Драконий день (СИ)

Глава 17

Визит к Тианору оказался мучительнее, чем она ожидала, причём для обоих. Похоже, ему было так же неприятно лгать ей, как Айриэ — слушать эту ложь.

На сей раз он встретил её, сидя в пухленьком, уютном креслице, заботливо укутанный светлым пушистым пледом. Квартирная хозяйка менестреля, столкнувшись с магессой в дверях, озабоченно шепнула, что целитель не смог сказать, что за неведомая хворь напала сегодня на троих его пациентов. Оставил, мол, укрепляющее питьё, подпитанное слабенькой магией, да велел принимать каждые три часа. А если в состоянии больного что-то изменится, немедленно послать за ним.

При виде любовницы Тианор едва заметно сморщил нос, но сказал почти без укора, кротко опустив ресницы:

— Айнура, спасибо, что пришла. Хоть ты и знаешь, как мне не нравится, что ты видишь меня таким слабым.

Она с ласковой и чуть грубоватой насмешливостью посочувствовала, внимательно рассматривая полуэльфа. С его аурой всё было в относительном порядке, слабость и упадок сил никоим образом не угрожали жизни. Но выглядел он скверно, и дело было даже не в бледности и залёгших под глазами тенях, делавших его тёмно-янтарные глаза неправдоподобно огромными. Тианор боялся. Так сильно, что нервно вздрагивал при внезапном шуме на улице или у старичков за стеной, причём едва ли сам это замечал. Его пальцы то и дело комкали плед и тут же отдёргивались от него, будто обжёгшись. Временами у менестреля подёргивалось левое веко, и он со злостью тёр глаза, пытаясь избавиться от тика. И настоящей улыбки у него никак не получалось, губы кривились в жалкой гримасе, а в глазах плескался страх. Айриэ делала вид, что ничего не замечает, но Тин слишком хорошо её изучил, провести его не удалось. М-да, ситуация… Ты знаешь, что я знаю, что ты лжёшь…

Их беседы и встречи раньше проходили легко и весело, не приходилось ничего скрывать друг от друга и выверять каждое слетевшее с губ слово. Когда Тианориннир переменился? Пожалуй, вскоре после убийства мельничихи. Тогда он начал…хм, служить его светлости, так получается? Или делал это с самого начала, не так уж важно, в конце-то концов. Жаль, что она была с менестрелем достаточно откровенна, но, с другой стороны, она и не поведала каких-то особенных тайн. Так что пусть его хозяева кушают то, что он мог им поведать, и давятся, корррявое Равновесие!.. Однако сильно же Тианора напугали, если гнева его светлости он боится больше недовольства магессы. С другой стороны, менестрель — человек (точнее, полуэльф) маленький, а грозный и почти всесильный герцог — вот он, рядом. Что захочет, то и сделает. Видимо, его светлость был крайне убедителен, раз Тианор даже не попытался искать защиты у Айриэ.

Мерзко, что Тианор всё-таки виновен перед ней в чём-то, иначе не прятал бы сейчас глаза, не ёжился неуютно и не смотрел тоскливо в окно, наверняка отсчитывая минуты до её ухода. Мерзко и противно смотреть на предавшего твоё доверие, но это можно пережить. Запить гадкий привкус предательства добрым гномьим пивом в хорошей компании, сразу и полегчает. Трагедии тут нет, фарс дешёвенький разве что. Плевать.

— Как же это с тобой случилось, непонятно? Ты ведь полуэльф, должен обладать иммунитетом к большинству человеческих болезней.

— Будь это простуда, я бы не заразился, — криво усмехнулся Тин. — Но это не заразная болезнь, хотя бедняга целитель уже, кажется, не знает, что и думать. Ты же наверняка слышала, Айнура, что я у него — уже третий такой пациент. С юным Фирниором всё обошлось, целитель счастлив, а то герцог сильно нервничал из-за болезни племянника.

— Я при этом присутствовала, только счастливое выздоровление благополучно проспала. Зато Фирниор уже успел сегодня нанести мне визит, юноша вполне себе жив и здоров. Если бы я его лично утром не видела и ауру его поблёкшую заодно, я бы ни за что не поверила. Может быть, и ты тоже быстро поправишься?

— Не думаю, что я такой же счастливчик, — буркнул менестрель. — Кстати, а зачем это он к тебе поехал? Ухаживает, что ли?

Попытка выказать ревность прозвучала на редкость фальшиво, Тианор и сам это понял, потому что больше не пытался изображать чувства, которых и близко не испытывал. Глаз у него опять задёргался, и Тин раздражённо прижал прыгающее веко пальцем.

— Нет, его светлость пожелал мне продемонстрировать, что Фирниор — не хозяин хогроша. Должна сказать, я была изумлена. Приятно.

— Рад, что хоть кому-то хорошо, — ещё более неприветливо отозвался Тианор и заёрзал в кресле, изредка кидая вороватые взгляды на дверь.

— Мирниасу, например, тоже нехорошо, он твой товарищ по несчастью, — заметила магесса.

— Собираешься и его навестить? — непринуждённо поинтересовался Тианор, а в глазах читалось: «Да когда же ты наконец уйдёшь?»

— Собираюсь, — подтвердила она. — Думаю, что его болезнь — того же происхождения, но надо убедиться. Вас с ним подставили, Тин.

