Драконий день (СИ)

Глава 3

Дом и хозяйственные постройки у Нарваса производили впечатление такой же добротности, как сам хозяин. Солидно, чисто, просторно; в хлевах сыто похрюкивают многочисленные свиньи; трое батраков неторопливо доделывают последние вечерние дела; пара женщин загоняет кур в курятник, а долговязый подросток ходит и активирует магические светильники: становится темновато, а ночью на освещении двора у Нарваса явно не экономят. Из трубы мыльни струится дымок, а из-за неплотно прикрытых дверей слышится плеск воды, гомон молодых мужских голосов, смешки и подначивания: соседняя дверь, судя по всему, ведёт в женскую половину мыльни, оттуда доносятся взвизги и задорные выкрики в ответ.

— Батраки после работы моются, — пояснил Нарвас, заметив взгляд магессы, и усмехнулся: — Девки за перегородкой, всё слыхать, но ничего не видать.

— И много их у вас, батраков? — зачем-то спросила Айриэ.

— Десяток постоянных, да ещё почти столько же временных, до праздника Урожая нанятых. Времечко-то горячее, уборочная.

Магесса рассеянно кивнула, рассматривая подбежавших хозяйских псов — тёмно-серых с рыжими подпалинами, поджарых и мускулистых, с умным взглядом. Они было залаяли на чужачку, однако тут же умолкли, повинуясь хозяйской команде, и только бдительно принюхивались. Из коровника вышла дородная, румяная женщина с полным подойником. Заметив приехавших, она тут же передала подойник вышедшей следом батрачке, и торопливо подошла, вытирая руки о передник. Следом подтянулся долговязый подросток, занимавшийся светильниками. Судя по внешнему сходству с Нарвасом, хозяйский сын. Он с интересом рассматривал диковинную гостью и не выглядел хоть сколько-нибудь обеспокоенным, в отличие от женщины, в которой нетрудно было угадать хозяйку фермы.

— Ну что, Нарвас, привёз?.. — В голосе женщины затаённая надежда густо мешалась со страхом, лоб избороздили тревожные морщинки, а в глазах застыло чуть ли не затравленное выражение.

— Привёз, Трина. Мэора Айнура милостиво согласилась посмотреть, что тут у нас творится.

— Вы поможете моему Бакасу, мэора? — Женщина просительно вглядывалась в лицо магессы; потом, спохватившись, поспешно, но почтительно поклонилась.

— Я постараюсь, брайя, — кивнула Айриэ в ответ, не спеша раздавать пустые обещания. — Как мальчик?

— Хуже ему опять стало, — всхлипнула женщина, нервно кусая губы. — Вот как бабка Фенра над ним пошептала — полегчало, а к вечеру жар опять поднялся. Только муж со двора выехал, так и поплохело Бакасу. Сидит, горит, трясётся весь, а ни меня, ни сестры вовсе не замечает и на оклики не отзывается. Травки, что бабка Фенра ему заварила, правда, пьёт, но толку с тех травок!.. — Женщина безнадёжно махнула рукой. — Колдовство это, мэора, вот что я вам скажу. Самое что ни на есть чёрное колдовство! Порчу на моего сыночка навели.

— Всё может быть, — вежливо согласилась магесса, не собираясь вступать в дискуссию с расстроенной матерью. — Посмотрим. Я не целитель, зато в магических проклятьях разбираюсь неплохо. Показывайте, где мальчик.

Магессу провели в дом, на первом этаже которого традиционно располагались кладовка, хозяйские мыльни, кухня и просторная общая столовая с длинным столом — у Нарваса, судя по всему, батраки садились за стол вместе с хозяевами. Две служанки резво метались между кухней и столовой, сноровисто накрывая стол к ужину. Из столовой наверх вела лестница — на второй этаж, где находились хозяйские спальни.

В небольшой, но уютной комнатке, чьи стены были обшиты панелями из светлого дерева и увешаны пёстрыми ковриками, на кровати, поджав под себя ноги, сидел темноволосый мальчишка с конопушками на носу и зябко кутался в кусачее шерстяное одеяло. Рядом на краешке кровати примостилась девочка постарше с такими же тревожными глазами, как у матери. На Айриэ девчонка посмотрела с неожиданной неприязнью и брезгливо поджала губы.

— Вот, Бакас, посмотри, кого к тебе отец привёл, — стараясь говорить бодро, сообщила Трина. — Это настоящая магесса, она враз тебя вылечит.

Мальчишка не отреагировал ни на вошедших в комнату, ни на слова матери, всё так же безучастно глядя перед собой. Зато девчонка вдруг прошипела со злобой, вскакивая на ноги и делаясь похожей на взъерошенного задиристого воробушка:

— Не след всемилостивых богинь гневить! Магия — зло! От неё все беды наши, и Бакас от колдовской порчи страдает! Откуда вам знать, что эта хуже не сделает? Она, небось… Айййй!..

Мать, проворно подскочив к доченьке, наградила ту увесистым шлепком пониже спины. Девчонка, взвизгнув, схватилась за пострадавшее место, а мать грозно посулила:

— Раскрой ещё мне рот, соплюха! Твоего совета забыли спросить!.. — И чуть испуганно гостье: — Вы, мэора Айнура, простите её, не гневайтесь на дурочку. Молю, не уходите!..

— Да я и не собираюсь, — усмехнулась Айриэ. — Я не настолько пуглива, не переживайте.

