В расположение полка приползли уже ночью. Металлические заборы, слепящий свет прожекторов, шлагбаум, часовые при нем. И темные силуэты гор вокруг.
Лейтенант сопровождения сразу куда-то исчез. Вместо него пришел помятый капитан с повязкой дежурного на руке, махнул рукой — заезжайте. Из станции РЭБ выбрался лейтенант-«демон», уселся за руль, прощально махнул Зите рукой и уехал куда-то в сторону во тьму. Зита мысленно пожелала ему удачи.
Дежурный офицер проводил колонну до стандартных ангаров-казарм. Зита выскочила из машины первой, приказала строиться, подошла представиться.
— Располагайтесь как-нибудь! — буркнул капитан Давиду, разглядев у парня лейтенантские сигнатуры. — Сдвоенный корпус — ваш, больше нигде не лазьте! Свет сейчас включу. Матрасы, горячее питание, доклад — всё утром!
На Зиту капитан даже не посмотрел. Открыл личным ключом электрощиток, перещелкнул пару автоматов и ушел не попрощавшись.
— О как! — озадаченно сказал Виктор. — И субординация, и безопасность. Интересно, здесь о кодексе чести российского офицера слышали? Или хотя бы об уставах? В расположение штаба полка заявилась банда со стрелковым оружием, с гранатометами и противотанковыми комплексами, и никому до нас дела нет! Я хренею.
— Привыкайте, — посоветовала Зита и ему, и внимательно слушающим штурмовикам. — И имейте всегда в виду — наша подготовка в разы лучше, чем у обычных мотострелков. Мы — диверсанты, спецназ. Вам многое здесь покажется…
— Размундяйским, — буркнул Давид. — Мы уже поняли. Как ребят закопали — сразу поняли. Командуй, Зита. Кроме тебя, тут больше власти нет.
— Ребят из Тройки направо, нам налево! — решила Зита. — На вход — парный пост. Размещаться по боевым пятеркам. Оружие не разряжать. Давид, Виктор, осмотримся на территории. Лазить не будем, но посмотреть, что тут и как, не помешает.
Давид вопросительно глянул на нее. По приказам Зиты получалось, что они на разведвыходе, а не в охраняемом военном лагере.
— Не по себе! — призналась Зита. — Прожектора эти… больше слепят. Охраны и патрулей не видать, подходи любой…
Виктор кивнул, соглашаясь с ее опасениями. Начальнику службы собственной безопасности никакие меры предосторожности не казались излишними.
Соседние ангар-казармы оказались опечатанными. Возможно, использовались как склады, но охраны при них не обнаружилось. И вообще эта сторона военного лагеря казалась совершенно безлюдной. И Зита, как ни странно, успокоилась.
Они вернулись в свою казарму. Пост уже оказался выставлен, причем один штурмовик охранял вход, а второй сидел в черной тени соседнего ангара, закутавшись в термоплащ и положив на колени штурмовую винтовку. Ребята тоже чувствовали себя неуютно и среагировали соответственно. Она одобрительно кивнула.
Внутри обширного помещения без окон оказались ожидаемые ряды металлических лежаков, пустая оружейная комната — и запертые на замки санкабины в торце. Она пожала плечами — это армия! — и распорядилась замки сломать. После чего душераздирающе зевнула. Что-то умотала ее дорога…
— Зита, ложись спать, без тебя справимся! — сердито сказал Давид.
Она благодарно кивнула, расстелила на лежаке термопленку и заснула быстрее, чем улеглась. Последней мыслью было — «продумать операцию по кодексу чести офицера, и немедленно!»
Утро началось, как положено на выходе, докладом начальника караула. Им оказался, естественно, Саша «Орел».
— Есть у них охрана, — флегматично доложил парень. — На вездеходе катается. Два раза за ночь подъезжали, взаимопонимание достигнуто.
— Это как? — подняла бровь Зита.
— Фарами слепили. Мы попросили их отвернуть, а потом одну выбили.
Штурмовик заметил, как изменилось лицо Зиты, и добавил:
— Травматом, мы же понимаем, что шуметь не надо.
— Это вы молодцы, — пробормотала она вполне серьезно.
Нечто подобное по рассказам Андрюшки она и предполагала. В армии принято с первых дней пригибать новичков и женщин. Насколько согнут — таким и продолжишь служить. Так что она быстренько привела себя в порядок, а потом села в кружок с командирами пятерок и за пару минут набросала план операции по кодексу чести офицера. Так, на всякий случай, чтоб был.
«Всякий случай», к сожалению, подвернулся уже за завтраком. Зита как раз озабоченно прикидывала, на сколько им еще хватит десантных пайков, выданных щедрой рукой полковника-снабженца, когда от входа донесся характерный шум. Кого-то не пускали.