— Что, и меня? — вяло и неубедительно удивился он. — Понимаю, почему артефактора, герцог ведь и раньше пытался обвинить его.

Айриэ внимательно на него посмотрела, отчего менестрель заёрзал в кресле сильнее, пытаясь выдержать этот взгляд. Не получилось, отвёл глаза и скривил уголок рта, безмолвно признавая поражение.

— Тианор, могу тебе посоветовать только одно: постарайся, чтобы Файханас и дальше не знал о твоей генетической неспособности к Запретной магии. Пока он пытается сделать тебя виноватым в моих глазах, ты в относительной безопасности.

— Айни, я… — хрипло начал он и осёкся, когда она покачала головой. Хватит лжи, Тин. Надоело.

— Уезжай отсюда, — вслух сказала она.

— Я не могу пока, — глухо ответил менестрель, пряча взгляд.

— Если хочешь, я попрошу гномов взять тебя с собой. Они уезжают через пару дней и могли бы тебя вывезти. — Помолчала и добавила веско: — Гномьи повозки не досматривают.

Она давала ему шанс, и полуэльф отлично это понимал. Если он сейчас признает, что ему нужна помощь, расскажет о собственном предательстве и о том, что успел выболтать герцогу, Тианор получит возможность бежать из герцогства.

Он молчал, судорожно стискивая плед и опустив голову, так что чуть спутанные бронзовые кудри надёжно скрывали его лицо. Красивые резные деревянные часы на стене тикали то ли невпопад, то ли в такт его мыслям, кто там разберёт… Наконец он резко, шумно выдохнул и отчаянно замотал головой, прямо-таки расплёскивая вокруг себя море безысходности.

— Я не могу… — повторил он, всё так же рассматривая свои колени, туго обтянутые пушистым пледом цвета топлёного молока. Наверное, узоры там были очень уж интересные.

Айриэннис кивнула, хотя менестрель на неё не смотрел, и ответила спокойно:

— Хорошо, ты давно уже большой мальчик, Тин. Ты решил. Твоё право.

Больше ничего говорить не стала, просто покинула уютные объятия пухленького кресла и направилась к двери. Остальное он прекрасно понял без слов и больше не станет пытаться искать встречи с Айриэ.

Действительно, какая тут может быть трагедия?..

На улице было тихо, безветренно и почти по-осеннему хмуро. Пока она беседовала с бывшим любовником, из-за горизонта незаметно подкрались серые, обманчиво пушистые тучи и бесцеремонно распластались по всему небу, коварно брызгая реденьким дождиком на всех, проходивших под ними. Впрочем, дождик вскоре усовестился и капать перестал, но вольготно разлёгшиеся на небе тучи уползать прочь не спешили. Было серенько и хмуренько, совсем как у неё на душе, усмехнулась про себя Айриэ.

Пересиливая себя, направила Шоко в сторону дома Мирниаса, хотя хотелось мчаться вдаль и хоть так наглотаться свежего воздуха, а то ей донельзя надоела затхлость, казалось, забившая ноздри. Хотелось неистовства и свободы, полёта среди звёзд и танца на силовых нитях мира — до сверкающих вспышек в глазах, до солоноватых губ и оставшегося далеко позади горьковатого дыма памяти…

Мирниас лежал и дрожал, в буквальном смысле слова. Укутался до самого носа одеялом и трясся мелкой дрожью. Целитель оставил ему укрепляющее питьё, но молодой маг отчего-то воздерживался прикладываться к стакану, наполненному темноватой жидкостью.

На вошедшую Айриэ юнец глянул затравленно и немедленно не сказал — проблеял, потому что голосок срывался не то от страха, не то от слабости:

— Мэора, это не я!..

— А кто? — с искренним любопытством поинтересовалась магесса. — Хотите сказать, я вижу перед собой ваш неостывший труп? Боюсь вас разочаровать, Мирниас, но выглядите вы вполне живым. И даже в зеркале отражаетесь, хотя я бы не советовала вам смотреться туда подолгу, пока не вернёте себе нормальный цвет лица. А то и правда испугаетесь.

— Тьфу на вас! — немедленно обиделся Мирниас и от негодования даже перестал трястись. — В вашем присутствии, мэора, даже болеть противно, потому что вы немедленно скажете какую-нибудь гадость, и болезнь отступит, только чтобы с вами не связываться!

— Мирниас, вы сами-то понимаете, что несёте? — насмешливо спросила она.

— Мне можно нести бред, у меня лихорадка! — Молодой маг тщетно пытался удержать смех внутри, стискивая прыгающие губы, но кончилось тем, что они с Айриэ на пару расхохотались, и неважно, что смех носил характер несколько нервический. Главное, он отлично помог обоим сбросить напряжение.

— Смерти моей хотите, мэора, — отсмеявшись, кое-как выговорил Мирниас и без сил откинулся на подушку.

— Не переживайте, вы ещё не настолько сильно мне надоели, — хмыкнула Айриэ, вытирая мокрые от выступивших слёз ресницы. — Уф, до слёз досмеялась! А что это у вас, Мирниас, снадобье без дела стоит? Опасаетесь отравления?

— Знали бы вы, мэора Айнура, какая это мерзость!.. Если выпью, точно отравлюсь.

