Драконий день (СИ)

Глава 4

Недоумевающий и ещё более заспанный, чем при первой встрече, Мирниас появился, когда Айриэ обследовала двор в поисках магических следов. Пострадавшего батрака, пытавшегося остановить тварь, унесли к Лунным жрицам: раны не были слишком опасными, сёстры справятся с лечением.

— Что-то случилось? — сонно хлопая ресницами, спросил Мирниас и, спохватившись, поздоровался, заодно пытаясь скрыть зевок: — Доброе утро, мэора Айнура-а-а!

— И вам того же, — небрежно кивнула Айриэ. — Вас-то мне и надо… коллега. Случилось, ещё как случилось. Идите-ка сюда, полюбуйтесь.

Притащенный в сарайчик Мирниас оторопело уставился на бренные останки, размазанные по полу, позеленел, сдавленно булькнул и выбежал во двор. Выйдя следом, Айриэ со злорадством полюбовалась, как юнец шумно извергает из себя вчерашний ужин. Позавтракать-то он вряд ли успел, слишком быстро появился. Ну, ему же легче.

Посматривавший с брезгливой жалостью старшенький Нарваса принёс магу воды в ковше, полил на руки. Мирниас умылся и прополоскал рот, кивком поблагодарив подростка. Подойдя к магессе и стараясь не смотреть в сторону сараюшки, помялся, раскраснелся, но всё-таки сипло признался:

— Я к таким… кровавым зрелищам не привык. Простите за слабость, мэора Айнура. Что там такое стряслось?

— Небрежность ваша стряслась, мэор, — безжалостно сообщила магесса.

— Вы о чём? — непонимающе нахмурился юнец, покрутив тощей шеей. С намокших кончиков волос на его щёки наползали капли воды, и он нетерпеливо отёр их ладонью, будто отмахнулся от чего-то.

— Мирниас, это же вы отказались проверить слова брая Нарваса, хотя он просил о помощи!

— Да ведь этот фермер какую-то чушь нёс, про хряка и невесту, — сконфузившись, пробормотал Мирниас. Его скулы и уши прямо-таки пламенели. — Я думал…

— Надо было не думать, потому что вам явно нечем было в тот момент! — рявкнула Айриэ. — Вы маг на королевской службе! Вы обязаны проверять все такие происшествия, как бы нелепо они ни выглядели! Вы, кроме того, обязаны защищать живущих рядом людей и не имеете права отказываться рассматривать случаи подозрительной магической активности. Какой из вас маг, если вы ведёте себя как безответственный юнец? О подвигах ему мечтается, ноет он, что ему, видите ли, скучно в сонном болоте, а заведшегося здесь чёрного мага проморгал. Из-за вашей беспечности могли погибнуть двое детей, а может, и ещё кто-то из обитателей фермы!

Ну, допустим, детёныши пострадали, главным образом, из-за неё самой, но об этом магесса скромно умолчала. Распекая сопливого мага, Айриэ преследовала две цели. Во-первых, сбить с толку Мирниаса и дать понять, что она его не подозревает, если окажется, что злоумышленник — всё-таки он. Нет, это крайне сомнительно, но мало ли. Тошнило его качественно, не притворялся, но, может, маг потому и пакостил издали, с помощью управляемой им нечисти, что был слишком брезглив?.. Ну а если Мирниас невиновен в убиении хряка, то сей разнос пойдёт ему только на пользу. В конце концов, Айриэннис ничего не выдумала, Мирниас действительно находился на королевской службе и обязан был проверять все подозрительные случаи, а не отмахиваться от просьбы Нарваса. Мало ли кому что показалось, лучше перебдеть, чем прозевать появление опасной нечисти и допустить гибель людей. Как минимум, сопляк получил бы плату за вызов, и не имел ни малейшего права воротить нос. Это Айриэ могла выбирать, она-то никому, кроме себя, не служит.

Мирниас ненавидяще уставился на магессу, попеременно то бледнел, то краснел, стискивая кулаки, но молчал. Да и что он мог сказать? Пожалуйся на него Айриэ хоть местному герцогу, юнца моментально выгнали бы отсюда. А на нём висит долг короне — оставшиеся четыре года по контракту или огромная неустойка, выплатить которую парню явно будет затруднительно, на человека богатого он не похож. Найти новое место уволенному за нежелание выполнять свои обязанности магу будет нелегко, к тому же он обязан трудоустроиться или выплатить долг короне в определённый срок. Дважды уволенного без вариантов ждёт долговая тюрьма, где тоже придётся отрабатывать своими магическими талантами, но на значительно менее комфортных условиях.