Однако юная противница магии на этом не успокоилась, хотя и отошла на всякий случай подальше от грозящей шлепком тяжёлой материнской рученьки:

— Лунные богини нам и судьи и заступницы, а магия — чёрная сила, богомерзкая! Светлых жриц надо к Бакасу позвать, они его вылечат, а если это не в силах сестёр, так в Светлолунный мир его достойно проводят… Айййй!..

На сей раз вздорной девице прилетело от отца, и куда крепче. Да и сама она явно сообразила, что несёт что-то не то. Экая фанатичка растёт, с ума сойти. Ох уж этот подростковый максимализм… Бедные родители.

— Ну и много ему помогли твои богини? — лениво поинтересовалась у девчонки Айриэ, кивая на «пятилунник», болтавшийся на шее мальчишки. Такие кругляши на цепочке с вычеканенными стилизованными изображениями пяти лун обычно носили последователи Лунных богинь.

— Если бы вера его была достаточно крепка — помогли бы! — с истовой убеждённостью заявила девчонка.

— А если недостаточно, то так ему и надо, что ли? — приподняла брови магесса, подсаживаясь к пациенту и беря того за руку, чтобы проверить ауру. — Или пускай умрёт, лишь бы его злобный чёрный маг в моём лице не вылечил?

— Н-нет… — запинаясь, пробормотала девица, напряжённо следя за магессой. Ну точно задиристая воробьиха, готовая героически сражаться за своего птенчика. Внезапно её рыжеватые бровки горестно изломились, глазки налились влагой, и она прошептала, чуть ли не всхлипывая:

— Я за душу Бакаса боюсь. Ваше колдовство её погубит…

— Боюсь тебя разочаровать, деточка, но до сих пор моя магия ещё ни одной души не «погубила», — рассеянно поведала магесса, тщательно вглядываясь магическим взором в ауру мальчишки. — Вот тел — это да, немало, только не человеческих, а всё больше нежити и нечисти. Где ты только такого бреда наслушалась, про душу?

— Выпорю!.. — грозным шёпотом пообещал Нарвас, яростно уставившись на доченьку.

— Не стоит, брай Нарвас, ваша дочь действует из добрых побуждений и всего лишь защищает брата, — усмехнулась Айриэ и уже серьёзно посоветовала девчонке: — Только на будущее запомни, деточка: не стоит оскорблять того, кто пытается помочь тебе или твоим близким. Неблагодарность — скверное качество. Такого твои богини точно не одобрят.

Девчонка густо покраснела, а магесса добавила с ласковой улыбочкой:

— И злить магов тоже не стоит. Не все такие терпеливые, как я — могут ведь и заклинанием угостить.

Через комнату метнулась маленькая, аккуратненькая молния с раздвоенным кончиком и ударила точно в нацеленное место.

— Айййййййййй!

За пострадавшую попку девчонка держалась уже обеими руками, кидая на магессу ненавидящие взгляды. Однако урок она, кажется, усвоила и ротик держала закрытым. Навоевалась, видно.

Нарвас хмыкнул скорее одобрительно, чем нет, а его жена и вовсе проговорила тихо, но отчётливо:

— Так тебе и надо! Скажи спасибо мэоре за науку.

— Беда нам с ней, мэора, — извиняясь за дочь, пояснил фермер. — Вбила себе в голову, коза, что хочет к Лунным сёстрам податься, жрицей стать. Ну, я ей запретил до шестнадцати лет об уходе в храм думать — авось за три-то года дурь из головы повыветрится. Глядишь, найдёт себе мужа, деток заведёт, как все нормальные девки делают. Старшая наша уже год как замужем, и удачно. Скоро первого внука нам подарит.

— Поздравляю, — рассеянно откликнулась Айриэ, которая как раз в эту секунду нащупала в магической ауре мальчишки — багровой, тревожно пульсирующей — чужеродную ниточку, тянущуюся куда-то за пределы фермерского дома.

Определённо, это оно. Проклятие, самое настоящее — из арсенала той магии, которую в Акротосе именуют Запретной. Это и наложение проклятий, и вызов демонов и прочих чуждых этому миру сущностей, и некромантия, причём самой грязной разновидности, когда платой за заклинание является не твоя кровь и боль, как поступают честные некроманты, а чужая, взятая насильно.

Снять это дурацкое проклятие с мальчишки для мага её уровня и возможностей не составит труда, однако гораздо важнее выследить злоумышленника. И уничтожить, разумеется. Следовательно, из детёныша придётся сделать приманку. Риск невелик, в общем-то, просто нужно соблюдать осторожность.

Прикрыв глаза и сосредоточившись, магесса попыталась проследить магическим зрением за направлением нити проклятия, но увы. Нить очень быстро истончилась и потерялась в липкой тёмной дымке. Айриэ почти физически ощутила, как влажная пелена оседает сверху, мешая восприятию, и чуть отступила, чтобы собраться и одним рывком прорвать пелену. Но чужое сторожевое заклятие успело ударить раньше, да с такой силой, что не ожидавшая подобного Айриэ на некоторое время оглохла и ослепла в магическом смысле. Впрочем, телу тоже досталось — по нему волна за волной прокатывалась острая, режущая боль, никак не желая успокаиваться. Выброшенная из магической оболочки мира, Айриэ некоторое время не владела телом, неловко съехав на пол с кровати и сжавшись в комок под ногами у встревоженного фермера и его домочадцев.

