Дочь моего друга

Глава 20

Демид

В кабинете Глеба все вылизано и доведено до состояния стерильности. После того как Арина отказалась переезжать ко мне, я каждую ночь провожу в особняке Покровских. И осознание, что рядом опечатанная комната со следами следственных действий, триггерило по полной.

Я по всем каналам пробил, что следствие в нашем случае полная фикция, и официальная версия — самоубийство — признана единственно возможной. Так смысл держать кабинет опечатанным?

Добился снятия пломбы, загнал в дом клининг. Теперь здесь чисто и пахнет моющими. Я сижу в кресле, в котором всегда сидел, когда приходил к Глебу, пью виски и думаю. В соседнем, «отцовском», кресле закутавшись в плед сидит Арина.

Мне слишком не нравится все, что происходит вокруг нее. Взять этот убойный транквилизатор в дозах, которые вполне могли сделать из нее городскую сумасшедшую. Кто бы стал волноваться от неадекватного поведения одинокой девчонки, потерявшей отца? Ответ очевиден.

Кроме того все мои попытки провести хоть какое-то следствие приводит в глухой тупик. Ничего нового не узнаю, все то же, о чем я был в курсе.

Тендер, схемы, откат, но… Ямпольский абсолютно прав, за такое не убивают. Тогда за что?

Не отпускает саднящее муторное чувство, будто я что-то упускаю. Такой вот мелкий ручеек сомнения.

— Ты пропускаешь университет. Тебе ничего не будет? — спрашиваю Арину, отрешенно уставившуюся в стену.

— Папа должен был забрать мои документы, но забрал или нет, не знаю, — отвечает она после паузы и добавляет: — Мне все равно.

Ручеек в одночасье превращается в полноводную реку.

— Ты говорила, что Глеб собирался переехать в Швейцарию? — где-то на подсознании разжигается костер, отчего становится все теплее и теплее. — Это было всерьез или так, бла-бла-бла?

— Всерьез. Он даже собирался меня познакомить с моей будущей мачехой.

А вот тут горячо.

Зачем переезжать, если здесь основной источник дохода? Все это не укладывается в моей голове.

Смотрю на портрет Глеба в траурной рамке на столике напротив, сжимаю бокал.

Ну подай ты какой-то знак, любой. Раз уж позволил себя так по-тупому убить, то дай мне возможность хоть что-то исправить. Явись во сне, напечатай имя в мессенджере. Ладно, мелом на стене напиши, всего несколько букв, дальше я сам. Воскресни на время, скажи, а потом можешь обратно умирать. Только не оставляй вот так в потемках, как слепого щенка.

Но Глеб смотрит с портрета с вызовом, словно сказать хочет: «Ебись сам, Дема, кто у нас ликвидатор, я или ты?»

Сверлю его взглядом, как будто нужное имя может проступить на портрете, прямо на лбу лучшего друга. Делаю глоток за глотком, но ничего не происходит. Нигде не проступает, зато с соседнего кресла доносится тихое сопение.

Арина уснула, неудобно выгнула шею и подложила под голову локоть. Отставляю пустой бокал, беру ее на руки и несу в спальню.

Сам я сплю в гостевой, только две ночи спал с ней в одной кровати. Но утренний стояк вносит определенные неудобства, а иначе на присутствие Арины мой организм реагировать отказывается. Поэтому приходится отползать.

Оставляю двери своей и ее спальни открытой, иду в душ. Перед сном еще раз заглядываю к Арине, убеждаюсь, что ее сон крепкий и глубокий. И уже собираясь уснуть, мысленно прошу: «Глеб, не будь засранцем, приснись. Ну что тебе стоит?»

Но Покровский предпочитает остаться засранцем и оставляет все мои просьбы без внимания.

Я уже заебался мотаться от дома к дому. Сегодня в который раз предложил Арине перебраться ко мне, но она отказалась. Еду домой, чтобы переодеться — перевозить в дом Глеба свой гардероб не хочу. Не позволяет внутренний стоп.

Затем еду в офис, по дороге решаю херову кучу дел. Когда на экране высвечивается имя Арины, беру на автомате. И когда слышу сиплый шепот, будто окунаюсь в ледяную прорубь.

— Демид, Демид, они были здесь. Эти люди только что были здесь.

Сжимаю телефон так, что хрустят суставы. Сразу понимаю, что за люди. Те из-за которых умер Глеб. А она там одна…

— Они ушли?

Арина кивает. Я не вижу, но я знаю.

— Что они хотели, малыш?

Перед глазами начинают прыгать цветные точки, когда она отвечает:

— Сказали, что я должна освободить дом. Что папа им должен. Показали завещание, которое он подписал, — каждое слово, сказанное моей растерянной девочкой, вдалбливает меня в пол. — Демид, разве папа мог подписать такое завещание?

— На все имущество и счета тоже, да? — спрашиваю мертвым голосом, и Арина снова невидимо кивает.

— Зачем ты их впустила, Арина? — понимаю, что не должен на ней срываться, но Глебу по роже уже не дашь.

