Драконий день (СИ)

Глава 19

Она почти угадала. Это оказался потайной люк в потолке. Айриэ подозревала, что там должно быть некое помещение — они спустились в подземелья на глубину, раза в два превышающую высоту потолка её камеры.

Примерно через полчаса герцог вновь появился у двери и сообщил:

— Мэора Айнура, выполняю вашу просьбу. Получайте вашего Мирниаса, его спустят сверху, через люк. Но я настоятельно прошу вас проявить благоразумие. Пожалуйста, отойдите к дальней стене напротив двери и встаньте, раскинув руки. Можете опереться на стену, только не двигайтесь, мэора. Вашего приятеля пристрелят из арбалета, если вы попытаетесь шевельнуться. Вы вольны им пожертвовать, если хотите, но предупреждаю, что выбраться из камеры вы не успеете, даже если владеете левитацией. Люк захлопнут раньше.

Айриэ пожала плечами и встала так, как её просили. Она гораздо лучше левитировала посторонние объекты, себя — не очень. Если только совсем недолго и невысоко. Чтобы летать, нужны крылья…

Мирниаса обвязали верёвкой и спустили, не слишком заботясь о его удобстве. Едва его ноги коснулись пола, верёвку сбросили вниз, а люк захлопнули. Молодой маг на ногах не держался и завалился набок, ткнувшись лицом в пол, вскрикнул и затих. Выглядел он страшновато — пока его спускали, Айриэ успела заметить заплывший правый глаз, разбитые губы и ободранные, окровавленные пальцы, которыми он рефлекторно вцепился в верёвку. Сейчас он лежал так, что разодранная, вымазанная в крови рубаха сползала с его плеча, открывая глазу вспухшие кровавые рубцы, оставленные плетью.

Айриэ подошла, остановившись над Мирниасом, и зло взглянула на Файханаса:

— Будем считать, что вы действительно исполнили мою просьбу. Вам зачтётся, герцог. Что теперь?

— Теперь, я надеюсь, что вы, мэора, исполните ваше обещание.

— Прямо сейчас или подождём до утра? — скривила уголок рта магесса.

— О, конечно же, мэора, в спешке нет никакой нужды, но тот, кого я дал вам в проводники, уже готов и ждёт.

— Утром, — безапелляционно решила магесса. — Я желаю отдохнуть. Жду вас в семь.

— Что же, в таком случае, приятного отдыха, мэора! — прозвучало издевательски напоследок.

Айриэ не удостоила мерзавца ответом, мрачно рассматривая полумёртвого Мирниаса и попутно отвязывая от него верёвку. Что же, могло быть и хуже. Она оторвала кусок старой тряпки, очистила заклинанием, и смочила лоскут водой из жбана. Осторожно смыла кровь с лица и рук; ругнулась, увидев распухшие, посиневшие пальцы артефактора. Вроде бы не сломаны, уже хорошо. На запястьях широкие красные полосы, будто кожа обожжена — следы браслетов, блокирующих магию. Если ему внутри ничего не отбили, то не так уж страшно. Заживёт, дайте срок, особенно если магией полечить. Сам он лечиться не умеет, а она не станет здесь, на глазах у возможных соглядатаев. Позже в катакомбах можно попробовать, особенно если удастся избавиться от навязанного проводника. И если Мирниас сумеет откопать в себе хоть немного добрых чувств по отношению к магессе, из-за которой он, по большому счёту, и попал в эту переделку…

Айриэ попыталась осторожно повернуть Мирниаса так, чтобы заняться его спиной. Он пришёл в себя и сдавленно простонал, уставившись на магессу диким взором. Зрачки его были расширены так, что почти скрывали радужку, а губы задрожали, когда он попытался сипло выговорить:

— В-вы, мэора?.. Или мерещитесь? А я по-прежнему в лапах герцогского сынка…

— Я, Мирниас, — вздохнула магесса. — Пытаюсь вас отмыть. Не бойтесь, кажется, от дальнейших пыток я вас избавила. Выкарабкаемся. Вы как?

— Паршиво, — буркнул он, опираясь на локоть. — Можно мне воды? Спасибо…

Он жадно присосался к подставленному кранику — бочонок Айриэ держала в руках — и закашлялся, забрызгивая пол розоватыми от крови каплями.