Айриэ понюхала стакан, брезгливо скривилась от кисловатого запаха и признала правоту Мирниаса. Впрочем, это было дело поправимое: немножечко магии и вкусовых иллюзий — и вот оно, чудодейственное снадобье, с приятным зеленоватым цветом, ароматом трав и укрепляющим эффектом, который Айриэ просто усилила вдвое, уж это сделать она была в состоянии.

— Пейте, вам выздоравливать надо, — велела она, впихивая стакан в руки артефактору.

Тот секунду поколебался, но спорить не рискнул и осторожно глотнул из стакана. Его бледное лицо постепенно порозовело, посиневшие губы приняли нормальный цвет.

— Мэора Айнура, спасибо вам, — тихо сказал он, — за… то, что верите.

— Да бросьте, Мирниас, — отмахнулась она. — Я же вам ясно сказала, я вижу, что из вас делают виновного. Ну какой из вас преступник, в конце-то концов?

— Между прочим, я начинал как уличный воришка! — не без вызова глянув на неё, поведал Мирниас.

— Надо же, а по вам и не скажешь, что у вас криминальное прошлое.

— Я был подданным Короля Нищих — побирался и подворовывал, когда меня вышвырнул на улицу сожитель матери, после её смерти.

— А, так вы родом не из Юнгирода? — В благополучном Юнгироде детишек на улицу не выбрасывают, а отдают во вполне приличные сиротские приюты, чья работа контролируется особым Попечительским Советом. Обирание и объедание сироток категорически не приветствуется.

— Из Дилиании. Просто мне повезло, я попал к очень хорошему человеку. Когда во мне проснулся магический дар, мне и семи не исполнилось. Король Нищих решил попробовать утаить меня от властей, чтобы потом иметь на службе собственного мага на коротком поводке.

— Не слишком мудрое решение.

— Не то слово, мэора. Я, естественно, совершенно не умел контролировать силу и перетрусил едва ли не до мокрых штанишек, когда Король Нищих вздумал меня запугивать в расчёте на будущее послушание. Ну и, перепугавшись, я нечаянно поджёг комнату… вместе с главой всех нищих. Он был пьян и не сумел выбраться, а я в дикой панике удрал куда глаза глядят. Страх меня и спас, а половина нищенских трущоб выгорела — теснота, скученность и отсутствие дождя сделали своё дело. Разумеется, началось дознание, меня быстро нашли бы и отправили учиться в местную Магическую Академию. Но мне повезло именно в том, что раньше на меня наткнулся магистр Найнир Сидейон. Он забрал меня, договорился с дилианскими магами и увёз к себе Юнгирод, а после усыновил, дав новое имя. Раньше меня звали просто Минс, фамилии я и не знал даже. Магистр Найнир был мне отцом, гораздо лучше кровного, — мягко улыбнулся Мирниас. — Он три года учил меня дома — я ведь был совершенно диким уличным мальчишкой, читать и писать не умел, а внезапно стал «мэором», так что пришлось учиться соответствовать новому положению. Когда мне исполнилось десять, я поступил в юнгирскую Магическую Академию. А ещё через два года магистр Найнир умер… сердце отказало. Он ведь уже был очень стар, почти три века прожил. А копить никогда не умел, так что после него немного осталось. Но я оказался единственным наследником, не считая каких-то денег, отошедших его праправнуку. До конца учёбы средств мне бы хватило, если экономить, но вот на оплату самой учёбы — нет. И мой новый опекун, тоже из магов, посоветовал задуматься о королевском контракте. Я согласился, не бросать же было академию. Магистр Найнир хотел бы, чтобы я учился дальше, и мечтал, что я стану его помощником. Он был очень талантливым артефактором, я поэтому выбрал… Да и он учил меня кое-чему, жаль только, не успел много передать. Ну вот, потом я доучился, сдал экзамены, получил диплом и назначение в Кайдарах… Действительность меня сильно разочаровала, но тут появились вы, мэора Айнура, и перевернули с ног на голову жизнь в нашей сытой, сонной деревушке.

— Я, Мирниас? — изумилась магесса. — Да побойтесь вы Лунных богинь, я-то тут при чём? Кайдарахскую жизнь невероятно разнообразил чёрный маг, а я появилась здесь потому, что появился он.

— Вот как? — быстро спросил он. — Я так и думал, что ваш приезд сюда не случаен, несмотря на то, что вы уверяли окружающих в обратном.

— Мало ли кого я в чём уверяла, — проворчала она. — Скажем так, Орден заинтересовался происходящим в герцогстве.

— Но, мэора, вы же появились до того, как что-то случилось! Началось всё с дурацкого проклятого хряка — это маг тренировал свою тварь, насколько я понимаю. Но вы-то не могли знать… — он осёкся. — Или случилось что-то раньше… вероятно, в столице, так? Чем-то маг привлёк к себе внимание вашего Ордена, поэтому вы и приехали.

— Мирниас, — серьёзно сказала Айриэ, — вы неплохо соображаете и умеете делать выводы, но, пожалуйста, поверьте мне: есть вещи, о которых лучше не знать. Приключений на вашу голову и так хватит.

Он вспыхнул и зло сверкнул зеленоватыми глазами:

— Плевал я на приключения, что я вам, мальчишка сопливый? Я помочь хочу…

— Поможете, если будете сидеть тихо и не лезть куда не просят, — спокойно, но твёрдо ответила Айриэ, не горящая желанием получить такого «помощника». — Вы лучше занимайтесь увеличением собственного резерва и заказами клиентов, очень меня этим обяжете.

