Дорогами алхимии

Глава 19

Следующий день мне показался бесконечным. И потому, что ничего интересного из земли не достали, и потому, что я ждал ночи с нетерпением, ведь очередной целительский модуль — это шаг к нашему с Олегом освобождению.

Я даже долго не мог уснуть, хотя обычно после впитывания модуля проваливался в сон сразу, но в этот раз мозг оказался настолько взбудоражен возможной неудачей, что успокоительной дозы от модуля не хватило. Песец посоветовал попытаться выбросить все мысли о целительстве из головы и заняться подсчетом однообразных предметов. Например, бутылок с сидром. А для начала хотя бы попытаться представить одну правильного вида, а он, Песец, будет поправлять, если что не так. Поправит, так сказать, до полного соответствия с идеалом, потому что знает, какая бутылка должна быть.

Методика Песца сработала: стоило мне перейти на размышления о сидре, как я сразу провалился в глубокий здоровый сон и проснулся только утром выспавшийся и в хорошем настроении.

Проверять, все ли получилось, я все равно полез со страхом. Итак, модуль целительства второго уровня мне дал не так уж мало: Малое Общее Исцеление — возможность залечивать внешние повреждения на других, Большое Индивидуальное Исцеление — залечивание внутренних повреждений на себе, Полная Индивидуальная Диагностика, Поверхностная Диагностика пациентов. В Полную Индивидуальную диагностику входило также выявление блоков. И не только их. Когда я первым делом использовал это умение, у меня нашлись два блока и маскирующее заклятье.

«Это еще что такое?»

«Маскирующее заклятье, — как нечто само собой разумеющееся сказал Песец. — Я тебе про него сразу говорил. Но тебя так поразили блоки, что ты не придал значения моим словам».

«Не помню такого».

«В этом я тебе могу помочь», — не без ехидства сказал Песец и вытащил из моей памяти воспоминание о разговоре, который шел во время поездки к целителю. Зазвучал он у меня в голове, так как будто произносился именно сейчас.

«Что еще можешь сказать в плане диагностики?»

«Ты — на редкость здоровая особь, — признал Песец. — Сильный маг, но ленивый, потому что знаний у тебя… Мало, если не сказать грубее. Из постороннего: маскирующее заклятье и два блока нашлись. Один — на силу, второй — на либидо».

Я удивился, что не придал тогда значения этому факту. Возможно, просто было не до того? Или информация о блоках вышибла из моей головы все остальное?

«Так. И что это за заклятье? Главное — зачем оно?»

«Не скажу. Может, тот, кто ставил, сделал это, чтобы скрыть твою истинную силу? — Предположил Песец. — Для этого достаточно одного пиявочного блока, но у вас целительство не слишком развито, могли об этом не знать».

«То есть ты даже направленность не можешь определить?»

«Я не для этого был создан, — обиженно пояснил Песец. — Слишком много функций — выше вероятность сбоя. Определить все сможешь сам — на третьем уровне целительства. Там вообще очень много всего вкусного, в том числе средняя регенерация».

«У регенерации тоже есть градации?»

«Есть. На пятом уровне целительства — сильная дается, после чего целителя очень тяжело убить, особенно если у него достаточно кругов силы».

«А что там вообще на высоких уровнях? — удивился я. — Если на третьем уже можно исцелять других».

«Там много чего полезного. Всего я не знаю, только по верхам, — предупредил Песец и тут же начал перечислять: — На четвертом уровне дается снятие легких магических повреждений, умение ставить блоки и видеть ментальное влияние, маскировка кругов силы, блок на влияние на себя, умение видеть чужие артефакты и определять их направленность. На пятом — снятие тяжелых магических повреждений, снятие чужого ментального влияния, умение работать в команде, регенерация сильная, пиявка (перекачка силы к родственнику). Но это именно по верхам. Еще есть шестой и седьмой, но там я даже примерно не знаю, что дается».

«Может, невосприимчивость к менталу?»

«Как бонус может идти. Но там непременно должно быть что-то для работы с живой материей».

«Возможно, оживление?»

«Илья, это уже из области магии Смерти. Оживить через какое-то время уже невозможно, потому что умирают клетки мозга. То есть тело можно поднять, но оно будет пустым. Ни один целитель на такое не пойдет».