Правда, Айриэ пока что жаловаться на Мирниаса не планировала, хватит с него нагоняя. Но сам Мирниас об этом знать не мог, поэтому покорно дождался окончания нотации. Глубоко дыша и пытаясь сдержать ярость, выговорил, глядя в сторону:

— Благодарю, мэора… за указание на мои ошибки! Позвольте спросить, что вы намереваетесь делать дальше? И не могу ли я оказаться вам чем-нибудь полезным?

Сразу видно, от чистого сердца, даром что со скрежетом зубовным, предлагает худой мир, который лучше, да. Впрочем, пусть повертится рядом, авось и сгодится на что-нибудь. Предупредила:

— Учтите, Мирниас, я собираюсь обследовать сарайчик со свиным фаршем. Можете побыть со мной, но если вам трудно и тянет блевать, лучше убирайтесь сразу.

— Я выдержу, — напряжённо, сквозь зубы ответил он.

Ну-ну, уязвлённое самолюбие ему в помощь. Равнодушно пожав плечами, магесса отправилась в сарайчик. Она добросовестно изучила останки хряка и возможный путь проникновения твари. Увы, утешительного ничего не имелось. Стало окончательно ясно, что тварь, будучи магической, двигалась по ниточке проклятия, по ней проникала в сарай и только там воплощалась, согласно задумке своего создателя. Чтобы наложить проклятие на хряка, магу достаточно было, например, скормить что-нибудь заранее зачарованное — кусок хлеба, яблоко, да что угодно. Естественно, злоумышленнику не обязательно было кормить хряка собственноручно, но, с другой стороны, он мог, проходя мимо загончика, незаметно уронить туда отравленное лакомство.

Айриэ размышляла вслух — специально, ради слегка позеленевшего, но мужественно державшегося Мирниаса, и тот не подвёл, выдав ещё версию:

— А может, он тварь эту свою просто подослал к загону, яблочко подбросить. Раз она магическая и дневного света не боится…

— Вот-вот, запросто, — мрачно поддакнула магесса. — Следовательно, бесполезно пытаться выяснить, каким путём был злодейски проклят покойный элитный хряк. Зачем нужны были эти веночки с браслетами, я не представляю, но, может, это у нашего неизвестного мага чувство юмора такое затейливое.

— А этот ф-фарш зачем? — нервно сглотнул юнец.

— Чтобы отвлечь одну слишком самоуверенную магессу, — ещё мрачнее поведала Айриэ в приступе самокритичности. — Кстати, Мирниас, ловите магическую картинку. Хотя бы будете знать, с чем столкнётесь, если вдруг доведётся.

Айриэннис извлекла из собственных воспоминаний изображение твари, и на фоне дощатой стены сарая появилась чёткая, цветная магическая картинка. Мирниас внимательно её рассматривал, запоминая.

— В жизни не видел ничего подобного, — признался он недоумённо.

— Аналогично, хотя я постарше вас буду, — усмехнулась магесса. — Но этот монстр — штучный экземпляр. Его выдумал наш таинственный маг — тот, который тварью управлял. Точнее, он выдумал облик монстра, способ же создания подобных… магических питомцев изобретён ещё в древности. К счастью, почти забыт, но крупицы сведений нет-нет да и всплывают непрошено.

— Он очень талантлив, выходит, — со странными нотками в голосе протянул Мирниас.

— Не без этого. Мирниас, эта тварь может оказаться относительно безобидным доренгом, который не питается ничем, кроме магической силы своего хозяина. Доренги не слишком агрессивны, они были задуманы скорее как защитники. А вот если это хогрош… тогда скверно. Хогроши агрессивны, и им нужна свежая кровь раз в несколько дней. Значит, он будет охотиться.

— На кого?

— Хороший вопрос. Хогрошу, чтобы поддерживать жизнь, достаточно крови животных, но он будет сильнее, если попробует человеческую.

— Вот же мохнатая орочья задница!.. — ругнулся Мирниас. — Кто он, этот маг, как вы думаете, мэора Айнура? И зачем ему этот… жестокий фарс?

