Долгая дорога к дому

Часть 3: Длинная дорога к дому Глава 1: Конец и начало

1.

Закончив историю Элари, я поставил точку и задумался. Записывая всё это, я словно постепенно выплывал из тьмы. Меня спасла собственная молодость и череда прожитых Элари тоскливых, однообразных лет, - сначала в приюте, потом здесь, в Твердыне. Большая часть его памяти была ещё пуста и мои воспоминания свободно разместились в ней, - благо, я сам, по малости лет, видел и знал немного. Элари был старше, больше повидал, - и я удивлялся, что смог взять над ним верх.

К счастью, наши воспоминания не перепутались. Я понимал, где чужая память, удивительная и странная, полная самых невероятных подробностей об этом мире. А вот чужое тело меня очень доставало. Стать взрослым сильным парнем, - это, конечно, здорово, но переселение украло у меня десять лучших лет жизни, и это совсем мне не нравилось. Сам Элари мне тоже не слишком-то нравился. Изучая его память, я понял, что по сравнению с ним я наивен, но далеко не столь глуп. И не одинок, вот что главное.

Я посмотрел на неумело нарисованный Элари портрет Усваты, - самое дорогое, что у того осталось. Но у меня, пусть в ином мире, в ином мироздании, был дом, семья, друзья - всё, чего Элари был лишен. Вдруг мне нестерпимо захотелось вернуться туда, сказать им, что со мной всё в порядке... раньше я не знал таких чувств. "Я вернусь домой любой ценой, как бы она ни была велика", - с внезапной бесповоротностью поклялся я.

В дверь постучали.

2.

Я удивленно посмотрел на Суру. У того было странное лицо, - растерянное, и, в то же время, ожесточенное. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

- Всё, - неожиданно решившись, сказал файа. - Реактор сдох. Починить невозможно, - полопались охлаждающие трубы, и вытекла вся вода. Наверху всё сгорело, а понизу затопило. Персонал разбежался. Там такая радиация, что не подступишься, да и смысла нет. Сегодня починим, завтра вновь лопнет - проржавело всё. Прорва наполовину пересохла, - бетон горячий, лишь лужи остались кое-где, а вся вода стекла в отстойник. Сурами уже знают, и через несколько дней навалятся на нас всей ордой.

- И что дальше? - спросил я. Меня так занимали свои мысли, что я не оценил новости.

- Дальше? - Суру удивленно взглянул на меня. - Что ещё может быть дальше... после этого? Ничего. Они нас сомнут, - у нас и патронов почти не осталось. Электрозаграждения сдохли, света нет, качать воду из скважин нечем, - короче, тот, кто строил Твердыню, был полным идиотом. А другие идиоты ему поверили. И теперь мы все умрем.

- И ничего нельзя сделать? - я спросил почти равнодушно. Мои мысли всё ещё были заняты другим.

- Ну, сделать можно много. Только смысла в этом уже нет. Бежать некуда, сражаться нечем, прятаться негде. Какое-то время мы ещё будем держаться, потом нас перебьют. А что ты предлагаешь?

- Я хочу вернуться домой, - я сказал то, о чем думал, и лишь через миг осознал, что произнес это вслух.

- Куда, в Айтулари? - Суру вновь удивленно взглянул на меня.

- Нет. Домой. Туда... откуда я родом. У меня там друзья и родители.

- Чудесно, - Суру сложил руки на груди. - А как?

- Анмай должен знать. Наверняка. Мы должны найти сначала его. Он нам поможет.

- Анмай за горами Безумия. Как мы туда попадем? Впрочем... - Суру вдруг задумался. Мышцы на его лице задвигались, словно подгоняя мысли. - Ладно. А что ты помнишь про тот, другой мир?

- В общем, немного. Там мне было лишь четырнадцать лет. Но рассказать могу разве что за год. И ты всё равно не поверишь.

- Я постараюсь.

Я начал рассказывать. Суру внимательно слушал меня. Мы сидели совсем рядом и иногда невольно улыбались, - самые счастливые из всех обитателей Твердыни.

3.