«Дело ясное, что дело темное, — вздохнул я. — Впрочем, модулей у нас все равно нет и, возможно, не будет, так что и узнать не суждено».

По этому поводу я даже не расстроился. Для меня был важен третий — вот если не найду именно его, то на жизни можно ставить крест. А остальные: найду — прекрасно, не найду — и без них можно обойтись.

Но сам факт, что я уже вижу собственные блоки, радовал неимоверно, так что на разминку я выскочил в превосходном настроении, запустил раскапывающие артефакты и провел сразу два разных комплекса вместо обязательного одного, а потом еще поотрабатывал приемы с оружием, пользуясь тем, что на меня никто не обращал внимания: у дружинников была своя разминка.

Под конец моего занятия вылез из палатки дядя, но мешать не стал, пошел проверил артефакты, удовлетворенно хмыкнул, ничего не поправляя, и начал делать свой комплекс, который, впрочем, тут же прервал, слоило мне направиться в душ.

— Ну что?

— Усвоилось нормально. Блоки на себе вижу, — отрапортовал я. — И еще какое-то маскирующее заклятье. Песец предполагает: чтобы скрывать силу.

— Замечательно, — расцвел Олег. — Ох, Алка и запрыгает, когда ты все снимешь. Особенно из-за Вовки. Тот, когда узнает, пошлет ее в пешее эротическое, и не с собой в паре.

Дядя предвкушающе потер руки.

— У нас третьего блока нет, — напомнил я.

— Непременно найдем. Я теперь в этом уверен. Удача на нашей стороне.

— Если бы удача была на нашей стороне, тетя Алла в нашей семье вообще не появилась бы.

— Удача дама капризная, — согласился Олег, — но сейчас улыбается нам, иначе бы мы и второго модуля не нашли.

— Вдруг после этого она повернется лицом к Живетьевым?

Выражение лица Олега стало необычайно кислым. Поди, намечтал себе уже много чего, а тут я, с прозой жизни. Но мечтать пока было рано.

Оставив дядю примиряться с реальностью, я отправился в душ, а потом — готовить завтрак. Желания заморачиваться не было, поэтому я просто сделал гренки с сыром. Они прекрасно шли под кофе, даже растворимый. Пусть дядя и кривился, прихлебывая из кружки суррогат и наверняка вспоминая кофеагрегат, который мы оставили дома. Но не тащить же его сюда?

Я не был таким фанатом кофе и заварил себе один из тонизирующих наборов травок, которые не рисковал использовать при Феде, потому что в их состав входили изнаночные растения. При беглом осмотре этого понять было нельзя, потому что трава была не только высушена, но и мелко перемолота, а вот вкус определялся на раз-два.

Долго понаслаждаться чаем не удалось, потому что зазвонил телефон.

— Доброе утро, дядя Володя, что-то случилось?

— У нас всегда чего-нибудь да случается, — проворчал он. — Алла с Владиславом вернулись, вот я и решил проверить, как вы там. Не случилось ли чего у вас.

Вот она, прекрасная иллюстрация внутрисемейных отношений: дядя Володя беспокоится, не потому ли жена с сыном так поспешно приехали в Горинск, что где-то успели нам с Олегом нагадить.

— Если у нас чего и случилось, то только княжеские раскопки. Сидим тут почти безвылазно, — ответил я, решив про историю с Федей по телефону не распространяться, а вот про что другое можно было и спросить. — Кстати, ты не в курсе, какие терки были между Вьюгиными и Шелагиными, что они проявляются и сейчас?

— Княгиня очень не любила твою мать. Возможно, отголоски, — тут же ответил дядя Володя.

— А Греков?

— Что Греков?

— Он тоже не любил мою мать? Потому что он сейчас эту нелюбовь перенес на меня, как мне кажется.

