Доран. Покорители неба. Том 1

Глава 17. Земля предков. Часть 2

Лицо Макса-Уотта застыло. Он виновато покосился на Даби-Дэл, словно извиняясь за свою болтливость. Но та взяла салфетку и спокойно произнесла, оттирая жир с пальцев:

— Да, раньше у нас был другой координатор. Но он ушёл. А я заняла его место.

— А почему он…

— Груз все еще в пункте? — прервала Даби, обращаясь к Максу.

“Ясно. Как обычно, меня будут игнорировать”, — подумал Доран и принялся за еду.

— Да. Ты получишь уведомление, когда он будет готов к транспортировке.

— Погодные условия ухудшаются с каждой минутой, так что хотелось бы вылететь поскорее.

— Ты же знаешь, Даби, можешь запросить метеосводку у нас. Не в обиду спутникам Юхэ, но мы лучше понимаем и природу, и погоду.

Даби согласилась.

— Ну-с, пацан, — Макс откашлялся. — Почему транспортировки? Есть ведь и другие профессии для крепких парней вроде тебя, но безопасные.

Спрашивал Макс доброжелательно и казалось бы с искренним интересом, но все равно Доран не мог избавиться от ощущения, что его проверяют и исследуют.

— Всегда мечтал летать, — ответил он. — Мой дядя работает на лунной станции. Наверное, от него передалась тяга к путешествиям.

— Выходит, он тоже своего рода ученый?

— Оператор. Следит за работой роботов.

Макс одобрительно закивал.

— Вот посетишь все станции от Сик-Сика до Кирби, и тебе останется только полететь на лунные.

— Хотелось бы! — улыбнулся Доран. — Но это случится еще нескоро, наверное.

— Почему же? Станций-то всего по пальцам пересчитать. Восемь жилых и пять научных, включая лунные. А тебе самому сколько?

— Шестнадцать.

Макс удивленно охнул и почесал затылок.

— Межсферные перевозки не для малодушных… Даби и Мичира были старше тебя, когда начинали. Непросто тебе приходится, наверное?

— Да не особо! Что тут сложного? Взял груз да лети.

— Сколько вылетов у тебя было?

— Это второй.

Макс издал странный звук, между усмешкой и рыком.

— Что ж, поглядим, будешь ли ты таким жизнерадостным, когда проведёшь восемь часов с грузом!

— Он справится, — отмахнулась Даби. — В небе ты либо летишь, либо разбиваешься. Особо выбора нет.

***

Даби доела и отложила свою тарелку.

— После обеда у тебя будет свободный час, грузовой. Тебе нужна локация отеля?

— Спать в Далан-Кине? Да ни за что!

— Как знаешь. Но учитывай, что подниматься вверх гораздо тяжелее.

— Знаю, — с неохотой признал Доран и невозмутимо добавил. — Но хочу тут все осмотреть. Пока есть возможность.

Даби кинула в Макса вопросительный взгляд. Тот сверился с часами.

— Я могу выделить вам еще немного времени, ничего страшного. Кстати, Даби, ты зайдёшь за подснежником? — спросил он и с мягкостью продолжил. — Я вырастил гряду бело-фиолетовых. Но один вышел особенным. У него более темная окраска, густо-сиреневая, как осенние сумерки.

— Такими темпами ты выведешь новый сорт, Макс.

— Если бы! — рассмеялся тот добродушно, и искорки радости заплясали в карих глазах. Он выглядел искренне счастливым.

Дорану подумалось, что он никогда не видел таких людей в Юхэ. Интересно, почему?

— Ну что, пацан, аллергий у тебя нет?

— Только непереносимость острой пищи.

— Отлично. Значит, сможешь посетить нашу лабораторию, Кирай-Доран. Зуб даю, тебе понравиться!

— Зачем вы даете зуб?

— Это старое выражение.

— Не обращай внимания, — сказала Даби, вставая из-за стола. — Профессиональное искажение.

