Добро пожаловать на Пангею!

Глава 16. Vae Victus

15 ноября 123 года третьей эры. Остейзия. Окрестности Аласкиви. Лагерь герцога Гюнтера. 6 утра.

— Ваша Светлость, как видите, я держу свое слово. Я обещал вам королеву и её фаворитку? Вот они. Я жду, что вы будете столь же верны своему слову.

— Граф, вы в чем-то меня обвиняете или подозреваете меня в не честной игре?

— Нет, Ваша Светлость. Я просто хочу получить своё.

— Уверяю вас, граф, вы получите своё. Хотя, надо сказать, еще пару дней назад я хотел пересмотреть условия нашего соглашения. И всё из-за этой вот девки. Но вы слишком полезный мерзавец и еще понадобитесь.

— Рад это слышать, Ваша Светлость.

Герцог Гюнтер и граф Гаржак пикировались над Бабеттой и Корнелией. Королева Остейзии и её бывшая фаворитка были погружены в глубокий сон. Одновременно с этим, штурмовые отряды герцога, пройдя по тоннелям, занимали третье кольцо Аласкиви. При этом, каждый отряд имел приказ, заверенный Большой Королевской Печатью. Приказ гласил, что гарнизону Аласкиви следует прекратить сопротивление и сложить оружие. Война была окончена.

— Рад вас снова видеть, Ваше Величество, — это были первые слова которые услышала Бабетта когда пришла в себя. С ужасом, теперь уже бывшая королева поняла что находится в шатре, а над ней навис так ненавистный ей герцог Гюнтер.

— Как видите ваше упрямство было излишним и только привело к лишним жертвам среди населения столицы. Ну а теперь, я требую, чтобы вы подписали капитуляцию и отречение в мою пользу.

— А если я это не сделаю?

— Тогда я буду убивать пленных, на ваших глазах мои орки будут сдирать с них кожу и отрубать конечности. Вы этого хотите?

— Проклятый ублюдок, ты не посмеешь. Ты всё-таки рыцарь и нобиль!

— Да. рыцарь. Точно такой-же рыцарь и нобиль каким был ваш покойный любовничек. Но это не помешало ему и вам поступить со мной бесчестно на турнире. Так что, я посмею. Хотите убедится, Ваше Величество?

— Твоя взяла, негодяй.

К восьми часам утра остатки гарнизона сложили оружие и герцог въехал в столицу покоренной страны. Горящий город притихши наблюдал как по королевскому проспекту шли войска завоевателя. Впереди, под сенью своего штандарта ехал герцог. Рядом с собой он вёл на веревке Бабетту, в простом крестьянском платье, босую с непокрытой головой. Процессия двигалась медленно и к тому моменту, когда Гюнтер достиг королевского дворца, перед ним собралась большая толпа. Большинство из этих людей были в третьей кольце в первый раз. Уже завтра порядок в столице будет восстановлен. Но это будет завтра. А сегодня горожане молча наблюдали за позором своей королевы. Они еще не знали, что герцог отдал город на сутки своим солдатам и скоро дома многих из них будут разграблены, многие мужчины будут убиты, а женщины обесчещены.

Герцог и Бабетта поднялись на ступени королевского дворца. С них, Бабетта, дрожащим голосом зачитала свое отречение в пользу герцога и, подойдя к флагштоку, лично спустила флаг своей династии и подняла герцогский штандарт. Затем, теперь уже бывшая королева, подошла к Гюнтеру, встала на колени и, положив флаг к его ногам застыла. Герцог встал на флаг и Архиприор Мартин, еще вечером доставленный с севера, провозгласил Гюнтера новым королем Остейзии.

На этом церемония была завершена. Герцог, его командиры, Бабетта и представители знатнейших и богатейших семейств Остейзии направились в тронный зал, где будет дана присяга новому королю.

Тронный зал был уже украшен в цвета герцога. Над троном красовался церемониальный щит с гербом герцога, рука в латной перчатке поражает кинжалом змею. Сев на трон и поставив рядом с собой Бабетту, герцог оглядел собравшихся. На лицах дворян королевства ясно читался страх.

— Господа. Хочу вас заверить, я пришёл править. Мне совершенно не к чему портить отношения с вами. Тем более, виновные в том, что случилось с королевством уже понесли наказание. Это ныне покойный граф Николас и бывшая королева Бабетта, именно они поступили со мной бесчестно и за это я их наказал. А теперь приступим к присяге.

