Дочь моего друга

Глава 27

Арина

Я лежу на груди у Демида и разглядываю колечко на пальце, вытянув руку, чтобы рассмотреть на расстоянии. Колечко тонкое и изящное, при этом бриллиант на нем довольно немаленький.

— Нравится? — Демид перебирает мои волосы, его голос звучит протяжно и мурлычаще. Именно так он должен звучать у удовлетворенного мужчины, который только что кончил. Третий раз за вечер.

— Очень! А у тебя оказывается изысканный вкус, Демид Ольшанский!

— Ты сомневалась? — хмыкает Демид и, перехватив мою руку, переплетает пальцы.

— Нет, — поглаживаю большим пальцем его широкую ладонь, — нисколечко. Просто не думала, что ты разбираешься в бриллиантах.

— А здесь нечего разбираться, малыш, — Демид тянет наши переплетенные руки к губам, целует мою и поворачивает кольцом вверх. — Передо мной стояли две важные задачи. Камень не должен быть слишком большим для твоих пальчиков. Иначе это будет смотреться вульгарно. Но при этом он не должен быть слишком маленьким, чтобы ты не решила, будто я жлоб и захотел на тебе сэкономить.

— Даже так! — переворачиваюсь на живот, заглядываю ему в лицо. — Демид Ольшанский может быть зависим от чужого мнения?

— Положим не чужого, — Демид подтягивает меня повыше, — ты почти моя жена.

— Дем, это мы получается теперь с тобой жених и невеста? — переплетаю руки у него на груди и кладу на них подбородок.

— Получается, что так, — Демид запускает руку в волосы, накручивает локон на палец.

Он замолкает, задумавшись, при этом его лицо становится серьезным и сосредоточенным.

— Скажи, малыш, ты чего-то боишься?

Вопрос звучит так неожиданно, что я поначалу теряюсь, но почти сразу же отрицательно качаю головой.

— С тобой я не боюсь ничего.

— Я не о том, — судя по тону Демида, он не шутит. И вопрос, который он озвучил, это как раз то, что на самом деле его мучает. — Есть угроза внешняя, а есть внутренняя. И если ты видишь во мне защиту от внешней угрозы, то я могу стать для тебя угрозой внутренней. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, — медленно киваю, потому что вдруг понимаю, что… понимаю.

— Так чего ты боишься, Арина? — Демид берет меня обеими руками за затылок и пристально вглядывается в глаза. — Давай спрошу по-другому. С чем ты точно не хочешь столкнуться в этом браке?

Он держит крепко, и я отвечаю скорее интуитивно, прежде, чем успею обдумать.

— С изменой. Я боюсь предательства. Твоего предательства, Демид. Если ты вдруг решишь, что с тебя достаточно, что ты наелся семейной жизни, что тебе хочется почувствовать себе свободным, я прошу не унижать меня изменами. Просто скажи мне об этом. Я пойму.

Демид смотрит не мигая, вглядывается так, как только он умеет. Заглядывая не просто в глаза, а в подкорку. Сканируя подсознание.

— Хорошо, — отвечает медленно, — договорились.

— Обещай, — требую громким шепотом. Мы еще даже не женаты, я просто заговорила о предположительной измене, а у меня внутри уже все покрылось ледяной коркой.

— Обещаю.

Внезапно до меня доходит, что когда Демид начал этот разговор, он в первую очередь говорил о своих страхах.

— А ты? — спрашиваю его. — Чего ты боишься?

По мелькнувшему яростному блеску в черных глазах понимаю, что угадала. Затаиваю дыхание, интуитивно понимаю, как важно для меня то, что я сейчас услышу.

И шокировано замираю, когда Демид отвечает, облизав потрескавшиеся от бесконечных поцелуев губы.

— В этом браке я больше всего боюсь стать для тебя Глебом, малыш. Боюсь. И не хочу…

Не могу удержаться от изумленного возгласа. Тянусь к нему и обвиваю руками шею.

— Что ты выдумал, Демид?

— У нас большая разница в возрасте, Арина, — говорит он быстро и сухо, чуть отстранившись. — Я знаю, что иногда сильно давлю, я по другому не умею. Но если ты начнешь видеть во мне препода, то у нас все очень быстро пойдет по пизде…

Глажу ладонью щеку с уже наросшей щетиной. Кожу приятно покалывает. Меня переполняет безграничная нежность к мужчине, который так неуклюже и при этом искренне обнажает передо мной если не душу, то как минимум мысли. И еще я откуда-то знаю, что он это делает едва ли не впервые в жизни.

Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, как именно сейчас между нами тянутся невидимые нити, которые сшивают и сплетают нас в одно целое.

Перемещаюсь выше, укладываюсь сверху на Демида. Прижимаюсь так, чтобы площадь соприкосновения была максимальной.

— Значит, нам следует соблюдать баланс, — ерзаю по мускулистому мужскому телу, меня сносит от зашкаливающей концентрации тестостерона на квадратный метр спальни. — Если ты доминируешь в жизни, то я доминирую в постели. Буду твоей госпожой.

Сажусь на него верхом. Демид следит за мной с нескрываемым интересом, заложив руки за голову. Горошины сосков твердеют от одного его взгляда.

Выгибаюсь, глажу себя по груди, зажимаю пальцами. Мне хочется ему нравится, хочется его возбуждать, чтобы он хотел только меня. Меня одну.

— Я тебя сейчас заколдую, — говорю севшим голосом, — ты после меня больше ни на одну женщину не посмотришь.

— Заколдуй, — так же хрипло соглашается Демид. Снова выгибаюсь.

Член подо мной уже каменный. Скольжу по нему мокрой промежностью, мажу своими соками, руками упираюсь в такой же каменный пресс. Голова кружится от накатившего возбуждения, кровь по венам несется с утроенной скоростью, разнося жар по всему телу.

Демида хватает ненадолго. Он берет меня за бедра, приподнимает.

— Ладно, уболтала, госпожа. Давай, доминируй, — говорит с ухмылкой и с размаху насаживает меня на член.

Сегодня Демид уехал в соседний город. Скорее всего, обратно вернуться не успеет, останется ночевать.

Мы все утро занимались сексом «про запас», как выразился Демид. Но уже к обеду наша переписка приобретает серьезный накал.

«Пришли мне свой член»

«Малыш, имей совесть, у меня совещание»

«Так и скажи что слабо»

«Мне надо руководить, а у меня стоит»

«Не съезжай, Ольшанский»

«Тогда ты первая»

«У меня нет члена»

«Не умничай, пришли мою девочку»

«Ты забыл что я твоя госпожа?»

Через несколько минут мне приходит член, нарисованный ручкой на формате А4.

«По памяти рисовал?»

«Йес»

«Я хочу оригинал»

«Ну малыш, тут много народа»

«Этот маловат»

«Масштаб один к двум. Для оригинала мало места, надо А3»

И все в таком духе. Когда Демид отписывается, что совещание растягивается на второй раунд, понимаю, что он точно не успеет сегодня вернуться.

Пишу ему: «Точно как у нас»

Он отвечает: «Если будет как у нас, то я отсюда не уеду никогда»

«Пообещай, что пришлешь член»

«Обещаю. И даже подрочу онлайн. На девочку»

Улыбаюсь и целую экран с его аватаркой. Я так его люблю, что в груди даже немножко болит. Не знаю, это нормально или нет, я до него не влюблялась. Скорее, нет, потому что Демид и нормальность — взаимоисключающие понятия.

К примеру трахаемся мы точно ненормально много.

А раз сегодняшний вечер мне светит провести в одиночестве, то хотя бы выгуляю свою машинку. Заодно поужинаю в нашем с Демидом любимом ресторане.

Заруливаю на парковку. Это здесь я когда-то пряталась от Ольшанского под деревом, когда он подпер мою малышку своим танком. Когда я ему рассказала, он сначала не поверил. Мы приехали в этот ресторан, и я показала Демиду, за каким столиком сидела я, а за каким он обнимался с девицей.

Это почему-то его особенно возбудило. Он сгреб меня в охапку и промурлыкал в ухо:

— Моя малышка ревновала? Да?

— Я ей чуть волосы не выдрала, когда смотрела, как она тебя лапает, — ответила я раздраженно и отпихнула Демида. — А ты так на нее смотрел, будто хотел трахнуть ее прямо там.

— На нее разве что смотрел, а вот тебя точно сейчас трахну, — пообещал он, и мы еле успели дойти до вип-кабинета.

В конце дня Демид всегда голодный, и мне очень нравится когда он так явно проявляет свое нетерпение. Когда срывается на мне в любом удобном для этого месте. Ему без разницы, это салон машины, вип-кабинет ресторана или его собственная кухня. И я стараюсь не ревновать к прошлому.

А прошлое не перестает о себе напоминать.