М-да, если бы не лёгкий щит, без которого Айриэ никогда не совалась проверять чужие заклятия, была бы сейчас тут одна полудохлая магесса и трупик: мальчишке наверняка тоже прилетело бы отдачей. Шипя от боли, Айриэ кое-как поднялась на ноги, взглядом отогнав сунувшегося было помочь Нарваса.

— Проклятие ударило, — коротко пояснила она в ответ на испуганные вопросы фермера и его супруги.

Силён, скотина. Но ничего, теперь Айриэ предупреждена. Щит будет ставить настоящий, боевой, как против самых мощных заклятий. Всё, больше никакой беспечности; маг играет всерьёз, ответим тем же.

Отдышавшись и смахнув с ресниц невольно выступившие слёзы, Айриэ вновь подсела к мальчику. Взяла безвольную руку, чуть сжала, пытаясь достучаться до его сознания, затуманенного чужой недоброй силой.

— Бакас, услышь меня и откликнись! — Приказ был подкреплён сгустком магической силы, но мальчишка долго не отзывался. Пришлось раз за разом посылать небольшие импульсы, пока наконец Бакас не разлепил потемневшие, запёкшиеся губы:

— Я слышу…

Голос был едва слышен, взгляд мальчишки остался всё таким же пустым, но, очевидно, полностью разбудить пациента и не получится. Ладно, отклик есть, будем работать дальше. Магесса руками опустила веки мальчика и заставила того улечься на постель.

— Спи, Бакас, — велела она.

— Я не могу, — вялым, безжизненным голосом возразил пациент. — Я боюсь спать, утону…

— Не бойся, мальчик. — Айриэ сжала почему-то горячие, несмотря на озноб, ладошки, посылая волну прохладной, освежающей уверенности. — Вспомни, ты ведь умеешь плавать!

Чтобы деревенский мальчишка да не умел, если рядом река имеется!.. Главное, чтобы он помнил об этом в своём нынешнем, навязанном проклятием сне.

— Умею. — В безжизненном голосе послышались нотки удивлённой радости. — Я хорошо плаваю!

— Вот видишь, — с фальшивой, но так необходимой сейчас пациенту бодростью откликнулась магесса. — Что же ты трусишь? Окажешься в воде — плыви, как привык, и ничего не бойся. Я помогу выбраться на берег.

Хвала Равновесию, помогло. Мальчишка заметно расслабился и задышал ровнее. А магесса, недобро ухмыльнувшись, осторожно тронула ниточку проклятия, навешивая на неё неприятный магический сюрприз в качестве ответного подарочка. Как только маг потянется к Бакасу, получит в лицо заклинанием. Серьёзное на эту ниточку не подвесишь, но и это неплохое, ибо воздействует не только на магическое, но и на физическое зрение. Если повезёт, мага завтра можно будет опознать по красным, слезящимся глазам и распухшей физиономии. Избавиться от последствий заклинания можно разве что с помощью эльфийской магии, а к ней доступа у неизвестного мага точно не имеется.

— Брай Нарвас, пока всё, вы можете идти. Я посижу с мальчиком этой ночью. Думаю, проклятие снимем, если только маг сунется сегодня проверять и завершить начатое. — Глаза магессы хищно сверкнули. — Уж я голубчика прижму…

— Маг? — растерянно мигнул фермер.

— Чёрный колдун, — использовала Айриэ более близкое для народа понятие. — Запретной магией балуется, сволочь.

Фермер с женой дружно охнули, получив подтверждение своих опасений, а девчонка, побледнев, схватилась за пятилунник на шее и забормотала молитвы.

— Да за что ж он на нас ополчился, мэора? — испуганно спросила Трина.

— Поймаю — спрошу, — с угрозой пообещала Айриэ.

Фермер передёрнул плечами и, ухватив жену за рукав, повёл на выход — вспомнил о просьбе магессы удалиться. Спохватившись, спросил от дверей:

— Мэора, не угодно ли вам отужинать с нами? Окажите нам честь…

— Нет, благодарю, сейчас не хочу. Вот утром с удовольствием с вами позавтракаю, если пригласите, — подмигнула магесса, стараясь подбодрить подавленных родителей мальчишки. — Я сейчас прогуляюсь… ради удовлетворения естественных потребностей. Дочь ваша пусть тоже на ночь здесь останется. А мне кресло или хотя бы стул поудобнее принесите, больше ничего не нужно. Надо будет, девчонку пошлю.

Айриэ посетила уединённую комнатку рядом с мыльней и вышла во двор, с удовольствием вдохнув полной грудью остывший от дневного жара вечерний воздух. Под окнами дома росли пахучие ночные фиалки, резеда и душистый табак, сейчас щедро отдававшие свои ароматы, медленно плывшие по усадьбе.

Судя по всему, Мирниас оправдывал своё звание талантливого артефактора и делал качественные амулеты — уничтожители запаха скотного двора. Свиным навозом в Кайдарахе не пахло ни днём, ни ночью, хотя немалой заслугой тут являлось соблюдение чистоты хозяевами скотины. Навоз, как успела заметить Айриэ, регулярно убирали из хлевов, предварительно присыпая для уничтожения запаха торфом, привозимым с болот. Амулеты уничтожали остатки запаха, а смешанный с торфом навоз складывали на телеги и ежедневно вывозили на поля. Неудивительно, что урожаи в здешних краях всегда были щедрыми, а вкус овощей — выше всяческих похвал. Это вам не ядовитыми алхимическими порошочками землю посыпать, якобы для увеличения урожаев. Здешние крестьяне на уловки и красочные обещания ушлых алхимиков не велись, землю порошками не травили, почвенные микроорганизмы берегли (хотя едва ли подозревали об их существовании), зато имели здоровую землю и, главное, здоровых себя самих. Айриэ в который раз одобрительно хмыкнула в адрес жителей герцогства и подданных короля Кайнира вообще. Определённо, это королевство нравилось ей с каждым днём всё больше.