Капитан — не ночной дежурный, другой — яростно матерился и рвался на штурмовиков, при том умудряясь не сходить с места. Зита оценила, прищурившись — чуял, жучара, офицерским нутром, что всадят ему пулю в ногу и даже не извинятся. Два солдата за его спиной с любопытством наблюдали, делали выводы.
— Командир отдельного штурмового отряда «Спартак» штабс-капитан Лебедь, — спокойно представилась она, уже понимая, что последует за ее словами.
Капитан не обманул ее ожиданий. Вообще-то в армии после неоднократных поправок все же пришли к решению, что штабс-капитан — звание повыше обычного капитана, и пришедший, по логике, должен был представиться первым, едва разглядев ее офицерские знаки. Этого, естественно, не произошло, не соизволил взрослый мужчина признать старшинство молоденькой девчонки, и автоматически вступил в силу план только что разработанной операции.
— Штабс-капитан… — оценил офицер. — Хорошая кому-то была подстилка. Проход очисти.
Штурмовики согласованно расступились, Зита, не изменившись в лице, пригласила офицера пройти движением руки. И тем же движением, но уже незаметно, показала: солдат отсечь!
В казарме все произошло буднично и быстро.
— Оскорбление офицера в присутствии подчиненных, — заметила капитану Зита. — Причем — старшего по званию. Капитан, ты кодекс чести российского офицера хоть раз видел? А устав? Я так и думала.
После чего капитана аккуратно взяли. Так как предполагалось, что офицера командование полка отпустит без наказания, ему хорошенько вломили — без замаха и не во всю силу, зато дубинками, по почкам и не один раз. После чего приняли в коробочку и повели к штабу полка, а двух его бойцов назначили проводниками. Капитан шел молча, ему было так больно, что он не то что ругаться — даже дышать мог только сквозь зубы и очень осторожно.
Штаб полка располагался в старых горных выработках. Зита уважительно оценила толщину бетонной стены, перекрывающей вход в тоннель, потом нервные лица бойцов, белеющие в черноте амбразур, и поняла, что внутрь их не пропустят. Вежливо попросила вызвать какое-нибудь начальство, отвела свою группу к курилке, где все спокойно и расположились. Желающие покурить сразу резко исчезли. Вид кривого от боли капитана четко показывал, что тут какое-то серьезное дело, от которого лучше держаться подальше.
Зита поглядывала вокруг, оценивала обстановку, систему обороны, ну и знакомилась с новым местом действия на случай нежелательного развития событий. В смысле, куда бежать, где укрываться и откуда стрелять. Штурмовики аккуратненько делали то же самое, и Зита даже возгордилась — не напрасны были труды! Полярные волчата стали хорошо подготовленной, профессиональной боевой единицей.
Штаб полка неплохо прикрывался от ударов с воздуха, Зита почти сразу заметила на вершине ближайшей горки замаскированную установку зенитного комплекса М-500, в армейском просторечии — «Метлу». Надо полагать, она не в одиночестве там дежурила, комплекс обычно состоял из пяти единиц. Пять «Метелок» — серьезная сила. И все же странное ощущение несерьезности, какой-то декоративности войны как появилось изначально, так и не желало оставлять ее. Фронт явно рядом, не может штаб полка сильно отдаляться от своих подразделений даже при наличии надежной связи, и тем не менее армейский городок лежит как на ладони, толком не замаскирован, не оборудован укрытиями. Как будто…
— Они тут, похоже, договорились с противничком штабы не трогать! — процедил Давид неприязненно в тон ее мыслям. — Загорают!
Штурмовики угрюмо поглядывали и молчали, но явно думали то же самое. Предательства среди руководства, сговор, коррупция… именно против этого они работали в подкупольнике, нагляделись всякого и больше не верили никому в мире. Только своим, только штурмовикам с белыми звездами и шевроном «Спартака».
Время шло, у входа в штаб наблюдалось нездоровое оживление, любопытные лица оценивали вооружение штурмовиков, количество бойцов и исчезали, чтоб тут же замениться другими.
— Кто вел съемку? — спросила Зита.
Ей передали телефон, она с сожалением вздохнула. Хорошая вещь, но отберут. Как вещественное доказательство. Наверняка попробуют отобрать.
Наконец появился старший лейтенант, спросил, в чем дело.
Зита встала и подумала, что для задержанных скоро в курилке не хватит места.
— Соблюдай устав, офицер, — посоветовал из-за ее спины Давид. — Ты стоишь перед старшей по званию.
И добавил вполголоса, но вполне различимо:
— Или сядешь рядом с капитаном, если дурак.
Старший лейтенант оказался не дураком, представился, выслушал суть произошедшего, получил на руки доклад, озадачился и убыл за распоряжениями.
— Сидим, ребята, — усмехнулась Зита. — Мы их сильно озадачили, офицерам надо подумать.