Она намеренно старалась задеть Мирниаса, чтобы он обиделся и передумал навязываться с предложениями помочь искать преступника. Кому романтика, а кому головная боль. В няньки молоденьким магам она не нанималась и даже близко пробовать не собиралась.

Проигнорировав обиженное сопение несогласного Мирниаса, она распрощалась и вышла, собираясь осуществить первоначальное намерение и погонять хорошенько Шоко.

Дождь то крапал, то переставал; стало зябко, и Айриэ даже пожалела, что не надела куртку. Но потом тучи развеялись, солнечные лучи заиграли, заискрились, отражаясь в повисших на ветвях и листве мелких прозрачных капельках, превращая те в россыпь драгоценных камешков. Рубашка магессы быстро просохла, а спину ласково гладили тёплые солнечные лучи, так что и заклинание просушки не потребовалось. Они с Шоко умчались довольно далеко от деревни и теперь повернули назад, двигаясь уже неторопливо, отдыхая от стремительной скачки.

Лес, мимо которого они проезжали, был старым, густым, раскинувшимся по обе стороны от дороги. От него веяло прохладой и запахом прели, а разбросанные тут и там пятна осенней рыжины в зелени клёнов придавали ему праздничный вид. Природа принаряжалась и готовилась встречать пылающую красками осень, а магесса — день своей свободы, день снятых масок и отброшенных чужих судеб, запутавшихся в её собственной жизни. Пусть на себя у неё должно остаться совсем немного времени, этого хватит, чтобы почувствовать себя живой. А потом она задержится в Юнгире ещё на три месяца и в день Начала Зимы уйдёт, завершив все дела. Этого времени должно хватить на то, чтобы помочь королю разобраться с последствиями заговора, да и на своих друзей останется. А то Бромор обидится, если она не нагрянет в гости…

Айриэ с удовольствием втянула в себя свежий, прохладный, ещё пахнущий дождём воздух и понукнула Шоко. Тот перешёл на рысь, и вдруг запрядал ушами, зафыркал, расслышав впереди ржание другой лошади. Из-за поворота показалась серая в яблоках кобылка, невысокая и изящная, нёсшая на своей спине девушку в зелёном костюме для верховой езды и в шляпке с короткой вуалью. В девушке магесса узнала племянницу герцога, юную мэори Юминну, которая радостно заулыбалась, увидев магессу, и сделалась невероятно хорошенькой — с ямочками на розовых щёчках и смешинками в живых тёмных глазах.

— Добрый день, мэора Айнура! Мы, правда, виделись сегодня, но это было так рано, что я толком не проснулась, и мне теперь кажется, что это происходило ужасно давно. Как хорошо, что я вас встретила! Вы позволите отнять немного вашего времени?

— Да пожалуйста, мэори Юминна! Я сейчас ничем не занята, просто катаюсь верхом.

— Я бы хотела с вами поговорить, мэора. Если не возражаете, тут неподалёку есть поваленное дерево, можем устроиться там, а то на ходу разговаривать не очень удобно.

Девочка из рода Файханасов хочет поговорить? Что ж, послушаем, вдруг скажет что-нибудь интересное. А не скажет, ничего страшного, задержаться в лесу в любом случае приятно. Гадая, что могло понадобиться юной мэори, Айриэ вслед за ней съехала с дороги и вскоре очутилась на небольшой мшистой полянке, перегороженной поперёк стволом рухнувшего старого клёна. Тот ещё держался за землю наполовину вывороченными корнями, до последнего цепляясь за жизнь, но на его ветвях не осталось ни единого живого листочка. В одном месте потемневший ствол с растрескавшейся корой прогнулся почти до самой земли, образуя удобное сидение, которое и заняла Юминна, жестом пригласив магессу присесть рядом. Но Айриэ устроилась чуть выше, непринуждённо оперевшись спиной на толстый сук и поставив ногу на ствол.

— Я вас слушаю, мэори.

— Пожалуйста, зовите меня Юминной, — улыбнулась девушка.

— Тогда и вы зовите меня по имени, договорились? Итак, о чём же вы хотели поговорить, Юминна?

Девушка чуть куснула нижнюю губку сахарно-белыми зубками и легонечко наморщила лобик, очевидно, собираясь с духом.

— Понимаете, Айнура, я даже не знаю, как начать… чтобы не выглядеть совсем уж глупо. — Она бросила на магессу лукавый взгляд и, получив в ответ поощрительную улыбку, продолжила: — Я бы хотела с вами посоветоваться. Я понимаю, что мы с вами едва знакомы, и с моей стороны, наверное, слишком дерзко докучать вам своими проблемами…

— Но чужому человеку гораздо проще рассказать, что вас тревожит — именно потому, что я посторонняя и к тому же скоро уеду отсюда, увозя вашу тайну, — подхватила магесса, чуть добавив в голос иронии — ровно настолько, чтобы дать понять, что их разговор полушутливый и его не стоит воспринимать слишком уж серьёзно, но и насмешничать она не собирается.

Девушка прыснула и затрепетала пушистыми ресницами, кидая на магессу быстрые, смешливые взгляды.

— Вы разгадали моё коварство, Айнура! Мне действительно проще посоветоваться с чужим человеком, нежели обращаться к кому-то из родных или знакомых. Они бы меня не одобрили, а вы, думаю, не осудите в другой женщине стремление к независимости.