Они убрались за собой и покинули фуд-парк. Дождь уже не лил как из ведра, а только моросил. Все убрали зонты и никуда не торопились, но все еще носили плащи. Улицы блестели от луж. Взмокшие листья деревьев казались пластиковыми. Доран вдохнул полной грудью — воздух был свеж и насыщен озоном.

Макс огляделся.

— Вы здесь только и делаете, что работаете? В научной станции наверное нет особо развлечений, вроде аркад-галерей? — протянул Доран.

— Почему же? Дофамин и серотонин необходимы всем. Научная деятельность — большая нагрузка для мозга, которая может вызвать истощение. Никто не знает, как по-настоящему расслабиться, как ученые, — при этих словах Макс ему заговорчески подмигнул.

— Похоже, я многого не знаю о жизни ученых, — усмехнулся Доран, следуя за проводником. Он шагнул под завесу дождя. Мельчайшие капли обдали его лицо влажной прохладой.

— Гражданских не всё доступно, — Макс вывел их на дорогу. — Но сейчас есть кое-какие исследования по моделированию безопасных нейроинтерфейсов, — ученый наклонился к нему и шепнул. — Как насчет того, чтобы надеть навороченный вир-шлем и попробовать управлять вооруженным марсианским шагоходом-стражем?

— Ма-акс, — предупреждающе протянула Даби и сверкнула глазами.

— Да я же шучу! Теперь в Юхэ и чувство юмора стало не актуальным?

По беспристрастному лицу Даби и так было ясен ответ на этот вопрос.

— Мне еще нужно успеть получить метеосводку и сделать расчеты. Так что отведи нас в лабораторию, как и обещал.

— Да, конечно, Даби. С удовольствием. В ту сторону.

Когда Даби зашагала вперед, Доран поравнялся с Максом и шепнул в ответ:

— Если что, я согласен.

Макс хохотнул. Но они оба затихли, когда Даби повернула к ним голову. Доран снова ощутил себя ребенком в Учебном центре, когда они с Энидереем на скучных лекциях сидели за последней партой и тайком играли на мини-эмуляторе, пока тьютор не замечал.

Они повернули за угол, погружаясь в суету мраморно-зеленых улиц Далан-Кина.

— А какие аттракционы здесь есть? — спросил Доран.

— Самые разные. В основном, обучающие, — ответил Макс. — Молодежи обычно больше всего нравится симулятор космического полета. Они гораздо реалистичнее, чем те, которые вам показывают. Можешь на Луну слетать, потом дяде расскажешь.

— Звучит круто! — тут же воскликнул Доран и посмотрел на координатора. — Интересно, а что сейчас делают остальные? Тоже гуляют по лабораториям? Или отсыпаются?

Даби задумчиво склонила голову.

— Мичира пошла на лекцию по инженерии. А Эргис и Ханай как обычно в аркадах.

Доран проверил рабочий чат “Хараначчи”. Никто ничего не писал. Значит, заняты чем-то интересным.

— Сюда, — Макс повел их между зданий. — Кстати, Даби, вытащи этого засранца Ситима из уютного кресла, нечего ему там прохлаждаться. Приведите сюда, я куплю ему билеты и потом побываем на Водных мирах дальнего кольца.

— Вы знаете Ситима? — Доран оторвался от телефона.

— А что его не знать-то? Хороший малый, но депрессивный какой-то. Ему бы проветриться, а то совсем одичает в диспетчерской.

— Давайте уважать личные границы других, — заметила Даби равнодушно.

Они пришли к самому высокому зданию, которое видел Доран, — почти восемь этажей! Похожий скорее на мраморную гору, здание возвышалось посреди улицы. Рисунок на стеклах окон образовывал черный ромб, перечеркнутый белой линией.

“Из всех логотипов только две станции перечеркнуты. Юхэ, самая высокая, и Далан-Кин, станция горизонта”, — подумал Доран. Интересно, в этом есть какая-то взаимосвязь?..

