Дорогами алхимии

Глава 17

О чем общались Греков с Рыжовым, узнать не удалось, потому что меня отправили в машину, а оттуда прослушку было не настроить: пока мне необходимо видеть тех, кого хочу услышать. Отсутствие информации в данном случае критично, поэтому я даже не задумался, слушать ли разговор Грекова с Шелагиным, благо они беседовали перед палаткой: княжич вышел как раз тогда, когда его подчиненный собрался прикоснуться к пологу, чтобы зайти.

— Быстро ты обернулся, — удивился Шелагин. — Ну что скажешь?

— Определенно парень делает алхимию сам, — ответил Греков. — Рыжов сказал, что школа есть, навыки наработанные, но набор зелий не слишком велик. То есть парню передали немного, по большей части простые заклинания.

— Я был уверен, что посредник, — досадливо бросил Шелагин.

— Нет, Рыжов определенно сказал, что если бы у парня было свежее сырье, то из-под его рук как раз и вышла бы продукция экстра-класса. А так просто очень хорошего уровня зелье получилось. При этом Песцов совершенно точно разбирается в сырье сам: первое предложенное сено забраковал, сказал, что из него можно только дерьмо сделать. По моей просьбе Рыжов пару раз намекнул на запрещенные зелья, Песцов отреагировал непониманием.

— Может, у него прекрасные актерские способности. Есть в кого, — проворчал Шелагин.

— Прекрасные актерские способности я держал в уме, поэтому на одно наблюдение не полагался. Использовал артефакт. Он однозначно показал, что Песцов не врет и запрещенку делать не умеет. То есть с этой стороны проблем не должно быть. Боюсь только, что пока, потому что навыков для алхимика у него достаточно. К предложению Рыжова поработать на нашу лабораторию отнесся без энтузиазма, вежливо отказал.

— Рыжов Песцову предложил даже без согласования со мной?

— Рыжов мне наедине потом сказал, что поскольку из парня точно получится алхимик экстракласса, будет лучше, если этот алхимик окажется нашим.

— Ну как бы все и затевалось ради того, чтобы получить выход на алхимика.

— Получили, — хохотнул Греков. — Но Рыжов говорит, что толк будет, и когда зелья повыше рангом пойдут. А такое только своим под клятву, а не независимым от княжеского рода.

Он мазнул в мою сторону взглядом, но я даже не дернулся, потому что был под Скрытностью, которую, как оказалось, даже камеры не видят.

— Получается, твое предположение было верным?

— Ну так все на это указывает: странности начались после поездки в соседнее княжество.

Тут уж я невольно насторожился, надеясь узнать в точности, чего именно опасаться.

— Там как раз есть подходящий алхимик, взбрыкнувший на собственного князя. Узнать, встречались ли с ним Песцовы, сейчас довольно сложно, да и надо ли? Такой интерес не пройдет мимо спецслужб. И получится, что даже если с конкретным алхимиком ошиблись, мы усилим соседей.

— То есть уверен: Прокол у них…

— Парень приехал из Оборинска и сразу сдал алхимию. Выходит, привез он ее оттуда. Сделана из свежего сырья, это установили. Здесь Песцовы вообще никуда не ездят, только в Верейск. На всякий случай их участок проверили на флуктуации, характерные для проколов. Фон ровный. Кстати, за их странной защитой сканированием обнаружено несколько строений, одно довольно большое.

— Может, в одном из них?

— Ни одно не закрыто от сканирования внутри. То есть с экранирующим эффектом там ничего нет. Разве что подвал Песцовы внезапно выкопали и прикрыли кучей заклинаний, — хохотнул Греков. — Но это уже совсем из области фантастики.

— А несколько зданий, построенных из строительного мусора, — это не из области фантастики?

— Мы не знаем, как они выглядят. Может, там без слез и не взглянешь, — возразил Греков. — В любом случае предъявить по поводу строений мы ничего не можем. Это не нелегальный Прокол.

— Жаль, что не у нас.

— Жаль. Нам не помешал бы, — согласился Греков. — Но, если близко к нашей границе, можно территорию обменять или… присоединить силовыми методами.

— Княжеская война? Без повода? Сдурел? Нас не поймут. Это не мелкая стычка на границе.

— Повод найти можно. Хоть оскорбление наших археологов их Родом. Волков знатно облажался и продолжает косячить. Составить грамотное письмо с требованием компенсации — и Волков почти наверняка ответит в своей обычной хамской манере. А это — хороший повод отнять у него вообще все. Прокол-то наверняка на его земле.