— У них были ключи.

— Ясно, — хватаю ключи от машины и бегу по коридору, — я сейчас буду. Никому не открывай, на звонки не отвечай.

Лучшим выходом для нее было бы сесть в машину и ехать ко мне, но теперь я боюсь, чтобы Арина садилась за руль. Сам ее заберу.

Но как только занимаю водительское сиденье, меня догоняет подсказка от Вселенной, которую я весь вечер просил у Глеба. Из припаркованного рядом автомобиля выходят четверо и окружают машину. Моя охрана преграждает путь, но один из четверки поднимает руки.

— Демид Александрович, с вами хотят поговорить, — говорит через голову моих охранников.

Я сразу узнал этих ребят. Как и имя чела, на которого они работают. Если этот человек хочет со мной поговорить, то не поможет даже взвод спецназовцев. Я сам к нему пойду, и если понадобится, то пешком.

— Отбой, парни, просто следуйте за машиной, — зову своих.

— Это лишнее, мы вас проводим обратно, — говорит главный из четверки, и я киваю. Мои парни тоже успокаиваются и отступают.

Завожу двигатель и трогаюсь с места.

Только что я получил гарантии безопасности от человека, который управляет судьбами людей намного более значимых чем я. И если это не связано с Глебом, то мне прямая дорога в охранники первого попавшегося супермаркета.

Вопреки ожиданиям, глаза мне никто завязывать не спешит. Хотя я бы вообще не удивился. И привозят меня не в бункер и не в подземелье, а в ресторан.

Проходим с черного входа, дальше лавируем по лабиринту коридоров, пока меня не тормозят у дверей одного из вип-кабинетов.

— Извините, Демид Александрович, но это обязательная процедура, — говорит главный охранник.

Понятливо киваю, поднимаю руки и отворачиваюсь лицом к стене, уперевшись в нее ладонями. Меня быстро досматривают и приглашают пройти в распахнутую дверь.

В вип-кабинете на диване за небольшим столом сидит человек, о котором я столько слышал, несколько раз видел, но никогда не пересекался даже простым взглядом.

— Что, сумел я тебя удивить, Демид Александрович? — смотрит он из-под густых бровей. Его якобы дружеская полуулыбка с легким прищуром не обманет меня даже если я буду официально признан умалишенным.

И якобы уважительное обращение не обманет. Если он захочет закатать меня в бетон, то ему для этого достаточно просто моргнуть.

Но и расшаркиваться перед ним тоже не вижу необходимости. Просто киваю и сдержанно отвечаю.

— Сумели, Ринат Каримович.

— Тогда садись.

Он с довольным видом откидывается на спинку дивана, и я сажусь на указанное место.

Ринат Маркелов*, бывший криминальный авторитет по кличке Грек, слишком опытный, слишком продуманный и слишком влиятельный, чтобы я мог позволить себе играть перед ним хоть какую-то роль. Это тот случай, когда чем проще, тем лучше.

В связке с Ямпольским, тоже выходцем из конца девяностых, эти двое держат под контролем не только город, а полстраны. И если сейчас их называют Арсен Павлович и Ринат Каримович, это не значит, что Грек и Шерхан куда-то исчезли. Все есть, все на местах.

Особенно хорошо это ощущается, когда на тебя вот так смотрят — в упор, не моргая. И на лбу сама собой вспыхивает красная точка коллиматорного прицела.

— Надеюсь, ты не в обиде, что мои парни тебя немного пошмонали? — Маркелов отделяет от виноградной грозди виноградину и отправляет в рот. — Ты не сиди как чужой, угощайся.

— Осмотр на предмет огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и колюще-режущих предметов при таких встречах обычная процедура, — тоже тянусь за виноградиной.

— И что? Ничего не нашли? — Маркелов не язвит, это у него такие шутки, насколько я понимаю. Таким образом он дает понять, что у нас с ним сегодня дружеские посиделки. Сигнал принят.

— Я не всегда ношу с собой пистолет, а спрятанного в голенище сапога ножа ваши парни не нашли, потому что я сегодня без сапог.

Маркелову шутка заходит, он с довольным видом смеется, я вежливо улыбаюсь.

— Зачем позвал, знаешь? — Ринат все еще скалится, а я понимаю, что веселье закончилось.

Утвердительно киваю, хотя в душе все еще теплится глупая надежда. Но надо быть совсем тупым, чтобы не понять, что речь пойдет о Глебе.

— Я так понял, у тебя в девочке свой интерес, — продолжает Маркелов, и я боюсь даже вдохнуть. Снова лишь киваю. — Тогда ответь мне на такой вопрос, Демид Александрович. Твоя задача звучит как «помочь» или у тебя там личный интерес?

— Личный, — дыхание по-прежнему спирает в основном от открывающихся масштабов пиздеца, в который Глеб втянул себя и Арину.

Я теперь в полном смысле должен контролировать каждое слово.