Входа в здание он нигде не видел. Зато весь фасад зарос плющем и кустарниками. А между ними спрятались наружные лифты, которые носили работников и посетителей вверх-вниз к нужному этажу.

Макс повел их к стеклянной кабинке, которая утопала в кустах смородины. Красные и темно-фиолетовые ягоды блестели после дождя, как жемчужины. Изогнутые прозрачные дверцы сомкнулись за их спинами, и кусты за стеклом скользнули вниз. Хотя на самом деле это они поехали вверх.

— Жаль, времени не так много. Успеем пробежаться по нашему саду, и всё. Но тебе понравится, Доран… Доран? Эй, паца-ан!

Доран приклеился лицом к стеклу и смотрел на то, как они поднимаются над городом. С такой перспективы все выглядит еще более захватывающим, чем во время дождя! Темные тучи все еще заволакивали искусственное небо, но на их фоне справа и слева от города выделялись две радуги.

— Я в аффи, или как? — выдохнул Доран, зная, что выглядит нелепо.

Дерево и мрамор, неоновые огни и водные каналы, дисплеи и ветряные ловушки — Далан-Кин словно хотел быть всем и сразу и не боялся экспериментов. Стайки дежурных дронов в виде миниатюрных вертолетов пролетали над зданиями, вращая лопастями. Спокойно расхаживали люди в спецовках, иногда проносились торопыги на гироскутерах, разбрызгивая лужи. С левой стороны целый квартал был отделен черным непроницаемым навесом. И иногда оттуда шли тонкие струи дыма. А вот с правой стороны из земли росло туловище робота. Он вращал пятью шарнирными руками, перенося многотонные контейнеры.

— Эй, — Даби хлопнула Дорана по плечу. — Наша остановка.

Доран оторвался от созерцания пейзажа и обернулся — лифт остановился на шестом этаже. Макс уже боролся с ветвями кедра, что тянули свои лапы внутрь кабинки.

— Лаборатория выглядит не так, как я представлял! — с восторгом произнес Доран.

Он вышел из кабинки прямо в сады. То, что он видел, было похоже на работу безумного гения-ботаника. Никаких стен или перегородок, много пространства и свободы. Деревья росли, закручиваясь в спирали или искривляя стволы змейкой. Пурпурные стеллажи с рассадами уходили к потолку, и работники с вингпеками летали между ними с планшетами, как пчелы у сот. Роботы, похожие на громадных неуклюжих жуков, перебирали ножками и носили на своих спинах емкости с плодами. Были у них не только морковки и огурцы, которые всю жизнь ел Доран, но и апельсины, листья салата, брокколи. И еще какие-то диковинные фрукты, которые он видел впервые — покрытые шипами, синие и даже квадратные.

А посреди всего этого, на пьедестале, за защитным бронестеклом, со всех сторон щедро залитое ультрафиолетовым свечением десятков ламп, возвышалась она — громадная лиственница.

— Что это за… — Доран не мог даже подобрать слов. Задрав голову, он с почтением смотрел на нее.

— Сколько она уже в высоту, 10 метров? — обыденным голосом спросила Даби.

— Девять метров 12 сантиметров и 2 миллиметра, — с готовностью отчитался Макс. — Каждый год растет почти на 3 миллиметра.

Доран изумленно обернулся к нему.

— Подождите, сколько тогда ей?

Макс выглядел не просто гордым, а самодовольным.

— Это первое дерево, посаженное людьми после Эпохи катаклизмов.

— Ей больше 100 лет?!

— 100 лет 14 годиков и 8 месяцев. И спокойно нас всех переживет. Самой долгоживущей лиственнице исполнилось почти 900 лет, когда нагрянули катаклизмы.

Даби усмехнулась, услышав в голосе Макса почти подобострастие.

— 900 лет! — повторил Доране неверяще.

— Когда твой гипотетический прапраправнук прилетит в Далан-Кин, она будет ждать его.