— Кто — понятия не имею, но рассчитываю найти. Помните, к какому Ордену я принадлежу? Раз уж я здесь оказалась в тот момент, когда наш маг… счёл нужным проявиться, то теперь найти его — моя задача. Вам, Мирниас, вовсе не обязательно участвовать.

— Потому что я слабак и дал повод заподозрить себя в трусости? — Он вскинул голову, раздувая ноздри, однако попытка выглядеть величественным провалилась. Айриэ трудно было впечатлить позами и гримасами.

— Потому что вы — хороший артефактор, а можете стать ещё лучше, — совершенно спокойно ответила она. — И для вас будет полезнее заниматься тем, что у вас получается. Впрочем, если вас снедает жажда приключений, можете остаться. Если не смогу вас больше выносить, вы об этом узнаете первым.

— Благодарю, мэора, за столь лестное мнение. — Долговязый маг старался быть саркастичным, но получалось плоховато, смотрелся он скорее забавно. И голосок обиженно срывался.

Но магессе было не до обид тощего юнца. Она размышляла, что предпринять дальше. Пожалуй, надо бы наладить контакты с местными речными обитателями. Русалки должны знать хотя бы, куда делась нечисть и где именно она выбралась из воды.

— Мирниас, вы как, с местными русалками дружите?

— Что? — вытаращился он. — З-зачем? Они же враждебны магам. То есть заклинанию призыва подчиняются как миленькие — куда им деться от древнего договора, но зато потом… На любой приказ носом крутят и посылают откуда пришёл. Дружить ещё с этими… полурыбинами.

— Ну да, что это я, в самом деле, — устало выдохнула Айриэ. — Русалки — безусловное зло, ибо смеют нагло защищать свой дом от посягательств людей и магов. Ладно, не забивайте себе голову ненужными сведениями. Лучше скажите, вы не слышали, чтобы в Кайдарахе имелся кто-нибудь с зачаточными магическими способностями? Кроме той бабки-знахарки, которую приглашали лечить сына Нарваса?

— Нет, не слышал, — в задумчивости наморщил лоб Мирниас. — Бабка Фенра — единственная. Кстати, говорят, её давным-давно обследовали маги и даже не сочли нужным обучать владению даром, настолько он слабенький. Знахарка умеет только лечить, да и то совсем немного. Но травы знает замечательно, её отвары и мази помогают безо всякой магии.

— Больше никого?

— Нет. В Кайдарахе я был единственным магом… до вашего приезда, — криво улыбнулся он. — Так что я тут — самый подозрительный. Не меня ли ищете, мэора?

— Вам виднее, — отмахнулась Айриэ от его попытки пошутить.

— Что, этим неизвестным магом действительно может оказаться любой?

— Теоретически — да. Единственное, что я могу сказать с уверенностью, — это мужчина, по магическому следу чувствуется.

Мирниас немедленно сунулся проверять и кисло сообщил:

— А я бы его пол не определил. Потому что у меня силёнок мало?

— Потому что у нашего неизвестного — способности значительно выше средних. К тому же, не переживайте, далеко не каждый маг способен что-то определить по оставленному чужому следу. У меня это природный талант, моих заслуг тут нет.

— Мэора Айнура, но ведь этот маг не может быть необученным? То есть он же непременно должен был окончить одну из магических академий?

— Ну окончил, и что дальше? Мы же не знаем, где и когда. Допустим, учился не в Юнгироде, а где-то ещё. Сюда прибыл вообще под видом обычного человека и ни разу не выдал, что владеет магией. Вот и скажите мне, Мирниас, как вы определите, что маг — это маг, если он не колдует у вас на глазах? И о дипломе своём скромно молчит? Вот то-то и оно, что никак. Вы не знаете, кстати, кого-нибудь подходящего? Поселился в Кайдарахе недавно — скажем, в течение последнего года. Возможно, имеет дворянское происхождение, но не обязательно.

— Нет вроде бы, — с сомнением протянул молодой маг. — Я никого подходящего не припоминаю. Но я вообще не очень хорошо знаю местных жителей. Вы лучше хозяина таверны спросите, вот уж кладезь всяческих местных новостей.

— А среди обитателей Файханас-Манора? — рискнула спросить Айриэ, хотя, в общем-то, не следовало подавать идею, что она может подозревать кого-либо из герцогской семьи.

— Кузены его светлости живут в замке постоянно. Ещё есть друзья мэора Орминда — приезжают, уезжают, гостят, порой месяцами. А что, мэора Айнура, вы всерьёз думаете, что это кто-то из замка? — с любопытством поинтересовался Мирниас.