Неделю спустя я сидел на крыше дома Элари, наблюдая за разгоревшимся с утра сражением. Собственно, сражения я не видел. Доносилась стрельба, иногда над гребнем вала поднимались дымки - и всё. Взгляд невольно притягивали клубы пара, ещё ползущие над отстойником, - огромная масса воды остывала медленно. Пирамида реактора казалась совершенно безобидной, - толща земли надежно скрыла радиоактивный клокочущий ад, в котором расплавленная масса погружалась всё глубже, сама себя погребая среди мертвого света и взрывов. Но эти взрывы гремели лишь в воображении, - никто не подходил туда ближе, чем на милю. Теплицы, пустые и холодные, были заброшены, и я всё это время бездельничал, изучая свою, и, в то же время, чужую память, - словно смотрел бесконечный фильм, видимый только мне.

Оба друга Элари, - Янтин и Суру, - были сейчас там, на валу, отбивая атаки наконец собравшихся с силами сурами. Но я с ними не пошел, - попросту потому, что оружия мне не дали. Вообще-то, оно мне полагалось, но, когда до меня дошла очередь, в арсеналах уже ничего не осталось. Сил для защиты Твердыни не хватало. Кроме прекрасно подготовленной роты Защитников в 142 штыка, она могла выставить 1092 вооруженных добровольцев, четыре легких вертолета, 18 БТР, десять станковых и двадцать ручных пулеметов, пять гранатометов и две 16-ствольных ракетных установки. Сурами было не менее десяти тысяч, и, несмотря на укрепления, у защитников Твердыни не осталось шансов уцелеть. Впрочем, я бы, наверное, всё равно пошел, - даже с голыми руками, - но Суру запретил мне. "Конечно, это оскорбляет твою гордость, - сказал он, когда я начал возмущаться, - но лучше перенести её укусы, чем глупо умереть. И ты сам знаешь, что твой черед неизбежно придет. Я воин, это моя работа и мой долг. Янтин защищает семью, а это можно сделать лишь защитив всю Твердыню. А ты... В конце концов, это не твой мир и не твоя война". Я понимал это, но всё же, ощущал себя предателем, - и это было на удивление мерзко.

4.

За гребнем вала сверкнули ослепительные вспышки, - одна, вторая, третья, четвертая, - и через минуту в небо поднялись четыре черных дымных гриба. Я понял, что в ход пошли магнитные пули Ньярлата, и значит, сражение вступило в решающую стадию. Я с нетерпением ожидал пятой вспышки, но её не было, - похоже, сурами хватило и этого.

Я подумал, что это победа... и тут же заметил, как с вала в беспорядке скатываются темные точки. Отсюда даже острые глаза Элари не различали деталей, и я лишь гадал, что происходит... пока не заметил другие темные точки. Более крупные и многочисленные, они спускались вниз рядами. Я не сразу понял, что это сурами, настигающие бегущих защитников Твердыни. Кто-то бежал со всех ног, кто-то становился на пути этих черных точек, - и тут же исчезал, словно гас, а сурами шли дальше.

Я, оторопев, смотрел на это, чувствуя, как противно сжимается живот. Лишь когда до меня донеслись крики, я опомнился, - нырнул в пыльную вонь чердака, опрометью скатился вниз и выбежал на пустынную улицу. Мне хотелось что-то делать, - но что я мог?..

Вдруг мне захотелось убежать в комнату Элари, запереть дверь, забиться под одеяло, и лежать так, пока не кончится этот кошмарный сон, или пока копье сурами не воткнется мне меж лопаток. Я не сделал так лишь потому, что надеялся найти Суру.

Я спрятался за деревом, вслушиваясь в приближавшиеся крики. Вскоре показались первые бегущие, - солдаты и добровольцы из молодых и крепких жителей Твердыни. Лишь у немногих осталось оружие, все они бежали сами по себе, на всех лицах был страх. Никто из них не обращал на меня внимания, даже не замечал меня. Все бежали к воротам Твердыни, прочь от сурами, не останавливаясь ни на миг. Я напряженно вглядывался в лица беглецов. Я понимал, что если Суру не появится в ближайшие минуты, то не появится уже никогда. Мы условились встретиться здесь, и я чувствовал, что Суру придет... если останется жив. Я не представлял, что будет делать здесь в одиночестве. Наверное, просто брошусь с криком навстречу сурами, надеясь на милосердную быструю смерть. А пока я с мучительным нетерпением и страхом вглядывался в толпу... и сердце чуть не разорвалось от радости, когда я наконец увидел Суру.

5.

