последовал за ним.

Высокий дикарь привёл ария в небольшую деревушку, что нынче полностью поросла лесом. Между разрушенных хижин толпилось множество дикарей, образуя столпотворение вокруг непроглядного центра.

Вождь громко выкрикнул неизвестные Всеволоду слова и толпа стремительно расступилась, открыв арию вид того, что окружали люди ‒ высокая бледная женщина с длинными чёрными волосами. Она сидела на стуле, который нашли в одном из окружающих хижин, и покачивала на коленях ребёнка, с такой же бледной кожей и чёрными волосами.

Всеволод вошёл в круг людей и остановился в двух шагах от черноволосой женщины.

— Зачем пришёл, князь–регент? — медленно, словно шипение змеи, просквозили слова из уст женщины.

— Я больше не князь–регент. Твоим бездействием я лишился всего!

— По уговору ты получил всё, чего желал, князь.

— Всё чего желал? Где же оно?! У меня отобрали всё! — Всеволод не скрывал злобы.

— Ты не удержал власть, князь? — черноволосая подняла брови. — Так это твоя беда, причём здесь я?

— Женщина, что ты мне паришь голову? Уговор был, что я делаю тебе ребёнка, а взамен получаю господство над всем Славиземом. Мало того, что твой проклятый лес уже сожрал треть моей страны, так я ещё и лишился всего!

— Это твои проблемы. — фыркнула женщина. — Договор не расторгнут, условия выполнены.

— Я требую, чтобы ты направила своих дикарей отбить мою столицу!

— Твою? Так ты ж наместником там был, когда она успела стать твоей?

— Не заговаривай мне зубы! — оскалился Всеволод.

— А то что, князь? Ты угрозами собрался принуждать меня?

— Ты послала мне женщину, которая взяла мой меч, обещав победу в грядущем сражении! Где победа? Где мой меч?!

— Я никого не посылала. — нахмурилась черноволосая. — О какой женщине идёт речь?

— О дикарке с чёрными волосами и фиолетовыми веками! Она заявила, что мои враги призвали на помощь могущественную ведьму, которая может уничтожить всё моё войско. Эта дикарка сказала, что ты потребовала у меня меч в обмен на защиту от магии. Я дал ей меч. Где победа?! Почему ты не защитила меня от магии?!

— Говоришь, к тебе пришла дикарка от моего имени? Интересно…

Женщина посмотрела на небо, потирая подбородок. Ужасная открытая рана, зияющая на бледной шее, могла запросто вызвать рвоту у впечатлительного человека.

— Да. Где моя победа?

— И ты отдал ей меч?

— Да! Мой меч великого князя!

— Ну ты и дурак! — громко расхохоталась черноволосая. — Тебя обвела вокруг пальца какая–то проходимка, сыграв на твоих страхах.

— Вокруг пальца, говоришь? То есть, ты думаешь, что она мне солгала?

— Конечно!

— Знаешь, почему я всё потерял? — сильная злость исказила лицо ария. — Потому что моё войско было сожжено на поле как солома! Почему ты не сказала мне, что есть ведьмы такой силы, что могут разом сжигать людей тысячами?!

— Нет таких ведьм. — холодно ответила женщина.

— Разве?! Так почему же я лишился своего войска?! — перешёл на крик арий.

— Не кричи, испугаешь ребёнка. Чего ты хочешь от меня теперь?

— Чтобы ты дала ответ! Ты не сказала, что мне воспротивятся такие силы! Ты не сказала мне, что в этом мире есть ещё кто–то, кто обладает силой бога!

— Никто в этом мире не обладает силой бога, князь. И даже мне, в сем бренном теле, нет возможности пользоваться своей силой. Ваш мир так тесен… — с грустью произнесла женщина.

— Верни мне, что моё по праву. — сквозь сжатые зубы проговорил Всеволод.

— У тебя нет ни на что права, червь! — огрызнулась женщина. — И потому ты здесь. На самом деле, мне уже безразлична твоя судьба. Ты сделал для меня услугу, по ней оплату получил. Дальше — сам как хочешь.

— Не забывай, чертяга, что я арий. И только я знаю, где ещё в моей стране есть арии.

— А что мне с этого? Пока игла тянет жизнь из твоего племянника, мой сын растёт. Мой сын растёт — растёт и лес. Скоро все арии будут в моих руках.

— Моему племяннику осталось несколько дней до смерти. Дальше что будешь делать?

— Я? Ничего. Ты будешь делать. Ты извлечёшь иглу из трупа и найдёшь нового ария. — с нарочитой простотой ответила черноволосая.

— Как?! — снова сорвался на крик Всеволод. — У меня больше нет власти! Я больше никто!