— Нет, что вы, я просто на всякий случай интересуюсь, — безмятежно откликнулась магесса. — Ну ладно, здесь мне больше делать нечего. Я к реке, побеседовать с русалками. Вы со мной, Мирниас?

— Если не возражаете, мэора. Только я пешком…

— Что же вы коня не взяли?

— У меня его нет. — Молодой маг постарался сказать это небрежно, но уши предательски покраснели. Отметив про себя довольно потёртую одежду Мирниаса, Айриэ пришла к выводу, что он, скорее всего, сидит без денег. Обычная история, наделал долгов во время учёбы — книги там всякие, редкие компоненты для зелий, студенческие шалости и прочее. Теперь почти всё невеликое жалование контрактника уходит на оплату долгов. А крестьяне имеют обыкновение оплачивать работу мага натурой, поэтому голодным он сидеть не будет, но денег на лошадь накопит не скоро.

— Ну ничего, поедете со мной, тут же недалеко.

Подошедший Нарвас услышал их разговор и понятливо отправил сына оседлать коня магессы. Айриэ, вспомнив об обещании прибраться, запустила обычное заклинание очистки, уничтожившее «фарш» и следы крови. Только магии пришлось использовать гораздо больше обычного. Проклятие, наложенное на хряка, в сущности, перестало действовать в момент его смерти, а остаточный след вскоре должен был развеяться. Так что новому обитателю сараюшки, равно как и его хозяевам, ничто не угрожало, но наглядности ради магесса использовала «фокусы из репертуара бродячего цирка», как она это именовала: клубы зелёного дыма и вспышки света, якобы очистившие сарайчик от «зла». Фермер и батраки уважительно покивали, Мирниас едва слышно хмыкнул. Нарвас дождался, когда дым развеется, и с благодарностями протянул магессе мешочек с монетами. Та, прикинув вес на ладони, развязала кошель и отсчитала себе пяток золотых «корон», остальное решительно вернула хозяину:

— Вы переплатили, брай Нарвас, мои услуги столько не стоят.

— Но как же, мэора Айнура…

— Драконьему Ордену золото даёт король, с людей мы берём небольшую плату, — напомнила Айриэ официальную версию. На самом деле, Орден содержал себя сам, зарабатывая деньги разнообразными, вполне легальными способами. Не хватало ещё от властителей зависеть: если понадобится, Драконий Орден диктует им свою волю, а не наоборот. Магесса подмигнула искренне огорчённому фермеру: — Давайте, брай, вы мне лучше копчёного мяса пришлёте — к Гриллоду на постоялый двор.

— Сделаем в лучшем виде, мэора! — повеселел Нарвас.

— Мэора Айнура, вы уверены, что ваш конь выдержит двоих? — с сомнением осмотрев саврасое недоразумение, вопросил Мирниас. — Может, я лучше пешком? Тем более что я с лошадьми не очень…

— Полезайте в седло, я впереди сяду, — недовольно приказала Айриэ, первоначально намеревавшаяся устроиться в седле сама, а мага посадить сзади. Но если грохнется по дороге, проблем будет больше. Ей-то что, она удержится. Ухватив поводья, распорядилась: — Держитесь за меня как следует, что вы жеманитесь, Мирниас? Женщину никогда за талию не брали? Не хватало мне, чтоб вы свалились по дороге.

Долговязый юнец сдавленно пробормотал что-то неприветливое; его длинные пальцы сжались на тонкой талии магессы, однако держался он всё равно скованно, напряжённо. Неужели так лошадей боится? Чему только этих юнцов в Магической Академии учат…

Оказавшись снова на берегу, Айриэ спустилась к воде и, погрузив пальцы в воду, послала заклятие призыва. Примерно через четверть часа из воды появилась русалка: зеленоглазая, с зеленоватыми шелковистыми волосами до талии, с роскошными крепенькими грудками — естественно, ничем не прикрытыми. Мирниас с большим интересом уставился на русалочьи богатства, несмотря на давешние рассуждения о «полурыбинах». Мокрый хвост с силой шлёпнул по воде, его обладательница недовольно прищурилась:

— Кому тут из сухопутных так утопнуть не терпится? Я солнца не люблю, за призыв днём и впрямь ведь утопить могу…

— Я тебе не обычный человек, чтоб мне водоросли на уши вешать. — Угрозы водяной девы оставили магессу совершенно равнодушной. — Солнце тебе ничем не мешает. А у меня дело есть, потому и призвала. Некогда мне вечера ждать, след исчезнет.