Подумав, Айриэ зашла на конюшню, проведать Шоко. Разумеется, о коне магессы позаботились, хотя обихаживавший коней батрак смотрел на саврасого доходягу с жалостью. Айриэ, усмехнувшись, протянула любимчику пучок мяты и душицы, нащипанных с грядок Трины. Ароматные травки конь обожал и полакомился с удовольствием. Подумав, Айриэ велела не запирать коня в деннике и оставить приоткрытой дверь конюшни. Если понадобится, Шоко в один момент окажется рядом. Отсутствие седла и поводьев для Айриэ не проблема. Шёпотом сообщив коню, что хозяйка с ним сделает, если обнаружит в огородике Трины, Айриэ со спокойной совестью удалилась. Шоко презрительно фыркнул, но ослушаться не посмеет, без спроса конюшню не покинет. Её связь с конём, разумеется, усилена магически, но Шоко и сам очень умный, многое понимает безо всякой магии.

Вернувшись, Айриэ обнаружила в комнате принесённый массивный стул с прямой высокой спинкой, пару стёганых покрывал и гору подушечек. Оставила одну и покрывало, остальное, не церемонясь, спихнула на пол. Подумав, перетащила стул поближе к окну и распахнула створки. В комнате было душно, а мальчишка всё равно будет мёрзнуть, ему хоть жаровню рядом поставь. Это холод магический, его лучше теплом человеческого тела гнать.

— Эй, лунная дева! — насмешливо окликнула магесса девчонку, приткнувшуюся на краешке кровати брата. — Раздевайся и ложись к нему, обхвати его руками. Хоть польза от тебя будет.

— Вы бы, мэора, лучше окно притворили, — угрюмо посоветовала девица, глядя исподлобья на противницу и не спеша подчиняться. — Бакас и так мёрзнет, а вы…

— А ну цыц! — прикрикнула Айриэ всё так же насмешливо. — Разговорилась, деточка! Делай, что велено. Ему человеческое тепло нужно, живое, ясно тебе? А свежий воздух гораздо полезнее этой духотени. И кто только придумал, что несчастные больные должны жить в безвоздушном пространстве?..

Девчонка, сопя от злости, разделась до нательной рубахи и юркнула под одеяло к братцу, бережно прижав мальчишку к себе.

— А теперь что? — шёпотом спросила она.

— А теперь спите оба до утра, а я буду бдеть… вполглаза.

Пару часов вздремнуть можно смело, а дальше видно будет. Маг наверняка явится этой ночью. Скорее всего, не лично, а пошлёт свою «водяную нечисть». То ли сотворил кого, то ли вызвал из так называемых Нижних миров, там разберёмся. Тем более маг должен был почуять подозрительную активность вокруг попавшего под проклятие мальчишки, и теперь просто не может не проверить, что там такое приключилось и чем ему это грозит.

Проснувшись, Айриэ встала со стула, размяв затёкшие мышцы, и прислушалась. Всё было спокойно, Кайдарах спал: дело было уже за полночь, по внутренним ощущениям. Где-то вдруг засвистел сильно припозднившийся соловей. Сдурела птичка, дело к осени, детей надо на крыло ставить, а у него любовная дурь в голове бродит. Словно застыдившись, соловей выдал несколько неуверенных трелей и затих.

Айриэ высунулась в окно и осмотрелась. Луны сияли себе в небе, их загораживала крыша фермерского дома, поэтому неясно было, какие из пяти бегали сегодня по небосклону. Легчайший ветерок освежал совсем немного; с северо-востока наползали лёгкие пятнышки облаков, ласково укутывая звёзды пушистыми одеяльцами.

Вот по окраине деревни промчалась тёмная тень, с шумом и сопением, сопровождаемая возмущённым брёхом собак: скорее всего, сорвавшийся с привязи дворовый пёс наслаждается неожиданной свободой и заодно дразнит своих собратьев, нагло оставляя метки возле их владений. Вскоре всё опять стихло, пёс умчался куда-то в сторону мельницы.

Детёныши, уткнувшись друг в друга, мирно сопели на кровати. Бакас дышал ровно и больше не дрожал. Айриэ бесшумно прошлась по половичкам туда-сюда, рассеянно полюбовалась пейзажем за окном и вновь устроилась на стуле, прикрыв глаза. Она не засыпала, оставаясь на границе сна и яви. Если что, очнётся от полудрёмы мгновенно, как только услышит подозрительный шум, или запущенное вечером сторожевое заклятие почует чью-то магическую активность рядом с хозяйкой.

Ночь ползла и ползла медлительной улиткой, никак не желая заканчиваться. Хмурый, заспанный рассвет неохотно отмыл небо до мутного розово-серого цвета. Когда внизу в кухне загремела сковородками кухарка, рассвело уже окончательно, и солнечные лучи пробивались сквозь льнущий к земле молочно-белый туман. Деревня и окрестные фермы просыпались, готовясь к новому дню, а магесса, злая и не выспавшаяся, угрюмо размышляла, что проклятый маг не явился и теперь ей предстоит дежурить ещё одну ночь, скрючившись на стуле. Нет, можно было, конечно, приказать принести вторую кровать или хотя бы тюфяк, но тогда есть риск заснуть слишком крепко и потерять драгоценные секунды на то, чтобы очнуться от сна.