Ответ засчитывается как правильный, потому что Маркелов заметно расслабляется и уже в свою очередь кивает.

— Это хорошо. Ты сам работаешь со схемами и должен понимать, что вернуть ничего не получится. Твой друг жестко проебался и за это ответил. Девочку можешь забрать, если гарантируешь, что она не станет препятствием.

С трудом перевариваю услышанное. Соглашаюсь на автомате, а мозги плавятся от осознания того, что натворил друг.

Если бы он сейчас мог встать из могилы, я бы его сам убил. За то, что полез туда, в чем не разбирается, за то что даже не заикнулся о планах работать на Маркелова.

Хотя я бы убил его, если бы он об этом заикнулся.

— Можно вопрос? — поднимаю глаза на Маркелова. Тот опускает и поднимает веки, разрешая. — Он точно проебался? Это не могло быть подставой?

— Нет, он срезался на проверке. Послушал, что ему льют в уши, и решил меня наебать, — Ринат отвечает слишком жестко, чтобы у меня еще оставались сомнения.

Хочется сделать фейспалм, хочется долго и витиевато материть Глеба, хочется взять Маркелова за затылок и въебать о стол. Но я ничего этого не могу. По своим законам Ринат прав, а раз Глеб решил играть на его поле, то надо было придерживаться правил этих грязных игр.

Ну почему он ничего мне не рассказал?

Маркелов поставил Глеба прокладкой в одну из своих схем. Для проверки один из партнеров Рината предложил ему наебать Маркелова — откаты, бонусы, комиссионные, названий много, суть одна. И мой друг повелся, повелся как тупой телок. За это его убили, а в качестве компенсации забрали имущество. Все просто.

Даже не хочу представлять, что чувствовал Глеб, когда к нему пришли с завещанием, на котором стояла его же подпись. Когда осознал, что следующая после него — его дочь. И что он загнал их в этот пиздец собственными руками.

Меня передергивает, хочется сдавить себя за плечи, чтобы унять дрожь, пронизывающую тело. А еще занять руки, чтобы не задушить сидящего напротив ублюдка.

Арину спасло то, что я успел приехать. Не могу отделаться от ощущения, что последние мысли Глеба были об этом. Что я успею. Что вмешаюсь.

Ловлю на себе внимательный наблюдающий взгляд. Как бы мне ни хотелось вцепиться в горло Маркелову, я не имею права на эмоции. И на их проявление тоже.

Поднимаю голову и встречаюсь глазами с Ринатом. Равнодушная бесчувственная тварь, для которой люди всего лишь ресурс. Или балласт.

— Я ее забираю, — говорю ровным голосом. Возможно, чересчур ровным, но я и так на максимуме.

— Забирай, — милостиво кивает Маркелов, — только взамен я хотел бы получить некоторые гарантии.

Молча жду, что он скажет дальше, хотя примерно уже представляю.

— Это даже не гарантии, так, небольшая благодарность с твоей стороны, — Маркелов машет рукой, продолжая играть роль доброго покровителя. — Подробности тебе расскажут мои сотрудники.

Не в качестве благодарности, сволочь. Тебе надо меня замазать, вот какие гарантии ты ждешь.

Но у меня нет выбора. Я должен соглашаться на все его условия, только чтобы он оставил в покое Арину.

Встаю, застегиваю пуговицу на пиджаке.

— Завтра жду у себя в офисе, — разворачиваюсь и иду к выходу. Хочется скорее на воздух, в присутствии этого человека даже кислород превращается в гниль.

Охрана Маркелова довозит до дома Покровских, как было обещано. Собираюсь пройти в ворота, как меня окликает знакомый голос.

— Демид Александрович, можно вас на секундочку?

Оборачиваюсь. На противоположной стороне опираясь на автомобиль стоит Алексей Лазаренко. Причем только что его там не было, я готов в этом поклясться.

Киваю, Алексей подходит ближе.

— Арсен Павлович просил передать. Это все, что он смог сделать, — говорит негромким голосом.

Жаром стреляет в грудь и растекается по телу. Вот откуда такое милосердие со стороны Маркелова.

— У них правило не вмешиваться в дела друг друга, — так же вполголоса добавляет Алексей.

— Я понял, — говорю хрипло, сглатывая слюну. — Передайте Арсену Павловичу, что я очень признателен.

Алексей едва заметно кивает и возвращается к машине, а я иду к особняку. Мы уедем отсюда прямо сейчас. И только когда Арина окажется в моем доме, я смогу спокойно выдохнуть. Ненадолго. А потом увезу ее и спрячу так, чтобы никто не нашел.

*Деловой партнер Арсена Ямпольского, второстепенный персонаж книг «Он тебя не любит», «Отбор для олигарха», «Найди меня, Шерхан»: https:// /ru/reader/otbor-dlya-oligarha-b293952?c=2848670 https:// /ru/reader/on-tebya-ne-lyubit-b278983?c=2673681p=4 https:// /ru/reader/naidi-menya-sherhan-b349353?c=3545335