— С чего ты взяла, что я тебя вообще слушать буду?

Русалки традиционно считались нечистью, не слишком дружественно относящейся к людям, но на самом деле были практически безобидными. Развлекались светлыми летними ночами с молодыми парнями, но никого против воли с собой не тащили. Другое дело, какой же нормальный мужчина устоит перед хоть и мокрой, но весьма привлекательной особой, недвусмысленно желающей поразвлечься? Русалки честно возвращали мужчин наутро — живых, но хорошо отлюбленных. Дело в том, что своих мужчин у них не имелось, так что сексуальное удовлетворение совмещалось с заботами о продолжении рода. И не от всех мужчин русалки могли зачать, так что попыток приходилось делать немало… ко взаимному удовольствию. Русалки первыми никогда не нападали, и если не причинять им вреда, никого утопить не пытались, вопреки распространённому мнению. Впрочем, злобные слухи о русалках ходили по вине ревнивых человеческих женщин, мужчины-то скромно помалкивали и только блаженно жмурились, с благодарностью вспоминая молодость и жаркие летние ночки.

Маги — не все, правда, а только самые разумные — с русалками старались не ссориться, но водяные девы их всё равно встречали не слишком приветливо. Заклинание призыва заставляло русалку против воли бросать все дела и мчаться на зов, а свободолюбивым зеленоволосым девам принуждение было не по нраву. Хотя сотрудничество с магами приносило русалкам ценнейшие для них амулеты — очистители воды. Дело в том, что русалки могли жить только в кристально чистой воде, но вынуждены были держаться поближе к человеческим поселениям. А там, где живут люди, вода, увы, редко бывает по-настоящему чистой, вот поэтому русалкам приходилось пользоваться амулетами.

— Так я не задаром поговорить хочу. Пять очистителей заряжу, идёт? Каждый не меньше года проработает.

Русалка недоверчиво прищурилась:

— С чего это вдруг такая щедрость?

— Мне нетрудно, а вам приятно. Я настроена на взаимовыгодное сотрудничество, — благодушно поведала Айриэ, ничуть не покривив душой.

— А взамен что попросишь?

— Ничего, что вы бы не могли выполнить. И успокойся, чешуек ваших и волос мне не нужно. Просто сведения, ничего больше. — Чешуйки и волосы русалок считались редкими и ценными компонентами некоторых магических зелий. Из-за них-то маги, главным образом, и сотрудничали с водяной нечистью, которая чешуйки отдавать не любила, даже за заряженные амулеты. — Давай, неси очистители, заряжу их тебе… авансом.

— А не боишься, что обману? — захохотала зеленоволосая.

— Напугала ёжика приспущенными штанишками! — насмешливо хмыкнула магесса. — А то я не знаю, что русалкам самоуважение дороже.

— Много знаешь, — буркнула зеленоволосая, но в голосе звучало одобрение, а вовсе не порицание.

— Меня, кстати, можешь называть Айнурой. А к тебе как обращаться, русалочка?

— Хм, не та ли Айнура, что помогла моей родне из озера Брайхан, что возле Юнгира? — Прозрачные зелёные глазищи впервые смотрели по-настоящему приветливо, даже, пожалуй, с уважением.

— Было дело, — не стала отпираться магесса. В начале лета ей довелось ловить в озере Брайхан поселившегося там монстра, успевшего убить трёх русалок и пятерых людей. Дело происходило, кстати, неподалёку от летней резиденции герцогов Сэйбаон. Что никоим образом не говорило о причастности Сэйбаонов, хотя точно так же не доказывало и обратное. — Я смотрю, в воде новости разносятся быстро.

— Я — Таллани, — представилась русалка и заявила: — Я буду иметь с тобой дело, но пришла ты в очень неподходящей компании. Значит так, я сейчас сплаваю за амулетами, а когда вернусь, чтобы вот его и духу здесь не было. При нём разговаривать не стану.

Мирниас, в которого русалка невежливо ткнула пальцем, зло сощурился и опять запламенел ушами.

— Что он тебе сделал? — удивилась магесса.

— Не мне, одной из нас. Он знает, — презрительно процедила русалка.