Мы бросились в объятия, словно после долгой разлуки, и застыли. Суру часто дышал, после быстрого бега его широкая грудь порывисто вздымалась, и я чувствовал, как часто и твердо бьется в ней сердце. Наконец, Суру отстранил меня, взяв за плечи, и заглянул в глаза. Снайперская винтовка файа исчезла, карманы были пусты, - но нож всё ещё висел на поясе, а глаза живо блестели.

- Сурами пересекли Прорву. Для Твердыни всё кончено - но не для нас. У нас есть ещё шанс, - не слишком честный, конечно, но иного нет.

- Где Янтин?

- Стрела в горле. Он не мучился... в отличие от большинства. У нас просто кончились патроны... а в рукопашную с сурами - сам знаешь. Правда, в башнях у ворот и ещё кое-где стрелки держатся. Кое-кто побежал к реактору. Но в городе сейчас начнется резня.

Я хотел спросить, что будет с семьей Янтина, но тут на улице показались сурами. Они оглушительно и страшно орали, подгоняя отставших беглецов, размахивая на бегу длинными мечами и копьями в свежих темных пятнах. Один из них откачнулся назад, и, ухнув, метнул свое копьё. Оно воткнулось в спину худощавому парню, бежавшему последним. Его подбросило и он пролетел пару метров по воздуху, раскинув руки. Затем его ноги вновь задели землю, тело, как рычаг, описало дугу, голова с треском врезалась в камень, - и кровь брызнула во все стороны от его лица.

Суру схватил меня за руку и потащил за собой. Я не сопротивлялся. Сейчас я думал лишь о том, как не упасть.

6.

К моему удивлению, мы побежали в сторону вала. Лишь увидев плоское квадратное здание, похожее на заводской цех, я понял, куда мы направляемся.

- Неужели этот корабль ещё может летать?

- Нет, конечно. Но кое-что в нем ещё может. Это тайна, и нам не дали бы её использовать... но сейчас следить за этим уже некому.

Мы подбежали к будке охранников, - комнатке, пристроенной к стене здания. Суру яростно забарабанил в запертую дверь. Через секунду она приоткрылась. В ней показалась рука с пистолетом и испуганное лицо охранника-файа. Они быстро, с ожесточенными нотами, заспорили. Услышав за спиной крики, я торопливо оглянулся.

Из-под деревьев вышло несколько сурами. Один из них вскинул лук. Я испуганно присел, но стрела предназначалась не мне, - она по самые перья воткнулась в грудь охранника. Тот поперхнулся фразой, - из его рта выплеснулась кровь, - и шумно, уже со стеклянными глазами, рухнул за дверь.

Суру мгновенно пригнулся, изворачиваясь схватил меня за руку и швырнул внутрь, затем проскочил сам. Когда он выпрямился, захлопнув дверь, в неё что-то ударило. Суру вскрикнул, потом рванулся, словно зацепившись за гвоздь. Треснуло дерево, файа освободился, тут же схватил пистолет убитого охранника и стал стрелять прямо сквозь стекло. Брызнули осколки, тесное помещение вмиг наполнилось дымом и грохотом. Я сжался у стены, зажимая уши, - мальчишка во мне взял верх.

Через минуту, когда всё кончилось, я приподнялся, осторожно осматриваясь. Второй охранник тоже был убит. Он лежал на полу, среди битого стекла, сжимая в руке разряженный пистолет. На месте правой глазницы зияла рваная сквозная дыра, - стрела, навылет пробив череп, засела в штукатурке на уровне его головы. Я выглянул в окно. Все сурами легли мертвыми, - несколько неподвижных темных пятен среди травы.

Суру вдруг страшно всхлипнул, уронив бесполезное оружие, и я мгновенно обернулся к нему. Из левого плеча файа торчал обломанный деревянный стержень, который он почему-то даже не пытался вытащить. Второй кусок стержня торчал из двери, как-то пробив насквозь толстые доски. Я медленно, неохотно, начал понимать, что всё это значит. Крови не было, совсем не было, ничего страшного, просто...

- Стрела отравлена, - совершенно спокойно сказал Суру. - Я чувствую яд в своей крови. Это смерть.

7.

- Не бойся, - добавил файа прежде, чем я успел испугаться. - Я проживу ещё какое-то время. Но не слишком долго, и мы должны потратить его с пользой.

Суру обшарил карманы убитых охранников, нашел ключи и отпер небольшой сейф в стене под окном.