— Кровь откуда? Зубы у вас хоть целы?

Он откашлялся, отдышался немного и утвердительно затряс головой:

— Да… Меня по лицу пару раз приложили, а сейчас на губе ранка снова лопнула.

— Ещё что с вами делали?

— Мэора, ну вот зачем вам подробности? — болезненно поморщился он, глядя в пол. Передёрнулся, содрогнувшись всем телом: — Думаете, мне приятно… вспоминать такое?

— Ничего, разок вспомните пережитое, поделитесь, легче будет выкинуть из головы эту дрянь, — нарочито равнодушно сказала Айриэ и уселась на пол рядом с ним, обхватив руками колени.

— Ну наслаждайтесь, сами просили! — зло зыркнул он одним светло-зелёным глазом, потому что второй казался узкой щелкой с чёрным блестящим зрачком. — Меня, как выразился герцогский наследничек, ласково предупредили и дали время подумать над своим положением. А также о том, что лучше бы мне признаться в своих злодеяниях сразу. Дескать, меньше мороки им и мучений — мне. Подпишу признание, и мне позволят умереть легко и быстро. Мне проклятые антимагиоровые браслеты нагревали раскалёнными прутьями так, чтобы они кожу обожгли. Обещали сжечь руки до мяса… Пальцы в каких-то жутких тисках зажимали, обещали раздробить… медленно. Плетей десяток дали — вполсилы, опять же, как мне любезно объяснили. Просто чтобы я проникся… Могут торжествовать, я проникся, о да. Орал я как резаный и понятия не имею, как долго я бы продержался. Я бы им в чём угодно признался… Так что можете презирать меня, мэора, мне нечем гордиться… Дерьмовая мохнатая орочья задница!..

Он умолк и тяжело, со всхлипами дыша, вытянулся на полу. По телу его пробегала нервная дрожь, рёбра ходили ходуном.

— Знаете, Мирниас, — скучающим тоном поведала магесса, — несгибаемые, гордо молчащие герои встречаются обычно только в книгах. Патриотизьменных, героизьменных и пропагандизьменных, да. Ну, в сказках ещё. А в жизни обычные люди ведут себя согласно нормальным физиологическим реакциям. Если нервные окончания раздражать определённым образом, кричать от боли совершенно естественно. Не вы первый, не вы последний.

Она наткнулась на странный, слегка ошалелый взгляд артефактора и удовлетворённо умолкла.

— Я так и знал, что вы скажете какую-нибудь гадость, — медленно произнёс он, не сводя с неё глаз. — Как ни странно, после ваших гадостей становится легче. Вот почему так, а, мэора Айнура?

— Вам лучше знать, — хмыкнула она. — Реакции-то ваши. Дайте-ка я вам спину осмотрю и промою заодно.

— Почему мы с вами… с-с-с… здесь сидим, мэора? — Спросил он, кривясь и с шипением втягивая воздух сквозь зубы — она приступила к обмыванию рубцов от плети.

Айриэ коротко рассказала о планах герцога.

— Зачем ему нужно, чтобы вы в катакомбы отправились?

— Не имею представления.

— Может, лучше здесь отсидеться?.. — неуверенно предложил он, поморщился от боли и сел, кое-как натягивая на плечи обрывки рубахи. Распухшие пальцы слушались плохо, и вообще его заметно потряхивало от озноба. Не то нервное, не то лихорадит от боли и слабости. — Вам-то они ничего не сделают.

— А вам?.. — приподняла брови магесса.

— А меня так и так… — Он не договорил.

— Я вас для чего сюда вытащила?.. Чтобы тут убили? Охота была стараться… К тому же, я пошла с герцогом на сделку.

— И что, станете выполнять обещание, данное этому?.. — Он проглотил ругательство.

Айриэ фыркнула:

— Мирниас, с чего вы взяли, что я должна терять уважение к себе из-за очередного встретившегося мне лжеца или подлеца? Самоуважение у меня одно, его за деньги не купишь.

— Резонно, — пробормотал он, зябко обхватив себя руками.

— Почему вас трясёт? Жар?

— Из меня магию вытянули…

— И вы молчите? — возмутилась Айриэ очередной глупостью юнца. — Вы же завтра идти не сможете. Давайте немного пополню резерв.