Лиственница величественно возвышалась над садами, как великан над своими детьми. Макс и его спутники двинулись дальше, лавируя между грядок с помидорами. Доран боялся на что-то наступить. Но здесь царила обстановка вольности и изобилия.

— Ты же понимаешь, что это производственные сады, а не сами лаборатории? — сказала Даби Дорану. — Уж там-то творится настоящая наука, везде стерильность и жесткий контроль.

Лицо ученого снова приобрело то самое выражение легкого превосходства.

— Сомневаюсь, что вы вообще бывали на настоящих научные воркшопах. Почти все, кто попадает в межсферные транспортировки, заканчивали физический класс, я полагаю? — Макс обращался скорее к Даби.

Та кивнула.

— По статистике, это так

— Даже ты? — удивился Доран.

— А что? Я выгляжу слабой?

— Если честно… то да, — он торопливо поправил. — Я имею в виду, из нас всех, по физическим показателям.

Макс пораженно усмехнулся.

— Но-но, Доран! Бросаешь вызов вожаку?

— Не мели чушь, Макс, — скривилась Даби.

Доран решил уточнить.

— В нашей команде вы с Ситимом отвечаете за аналитику. И поэтому я сделал вывод, что вы оба учились в научном классе.

Макс закивал, соглашаясь с ним:

— Конечно, доминирующие типы интеллекта у всех разные. Но это не значит, что нужно развиваться только в одну сторону.

— Да-а, — Доран покосился на выступающие мускулы геоботаника. — Что правда, что правда.

Внезапно мраморный пол под ними дрогнул, по поверхности пошли крупные трещины и все рассыпалось!

Доран заорал и отчаянно схватился за стойку рядом, спасая жизнь.

Даби и Макс давились смехом. Они спокойно парили над пропастью, хотя Доран был уверен, что у Даби отключены двигатели, а у геоботаника так вообще не было вингпека.

— Подождите-ка, — Доран пощупал носком ботинка пол. Мраморные плиты снова собрались обратно, словно из умных кирпичиков. — Это дисплей!

— Ага, — Макс что-то нажимал на планшете, и вместе с тем изображение под ногами Доран менялось. Извивающиеся пески пустыни. Веревочный мост над ущельем. А вот и океан с рыбками. Даби запрыгала, и вместе с тем, на дисплее расходились круги. Совсем как та стена-водопад, которая в первый раз не впустила Дорана.

— Так еще и сенсорный! — он зашагал вперед.

Рыбки каждый раз обходили его, мерцая радужной чешуей.

— Это хариусы, водятся в наших водоемах, — рассказал Макс. — Они промысловые, верно, Полисана?

— Уха из них получается вкусная! — отвечал женский голос из верхнего яруса. — Да и полезная она, для сердца.

Хариус мелькал красивым плавником и спокойно плавал у них под ногами, мельтеша между бликами воды и водорослями. Доран присел на корточки и провел рукой по сенсорному стеклу — вслед за его пальцами скользили блики изображенной цифровой воды. Один из хариусов подплыл к нему, замер, словно бы размышляя, потом капризно махнул хвостом и исчез в глубине.

По лестнице к ним спускалась женщина с густыми курчавыми волосами. На ней были сапоги и комбинезон. Легкая улыбка, горящие глаза, размашистые позы — она соответствовала жителю Далан-кина.

— Макс! — женщина махнула ему. По голосу Доран поняла, что это и есть Полисана.

Макс поприветствовал ее кивком.

— Студенты? — Полисана заметила их глайдерские комбинезоны и с пониманием кивнула. — А-а, твои друзья с Юхэ?

— Приобщаю молодую поросль к науке, — с гордостью проговорил Макс и хлопнул зазевавшегося Дорана по плечу. — Вот этот совсем зеленый еще, только-только из гнезда выпал!

Доран мог поклясться, что чуть не выплюнул свои легкие.

— Это хорошо, — Полисана пытливо их разглядывала. — Никогда не поздно заниматься исследованиями, и мы всегда рады новым лицам. Вы же слышали про планеты-гикеаны?