Вот так всегда. Оскорбляют одних, а сливки снимают совсем другие. Хотя сливки, конечно, весьма сомнительного качества. Прокол первого уровня, да еще и в крошечное ущелье. Металл Изнанки, что там был, я собрал весь. А больше там ценностей особых нет. Разве что сверху что-то свалится.

— Если он есть.

— Волков рвет и мечет, требует опять присутствие наших археологов. Можно пойти ему навстречу и отправить Песцовых. С наблюдателем, — предложил Греков. — И определить точно.

— Так они сразу и приведут в нужное место, — скептически хмыкнул Шелагин.

Можно и привести: доступа к этому Проколу у меня в любом случае больше не будет, а интерес ко мне ослаблю. Или, наоборот усилю? Если не придумаю, как передать открытым, наверняка усилю.

— Это единственный шанс узнать, где Прокол: клятву с Песцовых взяли однозначно. Пытаться получить с них информацию другими методами — выжечь мозги.

Мне показалось, что последняя фраза имеет вопросительный оттенок, как будто Греков прощупывал, как его собеседник отнесется к такому варианту.

— Прокол не у нас, — напомнил Шелагин. — В данной ситуации лучше получить лояльного нам хорошего алхимика, чем выяснить точное местоположение Прокола, но окончательно испортить отношения с одним из родов княжества.

— Род не из самых крупных…

— Я сказал — нет! — рявкнул Шелагин. — Не лезь!

— Все сомневаешься? Целитель однозначно сказал, что это ложь.

Оказывается, наедине на ты обращается не только князь к подчиненному, но и подчиненный к князю. Похоже, эти двое были друзьями, только вот их слова от понимания этого понятнее не становились.

— Да что бы ты понимал, — выдохнул Шелагин… — В данном случае не имеет значения, правда или ложь. Твое предложение нецелесообразно.

После чего он вернулся в палатку.

— Добрый ты слишком. Некоторые вещи нельзя прощать никогда и никому. Я бы еще тогда их показательно уничтожил, — буркнул Греков и зашел за ним.

Заклинание развеялось, болезненно пройдясь по мне откатом. Из Скрытности я тоже вывалился. Хорошо хоть, никто не заметил, как я появляюсь из ниоткуда — правильное место для наблюдения я выбрал. На будущее нужно запомнить, что Прослушку нужно рвать самому, не дожидаясь вот этого вот всего.

Но уж очень интересные разговоры велись, местами непонятные, конечно, но от того еще более интересные. Осмыслить услышанное самостоятельно я не мог — не хватало информации. Она должна была быть у дяди, к нему я и пошел, когда сознание после отката окончательно прояснилось.

Сразу поговорить не получилось, потому что рядом с Олегом был Федя, который, приоткрыв рот, с интересом выслушивал очередную лекцию по археологии.

— О, Илья вернулся, — обрадовался Федя. — Ну что там?

— Подтвердил, что умею готовить алхимические снадобья, и Греков успокоился. Наверное.

— Ну да. Полностью он никогда ни с кого подозрения не снимет, — кивнул Федя. — Хоть в чем-то подозревать будет.

— Понять бы в чем, — пробурчал я, косясь на дядю. Но тот к моим ментальным посылам оказался невосприимчив, пришлось свернуть разговор на другую тему: — Выкопалось еще что интересное?

— Нет, — уныло ответил дядя. — Только строительные блоки и половая плитка. Даже не мозаика. Самый простой узор.

Расчищающий артефакт запикал, привлекая внимание, дядя встрепенулся и рысью бросился к нему. Отрытая добыча порадовала — еще одна табличка. Точнее — огромная табличища, на которой было написано «Доска объявлений». Не было ни самих объявлений, ни мест для их крепежа, даже интересно стало, как они выглядели, поэтому уточнил у Песца, пока дядя сдувал последние пылинки с находки.

«Бумажные листы крепились магнитами, — пояснил Песец. — Вряд ли что сохранилось даже от магнитов, я уже не говорю о бумаге».

О бумаге точно можно было не говорить, потому что на таких раскопках даже обычный пластик не встречается. Только усиленные магией материалы, на которых вряд ли печатались обычные школьные уведомления.

— Как думаете, что это могло быть? — спросил Федя, изучавший находку с не меньшим интересом, чем дядя. Эх, не туда он поступил, не туда — душа явно жаждет археологических чудес.

— Доска объявлений? — я сделал вид, что всего лишь предполагаю.

— А что, похоже, — согласился Федя. — У нас в школе такая же была. — Он провел пальцем по гладкой поверхности и засомневался. — Почти такая же. Только объявления сюда как крепились?

