Дочь моего друга

Глава 32

Арина

Я целых полчаса сижу в машине, пытаюсь прийти в себя. Передо мной на панели управления лежит маленькая, совсем крошечная зажигалка.

На самом деле это не зажигалка, это флешка. Ее мне дал Феликс, можно сказать впихнул.

— Я не стану этого делать, — сказала я твердо, убирая за спину руку.

Но видимо моя твердость в сравнению с общим эталоном — детский пластилин. Феликс взял мою вторую руку, вложил туда флешку и по одному завернул пальцы.

— Не станешь, не надо. Но на всякий случай все-таки возьми.

На флешке следящая программа, которая сможет извлечь удаленную переписку из всех мессенджеров, находящихся на ноутбуке Демида. У него ноут синхронизирован с телефоном, поэтому удобнее считывать с ноутбука. Демид часто оставляет его в кабинете, и туда мне проще будет установить прогу.

В теории, потому что практиковать это я отказалась напрочь. Но Феликс все равно настоял.

— Бери, красивая. Тут минута дела, вставила и вынула. Быстрее чем секс. Зато у тебя пропадут всякие сомнения.

— Я сначала поговорю с Демидом, — повторяла я упорно. Феликс вгляделся пристально, затем согласно кивнул.

— Поговори. Конечно поговори. Он тебе все расскажет как на духу. Чистосердечно признается и раскается… — неожиданно резво поднялся и навис надо мной глыбой. — А главное, не забудь меня упомянуть. Посмотришь на реакцию, тебе понравится.

Резкий рингтон возвращает в действительность, вижу на экране имя Демида и боюсь ответить на вызов.

Я. Боюсь. Демида.

Нет, это что-то нереальное. Надо не так.

Я. Сошла. С ума.

Вот так правильнее.

Беру телефон, смотрю на имя, которое по прежнему вызывает у меня учащенное сердцебиение. Я совсем потерялась в своих страхах. И боюсь я совсем не Демида, а того, что все, сказанное Феликсом, окажется правдой.

Отвечаю на звонок и подавляю дрожь, услышав в трубке знакомый и любимый до щемящей боли голос. Я не позволю никому нас разлучить. Ни за что.

— Привет.

— Привет, малыш, почему так долго не отвечала?

От хрипловатых ноток, звучащих в моем ухе, я готова расплакаться. В последнее время со мной это происходит все чаще, Демид даже предлагал сходить к неврологу. Он заботится обо мне, пока я подозреваю его черт знает в чем.

— Извини, не слышала, телефон на беззвучке.

— Ты не дома?

Он знает, что я не дома. Зачем тогда спрашивает?

Одергиваю себя. Мой мужчина волнуется обо мне, в его словах нет никакого криминала.

— Решила прогуляться, побродила по торговому центру. А ты в офисе?

— Да, собрался на обед. Составишь компанию?

— Конечно, куда ехать?

— В «Мельбурн», это рядом, я тоже выезжаю.

— Хорошо, любимый, до встречи.

— До встречи, малыш.

Демид отбивается, я выруливаю со стоянки. Наш разговор всегда такой, без лишних соплей и размусоливаний. И с самого начала был, потому что Демид такой. Сдержанный, немногословный. А совсем не потому, что он ко мне равнодушный…

В ресторан приезжаю первой, и когда Ольшанский входит в зал, у меня на глаза наворачиваются слезы. От того, какой он высокий, широкоплечий и красивый. От того, каким жадным взглядом на него сразу начинают пялиться женщины. От того, что он первым делом осматривает зал, выцепляет меня, и его глаза вспыхивают.

Не представляю, что я смогу без него жить. Просто не представляю.

Я же не выживу.

Меня мурашит от одного его взгляда, от его присутствия. От кривоватой улыбки, от стриженого затылка.

— Привет, — наклонившись, целует. Упирается рукой в стол и рассматривает. — Опять плакала?

— Все хорошо, Дем, — беру его ладонь, провожу по сухой щеке, — это я тебя увидела. Ты же видишь как я на тебя реагирую.

— Мне это не нравится, малыш, — хмурится. — Я хочу чтобы у тебя там мокро было, а не здесь, когда ты меня видишь.

Он гладит меня ладонью по щеке, а глазами показывает вниз, на часть тела, что спрятана под столом. Не сдерживаюсь, накрываю его руку своей и ласкаюсь щекой.

— Не обращай внимания, я просто тебя люблю.

Его ладонь шероховатая, сухая и крепкая. Поворачиваю голову и целую теплую кожу, Демид ощутимо вздрагивает.