Один за одним нобили королевства подходили к Гюнтеру и встав на одно колено, клялись ему в верности. Пришёл черед и Гаржака. Когда клятва была дана, король Гюнтер встал с трона и, положив руку на плечо Гаржаку сказал:

— Граф Гаржак, мы довольны вашей службой. Поэтому мы даруем вам герцогский титул, назначаем вас канцлером и протектором Севера. Встаньте герцог Гаржак!

Довольный Гаржак встал с колена и поклонившись вернулся на своё место.

— Отличная цена за предательство, дорогой Гаржак, — тихо сказала новоиспеченному герцогу Шоала.

— Вовремя предать, это не предать, а предвидеть. Да и не вам говорить о предательстве. Кстати, вы следующая.

— Госпожа Шоала, мы довольны вашей службой и предлагаем вам продолжить исполнять обязанности Архимага Остейзи…

Церемония подходила к концу, из важных объявлений было еще назначение Боруха главой тайной полиции и лорда Берриана протектором Востока, Боруху достался город Понтус а Бериану Штормград. И уже под самый конец, Гюнтер объявил что первое и второе кольцо отдаются на поток и разграбление до завтрашнего утра. Гильдиям и богатым горожанам он вежливо предложил заплатить за защиту. Естественно, это предложение было принято.

— На этом всё, — Гюнтер замер на полуслове. В центре тронного зала вспыхнул нестерпимо яркий столб света и из этого столба вышел сам Растус Великий, Бог медицины и покровитель Остейзии. Все присутствующие, включая Гюнтера, рухнули на колени, при этом, лицо Бабетты озарилось радостью.

«Всё, урод, конец тебе!» — подумала она.

Растус медленно подошёл к Гюнтеру и Бабетте, осмотрел всех собравшихся и сказал:

— На колено, Гюнтер Завоеватель, король Остейзии, первый этого имени! — когда его приказ был выполнен, Растус достал из под мантии длинный стилет и слегка чиркнул Гюнтера по щеке, оставив неглубокий разрез.

— На этом клинке кровь Торстейна и твоя король. Я дарю его тебе, как символ преемственности. Остейзия слишком долго почивала на лаврах и погрузилась в пучину разврата и казнокрадства. Ты вернёшь ей былую славу и приведёшь к величию. Ты понял меня?

— Да, о Великий!

— Хорошо, встань. И ты встань, недостойная дочь великого отца.

Бабетта не понимающе поднялась, а Растус продолжил:

— Из-за тебя твой отец пал от моей руки, ты погрязла в разврате и поэтому виновна в его смерти. А теперь слушайте мою волю. Кровь Торстейна и Гюнтера смешалась на клинке и я хочу чтобы на престоле сидел король в чьих венах течёт кровь и Гюнтера и Торстейна. Так что, Гюнтер. Ты возьмешь себе в жены Бабетту и она родит тебе сына. DIXI!

— Да, о Великий! — практически хором сказали Гюнтер и Бабетта. Растус величаво кивнул и продолжил обращаясь ко всем собравшимся.

— А теперь, давайте праздновать! И знайте, все, что сегодня будут делать доблестные воины короля Гюнтера, делайте по моей воле! И вот еще что, я запрещаю отдавать бывшую фрейлину Бабетты, Корнелию, Урогу или Ивару. Пусть Урог с ней поиграет, но потом продай её мэтру Огастусу, он один из твоих магов, — он хотел еще что-то сказать, но изменился в лице, взгляд Растуса стал смотреть куда-то вдаль:

— К сожалению, я вынужден вас покинуть. Даже у богов есть враги. Отпразднуем рождение наследника, — с этими словами он исчез.

Все собравшиеся медленно приходили в себя. Всё произошедшее было настолько неожиданным и уникальным, что никто не мог сказать, было ли что-то подобное в прошлом. Первым заговорил король:

— Архиприор Мартин, подойдите ко мне, — когда первосвященник культа Растуса Великого склонился в поклоне перед королём, Гюнтер продолжил: — Вы слышали, что сказал Покровитель Остейзии?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда приступайте…

Уже через три четверти часа Гюнтер и Бабетта стали мужем и женой. Перед тем как отправится на свадебное ложе король повелел исцелить Дурзога с Иваром и сказал Урогу, что у того есть время до утра…

А что Ивар ранен?