— Они из физического класса, — шепнул ей Макс как бы извиняясь.

— Тем более! — Полисана невозмутимо всплеснула руками. — Значит, слух у них хороший. Так слышали?

Доран непонимающе моргнул.

— Это водные миры, — ответила Даби.

Полисана одобрительно указала на нее и подмигнула:

— В точку! А знаете, почему я их изучаю? — она с детским восторгом потерла ладони. — Именно в водных мирах больше всего вероятности найти живые организмы!

Макс издал нарочито усталый вздох.

— Да брось, Сан, мы и свою-то планету до конца не изучили.

— “До конца не изучили”, — передразнила та. — Типичный ответ типичного ботаника. Ничего нельзя изучить до конца! Людям принадлежала суша. Мы уже контролируем флору и фауну. А вот океаны… океаны не контролирует никто. Это бесконечность возможностей.

Как будто в подтверждение ее словам, под ними проплывали киты. И можно было услышать их таинственное глубокое пение, доносящееся словно из древних времен.

— Я видел похожее аффи, — вспомнил Доран. — Оно было довольно популярным у нас.

— Угадай что? Я помогала его разрабатывать!

— Вы делаете аффи?

— Многие аффи проходят проверку на достоверность у нас. А некоторые мы еще и курируем. Как тебе появление китов после шторма в конце?

— Было захватывающе.

— Еще бы! Жаль, в реальной жизни мы ничего подобного не испытаем, — плечи Полисаны поникли, и она скандировала заученным тоном. — “По общепринятому манифесту по Восстановлению Земли людям нельзя вести любую деятельность в океанах”.

— А как же рыболовство? — спросила Даби.

— Частично разрешено на некоторых реках. Но в основном разводим сами. На каждой жилой станции есть собственная аквакультура. И разводить можно только с расчетом на питание жителей. Ни больше, ни меньше

— Очистка океанов и морей тоже важная часть терраформирования. Знаете, сколько наши предки мусорили?

Макс взял ее за плечи и направил к лестнице.

— Не хотим мы про это слушать, Сан. Иди уже.

— Но нужно доносить до молодых поколений важность наших исследований!

— Да-да, я займусь этим, иди уже.

— Приходите в следующий раз! — кричала Полисана уже на ступеньках. — Я покажу вам модель ледяных гигантов. И мне как раз нужно два лаборанта для моего нового проекта!

— Продуктивных исследований! — махал ей Доран.

— Уфф, — покачал головой Макс. — Ну, и болтливая же она. Все время про свои океаны да рыбки рассказывает.

— Не то что ты, — хмыкнула Даби.

— Но люди здесь работают с таким энтузиазмом, — заметил Доран. — Это вызывает уважение.

— Уважение уважением, — подхватила Даби со скепсисом в голосе. — Но она звала нас в лаборанты. Вам людей не хватает?

За все время их знакомства Макс впервые показал искреннюю неловкость.

— Несмотря на престиж профессии ученого, текучка все же есть, — признался он неохотно.

Они пришли к широкому искусственному полю, испещренному каменными тропинками в виде сетки. Над ним висели огромные прожекторы с искусственным освещением.

— Условия труда не нравятся? — продолжала Даби, следя, как Макс надевает рабочие перчатки.

— Подумай еще.

— Тут все есть для жизни и работы.

— Вот именно. А чего нет?

Даби задумалась. Затем ее лицо осветилось от догадки.

— О, — только и сказала она.

Доран тоже поразмыслил немного. Ответ пришел сам собой.

— Детей, — озвучил он.

Макс с сожалением кивнул.

— В научных станциях нет родильных догм. Чтобы стать родителем, нужно переселиться на жилую, оставив свою деятельность.

Он надел на талию рабочий пояс с инструментами и зашагал по каменной тропинке, уверенно направляясь куда-то. Даби и Доран поспешили за ним. Поле было неровным и поднималось вверх, образуя холм.