— Вот ведь мстительная сволочь, — проворчал дядя Володя. — Мог бы уже и забыть за давностью лет. Боюсь, я опять тебя расстрою. Твой отец заключил с Шелагиными договор на поставку того, чего мы не производили, не производим и не собирались производить. Возможно, планировал стать посредником между княжеской семьей и кем-то в ней нерукопожатным. Где он собирался взять товар и собирался ли брать вообще, теперь не узнаешь. Он взял полную предоплату с Шелагиных, о чем мы узнали, только когда сроки уже подошли к концу. Неустойки мы выплатили полностью, и у самых Шелагиных претензий не было, но Греков остался в уверенности, что мы пытались зажать деньги, используя в качестве предлога смерть родственников. Это не так, поскольку о договоре мы не знали и в бумагах твоего отца он не нашелся. Строго говоря, он нигде не нашелся, была только копия Шелагиных.

— Договор точно был?

— Заверен был по всем правилам, — обтекаемо ответил дядя Володя. — Наша печать тоже присутствовала. Если ты не в курсе, то у твоего отца было право подписи и печать из сейфа он мог брать по необходимости.

— То есть ты считаешь этот договор настоящим?

— Указанная в нем сумма переводилась на счет Вьюгиных, — неохотно сказал дядя Володя, — и снималась наличными твоим отцом. Это подтверждает существование договора.

— Это подтверждает только то, что некоторая сумма была переведена, — заметил я. — Но не подтверждает за что. Я правильно понимаю, что номер договора не был указан и у вас остались сомнения?

— Правильно понимаешь. Не был указан номер договора, просто переведены деньги. Но в расчете между родами так бывает.

Дядя Володя говорил уже совсем неохотно. Было заметно, что тема ему неприятна и он хотел бы ее поскорее свернуть. Так что после дежурных расспросов о здоровье, мы распрощались, а я пересказал все, что услышал, второму дяде, потому что включать громкую связь фактически в лагере Шелагиных было не слишком умно — мало ли кто может услышать.

— Не знал об этом, — дядя задумчиво размешивал уже вторую порцию растворимого кофе. — Но я в денежные дела особо не лез. Возможно, именно это позволило мне сохранить хорошие воспоминания о твоем отце? Не могу я его представить жуликом.

— Может, все же имеет смысл пообщаться с Федоровыми?

— Не думаю. Если Женька действительно воровал и таскал им, они тебе это не расскажут.

— Я не собираюсь безоговорочно верить всему, что они расскажут.

— Даже не знаю. — Олег отхлебнул кофе и поморщился. То ли напиток был ему настолько неприятен, то ли тема. — Не думаю, что стоит ворошить столь давнее прошлое. Что касается причины, по которой они на тебя вышли, — это желание получить деньги. В этом я с Вовкой согласен.

Пожалуй, единственное место, где могла быть нужная информация, — княжеские архивы. Еще что-то можно было почерпнуть из расследований смерти моих родителей и любовницы отца. Но доступа к этим делам у меня нет, и официально их фиг получишь. Поэтому прокачиваю дальше ДРД и пробую залезть самостоятельно. Что касается Федоровых… Схожу с Александром, если тот еще раз подойдет. Хотя бы узнаю, что они от меня хотели. Правда, если честно узнавать, что-то про отца с каждым новым всплывающим фактом хотелось все меньше и меньше. В этом отношении у Олега правильный подход: к чему портить воспоминания о человеке, которого уже давно нет?

Один из артефактов требовательно запищал, и дядя зарысил к нему, не выпуская чашки из рук — даже дерьмовый кофе должен быть выпит горячим. Я ради интереса пошел за ним, потому что так артефакт мог среагировать только на что-то новое: камни и плитка уже звуковыми сигналами не отмечались.

Обнаружился браслет-змейка — совсем такой, каким выглядел Песец до активации. Дядя взял его в руки, задумчиво покрутил, обнаружил, что застежка неисправна и зафиксировала навечно рот змейки открытым, и спросил:

— Илья?..

«Я уже говорил, что это только форма», — обиженно прогундел Песец.

— Второго такого не будет, — перевел я его фразу дяде.

— Ну и ладно, он все равно сломанный, — мрачно сказал дядя и принялся описывать.

Я же взялся за извлеченные плитки и строительные камни — все параметры снимались с артефактов, мне оставалось их только внести в форму и оттащить добытое из земли во временный склад. Я как раз оттаскивал последний очищенный камень, когда артефакт опять запищал. В этот раз из-под земли проявлялся не очередной браслет, а вполне себе целый скелет, причем прекрасной сохранности, выглядящий новым и отполированным. Я пригляделся.