— Не надо!.. — шарахнулся он, когда магесса потянулась к его губам.

— Пожеманьтесь мне ещё! — рявкнула она, потеряв терпение, и дёрнула его за волосы, притянув к себе.

От злости влила в него чуть ли не треть собственного запаса сил и только тогда догадалась проверить ауру Мирниаса.

— Корррявое Равновесие!.. — Айриэ ошеломлённо увидела, что аура как была бледной, еле видимой, так и осталась. — Мирниас, вы куда силы деваете?

— В смысле? — захлопал он ресницами и поморщился, машинально пощупав фингал.

— Всё, что я вам передала, бесследно исчезло. Ну-ка, посмотрим… Ах, вот оно что… — зловеще протянула она, обнаружив тоненький, едва заметный канал, по которому уходила энергия. — Моей силы насосаться решил, тварь!.. Ну, жри, не подавись только!..

Ухватив чужую нить, послала по ней простой, но эффективный импульс. Магу прилетит по ушам, в буквальном смысле. Не оглохнет, разве что на время, но брать силу без спросу долго не сможет.

— Украденное у меня впрок не пойдёт! — злорадно сверкнула глазами Айриэ. — Не люблю воров.

— Вы о ком?.. — испугался долговязый маг.

— Не о вас, успокойтесь.

Айриэннис выждала некоторое время и, натянув чужую нить, оборвала её, только гул пошёл. Не в реальном мире, а здесь, среди силовых нитей, где магия посверкивала цветными вспышками, рождая на небе всполохи, подобные полярному сиянию. Мирниас что-то почувствовал и попытался понять суть происходящего, не умея видеть и ориентироваться здесь, но силёнок ему не хватило.

— Что это, мэора Айнура?

— На вас «маг-враг» нить повесил, чтобы силу тянуть. Мало сволочи убийства Юминны, не насосался ещё!..

— Меня в убийстве мэори Юминны обвинили… — сознался Мирниас тихо, с опаской, будто ждал, что Айриэ тоже поддержит эти обвинения.

— Файханас своего мага покрывает. Я же предупреждала, что из вас будут делать козлика. Но ничего, не переживайте я не позволю увеличить «узел» вашей гибелью… Я имею в виду, не позволю вас замучить, прихоть у меня такая!..

Мирниас покосился на неё и уточнять не рискнул, просто выдавил из себя «спасибо».

— Давайте, я вас снова подпитаю. Теперь уж сила точно вам достанется.

— А вы, мэора?

— Мой резерв к утру восстановится полностью.

Раньше, только незачем об этом распространяться. Она опять прижалась ко рту Мирниаса, потихоньку вливая в него энергию. Он застыл — напряжённый, каменный, шевельнуться боялся. И покраснел, вот же трепетное создание!..

— Всё, свободны, — наконец сообщила магесса, и он с облегчением в глазах отодвинулся. — Если хотите поесть, вон там хлеб и копчёное мясо. В углу — дыра в полу, это здесь туалет такой. В другом углу — труп, не наступите спросонья.

— Там — что?.. — его голос сорвался, изобразив некий взвизг.

— Ой, и кто ж меня за язык тянул!.. — досадливо возвела глаза к потолку Айриэ. — Труп. Юминны. Меня сюда осмотреть место преступления пригласили, так я и попалась.

— И вы так спокойно об этом говорите? — с ужасом воззрился он на магессу. — Там лежит убитая девушка, а вы…

— Убитой девушке вы уже ничем помочь не сможете. А я смогу заставить заплатить за всё её убийцу, но это, увы, единственное утешение. Поэтому поешьте и давайте спать, без истерик.

— Вы циничны. — Его передёрнуло.

— Практична всего лишь.

— Неужели вы, мэора, настолько бесчувственны?.. — тихо спросил он.

— Думайте что хотите, — безразлично ответила она.

Не настолько. Но вопли и стенания не помогут. Там, глубоко внутри, саднит и ноет, стоит только вспомнить жизнерадостную девочку, мечтавшую переплыть океан — и жить, и дышать горько-солоноватым воздухом свободы от навязанных правил. И легче не станет, даже когда её убийца сдохнет в муках, разве что чувство вины уползёт, поджав хвост, в самую глубокую нору памяти.