Недовольные размышления Айриэ прерывались хлопаньем дверей и ленивыми разговорами батраков снизу, со двора. А потом вдруг кто-то заорал — коротко, хриплым со сна басом. Крики стихли, сменившись ядрёной руганью. Как это водится у людей, упоминалось самое святое: детородные органы и секс с чужой мамой. Зачем оно им, особенно в настоящий момент, батраки простодушно не задумывались. Айриэ, впрочем, тоже. Подскочив к окну, высунулась по пояс, пытаясь понять, что так взволновало работников Нарваса. Сам хозяин, ссутулившись, стоял возле открытой двери сарая; там же сгрудились батраки — некоторые ещё босые и в одних штанах — и боязливо заглядывали внутрь. Из употреблённых слов к Всеобщему языку принадлежали лишь предлоги, междометия и одно-единственное: «Убили!..»

— Что там, мэора?

Обернувшись, Айриэ наткнулась на испуганный, недоумевающий взгляд девчонки, крепко вцепившейся в край одеяла. Бакас не проснулся, только нахмурился и перевернулся на бок, пробормотав что-то сквозь сон. А потом вдруг забарахтался, забился, раскрывая рот, будто погрузился в воду и никак не может вдохнуть. «Плыви! Ты умеешь!» — яростным шёпотом выдохнула ему в ухо магесса, посылая немного силы. Помогло, Бакас успокоился и сделал несколько движений руками, будто грёб, вырываясь из воды назад к свету и воздуху. Пара минут — и парнишка снова задышал размеренно, спокойно. Осторожно тронув проклятие, Айриэ убедилась, что её сюрприз ушёл по назначению. Наверное, маг сейчас судорожно пытается избавиться от невыносимого жжения в глазах, а значит, ему не до мальчишки. Можно пока сходить проверить, что там стряслось в сарае.

— Я вниз, а ты сиди тут с братом. Никуда не уходи! — распорядилась магесса и поспешила во двор.

Оказалось, элитного хряка всё-таки настигло проклятие. Его утопили… в собственной крови. Пришедший выпускать рыжего Нарвас вместо радостно хрюкающего мужа своих свинок обнаружил фарш, иначе и не скажешь. В сарайчике остро пахло кровью и свиными внутренностями, буквально размазанными по полу. Несчастного хряка зачем-то безжалостно покромсали на куски и оставили валяться в луже крови. Длинные, глубокие борозды от когтей виднелись на косяке и внутренней стороне двери, однако и замок, и решётки на окнах, на первый взгляд, были целыми. Оглянувшийся Нарвас заметил Айриэ и сипло спросил, пряча подрагивающие руки в карманы штанов:

— Это кто же тут поработал, мэора, как думаете? Давешняя нечисть или…

Договорить ему не дали. Сверху, из раскрытого окна комнаты Бакаса, донёсся пронзительный девчоночий визг, сменившийся жутковатым бульканьем.

— Внизу, под окнами кто-нибудь караульте! — похолодев, рявкнула Айриэ работникам и понеслась наверх, прыгая через две ступеньки. Сзади грузным медведем топотал Нарвас. Однако Трина из своей спальни успела первой. Ворвавшись в комнату Бакаса, она испустила сначала яростный вопль, потом закричала горестно, надрывно:

— Бакас!.. Тирия, доченька!..

Смятая постель была пуста, на подоконнике виднелся чуть смазанный кровавый след огромной лапы, а Трина рыдала, прижав к себе дочь. На горле девочки была рваная рана, по белой рубашонке быстро расплывалось багровое пятно.

Подскочив к окну, Айриэ увидела во дворе удирающую здоровенную страхолюдину, левой не то лапой, не то ручищей прижимавшей к косматому бурому боку безвольно висящего мальчишку. Тварь неслась на длинных задних ногах, а правой передней отмахнулась от пытавшихся её задержать работников. Блеснули длинные чёрные когти — раза в два длиннее медвежьих, и один из батраков отлетел прочь с глухим вскриком, шмякаясь на землю. Остальные сами шарахнулись в стороны, и монстр, прижав к голове короткие треугольные уши, рванул в сторону реки, однако напоследок обернулся и торжествующе, насмешливо рыкнул на вопящих ему вслед людей. На голове твари криво сидел веночек невесты из бледно-зеленоватых колокольчиков. Глаза твари слезились, нос был бесформенно-уродливым, распухшим, так что Айриэ поняла, кому достался подвешенный на мальчишкино проклятие ответный сюрприз. Жаль, что не магу, было бы проще.

Айриэ оглушительно свистнула, подзывая Шоко, и, поколебавшись, всё-таки решила потерять ещё несколько драгоценных секунд. Иначе шансов у девчонки не будет… Подбежала, кидая заклинание стазиса. Пару часов продержится, а к тому времени Айриэ надеялась вернуться. Крикнула Трине:

— Девчонку заклинаниями не лечить, не то умрёт! Я для неё время заморозила на два часа.

— В постель её можно, мэора? — робко спросила заплаканная мать.

— Да! — рявкнула магесса и выбежала вон.