— Меня это не волнует. У тебя нет выбора, человек.

Внезапно ребёнок разразился истошным визгом и упал с колен матери. Он держался руками за голову и пронзительно кричал, катаясь по земле. Женщина тотчас упала на колени возле дитя, осматривая и пытаясь понять причину его страданий.

— Что с тобой?! Что болит?! — кричала черноволосая, прижимая голову ребёнка к себе.

Чадо выло и ревело, стуча по голове кулачками, будто кто–то ковыряется внутри его черепа.

Женщина глядела на него с истинным испугом, отчаянно ища способ облегчить боль. Тускло освещённое пространство вокруг ребёнка начало темнеть, будто сама тьма исходит от него в этот мир.

Крики и извивания прекратились также внезапно, как и начались; тело ребёнка обмякло.

— Ну что?! Болит?! Что болит?! — мать никак не могла успокоиться.

Поглаживая голову дитя, она ласковым голосом приговаривала неизвестные слова.

Вдруг, глаза женщины широко распахнулись, осознание правды нахлынуло в её разум.

— Жизненная сила больше не поступает в него. Кто!.. Кто вытащил иглу?!! — угрожающе взревела черноволосая, поднимаясь на ноги с ребёнком на руках.

— Ты о чём? — глаза Всеволода расширились.

— Отвечай мне, червь! Кто вытащил иглу из твоего племянника?!

— Никто не знал, что я сделал! Никто не мог вытащить иглу! — криком ответил арий.

— Ты ничтожество, ни к чему не пригодный мусор! — угрожающе шипела женщина, выглядывая из–под чёрных волос, что упали на её лицо.

— Я был здесь! Может, это сделала та самая ведьма, что сожгла моё войско?!

— Связать его! — крикнула Морена, выбросив белую руку в сторону Всеволода. — Остальных убить!

Толпа дикарей набросилась на славиземцев так быстро, что те не успели схватиться за оружие. Арий стойко сопротивлялся, но десяток мужчин, пересилив его, уложили лицом в сырую лесную почву. Сзади раздавались крики воинов из его свиты, которым нещадно резали глотки, напаивая землю свежей кровью.

— Что ты себе позволяешь?! — сдавленно выкрикнул Всеволод.

— Из–за твоей слабости и никчёмности моё дитя не сможет расти дальше! В клетку его, пусть сидит как животное!

Всеволода связали по рукам и ногам, вставили в рот комок из грязных тряпок и понесли на палке куда–то за хижины.

Черноволосая покачивала на руках своё ослабшее дитя.

На следующее утро великая княгиня вызвала Алистера и Мовиграну в свои покои. Встретившись с дикаркой в коридоре, паладин нежно улыбнулся ей, но женщина не ответила взаимностью.

Зайдя в богатую опочивальню, они застали великую и неотразимую Софию в обычной ночной сорочке с беспорядочно распущенными волосами, сидящей в центре большой кровати.

Мовиграна смело прошла вглубь комнаты, паладин же встал колом в дверях.

— Проходи, Алистер. Я наслышана о том, что паладины уносят все секреты с собой в могилу и даже Боги не способны выведать их. — уверенно произнесла София.

— Нет, ну Боги–то, скорее всего, смогут. — пробурчал Алистер, нерешительно подходя к кровати.

Слуги усадили гостей на стулья перед своей госпожой.

— Я позвала вас потому, что у меня есть для вас важная и… — княгиня покосилась на своих слуг. — Выйдите все! Голуба, останься.

Девушки поспешили покинуть комнату, закрывая за собой двери. Милая Голуба скромно стояла возле кровати госпожи, слегка наклонив голову.

— Важная и невероятная история, больше похожая на бред. И вы, скорее всего, сочтёте меня сумасшедшей.

— Не беспокойтесь, госпожа, меня последние полтора месяца считают сумасшедшим. — улыбнулся паладин.

— Ну так слушайте. — княгиня тихо прочистила горло. — Когда слёг мой супруг, я в первые дни никак не могла найти себе места. Я в ужасе бросалась во все стороны, ища любую помощь, принимая любых лекарей и целителей, молясь всем Богам и духам, злым и добрым, но ничего не помогало, мой супруг хирел на глазах. В конце концов я отчаялась и заперлась в своей комнате без еды и воды, продолжая молить Богов о помощи; тогда только Голубе было позволено ко мне входить. И вот, на третий день моего истязания, я внезапно потеряла сознание. А дальше произошло то, о чём я хочу, чтобы кроме вас больше никто не знал — это ясно?

Алистер молча кивнул, Мовиграна проигнорировала вопрос.