— Мой хороший коллега, — рассказывал Макс, — только недавно вернулся из суетной жизни в Чэчире. Он пробыл там ровно пятнадцать лет — был родителем для чудесного мальчугана. Исследования вел удаленно, был в основном консультантом. Теперь ждет не дождется настоящих исследований, — Макс на секунду прервался, заметив что-то на земле, потом пошел дальше. — Он, кстати как раз ведет проект по цитрусовым.

Они поворачивали направо, поднимались и снова поворачивали налево по каменной сетке. Наступать на само поле, конечно же, было нельзя. Иначе им не пришлось бы идти такими причудливыми зигзагами, как в игре с лабиринтами.

— Во-от они, — пропел Макс почти с отеческой нежностью.

Было непривычно наблюдать, как грузный, неповоротливый мужчина осторожно садится на колени перед цветами, будто бы боясь их ненароком разбудить. Рубашка страдальчески заскрипела от вздувшихся мышц спины, когда Макс склонился к земле.

Подснежники росли парами, группами и редко по одиночке, поднимая бутоны к прожекторам над ними. Цветы были стандартных расцветок — желтые и лиловые. Но был среди них один подснежник, чьи лепестки были более темного, пурпурного оттенка. С ярко-золотыми нектарами он особенно выделялся среди остальных.

Макс вытащил из пояса лазер-нож и бережно коснулся пальцами бутона, отодвигая его в сторону. Прицелился и прошелся лазер-ножом по стебельку. Его судьба решилась. Уникальный подснежник навсегда был оторван от земли.

Чуть в стороне от поля располагался стол-мастерская со множеством секций, ящичков и инструментов, начиная от молотка и заканчивая рукой-манипулятором и монторами компьютера.

Макс надел специальные очки, осмотрел цветок со всех сторон, что-то записал у себя на планшете. Выглядел он сосредоточенным и казалось совсем не замечал ребят, которых сам же сюда привел. Он осторожно поместил цветок в специальную колбу из усиленного стекла.

— Температуру и влажность я настроил, — сказал Макс и протянул подснежник в стеклянном цилиндре Даби. — Вверяю цветок тебе, как напоминание Юхэ о нашей миссии.

Даби с благодарностью приняла капсулу и спрятала в кармане комбинезона.

— Спасибо, Макс.

— Как всегда, береги его. И других “Хараначчи” тоже береги. В небе вы беззащитны, у вас есть только крылья.

В этих словах была толика грусти. Даби ничего не сказала на это.

***

Ученый развернул мониторы с длинными полотнами чисел к себе и начал что-то печатать.

— Эта процедура только для моих старых знакомых, — он бросил в Дорана взгляд. — Может, я и для тебя что-нибудь выращу, но нескоро.

— Я не против! Моей маме понравилось бы.

— Конечно. Вы же из Юхэ. Там всё искусственное.

И снова этот неприкрыто презрительный он. Доран не вытерпел.

— А вы сами то хоть раз бывали в Юхэ?

Макс возмущенно хмыкнул, не отрываясь от экрана.

— Ага, побываешь тут. Получить визу туда сложнее, чем вывести разговаривающую ель! Но ученым даются кое-какие привилегии. Так что и мне повезло однажды. Где-то двадцать лет назад, когда я только получил докторскую степень. Помню, я полетел туда на пассажирском шаттле взволнованный, как ребенок. И Юхэ не разочаровала, — голос ученого стал более уважительным. — Она появилась меж облаков, как небесная цитадель при свете луны… Что-то было в ней такое… знаешь, как запретный дворец, который не всякий посетит.

Он нажал клавишу “Ввод” и развернулся к ним. Его вид опять выдавал его превосходство.

— Но меня удивило, как человек может расти и развиваться в искусственном пузыре, знать об этом и всё равно считать себя полноценным. Я поверить не мог в статистик, — громогласно досадовал Макс. — 92 % жителей Юхэ рождаются и уходят на покой, ни разу не покинув родную станцию! Их не интересует внешний мир.