- Патронов больше нет, - сказал он. - Жалко. Зато есть вот это, - он достал небольшую коробочку с кнопками и короткой антенной. - Радиоключ. Я дежурил здесь, и знаю шифр. Пошли.

Мы вышли в зал с кораблем. Суру с трудом, несколько раз начиная сначала, набрал код. Массивный люк открылся и, едва мы прошли в него, тут же захлопнулся.

- Здесь никого нет, - сказал Суру, осмотрев шлюз. - Все попрятались по домам. Что ж, тем лучше...

Он ещё мог двигаться сам и мы прошли сначала во внутренний коридор, потом, когда файа отпер дверь в его конце, в просторный зал с сетью балок на стенах, заставленный машинами, коробками и контейнерами.

- Это бывший грузовой ангар, - сказал он. - Теперь просто склад. Когда-то именно на этом корабле сюда из Унхорга бежали наши, но теперь его машины пришли в полную негодность... почти в полную.

Мы прошли вглубь помещения. Суру начал спотыкаться и ударяться об ящики.

- Вот он, - он показал на овальную платформу длиной метра в четыре, с двумя массивными возвышениями, на носу и корме. - Это погрузочный скиммер. Он ещё работает, но, чтобы включить его, нужен ключ, а его здесь ни у кого нет. Он у тебя. Иситтала отдала его тебе...

- Вот этот? - я с удивлением достал золотой медальон, с которым Элари не расставался никогда, даже занимаясь любовью.

- Да. Это не просто украшение. В этом глазе - искусственная сетчатка. Это ключ от всех наших древних машин... последний. Вставь его вон в ту прорезь на пульте... да, туда.

Я подчинился. Через секунду звонко щелкнуло, донеслось гудение и на пульте загорелись огоньки.

- Управление очень несложное, - Суру сел, привалившись спиной к штабелю. Его била крупная дрожь. - Этот рычажок управляет скоростью и движением вперед-назад. Штурвал - повороты. Наклонишь его вперед - спуск, назад - подъем. Кнопки управляют силовым полем. С остальным ты разберешься сам. Об топливе не беспокойся. У скиммера ядерный генератор, его хватит на годы...

- А как же ты? - удивился я. - Я тебя не брошу!

- Я скоро умру, как умер Эльтифарг - помнишь? Я заслужил такую смерть, но я её не хочу. Я умру так, как полагается воину - вместе со своими врагами, - он достал знакомый Элари пистолет Ньярлата. Я с удивлением узнал потертый "Вальтер" Р-38, невесть какими ветрами занесенный в этот мир. - Здесь последний патрон с магнитной пулей. Я взял его из рук погибшего командующего. Когда я останусь один, я выстрелю... неважно куда. Я не хочу, чтобы всё это, - он обвел рукой ангар, - досталось сурами.

Снаружи донеслись тяжелые мерные удары, - словно в корпус корабля бил таран. Впрочем, он и в самом деле бил.

- Люк прочный, но сурами всё равно его вышибут, - тихо сказал Суру. - Возможно, всего через несколько минут - это ведь не крепость! Короче, скиммер делает всего пятьдесят миль в час, и тебе предстоит долгий путь. Дорогу ты знаешь, но он не может подниматься выше восьми метров от земли, так что тебе придется избегать обрывов и скал. А пока погрузи провизию, - вот те коробки. Оружия здесь нет, так что... - он отстегнул свой нож и протянул мне. - Теперь он твой. Помни меня, и... надеюсь, ты ещё не разучился им владеть?

- Нет, - я осторожно повесил подарок на пояс.

- Хорошо. А теперь займись делом!

Я быстро сложил на платформе внушительный штабель, подумал, добавил тюк с одеялами, стянул весь штабель ремнями и повернулся к Суру. Тот выглядел неважно. Я видел, что файа с огромным трудом сдерживает судороги.

- У меня... нет времени на прощания, - с трудом сказал Суру. - И я не хочу, чтобы ты видел меня корчащимся и вопящим от боли. Если ты немедленно не сядешь в машину, - он спустил предохранитель и ткнул пистолет дулом в пол, - я нажму спуск. Ты знаешь, что это не фраза.