«Почему у него кости соединены металлическими шарнирами?»

«Потому что это не кости, а усиленный заклинанием пластик. Тебе понятие „Учебное пособие“ что-нибудь говорит?»

— Кажется, мы откопали кабинет биологии… — сообщил я дяде.

— Почему биологии? — спросил не он, а подошедший неслышно Шелагин.

Все-таки двигался он как настоящий диверсант, есть чему поучиться. И стоит озаботиться сигнальным контуром, чтобы нас нельзя было застать врасплох.

«Магия Жизни, второй уровень, — сообщил Песец. — Модуль есть».

Но мне сейчас нужно было отвечать Шелагину, а не вести беседы с симбионтом.

— А где еще могут быть учебные пособия? Вариант, что это скелет нерадивого работника, обработанный и поставленный на подставку для устрашения других нерадивых работников, мне кажется натянутым.

Да, подставка тоже постепенно выходила из земли. Вообще, наверное, если бы удалось воссоздать здание, то внутри оно выглядело бы жутковато: пустота, с отдельно встречающимися усиленными штуковинами. Как вот этот вот скелет, который стоял бы посреди кабинета, в котором все остальное давно ушло в небытие.

— Может, здесь обучали целителей?

— При таком количестве артефактов? — насмешливо хмыкнул дядя. — Скорее врачей. Но я согласен с племянником: это здание похоже на школу. Улавливается нечто такое. Илья, принеси мой ноут. Покажем Александру Павловичу план.

Ноут из спальной палатки я принес мгновенно. Дядя открыл одну из программ, куда были отправлены данные с обследования и где был восстановлен план здания.

— Вот здесь, скорее всего, был либо спортивный зал, либо актовый, — ткнул дядя в большое помещение. — У племянника еще свежи воспоминания о собственной школе, так что он быстро нашел сходство, а я уже давно расстался со всеми образовательными учреждениями, так что немного затупил. Конечно, стопроцентной гарантии я вам не дам, что это именно школа, хотя похоже, что Илья прав. И тогда таблички — это обозначение классов.

— Интересно, — согласился Шелагин.

Тем временем артефакт окончательно очистил скелет от земли, дядя засуетился над ним, делая контрольные проверки на магический фон и опасность.

— Потрясающе, — сказал Шелагин. — Столько лет прошло, а скелет как будто только из магазина.

— Настоящая вещь Древних, — с гордостью согласился дядя. — Одна из тех, что можно использовать сразу после извлечения из земли.

— Чтобы стращать нерадивых работников, — предложил Шелагин, которому мой вариант, похоже, пришелся по вкусу. — Пожалуй, я заберу его сразу, если вам не нужны какие-то дополнительные исследования.

— С моим набором артефактов много не наисследуешь, — мрачно сказал дядя, которому, скелет понравился не меньше, чем Шелагину. — Если бы вы разрешили Гильдии провести дополнительное исследование культурного наследия Древних, аналогичного которому раньше ничего не находилось, было бы прекрасно.

— Если исследования будут проходить на моей территории и не слишком часто, то почему бы и нет? — ответил Шелагин. — Но я к вам подошел по другому поводу. Мне показалось, Илье не хватает партнера для тренировки. Честно говоря, мне тоже, поэтому я хотел предложить провести парочку совместных.

Предложение было заманчивым, поскольку Шелагин славился своим владением холодным оружием. И не только славился: я своими глазами видел его в деле.

— У меня тренировочного комплекта нет, только боевой вариант, — предупредил я сразу.

— Можно взять у дружинников тренировочный комплект или съездить на Полигон, — предложил Шелагин, одновременно давая понять, что он в курсе наших вчерашних перемещений.

Ни дня без присмотра, короче. Не удивлюсь, если окажется, что и разговоры наши прослушивают, но я там не сказал ничего такого, из чего следовало, что я подслушивал разговоры, мне не предназначенные. Нелюбовь Грекова ко мне видна невооруженным глазом. Что ж, теперь она хотя бы имеет объяснение, хотя и странно, что вина отца перекладывается на сына, который по молодости лет о тех делах вообще ничего не знал.