— Действительно, не вижу в этом ничего дурного, — заметила Айриэ. — Я же не мужчина, который хочет, чтобы от него зависело слабое, трепетное, глупенькое существо, на фоне которого так легко казаться сильным и мужественным. Сделать слабым того, кто рядом, намного проще, чем изменить себя к лучшему, потому это происходит гораздо чаще — так часто, что, в общем-то, почитается за естественный порядок вещей. В нём немало хорошего, полагаю, этого вы отрицать не станете.

— О да, естественный порядок вещей — основа всех основ, — согласилась девушка, но голос зазвенел, выдавая внутреннее напряжение. — Айнура, а что делать, подскажите, если вы не чувствуете в себе склонности следовать этому порядку?

— Или подчиниться, или взбунтоваться, — пожала плечами Айриэннис.

— Звучит просто.

— Сделать сложнее, — кивнула магесса. — Но выбирать необходимо самостоятельно, как и следовать выбранному пути. Не могу сказать, какой путь будет легче для вас, потому что я вас не знаю, Юминна. Но могу предполагать, что если выберете подчинение традициям, перегорите. В вас, пожалуй, чересчур силён дух независимости, чтобы вы смогли безропотно подчиняться. Я слышала, вас сватают за одного из Сэйбаонов?

— Боюсь, это уже отброшенный вариант, — пробормотала девушка, поморщившись. — Мне приходится делать вид, что я недовольна несостоявшейся помолвкой, хотя на самом деле мне хочется прыгать от радости.

— Не хотите замуж?

— Так — не хочу! — отрезала она, тряхнув головкой, отчего её тёмные локоны запрыгали по плечам, а шляпка едва не слетела.

— А как хотите?

— Пока никак. Но кто станет меня слушать? Отец или дядюшка подыщут мне подходящего мужа, девушка из нашего рода не может остаться старой девой. К двадцати пяти я должна буду выйти замуж, это крайний срок. Мне ещё повезло, что меня до сих пор не просватали, но это потому, что дядюшка надеялся выдать меня за Кайнира. К счастью, его величество подобного желания не проявил, он видит во мне скорее младшую сестрёнку или хотя бы кузину, но уж никак не супругу.

Король вряд ли стал бы вызывать недовольство двух других герцогских родов, Сэйбаонов и Торбианов, женитьбой на племяннице Файханаса. В Юнгироде принято женить королей на иностранных принцессах либо на ком-то из менее знатных родов, дочери какого-нибудь маркиза или графа. Из благоразумного желания сохранить относительное равновесие политических сил и не допустить усиления одного из герцогских родов и недовольства двух оставшихся. Странно, что Рольнир Файханас мог надеяться на нарушение королём этой традиции. Рассчитывал на страстную любовь или просто на доброе отношение Кайнира к Файханасам? Или усыплял бдительность двух других герцогов, уже давно задумав заговор?

— Значит, не хотите быть королевой, Юминна? — с понимающей усмешкой полюбопытствовала Айриэ.

— Вот уж нет! — дёрнула плечиком девушка. — Даже племянницей герцога быть нелегко, если, конечно, ты не наслаждаешься всей этой мишурой, нарядами, балами и кавалерами. Ни шага в сторону от подобающей тебе модели поведения, никаких неподходящих знакомств и интересов. А мне хочется жить!.. По-настоящему!..

Ох, милая девочка, сколько вас, таких бунтарок — во всех мирах и во все времена. Единицам удаётся что-то изменить, большинство смиряется и проживает свою жизнь «как подобает». Не ты первая, девочка, не ты последняя… Вы говорите примерно одни и те же слова, бунтуете всерьёз или понарошку, надеясь, что в последний момент явится кто-то сильный, благоразумный и пресечёт этот бунт. Вы и сами порой толком не знаете, нужна ли вам эта свобода, о которой вы грезите, или это просто красивый фантом, в погоне за которым так легко испортить жизнь себе и окружающим.

— А как вы себе это представляете, Юминна?

От спокойного, отрезвляющего тона магессы девушка вспыхнула и вновь тряхнула головкой, на сей раз почти гневно:

— Вы думаете, Айнура, я просто фантазёрка, глупая девчонка, которая сама не знает чего хочет?.. — И вдруг сникла: — Да, в общем-то, вы не так уж далеки от истины. Я точно знаю, чего я не хочу, а вот как это осуществить… Я не хочу замуж за «выгодного и подходящего» человека, с которым, быть может, даже подружиться-то не удастся, не то что полюбить! И не хочу становиться матерью семейства, думать о воспитании детей и ведении домашнего хозяйства, всю жизнь играть чужую, навязанную мне роль. Не хо-чу! В жизни столько интересного, а я вынуждена смотреть на неё сквозь позолоченные прутья клетки… В которой мне придётся задыхаться до конца дней!.. Если, конечно, я не решусь что-нибудь изменить. Знаете, Айнура, я сейчас как раз и пытаюсь решиться, поэтому и хотела посоветоваться. Вы — сильная, но не мужеподобная, вы независимая, носите что нравится, говорите что хотите и выбираете себе мужчин, не оглядываясь на глупые условности! Я отчаянно вам завидую, вы представить себе не можете как!.. И как бы я хотела иметь смелость походить на вас!..

— Ну, быть собой тоже не так уж плохо, зачем походить на кого-то, — осторожно сказала Айриэ. — А за свободу всегда приходится чем-то платить.