Внизу у крыльца уже ждал умница Шоко. Двинув рукой, сняла с него иллюзию: нужна быстрота, некогда жалкую клячу изображать. Ухватилась за длинную светло-рыжую гриву и забросила себя на спину жеребца, срываясь с места. Улепётывавшая через скошенный луг к реке тварь ещё была видна вдалеке; надо догнать, иначе мальчишке конец. Его, скорее всего, утащат под воду, повинуясь приказу мага, и плевать, что нечисть вроде бы должна бояться текучей воды. Не везде и не всегда, а эта тварь, спокойно бегавшая при свете солнца и действовавшая чересчур разумно, скорее всего, имела искусственное, магическое происхождение. А управлял ею маг — издали, из своего безопасного гнёздышка. Знать бы ещё, хогрош это или доренг…

Стиснув тёмно-шоколадные бока коленями и держась за гриву, Айриэ мчалась, кусая губы с досады и ругая себя на все корки. Да-а, провели её знатно, как зелёного новичка, а не опытного мага с более чем сто пятидесятилетним опытом. Тварь, повинуясь приказу, под утро растерзала несчастного хряка и затаилась поблизости, дожидаясь неизбежного переполоха при обнаружении зверски убиенного производителя. После чего проникла в комнату мальчишки и утащила того с собой, попутно отмахнувшись когтями от пытавшейся защитить брата девчонки. А магесса послушно носилась вверх-вниз по лестнице, как и задумал таинственный маг. Талантливый наш, счёт к тебе растёт, думала Айриэ, сжимая зубы от злости.

Шоко, драгоценный ты мой, мчись, быстрее, ещё быстрее!.. С каждым мигом они настигали тварь; конь делал всё возможное, получив мысленный приказ хозяйки, и почти летел по лугу, едва касаясь стройными ногами короткой, выжженной солнцем травы. Река уже совсем рядом, но к твари они приблизились настолько, что Айриэ смогла запустить вслед обездвиживающее заклинание. Если мальчишку и заденет, хуже ему не станет, а боевыми нельзя, убьёшь спасаемого…

Первое заклинание ушло впустую — пронеслось над самой макушкой твари, но Айриэ тут же ударила снова, по мощным задним ногам. Есть!.. Тварь споткнулась, сделала несколько шагов на подгибающихся ногах и… выправила бег, с лёгкость стряхнув чужое заклинание. Да Корррявое Равновесие же, что это за самородок такой попался?.. Шипя от ярости, Айриэ навесила на парализующее заклинание «липучку», препятствующую противнику избавиться от последствий магического удара. Какое-то время маг провозится, позволив догнать тварь, которая была уже почти на берегу.

Бурый косматый монстр наконец грохнулся и яростно задёргал спутанными магией ногами, стараясь освободиться. Проклятый венок каким-то чудом продолжал висеть на башке твари, и не думая падать. Мальчишка лежал рядом, не шевелясь и уткнувшись лицом в траву. Айриэ, подскакав, запустила молнией в спину твари, но по-прежнему приходилось осторожничать из-за Бакаса. Сейчас бы мощным файерболом залепить — так, чтобы только выжженное пятно осталось… Посылая вторую молнию в злобно взвывшую от боли тварь, Айриэ поняла, что таких заклинаний потребуется с десяток. Магические создания живучи, убить их непросто. Мечом из «лунного серебра» получилось бы намного быстрее, но где же его сейчас возьмёшь. У Айриэ с собой был только кинжал в ножнах, который она всегда носила на поясе.

Увы, маг всё-таки оказался очень сильным. Он освободил своего ручного монстра от чужой магии слишком быстро, но, видимо, его сохранность была для мага важнее украденного неизвестно зачем мальчишки. Более не обращая внимания ни на свою добычу, ни на магессу, истерзанный, шатающийся бурый устремился к реке. Очередная молния пролетела мимо, ибо тварь вильнула в сторону; вздымая фонтаны брызг, успела нырнуть и скрылась под водой. Ударивший мигом позже файербол с шипением выбросил вверх столб пара и бесславно угас.

Корявое Равновесие тебе в глотку! Ушла, зараза такая, теперь не догонишь. Ладно, мага и его игрушку изловим потом, пока важнее заняться обоими детёнышами. Перевернув Бакаса, убедилась, что он относительно цел, только поцарапан, однако по-прежнему без сознания. Проклятие никуда не делось, но висело на совсем тонюсенькой нити, почти не подпитываемой силой чёрного мага. Ладно, из мальчишки приманку больше не сделаешь, маг не такой глупец, чтобы снова пытаться сюда лезть. А значит, пора убирать из ауры Бакаса чужую грязную силу. Вот тебе и никакого риска…

Развеяв мерзкое проклятие, Айриэ проверила собственный магический резерв и убедилась, что сил ещё достаточно. Запас к тому же восстановится быстро, драконий маг — это вам не простой человеческий. Эх, если бы у неё не была заблокирована большая часть возможностей, мага бы удалось выследить за несколько минут. Раскинула бы большую поисковую сеть, поворожила немного, потом открыла бы портал прямо к месту обитания чёрного гада… Снова эх. Тяжко вздохнув, Айриэ приказала себе не облизываться на сверхмогущество. В день равноденствия всё решится так или иначе, а пока поиграем по человеческим правилам. Пожалуй, так даже забавнее.

Освобождённого от чуждой силы мальчишку удалось разбудить, просто тряхнув за плечи. Открыв мутноватые серые глаза, Бакас непонимающе таращился на магессу, потом вдруг заулыбался, сморщив конопатый нос:

— А я вас помню, мэора, вы мне выплыть помогали. Я вас видел, только будто сквозь туман. Спасибо вам, вы меня спасли!..