Айриэ сняла с себя куртку, решив, что простуженный спутник ей нужен ещё меньше побитого. Нашла пару мешков помягче, вместо подушек, и улеглась рядом с мрачно сопящим Мирниасом, щедро выделив тому краешек куртки — укрыться.

— Спасибо, мэора… и простите, я…

— Да спите вы уже! — с досадой оборвала его Айриэ. — И не отъезжайте от меня, прижмитесь боком, теплее же будет. Думаете, мне ночью мёрзнуть приятно?

Она немного лукавила, согреться можно было и магией, но зачем зря тратить резерв, когда рядом сопит живая грелка?

«Грелка», к слову, оказалась слегка бракованной. Мирниас, пока не заснул, кажется, даже дышать старался через раз, но лучше бы не засыпал вовсе! Не успела магесса уплыть в мягкие, ласковые, пуховые объятия сна, как сотоварищ по заключению (если не сказать хуже — сокамерник) громко застонал во сне, потом и вовсе закричал, потому что ему снился кошмар, а проснуться не получалось. Айриэ потрясла его за плечо, но, видно, задела воспалившийся рубец, потому что Мирниас заорал, уже проснувшись. Правда, придя в себя, извинился и попытался отодвинуться, но был схвачен за драную рубаху и водворён на место.

Подобное повторялось ещё несколько раз за ночь: очевидно, бедняге артефактору снилось его пребывание в пыточной и вспоминалась испытанная боль, усугубляемая общим скверным самочувствием. Его трясло, он то и дело прикладывался к кранику, смачивая губы водой, и ёрзал, пытаясь устроиться поудобнее. Лежать на спине он не мог, а жёсткий, холодный каменный пол был плохой заменой тюфяку. Ну а когда он засыпал, повторялись кошмары и громкие стоны, а то и крики.

Айриэ умела уплывать в сон быстро и на любом ложе, но толку, если тебя будят, едва ты успеешь заснуть? Она стойко боролась с нечестивым желанием придушить Мирниаса, он даже слова упрёка от неё не услышал. Оба промучились большую часть ночи и уснули только под утро, а там и внутренние часы магессы сработали, дав понять, что времени примерно шесть утра. Айриэ, морщась и растирая нывшие бока и спину, поднялась на ноги, чувствуя себя не на полтора века, а на полтора тысячелетия. Мирниас спал, хрипло и редко дыша, уткнувшись носом в согнутую в локте руку. Кажется, ему за ночь стало хуже, и Айриэ всерьёз задумалась, сможет ли молодой маг идти. Впрочем, если не сможет, она его потащит на себе, но как же магессе не хотелось пробовать себя в роли Шоко!..

— Сглазили меня, не иначе, — неслышно пробормотала она себе под нос, направляясь к дыре в полу. — Да ещё так заковыристо, что и сглаза не разглядишь. Почему я всё время должна сажать себе на шею этого недотёпу?..

Его светлость был пунктуален, явившись ровно в семь (по ощущениям Айриэ). Она к тому времени успела собрать мешок с припасами и облегчила его вес заклинанием. На всякий случай прихватила с собой и серпентесский ритуальный нож. Растолкала Мирниаса и заставила поесть, хотя долговязый маг вяло протестовал. Сама она позавтракала с аппетитом, который не могли испортить никакие подозрения насчёт мотивов герцога отправить её неизвестно куда неизвестно зачем. Она не верила, что Файханас сдаст ей своего мага, но, может, надеется, что она «потеряется» в катакомбах с помощью навязанного проводника? Глупо, это тоже грозит «ответным проклятием». Интересно, про убежище мага он упомянул просто чтобы заманить её в катакомбы или «маг-враг» действительно обосновался где-то там?.. Скорее второе, место подходящее, уединённое и криков жертв никто не услышит, даже если «полог тишины» не ставить. Вполне возможно, что логово в катакомбах, надо будет поискать.

Его светлость был хмур, но выглядел отдохнувшим и посвежевшим, в отличие от магессы.

— Мэора Айнура, — вежливо склонил голову так, будто они находились на великосветском приёме.

Мирниаса он не удостоил и взглядом, чему молодой маг, кажется, только порадовался. Мирниас сидел, съёжившись у стены, и старался не привлекать к себе внимания.