— Послушай, Таллани, поищи, пожалуйста, магический след, оставленный одной тварью, а то он совсем скоро развеется, — попросила Айриэ. — Сможешь проследить, куда ведёт?

— Это той твари, за которой ты недавно гналась? Смогу, конечно.

— А кто тварью управлял, может, сумеешь сказать?

— А вот это не в моих силах, уж извини, Айнура. Даже если вон этот управлял, — насмешливо глянула она на молодого мага, — и то не опознаю. Всё, пусть убирается, хватит ему у нашей реки торчать!

Айриэ развела руками:

— Слышали, Мирниас? Уж не обессудьте. В конце концов, вам виднее, что вы с русалками не поделили, но это было крайне недальновидно.

— Вашего совета я не спрашивал! — грубо огрызнулся маг и, круто развернувшись, зло зашагал прочь.

Немедленно выкинув вздорного юнца из головы, Айриэ занялась проблемами гораздо более важными. Как сообщила Таллани, тварь выбралась из воды возле мельницы. Больше никакой ценной информации магессе не перепало, если не считать показанного русалкой удобного для купания местечка.

Прижимая к себе заряженные очистители, русалка напоследок посоветовала, загадочно улыбнувшись:

— Поговори с мельничихой. Тебе будет интересно. И поможет найти то, что ты ищешь.

Плеснула хвостом и была такова. А магесса, в задумчивости постояв на солнцепёке и послушав крики местной ребятни, купавшейся на мелководье чуть выше по течению, решительно повернула в противоположную сторону, к мельнице, чья буровато-красная черепичная крыша возвышалась вдалеке над прибрежными плакучими ивами. Подошедший сзади Шоко ткнулся хозяйке в плечо: мол, а я на что? Усмехнувшись и легонько потрепав коня по бархатному носу, магесса всё-таки взобралась в седло, и Шоко неторопливо потрусил к мельнице. Не доезжая ярдов ста до старого, но крепкого, по-гномьи добротно выстроенного сооружения, магесса вновь спешилась и заткнула поводья за луку седла. Шоко можно было совершенно спокойно отпускать бродить вокруг, никуда он от хозяйки не денется, а чужого к себе вообще близко не подпустит. Иногда Айриэ казалось, что, даже не будь между ними магической связи, Шоко хватало бы природного ума, чтобы быть достойным, надёжным спутником странствующего мага.

— Жди здесь, никуда не уходи, — приказала коню магесса, оставляя его посреди лужайки с сочной молодой отавой, а сама двинулась к мельнице. Вокруг никого не было видно, мельников двор был пуст и безлюден, но глазастая магесса приметила на противоположном берегу какое-то движение в кустах. Подумав, не стала окликать хозяев, а перешла реку по мосткам у запруды и бесшумно двинулась в лесок, где приметила две фигуры, выделявшиеся своими светлыми одеждами в зеленоватом полумраке, среди высоких замшелых стволов.

Молодая женщина — тоненькая, в белой крестьянской блузе и длинной, но лёгкой голубовато-серой юбке; её светловолосый спутник — в белой рубашке с закатанными рукавами и тёмно-зелёных штанах, заправленных в высокие сапоги. Крестьяне по летнему времени чаще носят опорки, да и портки у них обычно свободные, болтающиеся, а не плотно сидящие на бёдрах. Простолюдинка и дворянин (вероятно, один из Файханасов) на тайном свидании? Дело житейское, но русалочка намекала на что-то интересное. Пойти подслушать, что ли? Не слишком приятное занятие, по правде говоря…

Лениво двинувшись в ту сторону, где скрылась парочка, Айриэ не озаботилась даже набрасыванием «отвода глаз». Она и так умеет бесшумно ходить по лесу, не хуже эльфов, да и близко подходить не станет. Только послушает немного, о чём беседуют влюблённые — вдруг русалка права, это окажется чем-то полезным. Чужие интрижки Айриэ, признаться, волновали мало, да и вообще, женщина была слишком молода. Вряд ли это мельникова жена, скорее уж дочь: виденному мельком в деревне мельнику было лет пятьдесят, не меньше.

Свидание проходило на маленькой полянке, светлые одежды просвечивали сквозь густую зелень. Ближе магесса подходить не стала: остановилась, как только слова стали ясно различимыми. Девушка говорила совсем даже не кокетливо, скорее чуточку устало и чересчур серьёзно для легкомысленного свидания посреди пронизанного солнцем леса. Выговор у неё был чужой для этих мест — похоже на то, как говорят уроженцы Лиандрии или севера Картивии. Мужской голос был очень молодой, приятный, без заносчивости и высокомерия, хотя его собеседница, вне всякого сомнения, была гораздо ниже по положению. Видимо, юноша был очарован гораздо сильнее, чем она — им.