Маленькая приятность, спасённый испытывает благодарность к спасительнице. Тогда стоит воспользоваться случаем и полечить ушибы и ссадины мальчишки, заодно избавив его от слабости и упадка сил. Из него, в том числе и по вине Айриэ, будем честны, столько жизненных сил выкачали, что в себя долго приходить будет. Справедливости ради надо бы вернуть хоть часть.

Целительская магия Айриэ имела одну особенность: необходимо было, чтобы исцеляемый испытывал приязнь к магессе, хотя бы лёгкую, иначе бесполезно, почти не подействует. Айриэ и так-то не слишком хорошо умела исцелять, она была скорее боевым магом. Помогала кровь — своя собственная. Кольнув палец кинжалом, она заставила удивлённого мальчишку слизнуть капельку. По малолетству тот отвращения никакого не испытывал, воспринимая это скорее как игру.

Сосредоточившись, Айриэ осторожно потянула за кончик свисающей из спутанного «узла» силовой нити, потом аккуратно обрезала, получив нужное количество силы. Пропустила грязно-серую нить через себя, очищая, выжигая мерзость собственным огнём. Нить силы выходила наружу очищенная, сверкающая. Здесь, в мире магии, всё виделось не так, как в реальности; образы рисовало скорее воображение мага, а также его сила, хотя собственные законы этого места также влияли на восприятие.

По телу мальчики пронеслась целительная энергия, и он радостно встрепенулся, ощупывая мгновенно исчезнувшие синяки и царапины. А потом неожиданно ойкнул и схватился за живот в районе солнечного сплетения:

— Жжёт! И свербит, ой, не могу так!.. Мамочка!..

Он согнулся, прижимая к себе ладони, но боль отступила так же внезапно, как и нахлынула. Осенённая неприятной догадкой, магесса проверила ауру мальчишки и подавила смешок. Поздравь себя, Айриэннис, в этом мире твоими стараниями только что стало одним магом больше. Ну вот надо же было наткнуться именно на того, в ком имелся латентный дар!.. Он бы и дальше оставался скрытым, спящим, если бы Айриэ не вздумалось зачем-то лечить мальчишку очищенной от скверны силовой нитью. Почистила магическую оболочку мира, называется. Да послала бы в Бакаса импульсом собственной силы, дар и не пробудился бы, а теперь что прикажете делать? Мальчишке придётся учиться, хотя силы в нём совсем немного. Жил бы себе в своей деревне дальше, свинок разводил, а Айриэ взяла и исковеркала ему судьбу.

— Ты, Бакас, оказывается, маг. Теперь поедешь в столицу, учиться в Магической Академии.

— Правда? Ух ты, вот здорово!.. — Конопатый нос снова наморщился, серые глазёнки восторженно засверкали.

А может, и не исковеркала. Пожалуй, такому на ферме стало бы тесновато со временем, взгляд вон какой умненький. И жажда приключений вроде бы наличествует, так что, быть может, оно и к лучшему.

Подсадив мальчишку на коня, Айриэ вскочила сама и тронула шоколадные бока каблуками. Надо было возвращаться, там девчонка в стазисе лежит, и неизвестно ещё, удастся ли её вылечить: у неё магесса добрых чувств точно не вызвала. А рана слишком большая, Лунные жрицы с такой не справятся, разве что, вот именно, «в Светлолунный мир достойно проводят».

Увидев въезжающую в ворота магессу, Нарвас бросился навстречу. Ухватил мальчишку, снимая с коня, с силой притиснул к себе и накрепко зажмурился:

— Живой!.. — Спустил сына на землю, взъерошил ему тёмные вихры и велел, скрывая дрожь в голосе: — Беги наверх, матери покажись… Мэора, век благодарен буду!..

Магесса только отмахнулась — не стоит, мол, и спрыгнула на землю. Важным, значительным тоном изрекла: «Стань прежним!» — и поводила руками над конём, возвращая привычную иллюзию. Пусть народ думает, что она нарочно зачаровала коня, чтобы догнать нечисть, а теперь сняла чары. Шоко, уже явно собиравшийся покрасоваться перед кайдарахскими кобылицами, возмущённо покосился на гадкую хозяйку и фыркнул.

— Не дуйся, Шоко, скоро все местные кобылки твоими будут, обещаю, — насмешливо пробормотала Айриэ и уже громко, нарочито бодро обратилась к Нарвасу: — Проклятие с мальчика снято, не переживайте. А дочери вашей я помогу. И вот ещё что… уж простите, брай Нарвас, так получилось, что моя магия разбудила в Бакасе спящую силу. Он тоже маг, как оказалось.

— Вон оно как! — удивился фермер. — Кто бы мог подумать!

— Вы же знаете, мальчика по закону обязательно следует учить управлять своей силой. Ему нужен наставник, как можно скорее, пока не натворил бед нечаянно.

Нарвас вздохнул, почесав в затылке:

— Ну что ж теперь поделаешь… Отвезу парнишку в Юнгир, к колдунам в ихнюю академию. Через полдекады поедем, мне тут с делами надо разобраться маленько. Зато выучится, свой колдун, ну… то бишь, маг в Кайдарахе будет. Мэор-то Мирниас уедет, как королевские пять лет отработает.