— Не рада вас видеть, герцог, — небрежно кивнула Айриэ в ответ, — уж не обессудьте. Итак, я жду вашего проводника.

— Отрадно видеть, что ваши планы не изменились, мэора, — всё так же вежливо и холодно сказал герцог. — Проводник сейчас присоединится к вам, но я хотел бы вначале предупредить вас кое-о-чём.

— Слушаю вас.

— Во-первых, мэора, хочу сообщить, что вы знакомы с человеком, который будет сопровождать вас. Это Фирниор. Во-вторых, я хотел бы попросить вас не совершать никаких опрометчивых поступков. Например, не пытаться взять Фирниора в заложники и шантажировать меня. Я не поддамся на шантаж, предупреждаю сразу.

Фирниор… Эта новость неприятно царапнула. Совершенно иррационально Айриэ не хотелось, чтобы юноша оказался замешан в грязные дела своей семьи. Но, разумеется, глупо было бы рассчитывать на это. Вслух же она сказала:

— Вот как, герцог? А вы рискуете… не собой, правда. Что, если я всё-таки захочу это сделать? Или просто избавлюсь от него в катакомбах?

— Значит, придётся рискнуть, — не выказывая возмущения, ответил он. — Мне будет жаль, мэора, если с Фирниором что-то случится. Но я учёл это заранее и решил, что риск оправдан.

— А ваш племянник знает, что вы так легко размениваете его — как медную монетку? — полюбопытствовала магесса, сузив глаза. Её ноздри затрепетали от гнева, и она постаралась успокоиться, не желая чересчур явно показывать свои эмоции.

Герцог промолчал. Не похоже было, что этот вопрос хоть как-нибудь задел его. Да, заботливый дядюшка у Фирниора… Впрочем, ей подобное только на руку. Если Фирниор ни о чём не знает, она попозже охотно его просветит касаемо родственных чувств, питаемых к нему двоюродным дядюшкой.

В потолке открыли люк и спустили туда Фимрниора. Юноша не был обвязан, а повис на руках, держась за широкую жёсткую петлю. Верёвку мгновенно подняли обратно, а Фирниор, отряхнувшись, отвесил магессе безупречный поклон. Заметил Мирниаса и уставился на него с изумлением, сквозь которое явно проступал испуг пополам с сочувствием. Артефактор презрительно скривился и сухо кивнул, после уставившись в стену с деланым безразличием.

Айриэннис одарила герцогского племянника недружелюбным взглядом, заставившим Фирниора едва заметно сдвинуть брови. Вид у юноши сделался чрезвычайно упрямым, будто он поставил перед собой некую сложнейшую задачу и вознамерился непременно её решить. Вообще выглядел Фирниор усталым и каким-то потускневшим, от его обычной жизнерадостности и следа не осталось. Сейчас, пожалуй, его кузен Орминд смотрелся бы моложе, несмотря на разницу в пять лет. С собой у него был заплечный мешок, в ножнах на боку висел тонкий, недлинный и лёгкий меч, а одет юноша был в такую же «наёмническую» кожаную куртку, как у магессы, разве что серебряных заклёпок и накладок там было побольше.

— Если вы, рингир Ниарас, готовы, можем выступать, — высокомерно цедя слова, сообщила Айриэ. — Впрочем, я бы рекомендовала прежде попрощаться с телом вашей кузины, поскольку неизвестно, успеете ли вы вернуться до похорон.

Она с какой-то злобной радостью, от которой першило в горле и губы немели, подошла и сдёрнула ткань с тела девушки.

— Юминна лежит здесь? — Его глаза сделались просто огромными. — Но… Да, благодарю вас, мэора, я последую вашему совету…

Его побелевшие губы машинально произносили нужные слова, и он, как сомнамбула, медленно приблизился. Метнул на герцога странный взгляд и тут же отвернулся к кузине. Усевшись на пол, он провёл кончиками пальцев по застывшей щеке Юминны и что-то беззвучно шептал, а глаза его потемнели, как море перед штормом, словно внутри у него ярился ветер — из тех, что с пугающей лёгкостью топят корабли, а на суше сносят целые дома и вырывают с корнем деревья.