— Может в вип, малыш?

Но если раньше я бы облизнула губы и кивнула, то сейчас мысль об этом вызывает панику.

— Ты голоден, — скольжу рукой по колючему затылку, — и уставший.

— Есть немного, — кивает Демид и усаживается за стол. Оборачивается на официанта, который все это время терпеливо ждал в стороне, не мешая нам разговаривать. Теперь он мигом оказывается возле стола и предлагает меню. — Нам побыстрее, пожалуйста.

— Что у тебя на работе? — спрашиваю, когда заказ сделан. Демид трет переносицу.

— Как обычно. А у тебя как? Купила что-нибудь?

— Да ничего, — пожимаю плечами, — перемеряла гору шмотья, но ничего нормально не село.

— Расскажи, — хмыкает Демид, — на тебя мешок надень, будешь как с подиума. Да, малыш? Моя красивая девочка…

Он переплетает пальцы, подтягивает к груди, я подаюсь ближе. Демид крутит головой по сторонам.

— Слушай, кажется, мы зря не пошли в вип. Я что-то уже и не такой уставший…

Не успевает, нам приносят блюда, и он с жадностью набрасывается на еду. У меня аппетита ноль, но я через силу заставляю себя жевать салат. Демид следит чтобы я хорошо питалась, ему все время кажется, что я недоедаю.

Когда он сытый и расслабленный откидывается на спинку кресла, решаю долго не кружить вокруг да около.

— Дема, тебе знакомо имя Феликс Фокс? — спрашиваю в лоб. И осекаюсь видя, как меняется его лицо.

— А ты его откуда знаешь? — спрашивает он резко. Былой расслабленности как и не бывало, Демид выпрямляется в кресле злой и собранный. — Вы знакомы?

— Слышала от отца, — придумываю на ходу, — он говорил, что этот Феликс странный.

— Он говнюк и долбоеб. Но почему ты спросила именно сейчас? — цепкий взгляд Демида просвечивает насквозь. — Говори правду, Арина!

Я не успеваю ничего ответить, как у него звонит телефон. Демид слишком мне доверяет, его внутренний динамик звучит слишком громко. И я слышу то, что совсем не хотела бы слышать.

— Демид Александрович, взяли киллера по делу Покровского. Он дает показания. Демид Александрович, он…

— Понял, сейчас буду, — Демид резко обрывает разговор и поднимает на меня глаза.

В другой раз я бы не обратила внимания, но сейчас мне кажется, что он лихорадочно пытается понять, что именно я услышала. Делаю вид, что ничего.

— Что-то случилось? — подаюсь наперед, когда Демид резко поднимается из-за стола.

— Ничего, все хорошо, — отвечает, а я вижу, что мыслями он уже далеко. Кладет на стол две купюры. — Ты не торопись, малыш, выпей кофе. Мы потом договорим.

Не успевает выйти, как на экране телефона обозначается номер, который я уже выучила наизусть, хоть и каждый раз стираю его из памяти гаджета.

— Что еще?

— Слушай и не перебивай, — голос Феликса взвинчен, он тяжело дышит, как будто бежит, — попался твой любимка. Прямо сейчас киллер, который убил твоего отца, дает против него показания. Так что будем делать, красивая?

Демид

Выруливаю со стоянки ресторана и вызваниваю своего безопасника. Мне все больше не нравится то, что происходит вокруг меня и в моем окружении. Не покидает ощущение того, что вокруг медленно сжимается кольцо, и совсем скоро мой мир или схлопнется, или взорвется, разнося все на атомы.

Только что позвонил мой наблюдатель в полиции и сообщил потрясающую новость. Взяли киллера, который убил Глеба, и все было бы охуенно, если бы я не знал, кто его убил. Точнее, кто его заказал.

Это с учетом того, что по официальной версии, которой до сих пор придерживалось следствие, Покровский застрелился сам. А теперь откуда ни возьмись как черт из табакерки всплывает киллер.

Но весь пиздец в том, что киллер начинает давать показания против меня, что это я заказал Глеба.

Во всей этой клоаке самое время было нарисоваться Феликсу. И то, что о нем заговорила Арина, очень тревожный знак. Неужели этот гондон вздумал к ней сунуться?

То, что Глеб рассказывал ей о Фоксе, неумелая ложь, я сразу выкупил. И не только потому, что Аринка совсем не умеет врать. Просто друг у меня был со своими понятиями о чести и ни за что не стал бы поддерживать отношения с человеком, у которого потом все отжал.