Я знал. Поэтому я, с трудом сдерживая слезы, перелез через перила и сел перед пультом. Кресла тут не было, и я сел так, как обычно садятся файа, - на пятки. Здесь со всех сторон были вогнутые стальные выступы, в которые плотно уперлись колени и зад. Это оказалось неожиданно удобно. Устроившись, я посмотрел на Суру. Тот положил пистолет и начал нажимать кнопки на радиопульте.

- Сейчас я открою ворота, - сказал он. - Потом, когда ты вылетишь, досчитаю до десяти, и нажму спуск. А если не вылетишь - всё равно нажму, мне уже без разницы. Надеюсь, что тебе - ещё нет. Я хочу, чтобы ты жил долго, мой друг. Прощай, - он нажал последнюю кнопку.

Громадные, вдвое выше человеческого роста, массивные ворота начали открываться с треском и скрежетом, разошлись до половины и остановились. Им помешала низкая стена "перрона", но скиммер явно мог проскользнуть между створками. Я увидел нескольких сурами, оторопело смотревших на меня, а за ними, в разбитом окне, - серый свет дня. Суру бросил радиопульт и схватил пистолет. Его губы судорожно подергивались, но он всё же смог заговорить.

- Прощай! Вернись домой! - потом он ткнул пистолет дулом в пол и спокойно сказал: - Один...

Я положил руки на пульт. Машина задрожала и воздух вокруг наполнился жужжанием.

- Два...

Жужжание перешло в гул, пол под скиммером ушел вниз. Вокруг смерчами завихрился воздух, полетел мусор, коробки, - но я уже не почувствовал ветра. Я едва взглянул на Суру и тут же отвернулся при виде его искаженного, подергивающегося лица.

- Прощай, не мой друг, - неслышно сказал я.

- Три...

Машина стремительно рванулась в проем, разметав сурами, словно кегли. Рама окна разлетелась вдребезги и земля бешено понеслась перед глазами. Я невольно зажмурился.

- Десять, - одними губами сказал я, и в тот же миг услышал громовой раскат взрыва.

Когда я обернулся, плоского квадратного здания уже не было. Была груда развалин, объятая пламенем.

8.

Я развернул машину на месте и помчался в поселок, лавируя между древесными кронами или с треском проламываясь сквозь них. Я не считал Янтина другом, как Суру, но хотел, - должен был, - позаботиться о его семье.

На улицах поселка не осталось никого, кроме деловито спешащих сурами. Со стороны ворот ещё доносилась плотная стрельба, но здесь лишь редкие трупы напоминали о сражении. Из разбитых окон домов доносились душераздирающие вопли, иногда в проеме показывалась женская фигурка и бросалась вниз, желая избежать если не смерти, то хотя бы рук сурами.

Я, сжав зубы, мчался среди этого кошмара, разыскивая нужное окно на третьем этаже. Я не ошибся, - жена и дочка Янтина ещё были там. Там же были и сурами, деловито разделывая их на мясо. Я закричал и на полном ходу направил машину в окно. Силовое поле скиммера отбросило её, словно мяч, и машина бестолково закружилась посреди улицы.

Тогда я уткнулся лицом в руки и заплакал, сначала мужественно сдерживая рыдания, потом открыто, дико, в крик, не замечая града стрел и копий, скользящих по силовому полю скиммера. Я остался один, совершенно один в этом распадавшемся, похожем на кошмар, вывернутом наизнанку мире...

Поняв, что всё, что я знал и любил, осталось ТАМ, - на Земле, - я опомнился, сам удивленный взрывом своих чувств. Сейчас я был совершенно спокоен. Мне было лишь нестерпимо стыдно, что я так позорно проявил перед сурами свою слабость. Какое-то время я хладнокровно обдумывал, не отключить ли поле, и не спрыгнуть ли с ножом в руке вниз, потом отверг эту мысль. Наверняка, у Вэру найдется более мощное оружие...

Я устроился поудобнее, и с надменным лицом (ещё мокрым и распухшим от слез) помчался, не обращая никакого внимания на сурами, - сначала по улицам поселка, потом над полями. Скиммер набрал полную скорость и легко взлетел на вал. Затем он, планируя, заскользил вниз, и я испугался, что машина угодит в ров, в ловушку, из которой мне уже не выбраться. Но после нескольких мучительных секунд падения она подпрыгнула, врезавшись во внешнюю стену рва... и дальше легко понеслась над степью. Весь этот огромный чужой мир лежал открытый перед мной, и я тихо засмеялся.