— Привет, — звенит оно над ухом незнакомым голосом. Поднимаю голову и крепче сжимаю в руке вилку, потому что передо мной стоит та самая девушка, на которую так явно западал Демид. И к которой я его отчаянно ревновала.

Я вытрясла с него, что это Настя. Она не Алиса, в ней чувствуется порода. И она нравилась Демиду, я это точно знаю. Он потому больше с Алисой мутил, чтобы не привязываться.

— Настя на свой «мерс» сама заработала, а Алиска насосала. Разницу чувствуешь? — неохотно ответил он, когда я пристала как пиявка с вопросом, кто из его бывших ему больше нравится.

Конечно, я это спросила, чтобы услышать, что никто. Что теперь у него есть я, и ему никто не нужен. Но Демид никогда не станет говорить то, что хочется услышать мне. Он скажет то, что ему нужно сказать, ни больше, ни меньше. И надо или смириться, или с ним не разговаривать.

— Малыш, если не хочешь получить неудобные ответы, то не задавай неудобных вопросов, — жестко ответил он. — Я предупредил, что тебя не должны задевать мои прошлые связи. И я привык, что моих слов в качестве аргумента достаточно. Если тебе нечем занять свой вкусный ротик, могу предложить альтернативу.

Альтернативой был персик, но я предпочла член Демида. Теперь смотрю на Настю и стараюсь не поддаваться неуместной сейчас ревности. Какая же она красивая!..

— Вы уверены, что я вас знаю? — отвечаю и слежу, чтобы голос не дрожал. Какой бы эта Настя прекрасной ни была, Демид выбрал меня.

— Знаешь, не притворяйся, — она садится напротив. — Так это на тебе Демка собрался жениться?

Не вижу смысла отвечать. Пожимаю плечами, нанизываю на вилку креветку и отправляю в рот. А внутри все звенит от того, как она его назвала.

Демка. Так интимно и лично. Понимаю, что скорее всего его бывшая просто старается вывести меня из себя. Обидно, что у нее получается.

— И ты поверила, что он влюбился? — девушка с трудом сдерживает злость.

Меня накрывает. Демид ни разу не сказал, что меня любит. Что хочет, что с ума сходит, что я ему под кожу пробралась говорил. А что любит, ни разу.

И тут меня настигает простая мысль — если она злится, значит я сумела ее достать. Дожевываю креветку и достаю телефон.

— Не хочешь у него сама спросить?

Набираю Демида, он отзывается мгновенно, как будто ждал звонка.

— Включи камеру, Дем.

— Малыш, здесь все еще люди, подожди пока я вернусь в номер, — начинает он с ухмылкой, но я перебиваю.

— Я тут не одна, с подругой, видишь? — включаю камеру и навожу на Настю. — Она интересуется, зачем ты на мне женишься.

— Что ты делаешь, дура? — вскидывается та, злобно сверкая глазами.

— Отошла от нее, — из динамика слышится тяжелое дыхание Демида. Его глаза мечут настоящие молнии. — Не смей приближаться к моей жене.

— Она еще не твоя жена, — с истеричным всхлипом говорит Настя. — Что ты творишь, Демид? Зачем тебе эта малолетка? Тебе денег мало?

— Пошла нахуй от Арины, — сквозь зубы цедит Демид. — Или мне позвонить тому, кто тебя ебет? Предлагаю не называть имена вслух.

— Я с ним потому что ты меня бросил, — всхлипывает Настя, — из-за ее денег.

Я в полном шоке, потому что никаких денег у меня нет. Но и отчитываться перед бывшими Ольшанского я в этом точно не собираюсь.

— Арина, быстро домой, — тем же жестким тоном командует Демид.

У меня у самой испорчено настроение. Оставляю на столе купюру и не глядя на Настю встаю из-за стола.

Возвращаюсь домой, захожу в нашу беседу с Демидом, но вижу, что он не в сети. Настроение портится еще больше, даже пробивает на слезы. Мне физически без него плохо, я в чем-то понимаю Настю. Как можно отказаться от Демида добровольно?

В ванной реву, и когда забираюсь в постель тоже. Главным образом потому что в сети он так и не появился. Ложусь на его половину, обнимаю подушку. Она пахнет Демидом, и от знакомого запаха немного успокаиваюсь.

Только начинаю засыпать, как внизу хлопает входная дверь, затем на ступеньках раздаются тяжелые шаги, и на пороге спальни появляется Демид.