Доран поспорил:

— Жизнь в Юхэ полностью отвечает запросам и нуждам человека. Так зачем стремиться к внешнему?

— Разум человека должен всегда жаждать познать истину, — парировал Макс и стукнул по столу. — Нельзя добровольно изолироваться от действительности. Мы ответственны за то, что происходит с планетой!

— Ма-акс… — взмолилась Даби, против воли оказавшись меж двух огней.

— Планета, которая чуть не сожгла заживо наших предков? — поддел Доран.

— Она все еще наша.

— Мы пережили Эпоху катаклизмов. Учли свои ошибки. Переселились в небо. И теперь мы можем не выживать, а просто жить в свое удовольствие. И это — признак прогресса, — отчеканил Доран уверенно. — Это моё личное мнение.

Макс помолчал секунду и покачал головой. Лично Доран счел это своей победой. По крайней мере, он отстоял Юхэ и свою точку зрения.

— Макс, метеосводка, — напомнила Даби, лишь бы отвлечь их.

— Да, точно, — спохватился мужчина. — Подснежник ты получила, так что можем идти. Зилис!

Активный веснушчатый паренек резво подбежал к нему. Похоже, это был лаборант. Макс начал ему терпеливо что-то объяснять и давать указания. В это время Даби встала перед Дораном, скрестив руки на груди.

— Макс наш самый первый клиент, — сказала она серьезным тоном. — И крайне лояльный. Этот груз должны были отправить вчера, но Макс сместил даты, чтобы груз достался нам.

— Ого, — только и протянул Доран.

— Так что вякалку свою прихлопни, а личное мнение засунь куда подальше, — прибавила Даби угрожающе.

Доран прикусил язык.

— … ни в коем случае не жми красную кнопку, понял, Зилис?

— Да, профессор Уотт! — Зилис прижимал к себе кипу бумаг и букет укропа.

— Все, живо отсюда, — рыкнул тот, и паренек понесся со всех ног к полю.

— У нас еще есть полчаса, — Даби выпрямилась. — Я скину в рабочий чат локацию. Сам найдешь точку сбора, Доран?

— Я его провожу, — вызвался Макс. Размашистым движением он хлопнул парня по плечу. — Преподав ему пару… уроков.

“Вот я и попал, — мелькнуло у Дорана. — Я победил в споре, но не в конфликте… Стратег из меня никудышный”.

Перед тем, как уйти за метеосводкой, Даби кинула в Дорана предупреждающий взгляд, мол, следи за выражениями. Тот сделал вид, что разглядывает жука-робота с корзиной яблок.

— Она как всегда, лаконична и сурова, — усмехнулся Макс, проводя Даби взглядом.

Ученый и глайдер покинули лаборатории по лифту спустились вниз.

— А как вы познакомились? — спросил Доран, чтобы нарушить неловкую тишину между ними.

— По работе. Нужна была команда для перевозки, — неугомонный Макс опять устремился куда-то, и парню оставалось только поспевать за ним. — Я решил довериться красным ласточкам, и не прогадал. С тех пор, у нас плодотворное сотрудничество.

— Значит, вы лично знали бывшего координатора?

Даби здесь нет, так что можно было воспользоваться шансом. Макс поджал губы, и в его взгляде промелькнуло искреннее сожаление.

— Я заметил, что ты постоянно задаешь вопросы… Такая любознательность похвальна. Но не стоит совать свой нос в чужие дела, — посоветовал он. — Всему свое время, пацан. Всему свое время. Даже бабочка выходит из кокона в срок.

— О, это напомнило мне кое-что, — Доран почесал затылок. — Я как-то встретил человека со старой кожей. Он говорил разные вещи про метафоры, птенцов и яйца… А еще про оцифровку души.

Макс резко остановился посреди улицы, только услышав это.

— Что ты сказал?

DR-1-COS-V1-06-017