— … нет, мэор, прошу вас…

— Ну что ты, Зари? Не бойся, глупенькая, я никогда не сделаю то, что тебе будет неприятно.

— Я знаю, мэор, вы хороший… Только…

— Ну что, Зари, что ты?.. Ну, возьми же цветок, не бойся! Тебе ведь понравилось?

— Он красивый, мэор… спасибо… Только не для меня…

— Да почему же, глупышка? Ты такая же красивая, как эта роза!

Голос девушки дрогнул от сдерживаемого смеха, но и кокетливость в нём наконец послышалась:

— Ну вы и скажете, мэор, прямо уж! Да где же вы во мне красоту разглядели-то?

— Может быть, я просто очень внимательно рассматривал? — Мужской голос нежно мурлыкал; ещё немного — и собеседница неизбежно уступит, куда она денется.

Но внезапно молодая женщина воспротивилась, будто разом стряхнув с себя наваждение:

— Нет, мэор, пустите, прошу вас! Простите меня, простите, но я не могу!.. Я мужа люблю… И мне пора… мне домой надо, а ещё трав насобирать…

В ответе прозвучала некоторая досада, но не более того. «Мэор» не рассердился на отказ простолюдинки.

— Как хочешь, Зари. Что с тобой поделаешь, ступай. Или, может быть, тебе помочь?

— Нет, мэор, я сама наберу, благодарствую.

Юноша вздохнул:

— Хорошо, иди тогда. А завтра придёшь? В это же время!

— Мэор, зачем?.. Не мучьте вы меня, не могу я!.. Ну ладно, приду, только… зря вы это…

Айриэ, наслушавшись любовного лепета по самое горлышко, бесшумно и быстро отступила к реке. Вскоре к мельнице прошла молодая женщина, держа в руках пучок какой-то зелени. На мостках у запруды женщина остановилась, поднесла к носу яркий цветок и на некоторое время замерла, вдыхая аромат. Потом размахнулась и безжалостно бросила цветок в воду. Видимо, это была подаренная роза, и от улики очень благоразумно, хотя не без колебания, избавились.

Забавно, какие тут страсти кипят. Неужели это всё-таки была мельничиха? Пока что верная жена, но мельник был в летах, пухленький и румяный как свежевыпеченный хлебушек, и лысоватый вдобавок. Не сравнить с юным «мэором», который умело подтачивал добродетель молодой женщины. Скоро, наверное, эта крепость падёт, но Айриэ-то какая разница? Чем это может помочь найти таинственного мага, она пока не видела.

Стало совсем жарко, и Айриэ решила совершить омовение. Немного выше по течению от мельницы, имелось спокойное, укромное местечко, указанное русалкой. По обоим берегам росли высокие ивы, полоскавшие в воде изящные ветви. Течение здесь было совсем сонное, незаметное, будто убаюканное тишиной и прохладной, густой тенью. Дно оказалось чистым, песчаным, без мути, а глубина и ширина реки — вполне достаточной, чтобы хорошо поплавать.

Скинув с себя всё, вплоть до белья, Айриэ с наслаждением окунулась в зеленоватую прохладу. Никто не нарушал её уединения, кроме снующих над водой сверкающих стрекоз, да стыдливо, робко распевающих в ивах птичек. Их песенки были совсем незамысловатые, но какие-то мятно-освежающие, чудесно гармонировавшие с таким ленивым днём, истекающим летней жарой, которая уже потихоньку подходила к неизбежному концу.

Айриэннис полностью расслабилась, поддавшись царившей вокруг безмятежности. Наверное, поэтому он смог появиться настолько внезапно. Тоже, видимо, умел ходить по-эльфийски бесшумно… Айриэ ненадолго отвела глаза от берега, а когда повернулась, то возле её вещей стоял юноша, раздвинув тонкую завесу ивовых ветвей. Айриэ нащупала ногами дно и выпрямилась, хладнокровно рассматривая пришельца, стоявшего от неё в нескольких ярдах. С её обнажённой груди стекали капли воды, что заставило юношу сглотнуть и почти не моргая, уставиться на магессу с таким восхищением, что непонятно становилось: что он там такого необычного мог увидеть?