От ответа меня избавил дружинник, который попросил Федю пройти в командирскую палатку и посмотреть там фотографии. Что характерно, в этот раз меня не позвали. Впрочем, там могли быть внутренние шишкинские тайны, в которые желания лезть не было. Мне своих хватало выше крыши.

— Ты что-то хотел у меня спросить? — поинтересовался дядя, стоило Феде отойти достаточно далеко, чтобы даже случайно не оказаться в курсе нашей беседы.

Я коротко пересказал услышанный разговор, упомянув и о том, что ради Прокола нас могли бы запросто списать, и о том, что у Шелагиных к Вьюгиным существуют какие-то загадочные счеты.

— Ты уверен, что речь шла именно о Вьюгиных? — спросил дядя. — Может, как раз о Федоровых? Потому что первое, что я подумал после Вовкиного рассказа о твоем отце, — что он талантливый лицедей, потому что я даже не подозревал о его гнилой натуре. Э-э-э, прости, Илья, речь, конечно, о твоем отце, но тут уж лучше сразу правду говорить, чем обходиться недомолвками и экивоками.

Вступаться за отца я и не подумал. Вряд ли дядя Володя соврал, а это значило, что отец действительно вел себя непорядочно по отношению к принявшему Роду.

— Он сказал: «Окончательно портить отношения с Вьюгиными».

— Не знаю, что думать. Может, речь шла о неудачном устранении Евгения? Когда случайно под него попали твоя мать и бабушка?

— Судя по беседе княгини и тети Аллы — неслучайно…

— Ну так несколько факторов сошлось. Хотели уничтожить одного твоего отца, но влезла княгиня — и жертв получилось больше. Причем, похоже, Шелагины тогда откупились, если отец не хочет разбираться в том, что было.

Теория казалась стройной, только я был уверен, что мы не учитываем чего-то важного. Возможно, как раз того, из-за чего вообще понадобилось устранять несколько человек из нашего Рода.

— Ну, я реально не слышал, чтобы между нами и Шелагиными были какие-то разборки, — продолжал дядя. — Меня, конечно, до клановой политики по молодости не допускали, а потом я вообще старался держаться подальше от этого гадючника, по недоразумению именующегося семейством Вьюгиных, но такие вещи в тайне удержать почти невозможно. Не от нас, так от других бы вылезло.

— Дядя Володя может что-то знать, — предположил я.

— Вовка-то? Может. Вопрос, стоит ли в этом копаться? Иногда лучше не разрывать старые тайны.

— Из-за которых нам может прилететь?

— Прилететь нам может из-за новых, а старые разве что отношение к нам определили, — возразил дядя. — Нам сейчас нужно тихо отсидеться, чтобы уйти из зоны интересов Шелагина. Теоретически можно вообще княжество поменять, если прижмут. А то и вообще в Дальград рвануть. Основное-то у нас с тобой тут, — Он постучал по виску. — А это всегда с нами.

— Мне от Владика нельзя удаляться, пока блок не скину, — напомнил я. — Потом, да, потом лучше будет рвануть подальше.

«Рвануть, рвануть… Сговорились, — проворчал Песец. — Свое надо защищать. Все равно перед кем: перед этим вашим тухлым Владиком или перед князем».

«Скажи честно — за яблони переживаешь».

«Конечно. Где мы еще такие возьмем, ты подумал? Это идеальные сорта, выведенные лучшими умами того времени. Вы до них не доросли пока».

— Черт, про блок я совсем забыл, — стукнул себя рукой по лбу дядя. — Действительно же, уедешь далеко — силу потеряешь. Нет, нужно как-то пересидеть, пока модули не найдем и не сбросим все.

«Он забыл уточнить: все нужные модули, — ехидно заметил Песец. — Потому что только знание всех стихийных разделов делает мага настоящим магом».

«Или знание конструирования».

«Найти инфу по конструированию куда менее вероятно, чем найти все нужные модули. Посмотрим, что будет осенью. Но знаешь, в случае чего лучше быть не с полной силой, но живым. Знания потом можно будет добрать».

Дядя мрачно начал описывать доску объявлений перед упаковкой, делая кучу нужных и ненужных измерений. Впрочем, это мне они кажутся ненужными, а с учетом того, что археологам к этому объекту вскоре будет подступиться сложно, все эти измерения вполне могут оказаться не просто нужными — необходимыми.

Шелагин и его подручный вскоре Федю отпустили. Как тот рассказал, показывали ему фотографии людей, которых он раньше не видел и которые, как друг подозревал, были либо задержаны, либо пока просто подозревались в покушении на него.