— Думаете, я этого не знаю? — криво улыбнулась Юминна и, схватив какой-то прутик, принялась нервно отламывать от него по кусочку. — Может, я и хотела бы заплатить, но не знаю толком, что мне нужно.

— Может, для начала попробуем перейти к конкретике? Что вы предполагаете сделать? Бежать из дома? Вам придётся порвать с семьёй, друзьями и привычным укладом жизни, это вы, думаю, понимаете.

— Понимаю и даже принять готова… почти готова, — поправилась она под скептическим взглядом собеседницы.

— Итак, Юминна, чем бы вы хотели заниматься в жизни? Пробовали разложить всё по полочкам?

— Пробовала, но не очень получается. Я не знаю… глупо, да?

— У независимой женщины не такой уж большой выбор. Можно податься в наёмницы. Грубость, грязь, кровь, смерть. Походная жизнь, холод и жара, скудное нерегулярное питание, невозможность нормально вымыться. Подходит?

— Наверное, не очень, — брезгливо передёрнувшись, ответила девушка. — Я… оранжерейный цветочек, у меня хватает ума это понять. Я немного училась фехтовать вместе с кузенами, но это была игра.

— Понятно. Может, что-нибудь поспокойнее? Скажем, место экономки в богатом доме?

— Ох, нет, что вы! То же домашнее хозяйство и ещё более подчинённое положение, чем у жены.

— Ага, ясненько, — покивала Айриэ, забавляясь. — Рискну предположить, должность гувернантки вам подходит ещё менее? Ну, я так и подумала. Науками заниматься не жаждете? Могли бы, например, поступить в Королевский Университет. Скандал будет, но не такой уж громкий.

— Нет, Айнура, спасибо, что-то не хочется, — вздохнула Юминна. — Это всё не моё. Мне бы приключений, можно даже опасных… В крайнем случае, подамся в наёмницы, но меня угнетает сама мысль о том, что, возможно, придётся кого-то убивать за деньги. Я понимаю, звучит как блажь избалованной девочки, да, наверное, я она самая и есть… Мне свободы хочется. Магия — она ведь даёт такую свободу, правда? Вы и защитить себя в состоянии, и на жизнь заработать, вдобавок условностями и традициями не связаны по рукам и ногам. Потому я вам и завидую, по-доброму, конечно.

— У вас ведь нет магического дара?

— Совсем нет, — уныло кивнула девушка. — А как бы я хотела!.. Ведь даже самый слабенький дар можно развить, если упорно работать!

— В целом вы правы, Юминна. Правда, времени на это порой уходит несоразмерно много.

— Ну и пускай! Ведь магия — это так увлекательно… — мечтательно протянула она. — Может быть, я идеализирую, и для вас это давно рутина, но ведь раньше-то наверняка было иначе? Ну, когда ваш дар только проявился?

— Магия — часть меня, я с ней родилась. Она была со мной всегда, это так же естественно, как дышать.

— Повезло вам, Айнура… Эх, ну почему у меня нет дара!..

— В вашем семействе магов не рождается? — небрежно поинтересовалась Айриэ.

— Про Эйдигира Неистового Ястреба вы слышали? Говорят, он умел превращаться в ястреба, потому и герб такой себе взял, и отказался от посмертия. Если бы не обладал магическим даром, у него бы не получилось стать Хранителем рода?

— Вполне возможно, он владел магическим даром, — согласилась Айриэ — что ей, жалко, что ли? — И больше никто?

Юминна поколебалась, теребя в руках остатки разломанной веточки.

— Айнура, это, собственно, тайна, но… знаете, у нас в роду было как минимум двое магов. Об этом не рассказывают, потому что история довольно тёмная — что с одним, что с другим. Эти знания из тех, которые доступны главе рода и его наследнику. Я читала, но совсем немного.

— Только не говорите, что вы тоже тайком пробрались в комнату с секретными документами и приобщились к не предназначенным для вас сведениям! — насмешливо закатила глаза магесса.

— Почему тоже?.. Но я тогда начала собирать сведения о магии и всяком таком, хотела точно знать, бывали в нашем роду маги, поэтому подговорила Орминда дать мне почитать тайные хроники. Он согласился, но не бесплатно, а за несколько поцелуев — настоящих, взасос, между прочим! — покраснела она и смущённо засмеялась: — Мне было пятнадцать. С тех пор я терпеть не могу целоваться с Орминдом, хотя он иногда пытается… У него в деревне полно подружек, вот пусть с ними и целуется!

Да, повезло Фирниору, что вопрос с чтением тайных хроник он решил самостоятельно. Вряд ли Орминд согласился бы взять с него плату поцелуями.

Юминна в задумчивости покусала раскрасневшуюся, уже чуть припухшую от столь безжалостного обращения нижнюю губку и внезапно решилась спросить о том, что задевало её по-настоящему. У неё даже голос сделался глуховатым от затаённого волнения, а тонкие пальчики принялись безжалостно терзать кружевной платочек, ибо веточка была окончательно доломана.

— Айнура, скажите, ваш Орден… в нём ведь не обычные маги, самые сильные, так? Говорят, вы знаете много старинных заклинаний и даже магией Ушедших владеете, ведь не зря же вы зовётесь драконьими магами. Так вот, я хотела спросить…мало ли, вдруг… Вы… вы не знаете средства или заклинания, которое могло бы сделать обычного человека магом?..