Юноша был тоненький, изящный, чуть выше шести футов, с гривой из золотистых, слегка вьющихся волос, длиной до середины шеи, и открывавших высокий лоб. Скулы немного резковаты, глаза большущие, серые, но медленно потемневшие до серо-лилового цвета, какими бывают иногда облака на закате или перед грозой. Взгляд юноши выражал самые различные эмоции, от ошеломления до восхищения, но, самое главное, он был живым и отражал внутренний мир, который у этого человека, вне всякого сомнения, был богатым, несмотря на явную молодость. Людей с пустыми глазами, которых никогда не озаряли подлинные эмоции и искренняя улыбка, Айриэ откровенно не любила. Именно взгляд побудил её быть непривычно снисходительной и придержать свой злой язык, спокойно дожидаясь реакции незнакомца.

На вид он казался не старше двадцати и чем-то неуловимо напоминал герцога Рольнира Файханаса, а потому был несомненным представителем этого славного рода. Одет он был в белую рубашку с воротом на шнуровке, тёмно-зелёные штаны и высокие сапоги. Выходит, это и есть тот пылкий кавалер, что недавно пытался соблазнить симпатичную мельничиху? Когда он заговорил, сомнения Айриэ рассеялись: голоса она запоминала хорошо.

— Прошу прощения, мэора, за неподобающее поведение. Я, было, принял вас за русалку.

— Как видите, я не она, — пожала плечами магесса, выбираясь из воды на берег. Юноша с усилием заставил себя вежливо отвести глаза, и она щедро позволила: — Да смотрите, кто вам не даёт. Меня вы никоим образом не стесните.

Признаться, она рассчитывала, что юнец покраснеет до ушей и в ужасе сбежит. А он взял и воспользовался разрешением. Правда, скулы всё-таки чуть заметно порозовели, но больше никаких признаков смущения в нём не обнаружилось. Наглости тоже не наблюдалось, только немного сексуального вожделения и искреннее восхищение, а ещё задумчивость и что-то такое в глазах, что трудно поддавалось определению. Впрочем, магесса к детальному анализу не стремилась: его личное дело, что хочет, то и чувствует.

— Благодарю вас, мэора, и с радостью воспользуюсь вашим разрешением, — не сразу ответил он. Его глаза уже смеялись.

Однако же хм-м-м… мальчик, определённо, начал ей нравиться, и Айриэ твёрдо решила в его присутствии поменьше кусаться и язвить. Естественность и непринуждённость, а ещё искренность — неподражаемый коктейль, его надо смаковать медленно и с наслаждением. Покусать можно и кого другого, теша свой, в общем-то, гадкий (Айриэ это честно признавала) характер.

Активировав заклинание просушки, магесса быстро обсохла, оставив волосы чуть влажными, так прохладнее. Юноша дождался, пока магесса оденется, и только тогда учтиво наклонил голову:

— Позвольте представиться, мэора, Фирниор Ниарас, двоюродный племянник герцога.

— Айнура, странствующий маг, — коротко представилась она.

Глаза юноши расширились:

— Насколько мне известно, лишь самые могущественные маги пользуются одним именем, без фамилии.

— Если я напишу нетленный труд по магии, я обязательно подпишу его именем и фамилией, — заверила его магесса. — Но в повседневной жизни мне хватает и этого. А теперь позвольте откланяться, рингир Ниарас.

— Вы уже уходите, мэора? — кажется, искренне огорчился он. — Надеюсь иметь счастье лицезреть вас в Файханас-Маноре.

— Если его светлости или кому-то из обитателей замка понадобятся мои услуги, буду рада. Насколько мне известно, у герцога нет личного мага?

Ей показалось, при этом вопросе в глазах юноши промелькнула тень, он чуть нахмурился.

— Нет, мэора Айнура, мы обходимся услугами кайдарахского мага-контрактника, мэора Мирниаса Сидейона. Он «бытовик»-артефактор. Но если его светлости понадобится что-то особенное, он наверняка обратится к вам. Как долго вы планируете пробыть в Кайдарахе?

— Примерно месяц. Если понадоблюсь, я живу на постоялом дворе брая Гриллода, — сообщила Айриэ, нисколько не сомневаясь, что самому герцогу уже известно о появлении в его владениях драконьего мага и месте его проживания.