Внутри клокочет ярость, стоит вспомнить, что я работал на собственного друга, который использовал меня втемную.

Почему? Что изменилось бы, узнай я, что он тоже один из заказчиков? Но он мало того, что не сказал, еще и переписал на меня отжатую компанию Феликса.

Зачем? Объяснение может быть только одно. Он меня подставил, перевел стрелки. Фирма пустая, я лично ее обанкротил, и приколотить туда мое имя можно было только с одной целью — использовать его как приманку. Красную тряпку для быка.

И если мое имя это красная тряпка, то кто тогда у нас бык? Ответ к сожалению лежит на поверхности. Почему к сожалению? Потому что если я прав, то это даже не пиздец.

Это конец. Мой. И Феликс это самое малое, что могло случиться.

Андрей сбрасывает и тут же перезванивает сам. От одного звука его голоса я понимаю, насколько все херово.

— Демид Александрович, я в отделении полиции. Мне дали позвонить, звоню вам, а не юристам, вы сами пришлите кого-то.

— В полиции? Почему в полиции, Андрей?

— Взяли. Только что. С приветом.

Если бы на меня упал дом, я охуел бы гораздо меньше.

— Наркота?

— Да.

— Блядь. Андрей. Ты ничего не трогал?

— Обижаете, Демид Александрович, — его голос звучит зло, но я понимаю, что это от бессилия.

— Извини, сейчас кого-то направлю.

Сбрасываю вызов, звоню юристам, похоже, у этих парней работы прибавится. Это не страшно, лишь бы не у местных патологоанатомов.

Адвокаты, конечно, его вытащат. Смывы с рук, срезы с ногтей покажут, что никаких следов запрещенных предметов там нет, и на пакете с наркотой отпечатков тоже нет. Но никто и не рассчитывал, что мой начальник безопасности сядет надолго, это больше удар, нацеленный на меня. Чтобы продемонстрировать мою уязвимость.

Где ж я тебе, сука, дорогу перешел? Отказался дальше работать?

Или… или Маркелов решил, что я был в связке с Глебом?

Я даже слепну ненадолго от догадки, которой меня осеняет. Именно через «Инвест холдинг» Глеб проводил откаты, на которые наебывал Маркелова.

Твою ж мать, Глеб!

Твою ж мать…

Телефон оживает истеричным рингтоном, в динамике звучит такой же истеричный зареванный голос секретарши.

— Демид Александрович, Уно в реанимации.

Я был бы шокирован, если бы мог. И охуел бы если бы мог. Но уже не могу.

— Что с ним?

— Его фура зацепила, он на байке своем ехал. Протащила несколько метров. Что же это делается, Демид Александрович? — девчонка рыдает в трубку, а я разворачиваю машину и еду в травматологию.

По пути снова связываюсь с юристами, потом с помощниками. Все уже в курсе, назначаю на вечер совещание и завершаю разговор. Если раньше и могли быть какие-то сомнения, то теперь я не сомневаюсь, что на меня объявлена охота.

Сначала Андрей, теперь Уно. Меня методично лишают сначала рук, потом глаз. И когда я думаю, что они сделают для того, чтобы вырвать сердце, внутри все леденеет.

Звоню домой, охранник докладывает, что Арина уже вернулась. Чуть отпускает.

В больнице встречаюсь с родителями Уно, передаю конверт. Прогнозы врачей звучат обнадеживающе, и я направляюсь в офис. Но на полпути разворачиваюсь и еду домой.

Я просто ее увижу. Посмотрю, поцелую и поеду на совещание, но сейчас мне позарез надо ее увидеть. Мне это нужно так же как дышать. Как я не заметил, что Арина стала частью моей кровеносной и дыхательной систем?

Бросаю автомобиль посреди двора, иду в дом.

— Малыш, ты где? — зову, но ее нигде не видно. Заглядываю в каждую комнату, пока не дохожу до кабинета.

Арина никогда сюда не заходит, если меня нет дома. А сейчас там горит свет.

Берусь за ручку, и внезапно внутренности сводит спазмом. Я уже знаю, что мне лучше не входить и не видеть, но я нажимаю на ручку и рывком открываю дверь.

Она стоит посередине кабинета у распахнутого сейфа, рядом включенный ноутбук.

Я все прочитал в ее глазах, она не умеет лгать.

Любого другого на ее месте уже бы убил, а ее не могу. Опускаю бессильно руки.

— Что ты делаешь, Арина?

И в огромных, на пол лица глазах читаю ответ.

Я. Тебя. Предаю…