Урог Грон Конкаш был страшно недоволен. Девка была обещана ему. Но он и не думал спорить. Хоть Растус и не был покровителем Вольчих островов, но никто в здравом уме не станет спорить с божеством. Поэтому он, скрипнув зубами, выслушал Гюнтера и вместе с провожатым пошёл в дворцовую темницу.

Зайдя в пропахшую сгнившей соломой и крысиным пометом камеру он приказал, привести в чувства пленницу, которая всё еще была в беспамятстве и лежала связанная на полу. Один из катов Гюнтера окатил Корнелию ледяной водой. Девушка вздрогнула и очнулась. Урог приказал подвесить её за руки на грубом металлическом крюке, висевшем над потолком и когда его приказ был выполнен, что было силы ударил её в живот ногой. Затем он методично принялся избивать беспомощную пленницу, превратив её прекрасное лицо в мешанину сломанных костей и кровоточащей плоти. Девушка стоически переносила эту пытку, не издав ни звука.

— Твое счастье, тварррь, что Гюнтеррр не отдал тебя мне, — сказал Урог, — но он не говорррил, что твое тело должно быть в целостности к утррру.

— Эй ты, — обратился он к кату, — мне надой идти в горррод, там сейчас начинается самое веселье, которррое я не могу пррропустить из-за одной девки. Поэтому, выдай ей сто пятьдесят ударрров кнутом а когда закончишь, отррруби ей ррруки и прррижги обрррубки. И смотррри, что-бы она не сдохла.

— Не беспокойтесь Ваше Величество, — сказал кат, толстый лысый мужчина с выпученными маленькими глазками на обрюзгшем лице, — есть у меня снадобья, она не умрет.

— Хорррошо, счастливо оставаться, тварррь! — обратился орк к Корнелии.

Сказав это Урог, пригнувшись вышел из камеры и пошёл к выходу из темницы. За спиной он услышал звонкий щёлчок кнута…

Закончив со своей внезапной новобрачной, Гюнтер встал с ложа, залпом выпил кубок вина и посмотрел на Бабетту. Та сидела, обхватив ноги и беззвучно плакала. На левой скуле королевы пламенел свежий синяк.

— Ты должна быть благодарна Великому. В мои планы не входила эта женитьба. Я хотел тебя, вместе с твоими девками продать, позаботившись о том, чтобы ты досталась наиболее гнусному из возможных покупателей. Есть, знаешь ли, на востоке, любители сдирать кожу живьем или заживо зажаривать на медленном огне. И учти, Великий сказал что ты должна родить мне наследника. Что будет с тобой после, он не говорил. Так что, в твоих интересах убедить меня в твоей полезности. Ты поняла?

— Да, я поняла.

— Да, Ваше Величество, — поправил её Гюнтер.

— Да, Ваше Величество. Я поняла.

— Хорошо, — сказал король и накинув халат вышел из спальни. За дверьми, помимо его охраны, ждали новоиспеченные канцлер и глава тайной полиции.

— Что слышно в городе? — обратился к ним Гюнтер.

— Пара пожаров, железные кланы и орки грабят и насилуют, всё в пределах нормы, — ответил Борух.

— Проследи, чтобы они не спалили мне весь город, — ответил Гюнтер, — И возьми под охрану наиболее богатые районы. Ни к чему, чтобы эти разбойники взяли слишком многое.

— Да, Ваше Величество. Вы очень мудро расходовали при штурмах именно воинов железных кланов и орков. Лично преданных вам войск хватит, чтобы держать их в узде сейчас.

— Что там с бомбардами и мортирами?

— Орудия помещены в арсенал. Огненное зелье и снаряды на складе, а расчёты в размещены в казармах.

— Конница Берриана?

— Аналогично, сам лорд в торговом представительстве Штормграда, считает будущие барыши.

— Очень хорошо. Канцлер, что у вас?

— Ваше Величество, Шоала гарантирует, что её магическая сеть заработает в кратчайшие сроки, магический квартал под надёжной охраной, посольства тоже. Полученные вами от купцов и нобилей деньги уже в нашем филиале фуггеровского банка.

— Сколько там получилось?

— Почти два миллиона талеров. Остейзия богатое королевство.

— Это точно, и что-то мне подсказывает, что я мало с них взял.