— Я открыла глаза и увидела себя стоящей в поле, а передо мной лес. Я уже было подумала, что сгинула и вот меня встречает навь, но нет. Я стала оглядываться, но вокруг меня было только бескрайнее поле и лес. Я запаниковала и внезапно в моей голове раздался спокойный, но невероятно сильный и властный мужской голос. Он проговорил: «Успокой дух и взор обрати ко мне». Я оглянулась и обнаружила в нескольких шагах от себя невероятно красивого белого оленя. Он был с меня ростом в холке, а в воздухе между его рогов висел яркий голубой шар! Мне захотелось закричать, но я уставилась в глубокие зелёные глаза животного и прямо растворилась в них. От этого существа исходила такая могущественная сила и такое невероятное спокойствие, что все мои страхи, боли и сожаления словно пушинку ветром унесло. После продолжительной паузы, которая показалась мне вечностью, тот же голос в голове проговорил: «Я знаю твою боль, позволь открыть завесу тайны. Иди за мной». Он повёл меня в глубину леса. Мы шли долго в абсолютном молчании, и я уже начала сомневаться в здравости этой идеи, как тотчас оказались на краю крутого оврага. Олень подошёл к краю и опустил морду вниз, а затем перевёл свой взгляд на меня. В голове раздался голос: «Посмотри». Я, конечно же, не хотела этого делать, но его невероятные зелёные глаза выдвигали безапелляционные требования. Я наклонилась и увидела огромную трещину на дне оврага, возле трещины горел костёр и полукругом от костра стояло множество людей. Я напряжённо вглядывалась, но не могла понять происходящие, и тут я моргаю и оказываюсь прямо в столпотворении этих людей! Это оказались грязные дикари! Я хотела закричать, но мой голос отнялся, а конечности парализовало. Взяв себя в руки, я постаралась разглядеть происходящее у костра и вдруг поняла причину сборища: кто–то сношался прямо на глазах этой толпы, и я решила, что это какое–то варварство. Я уже собралась возмутиться, как заметила светлые волосы на голове мужчины, что лежал на крупной бледной женщине. Моя душа ужаснулась до глубины, ибо такие волосы я видела у крайне малого количества людей за всю свою жизнь. Стала пристально вглядываться в мужчину и увидела в нём своего супруга! Я подумала, что сейчас же взорвусь яростью, но голос в моей голове сказал: «Это предательство совершилось против Славизема». Не успела я осмыслить его слова, как оказалась на какой–то поляне в лесу, стоя за этим светловолосым человеком. Он так сильно походил на моего мужа, а я смотрела как бы из–за плеча и всё не могла разглядеть его лицо. Внезапно перед этим человеком появился страшный, тощий старик с золотой короной на иссохшей голове. Он что–то вложил в протянутую руку светловолосого и тот положил это «что–то» в сумку на поясе. Голос в голове снова заговорил: «Это предательство свершится против твоего супруга». Следом я моргнула и снова очутилась в поле, где в шагах десяти от себя видела небесного воина, вернее, мужчину в небесных доспехах. Он гордо стоял, положив руки на огромный меч воткнутый в землю. От него прямо веяло непреодолимой силой, а из отверстий для глаз в шлеме исходило огненное свечение; на нагруднике кровью нарисован символ Перуна. Олень подошёл к воину и дотронулся своими губами до шлема в области щеки, затем голос в голове проговорил: «Он ‒ спасение Славизема». Я задала в голове вопрос: «А как же мой супруг?» и голос ответил: «Он приведёт мою дочь. Она — спасение твоему супругу.» В моей голове тотчас возникли тысячи вопросов, но я не успела их задать, очнувшись на полу здесь, в этой комнате.

Алистер кинул короткий взгляд на Мовиграну, когда княгиня отвернулась, чтобы показать место.

— Это не я. — тихо ответила дикарка, сидя в полной растерянности. Алистер впервые увидел её такой, он даже не поверил этому.

— Первым делом я позвала Голубу. — вернулась к разговору София. — Меня тут же напоили бульоном, и я потребовала себе тайного советника. От него я узнала, что дядя моего супруга, Всеволод, недавно ездил на охоту в южный лес, а после возвращения все люди, что сопровождали его, стали стремительно погибать. Все умерли от кишечного заболевания: рвота, кровавый понос, жуткая лихорадка и слабость; люди сгорали за несколько дней. Как потом оказалось, это чудовище нашёл больного, выпотрошил и приказал подмешивать части кишок его тем, от кого хотел избавиться. Всё это происходило накануне праздника тысячелетия, тут ещё и мой супруг слёг, поэтому никому не было дела до этих подозрительных смертей. Узнав от тайного советника, что Всеволод по какой–то причине решил спрятать концы в воду, я поняла, что мой сон или видение ‒ вовсе не бред. Я аккуратно, но очень настойчиво потребовала, чтобы регент отправил экспедицию небесных воинов на юг. Он так противился, что я уже не знала, как уговаривать, но в один момент Всеволод сдался и сказал, что выделит одного паладина для этого «глупейшего» дела. И вот вы здесь. Почти всё, о чём говорил мне белый олень сбылось. Я рассказала вам это для того, чтобы вы знали, как оно всё начиналось здесь, в замке. Но у меня есть вопросы.