— Увы, это невозможно, Юминна. Магический дар не приобретается. Вы с ним рождаетесь либо нет. Он может быть скрытым, спящим, но если он имеется, то непременно проявится после определённых заклинаний. Вас же проверяли, насколько я понимаю? Магистр Стейриг, очевидно?

— Да, проверяли, и дара не нашли, но… я надеялась, что вы знаете, как… — Девушка оборвала себя и умолкла, не желая выглядеть жалкой и несчастной. Она гордо расправила плечи и вздёрнула подбородок, но ресницы предательски подрагивали и увлажнились.

— Если хотите, для очистки совести я проверю вас своей магией, но я бы на вашем месте не надеялась. Пожалуйста, посидите спокойно, неприятных ощущений не будет.

Айриэ перешла на магическое зрение и потянулась к мерзкому, уродливо разбухшему «узлу», вытащив оттуда длинный кусок нити. Уже привычно очистила его собственным внутренним огнём, обрадованно взметнувшимся ввысь от возможности глотнуть свободы. Налипшая грязно-серая мерзость с бессильным шуршанием осыпалась пеплом, а нить засверкала первозданной чистотой. Айриэ направила нить к девушке, видевшейся совсем не так, как в реальном мире: аура её полыхала яркими красками любопытства и робкой надежды на чудо, но физического тела за этим сверканием было не разглядеть. Хотя если бы Айриэннис понадобилось, она бы видела Юминну почти такой же, как в реальности: собственная магическая сила могла менять восприятие оболочки мира так, как это удобно смотрящему.

Сверкающая силовая нить пронеслась сквозь ауру девушки, чуть-чуть исправляя мелкие неполадки, вроде начинающейся головной боли и вскакивающего на шее прыщика. Вспышка, видимая только магическим зрением — и ничего больше, кроме лёгкой ряби, пробежавшей по ауре.

— Щекотно! — с нервным смешком заметила Юминна и, не удержавшись, потёрла живот — жестом, не совсем подобающим благовоспитанной девице.

Её испытующий взор впился в магессу, и та вынуждена была покачать головой. Увы, бедная девочка: мечта промчалась совсем рядом, магия коснулась её самым краешком, но дара не было. Крохотная искорка, как у обычного человека. Такую не разожжёшь до настоящего пламени.

— Юминна, мне жаль, но — ничего.

— Спасибо вам, Айнура, — уныло отозвалась она, поникнув. — По крайней мере, теперь я буду знать точно, что магом мне не бывать…

Она яростно заморгала и отвернулась, тихонько и совсем неизящно шмыгая носиком. Помолчали. Айриэ не лезла с утешениями, девочка сама справится. Юминна подождала, пока желание плакать утихнет само собой, и сказала упрямо:

— А я всё равно уеду.

— А стоит ли? Я не отговариваю, просто спросите себя хорошенько, а нужно ли отказываться от комфорта и привилегий, даруемых вашим положением?

— Стоит! — вскинула она голову. — Теперь ещё больше, чем раньше. У меня есть немного денег на личном счету в гномьем банке, но это на чёрный день. Ещё есть всякие побрякушки — из тех, что дарили родители и дядюшка Рольнир. Хватит на первое время, а потом… Я, наверное, на Стайфарр хочу попасть. Наймусь на гномий океанский корабль — хоть жалким секретарём, хоть кем, лишь бы взяли! Я слышала, женщин туда берут на некоторые должности и… там безопасно для женщины, у гномов строжайшая дисциплина, хоть экипаж состоит в основном из людей.

Значит, у фантазёрки имеется определённый план, и не такой уж глупый, надо сказать. Будь эта девочка менее изнеженной и «домашней», Айриэ первая сказала бы, что путешествие через океан — отличный выход для бурлящей в девушке жажды приключений. К тому же следовало помнить ещё об одном факторе: вскоре Файханасы безвозвратно потеряют своё положение. Юминна не могла об этом знать, но ей грозят такие потрясения, что воображаемый побег из дома померкнет на фоне разоблачения заговорщиков. Женщин король вряд ли тронет, хотя безопасности ради, скорее всего, отправит их в какую-нибудь отдалённую крепость, где им предстоит обитать до конца жизни. Был ещё вариант, что король наградит кого-то из своих верных вассалов герцогским титулом и женит его на этой самой Юминне, как наиболее подходящей кандидатуре. Тогда формально род не прервётся, если супруг примет фамилию жены и войдёт в род Файханасов. Но саму девочку это вряд ли обрадует, она не смирится и будет несчастной всю жизнь. Айриэ не станет диктовать Кайниру, как поступать, но если помочь Юминне бежать сейчас, до раскрытия заговора (к которому она вдобавок не имеет ни малейшего отношения), то за океаном король её не достанет. И отпустит девушку, особенно если Айриэ его об этом попросит. В конце концов, у старшей сестры Юминны есть почти взрослая дочь, ровесница Фирниора, королю для его целей она также вполне подойдёт. Впрочем, если бы Юминна не обратилась к магессе за советом, та и не подумала бы что-то менять в чужой судьбе, теперь же совсем другое дело.