В штаб она попала через полчаса. Прошла сквозь три взрывозащитные стены и оказалась в подземном раю. Чистота, яркое освещение, строгая лаконичная отделка стен и кабинеты, кабинеты. В отличие от военного городка, штаб был подготовлен к войне выше всяческих похвал. Его, похоже, и спецбоеприпасами не достать. Девушки-офицеры, проходя мимо, поглядывали на нее с любопытством. Она только усмехнулась. Женщины! Каждая нашла причину, чтоб покинуть рабочее место и посмотреть на новенькую.
Ее провели в один из кабинетов. Пожилой майор, оказавшийся заместителем командира полка, доброжелательно кивнул на стул.
— Полярные волчата! — усмехнулся он. — Политические войска, кулак Ферра! И званием, гляди-ка, почти меня догнала! За что присвоили?
— По факту исполняемых обязанностей и результатам офицерского экзамена, — сухо ответила она.
Майор разглядел ее квалификационные значки и явно передумал надсмехаться дальше. Специалиста первой категории и мастера-снайпера просто так не давали даже офицерам.
— Посмотрел я твой доклад, — сообщил он. — Грамотно. Коллега?
Она подумала и кивнула. Да, скорее всего, она в «Спартаке» занималась тем же, чем и майор здесь.
— Так вот, коллега! — жестко сказал майор. — Лично ты мне нравишься. И даже очень нравишься. Настолько, что готов взять к себе, должность подберем, а работать ты умеешь. Но политические войска в армии — чужеродный элемент. Вы явились несколько часов назад и уже беспредельничаете. Но здесь — армия. Здесь вы — никто. Понятно?
— Просто выполняйте законы, — тихо посоветовала Зита. — Ваши, армейские законы. «Спартак» всегда требовал только исполнения законов. Ничего больше.
Напряжение в кабинете мгновенно усилилось, Зите показалось, что вот-вот заискрит воздух. И разом исчезло.
— Руку от оружия убери! — насмешливо посоветовал майор. — Верю, что пристрелишь, охотно верю. Озверели вы там, в подкупольнике. Рассказывай, что произошло, разберемся… Зинаида-Татьяна Лебедь.
Она достала телефон, прокрутила запись.
— Говнюк, — оценил майор. — Я так понял, вы ему вломили?
— Ну вы же его отпустите, — усмехнулась она.
— Ну и в расчете, — заключил майор. — Демократию с судом чести никто разводить тут не будет.
Зита снова усмехнулась. Майор дернулся.
— А отомстить тайком, как у вас принято, не успеете, — предупредил он тяжело. — Так, у эсэсовцев что-то есть еще сообщить?
— Все в докладе, — сказала она и встала.
Майор оказался неплохим дядькой. Но — врагом. Из тех армейских, кого давил и не успел додавить перед войной Ферр. Армия у него, видите ли. Территория особых отношений, не совпадающих с государственными законами. Неискоренимые воинские традиции. Значит, именно к нему и везли спартаковцев. И именно он будет штурмовиков убивать. Может, не один, и не главный. Но в том числе и он.
— По отчету «Казбеков» на счету спартаковцев два уничтоженных беспилотника противника, — все же сказала она, желая окончательно утвердиться в мнении о майоре.
— На награды ротик не разевайте, молоды еще, — спокойно сказал майор. — Вы тогда еще не были военнослужащими. Так, мимо проезжали.
— А мы и сейчас не военнослужащие, — спокойно заметила она. — Политические войска — это на всю жизнь. Имеем право на личную символику — и на особое положение в армии. Номер приказа напомнить? Приказ под грифом, но его обязаны были до вас довести — в части, вас касающейся.
— Грамотна, ценю, — усмехнулся майор. — Пожалуй, беру предложение обратно, такие мне в штабе не нужны. Приказ знаю. Но есть нюанс — сегодня вы примете присягу и полностью перейдете под армейскую юрисдикцию. Полностью.
Ну, вот и определилось отношение. Враг.
— Мы свою присягу приняли в Особом Заполярном, еще когда были детьми, — тихо сообщила она. — И держали государство, пока вы пьянствовали на природе. Воевали вместо вас, мужчин. «Спартак» потерял семерых в подкупольнике. И троих убили армейцы. Вот выдержка из приказа, ознакомьтесь, господин майор. В части, вас касающейся. О присяге, об особом статусе штурмовых отрядов, о подчиненности. «Спартак» — политические войска. Был, есть и будет.
И аккуратно положила заранее подготовленный листок на стол. Майор пододвинул, прочитал. Побарабанил пальцами по столу. Подписи на приказе его явно впечатлили. Но не смутили.
— Насчет «будет» — это вряд ли, — заметил рассеянно.
Потом вызвал порученца, уже знакомого сообразительного старшего лейтенанта, приказал провести по штату отдельную диверсионно-разведывательную роту «Спартак», обеспечить всем необходимым для выполнения боевых задач, и чтоб этой роты к вечеру в военном городке духу не было.
И указал рукой на дверь.