Алистер растерялся, услышав такое окончание монолога.

— Я слушаю вас.

— Я не смогла истолковать несколько деталей. Плодом предательства Славизема стал лес — это я поняла. Но что произошло с моим супругом?

— Госпожа, Всеволод принёс с собой проклятье, которое вложили ему в руку ещё в лесу. Он проклял великого князя, тем самым предав его.

— Проклятье полностью уничтожено?

Паладин покосился на Мовиграну, но та сидела истуканом.

— Уверяю вас, госпожа.

— Верю. Я так поняла, что ты и есть тот воин в небесных доспехах, которого я видела в видении, а Мови и есть та самая дочь, о которой говорил белый олень. Отсюда у меня два вопроса. Первый: почему олень «поцеловал» тебя?

— Госпожа, я даже не уверен, что в вашем видении был именно я. Может, это просто символ спасителя, которого отметило это существо?

— Может и так. Тогда второй вопрос: кто этот олень?

— Я… — осёкся Алистер. — Я не знаю, госпожа.

Паладин вопросительно посмотрел на Мовиграну, но женщина никак не реагировала.

— А ты? — княгиня посмотрела на дикарку.

— Я думаю, дух это добрый. — отрешённо ответила Мовиграна, глядя сквозь Софию.

— Добрый дух? С такой силой? И ты его дочь? — недоверие сквозило в вопросах княгини.

— Неведомо мне, о чём говорил олень, называя кого–то своей дочерью. Я считаю, что это добрый дух.

В комнате повисла неловкая пауза, которую княгиня поспешила прервать.

— Как бы то ни было, я благодарна вам обоим. Моё благорасположение всегда будет на вашей стороне. В качестве доказательств своих слов, я хочу сделать подарок. Прости, Алистер, но я подумала, что лучше будет, если мой супруг сам захочет тебя отблагодарить как мужчина мужчину. Я же хочу отблагодарить Мови как женщина женщину. Голуба, принеси.

Юная девушка торопливо подошла к большому комоду за спиной Софии и достала резную шкатулку из красного дерева. Служанка обошла кровать и поднесла раскрытую шкатулку Мовигране.

— Я тут подумала и решила, что о вкусах не спорят, а значит и нечего их менять. Я хочу дополнить твой причудливый образ этим замечательным украшением.

Дикарка посмотрела в шкатулку. Внутри находилось жемчужное ожерелье на тонком, сплетённом из шёлковой и золотой нити, шнурке; каждая жемчужина была размером с ноготь большого пальца.

— Я польщена, благодарю. — слегка склонила голову Мовиграна.

— Ну давай, пусть Голуба наденет его тебе! Мне не терпится увидеть, как оно смотрится.

Служанка аккуратно извлекла украшение и встала за спиной дикарки. Мовиграна почувствовала, как холодные жемчужные шарики коснулись кожи, раздался тихий щелчок сзади. Белые бусины легли на основание шеи выше костяного ожерелья.

— Ой ты моё золотце! — по–детски воскликнула княгиня, схватившись ладонями за щёки. — Оно тебе так идёт! Ты просто красавица! Тебе позавидуют все женщины Славизема! Да что уж там все, я́ тебе завидую!

На серьёзном лице Мовиграны проступил крамольный румянец.

— Благодарю. — коротко ответила дикарка.

— Ах, какая красота! Ну любо–дорого смотреть!

Алистер почувствовал, как от его спутницы прямо давит неловкостью.

— Ну всё, мне пора одеваться, и к супругу идти. Вы свободны. — Алистер и Мовиграна поднялись и подошли к дверям, которые поспешила открыть Голуба. — Алистер! Ты же помнишь про секрет?

— Со мной в могилу, госпожа. — склонил голову паладин.

Как только они покинули покои княгини, Мовиграна спешно направилась по коридорам, игнорируя все вопросы паладина. Женщина чуть ли не бегом зашла в свою комнату, заперев дверь на засов.

Алистер понял, что сейчас у неё в голове неистовая буря и не стоит её беспокоить.