— Насчёт порядка и безопасности на корабле вы абсолютно правы, Юминна. Но сам Стайфарр — место опасное, — предупредила магесса. — Серпентесы — очень воинственная раса, там масса раздробленных племён, постоянно воюющих друг с другом. Отдельные племена соблюдают перемирие с гномами, поэтому те рискуют забираться вглубь материка за экзотическими товарами. Торговля со Стайфарром — дело прибыльное и довольно надёжное, особенно если вы числитесь гномьим компаньоном. У меня есть друзья среди гномов, если хотите, я могла бы помочь вам вложить ваши деньги в океанскую торговлю. Вы будете получать небольшую, но стабильную прибыль и сможете уехать отсюда, жить там, где вам понравится.

— Нет, Айнура, я бы хотела сама побывать на Стайфарре! И даже, наверное, решусь именно на вылазку вглубь материка, не ради возможной прибыли, а потому что хочу сделать в жизни что-то настоящее, понимаете? — Она раскраснелась и в волнении вскочила со ствола, начав расхаживать взад-вперёд по полянке. — Это мой шанс! Обрести самоуважение, если хотите, хоть и звучит как-то пафосно.

— Хорошо, я договорюсь с гномами. Сейчас в Кайдарахе находятся мои друзья, они послезавтра уезжают в Фиарштад и могут взять вас с собой. Из Фиарштада регулярно ходят караваны в Бранг, а это гномье королевство, как вы помните, расположено на восточном побережье Аэданира и оттуда уходят корабли на Стайфарр. А дальше уже от вас зависит, Юминна.

— Спасибо, спасибо вам, Айнура! — порывисто вскричала девушка и от восторга покружилась по полянке, едва не встретившись лбом со стволом ясеня. Сущий ребёнок… — Вы и представить себе не можете, как я вам благодарна!

— Тогда едем сейчас на постоялый двор, я познакомлю вас с Конхором из клана Фиар-хорр-Зандаг. Он доставит вас в Фиарштад. Могу посоветовать взять с собой все ваши драгоценности, практичную дорожную одежду и всякие необходимые мелочи вроде гребня, мыла и зубной щётки. Всё это, разумеется, можно будет купить, но помните, что у вас не скоро появятся лишние деньги. Бальные платья лучше оставить дома, — насмешливо посоветовала Айриэ, и девушка фыркнула в ответ. — Парочку приличных разве что возьмите, но хорошая кожаная куртка и дорожные брюки вам будут гораздо нужнее. Подумайте, как вы сможете незаметно вынести всё это из замка, хотя на вашем месте я бы завтра днём послала слугу с собранной сумкой на постоялый двор под каким-нибудь предлогом. Например, скажете слуге, чтобы передал сумку мне, надеюсь, никто не станет проверять, что вы там мне даровали. А я отдам ваши вещи гномам. Ну а послезавтра вы налегке выедете на прогулку, одевшись как обычно, вот хоть в этот зелёный костюм, никто ничего и не заподозрит. Условитесь встретиться с гномами в определённом месте, а там уж они вас прикроют, если что.

— Спасибо вам огромное! Ох, сколько мелочей, о которых я бы и не догадалась подумать, — вздохнула девушка, отвязывая свою кобылку и садясь в седло. — Всё-таки я, наверное, очень глупая…

— Это просто неопытность, быстро проходит, — успокоила её Айриэ. — Сами не заметите, как станете опытной путешественницей, стоит только войти во вкус.

Они некоторое время молча ехали бок о бок по дороге. Шоко пытался заигрывать с серой в яблоках, но красавицу совсем не впечатлило саврасое недоразумение, которое она видела. Айриэ легонько двинула распалившемуся коню каблуками по бокам и дёрнула поводья, приводя в чувство. Шоко гневно фыркнул, но успокоился, а Юминна, рассеянно потрепав свою кобылку по шее, спросила смущённо:

— Айнура, вы только не обижайтесь, пожалуйста, мне просто любопытно: почему вы мне помогаете? Если это не секрет, конечно…

— Вы попросили драконьего мага о помощи, вот и весь секрет.

— Что, так просто? — с некоторым сомнением уточнила девушка, подозревая подвох. — А в чём ваша выгода? То есть я заплачу, конечно, сколько скажете, но зачем же вам эти хлопоты? И ссориться с моим дядей, наверное, невыгодно даже вашему Ордену…

— Боюсь, дело обстоит с точностью до наоборот: это герцогу невыгодно ссориться с Орденом, — хмыкнула Айриэ. — Но дело не в вас даже, Юминна, и не в деньгах, брать которые с вас я не собираюсь.

— А в чём же тогда?

— Скажем так, Драконьему Ордену выгодно, если человек — вы в данном случае — сможет исполнить свою мечту и пойти по выбранному, а не навязанному пути. Для мира в целом это полезнее.

— О-о-о, — протянула ошеломлённая девушка, — боюсь, так масштабно я не мыслю… Но всё равно спасибо, я всегда буду вспоминать вас добром.

— Даже если разочаруетесь в жизни, полной приключений? — поддразнила её магесса.

Юминна рассмеялась и задорно тряхнула головой:

— Даже тогда! В конце концов, это же я хотела перемен, мне и отвечать за последствия.

Такой она и осталась в памяти Айриэ: юной, звонко хохочущей девочкой с растрепавшимися локонами, смешливыми ямочками на щёчках и горящими от предвкушения глазами. Девочкой, стоящей на самом пороге приоткрывшейся двери в огромный, красочный и полный опасностей мир.