— Вы правы, Ваше Величество, но позволю заметить, что вы правильно сделали, не сняв с них последнюю рубашку. Да, ваше правление теперь благословлено самим Растусом, но не стоит слишком сильно злить остейзских дворян и купцов.

— Не переживайте, канцлер. Я взял с них столько, что думаю освободить их от части налогов на пару лет. Тем более, у меня есть твердые гарантии от Эрика Красного и Урога Грон Конкаша о неприкосновенности моей морской торговли. Вот увидите, через пару лет все забудут об этой ночи.

— Вам виднее, Ваше Величество, кстати о послах и купцах. Имперский нунций Игнатий просил принять его и некую делегацию.

Гюнтер тяжело вздохнул и подумал: «Конечно, глупо было ожидать, что эти будут чего-то ждать».

— Сообщи Игнатию, что я приму их завтра в десять утра. Бывший гарнизон и остальные пленные в тюрьме?

— Да, Ваше Величество. Смею заметить, что тюрьма переполнена, нам даже пришлось отпустить много настоящих преступников, чтобы разместить всех.

— Ничего страшного, если еще раз попадутся, казнить на месте. И распорядись выпустить всех представителей дворянских семей столицы.

— Да, Ваше Величество.

— Думаю, мы закончили. Мне пора к моей молодой супруге, Надо же выполнять требование Растуса Великого!

Борух и Гаржак сально заулыбались, а Гюнтер вернулся в спальню.

На следующие утро, полностью довольный прошедшей ночью Урог, выздоровевший Дурзог и мэтр Огастус, высокий седой мужчина, в чёрной мантии, спустились в темницу и остановились перед камеры в которой всю ночь пытали Корнелию.

— Давайте, Ваше Величество, показывайте что вы сделали с моей собственностью, — сказал Огастус глухим бесчувственным голосом.

— Честно сказать мэтррр, я и сам не знаю, что мы сейчас увидим, могу только догадываться.

Открыв дверь все трое зашли в камеру. Кат Гюнтера хорошо постарался и взору орков и мага открылось зрелище, ничем не напоминавшее самую красивую женщину Остейзии.

Перед ними лежало изломанное, еле дышащее тело. Кнут палача содрал плоть со спину несчастной до самых костей, а на месте рук были жалкие обрубки.

— Вот, Ваше Величество, как вы и велели. Всё в точности исполнил, да. Извольте полюбопытствовать, — от ката несло дешёвым пойлом, потом и кровью. При этом, на губах палача играла улыбка, определённо, приказ Урога совпал с его желаниями.

— Я вижу, деррржи, — сказал Урог и кинул довольному палачу увесистый кошелёк с серебром. Затем король орков обратился к своему сыну:

— Как видишь, Дурррзог, я отомстил за тебя.

— Да, вижу, спасибо, отец.

— Вот ваша рррабыня, мэтррр, живая и вполне целая, — хохотнул Урог, — что скажете?

— Я скажу, что ожидал увидеть нечто совсем иное, — ответил Огастус, — впрочем, ничего не поправимого с ней не сделали, меня всё устраивает.

— Ели не секрррет, что вы собиррраетесь с ней делать?

— Никакго секрета нет, я подарю её моему господину, эмиру Хейдару, владыке славного города Бера, что в Зорристане.

— Даже так, интеррресно! И вы подарррите эмиррру этот кусок мяса?

— Нет, конечно! Сначала я восстановлю её, так же как восстановили вашего сына.

— Ну, воля ваша. И когда вы отпррравитесь в Зоррристан?

— Прямо сейчас, — сказал Огастус. — Эмир запрещает телепортироваться бесконтрольно. Поэтому, я сначала перемещусь в Беру, возьму там повозку и довезу её до своей башни. Ну а потом, подарю её.

Сказав это, Огастус подошёл к еле дышащему телу, положил одну руку на Кору и произнёс заклинание. Спустя секунду и он и его рабыня исчезли в вспышке чёрного пламени.

Орки пожали плечами и отправились к своим, спустя два часа воины Волчьих островов и их извечные противники с Железных островов покинули Аласкиви и направились в Понтус. Осоловевшие от крови и насилия, с большим обозом награбленного, они двигались медленно по разоренной стране и через три недели покинули ее, отправившись домой.

В тоже время, когда головные отряды наёмников покидали Аласкиви, в большом тронном Синего дворца новый король принимал имперского нунция и прибывшую из столицы империи делегацию. Настало время отдавать долги.