— Вы учтите, брай Нарвас, у мальчика дар не слишком сильный, но я бы всё равно посоветовала учить его не пять, а десять лет. Не обязательно самим платить, можно и по королевскому контракту. После получения диплома Бакас автоматически получит личное дворянство, а если послужит королю — то с правом передать потомкам.

— Так это мы моего парня только через пятнадцать лет дома увидим, — несогласно нахмурился фермер.

— Да почему же? Пусть Бакас подаст прошение отработать королевский контракт в родных местах, — пожала плечами магесса. — В таких случаях руководство Академии охотно идёт навстречу выпускникам.

— Хорошо, мэора Айнура, там посмотрим. До этого ещё дожить надо, — мудро заметил Нарвас. Вспомнив, спросил: — Мэора, а с хряком-то что делать? Я пока велел ничего там не трогать — подумал, может, вам надо посмотреть чего, по магической части. Да и боязно, вдруг тоже какую заразу подхватишь, как мой Бакас?

— Замечательно, спасибо, брай Нарвас! Обязательно посмотрю, там наверняка магический след остался. И не переживайте, после я всё очищу, больше никто не пострадает. И вот ещё что, брай, прикажите-ка послать за Мирниасом, — попросила Айриэ, злорадно улыбнувшись. — Пусть тоже посмотрит, ему полезно. А я пока к девочке.

Уверенности в успехе Айриэ вовсе не испытывала, однако решительно двинулась наверх, в комнату Бакаса. Девчонку перенесли на постель брата и больше не трогали, как было велено. Заплаканная Трина покрывала поцелуями недовольно уворачивающегося сына.

— Вы поможете Тирии, мэора? — От надежды, горевшей в глазах женщины, Айриэ сделалось не по себе.

— Я постараюсь. Рана слишком большая… а я не целительница.

— Мэора Айнура, молю вас! Мы для вас что угодно сделаем, только помогите!.. — Трина, стиснув ладони в молитвенном жесте, тянула их к магессе, будто к Лунным богиням обращалась.

— Не надо, брайя, — поморщилась магесса, чувствуя себя почти виноватой. — Я и без ваших просьб сделаю всё, что смогу. А вы пока сходите, поговорите с мужем насчёт мальчика, вам есть что обсудить.

Выпроводив страдающую мать и любопытно таращившегося мальчишку, магесса села и мрачно уставилась на пациентку. Как прикажете лечить эту воинственную соплячку, если она по отношению к Айриэ прямо-таки ненавистью пыхала, как дракон — пламенем? Рана на шее выглядела скверно, тварь чудом не разворотила когтем трахею. Заживить, может, и получилось бы, но необходимо, чтобы девчонка, пусть ненадолго, испытывала положительные эмоции по отношению к магессе, а как этого добьёшься?.. И заклинание стазиса потихоньку истончалось, времени осталось совсем мало. Надо лечить, хочешь — не хочешь. К тому же, будем справедливы, девица пострадала из-за беспечности Айриэ. Так что надо исправлять причинённое зло: делать долги Айриэннис очень не любила.

Так, что бы такое придумать?.. Не снимая стазис, Айриэ осторожно привела девчонку в сознание, однако не до конца. То есть постаралась сделать так, чтобы та пока воспринимала действительность медленно, заторможенно, сквозь наведённый магический дурман. Кажется, братишку девица любит и искренне за него волнуется, а значит, можно попробовать это использовать.

— Эй, девочка… э-э-э, Тирия, ты слышишь меня?

— Да, а кто это? — хрипло и сонно, не открывая глаз, откликнулась девица.

— Я — та, кто помогла твоему брату Бакасу.

— Бакас!.. Его украла страшная тварь!.. — Глаза девчонки распахнулись, она тревожно уставилась на магессу.

— С ним всё в порядке, не волнуйся, малышка, — ласково зажурчала магесса, про себя давясь от щедро добавленной в голос сладости. — Я его спасла, тварь больше не тронет мальчика.

Девица благодарно заулыбалась: то ли не узнала магессу спросонья, то ли всё простила за спасение братца, неважно. В любом случае, этот момент Айриэ сочла наиболее подходящим и молниеносно сняла стазис, одновременно бросая заклинание лечения на страшноватую рану, из которой снова брызнула кровь. Девчонка дёрнулась и захрипела от боли, а магесса полоснула себя кинжалом по левой ладони. Здесь капелькой не обойдёшься, девице пришлось сделать несколько глотков, хотя она едва ли представляла себе, что пьёт. Вскоре «лунная дева» расслабилась и заснула. Айриэ тоже впору было упасть и отключиться: в лечение девицы пришлось вбухать столько сил, что на это ушёл почти весь магический резерв. Зато рана затянулась, всё получилось!

Ох, корявое Равновесие, калечить проще, чем лечить, но собственные ошибки исправлять надо. Хмыкнув, Айриэ потянулась к «узлу» и позаимствовала ещё кусок спутанной, запачканной грязноватой магией силовой нити. Очищенная, та немного подпитала резерв самой магессы и заживила ранку на ладони, но большая часть ушла к девчонке: убрать уродливый, бугристый рубец с шеи. Остался только тонкий след, который окончательно исчезнет примерно через декаду.

Встав и устало подвигав плечами — мышцы сводило от напряжения, магесса уныло подвела итоги. М-да-а-а… Ничья… с отчётливым привкусом поражения. Хорошо хоть, обоих детёнышей удалось спасти. Пострадали они исключительно оттого, что Айриэ не приняла мага всерьёз. Теперь следовало действовать гораздо осторожнее.