Под его болтовню приготовление обеда прошло незамеченным. Но за обед сесть мы не успели, как неожиданно приехал Лихолетов. Вот его в лагерь не пропустили ни под каким предлогом, посчитали, что гражданских здесь больше, чем нужно. Или как вариант, что посторонним Федю видеть не надо.

Пришлось нам с дядей выходить за проходную. Оказалось, Лихолетов внял дядиной просьбе и решил дать на время свой артефакт для раскопок. Был он в точности похож на дядин, поэтому сразу встал вопрос, как они будут определять свой.

— А личные номера у них есть? — спросил я.

— На таких артефактах только номер серии, — трагически простонал Лихолетов. — Я думал, разрешат поприсутствовать на раскопках и я лично проконтролирую.

Вот и выяснилась причина его щедрости: хотел сунуть нос во все, что мы достанем здесь из земли. Лично пощупать каждую табличку — подозреваю, что, кроме них и камней, в этом месте ничего не сохранилось.

— Здесь такие строгости, Аристарх Петрович, что мы с племянником себя чувствуем арестованными, — ответил Олег, давая понять, что он не простил того, что начальство даже не попыталось его отбить. — Никаких лишних движений. Только на своем участке сидим, когда в лагере.

— А чего вы хотели? — грустно вздохнул Лихолетов. — Режимное же предприятие. Вот что. Я к своему артефакту привяжу носовой платок.

То, что он решил доверить нам свой артефакт, говорило в его пользу, как и следующие слова.

— Илья, ты все также собираешь коллекцию монет по одному тебе известному принципу?

— Собираю, Аристарх Петрович, — признал я.

— Один наш вернулся с раскопок, очень удачных на монеты. Он почти все собирается продать. Я привез, чтобы у вас была возможность первого выкупа. Цены у него фиксированные, не поменяет. Но он и не загибает, как некоторые. Смотреть будешь?

— Конечно, — с энтузиазмом согласился я.

Лихолетов вытащил несколько лотков из сумки, которая стояла в салоне. Открыл первый.

«Алхимия третьего уровня! — возбужденно завопил Песец прямо у меня в голове. — Бери обязательно».

Я вытащил модуль с нужной маркировкой.

«Целый», — обрадованно сообщил Песец.

«Больше ничего полезного?»

«Нет. Можешь закрывать».

— Вот эту я возьму, — сообщил я Лихолетову.

— Вот как он выбирает, Олег Васильевич? — обратился глава гильдии к моему дяде. — Сколько ни смотрю, не могу закономерность выявить. Столько красивых монеток, а выбирает какие-то странные серенькие.

— Признаться, я тоже не улавливаю закономерности в его выборе, — согласился дядя. — Может, на цену ориентируется?

— Да, это одна из самых дешевых, — неохотно признал Лихолетов. — Но коллекции по такому принципу не собираются.

— Я собираю по похожести, — ответил я. — У меня есть две близкого оформления, будет третья.

— Но здесь столько классных недорогих монет, — недоумевал Лихолетов.

Я пожал плечами и закрыл лоток, откладывая его в сторону. Открыл следующий. То, что лежало в нем, я бы и без Песца забраковал — начальные стихийные модули. У меня такие были все. В третьем нашлись модули второго уровня по магии Огня и магии жизни — с магией Огня второй уровень стихий у меня оказывался закрыт, что радовало. Кажется, я знаю, что буду учить сегодня на ночь.

«Не сегодня, — поправил меня Песец. — Через неделю, не раньше, если не хочешь в дебила превратиться».

Я не хотел, но с изучением этой магии можно было не торопиться. Проверил оба модуля — Песец подтвердил, что целые. Я их отложил к алхимическому. Закрыл лоток и перешел к следующему.

Из четвертого лотка я выудил модуль по магии металла второго уровня. Пятый оказался совершенно бесполезным. А вот в шестом… Я даже глазам своим не поверил. Целительский модуль второго уровня. Не битый, не просверленный с последующей замазкой.

«Целый! — радостно подтвердил Песец. — Но ты его все равно сегодня изучать не будешь. И не только потому, что нельзя после вчерашнего брать следующий, но и потому, что Целительство у тебя не докачено до нужного уровня».

«Докачать-то раз плюнуть. — Я завороженно вертел в руках неуловимую „монетку“. — Буду резать руку и залечивать, пока не докачается».

«В этом нет необходимости, — всполошился Песец. — У тебя самая малость осталась до потолка, само дойдет. А вот если будешь себя резать и кто-то заметит, дурка тебе обеспечена».