Цепляясь за стену и пошатываясь, подошёл Мирниас и тоже что-то неслышно произнёс, прощаясь. Губы у него дрожали, взгляд был отчаянный и больной.

Фирниор на миг прикрыл глаза и поднялся на ноги, потом вернул ткань на место, укутывая кузину от посторонних взглядов. Ни на кого не глядя, он направился к тому месту, где на стене, слева от входа, примерно в футе от пола один из камней чуть выдавался. Отсчитав от него несколько штук влево и вверх, Фирниор надавил на нужный камень. Часть стены со скрежетом отъехала в сторону. Пахнуло затхлостью и стылостью, а ещё магесса уловила отголосок гномьей магии. Потайной ход явно делали гномы. Фирниор вытащил переносной магический фонарь и вопросительно оглянулся на спутников.

— Мы можем отправляться, мэора, — хрипловато произнёс он. — Ваша светлость, я выполню ваше поручение, можете быть спокойны.

— Я на это рассчитываю, Фирниор, — только и сказал на прощание герцог и обратился к магессе: — На всякий случай предупреждаю вас, мэора, что ход за вами закроет Фирниор, а я отсюда заблокирую его так, чтобы с той стороны его нельзя было открыть.

— Возвращаться я и не собиралась, — уведомила его магесса и подхватила свой мешок. — Мирниас, вперёд! Опирайтесь на меня, не переживайте, справлюсь. Я, конечно, не Шоко, но почему-то мне тоже всё время приходится таскать вас на себе. Прямо-таки недобрая традиция какая-то. Это не вы меня сглазили случайно… по простоте душевной?

Мирниас покрылся красными пятнами и попытался гордо идти сам, но сия попытка бесславно провалилась. Айриэ запустила магический «светлячок», зависший над её макушкой, и почти затащила долговязого мага внутрь потайного хода. Фирниор нажал изнутри на несколько камней, и кусок стены медленно вернулся на своё законное место, отрезая их от камеры. Они прошли немного вперёд и остановились у первой развилки.

— Надеюсь, вы знаете, куда идти, рингир Ниарас, — сказала Айриэ, поймав странный, какой-то растерянный взгляд Фирниора.

— Я знаю, куда идти, мэора, — подтвердил он, всё так же глядя на магессу. — Но я хотел бы… Впрочем, простите, сейчас не время.

Он оборвал сам себя и тряхнул головой, будто прогоняя лишние мысли. Посмотрел на шатающегося Мирниаса, тяжело навалившегося на плечо магессы, и шагнул ближе.

— Мэор Мирниас, думаю, будет лучше, если я стану поддерживать вас, чтобы не обременять мэору Айнуру.

Маг дёрнулся всем телом и рефлекторно стиснул пальцы на плече Айриэ, так что она даже поморщилась.

— Ни от кого от вашего семейства я помощи не приму! — выдохнул он. — У вас ещё хватает цинизма предлагать мне…

Дыхание у него сорвалось, и фразу маг не закончил. Фирниор же смотрел абсолютно непонимающе; ресницы недоумённо трепетали, как крылья бабочки, устроившейся на цветке.

— Боюсь, я не совсем понимаю, о чём вы, мэор. Точнее, совсем не понимаю, — честно признался озадаченный юноша. — Что с вами вообще случилось, отчего вы в таком состоянии?

Определённо, мальчика не во все семейные развлечения посвящают, удивился он искренне. Но Мирниас не поверил:

— Прекратите притворяться, мэор Фирниор! Можно подумать, вы не знали, что герцог приказал арестовать меня и притащить в пыточный подвал!

Лицо Фирниора словно окаменело.

— Что вы сказали?.. Но ведь его светлость точно знал, что вы невиновны… — медленно, хрипловато выговорил юноша. — Он не мог приказать пытать вас…

Мирниас зло скривился и сплюнул на пол.

— Только не говорите мне, что вы и правда не знали! Потрясающая наивность, не ожидал даже. Ваш разлюбезный дядюшка приказал, а его сыночек лично мной занялся. Я бы сказал, даже с удовольствием, чтоб его орки отлюбили раз двадцать да без нежности!..

Фирниор побледнел до молочной белизны с жутковатым синеватым отливом.

— Вы лжёте!.. — с силой выкрикнул он. — Орминд не мог! Он не способен на подобную гнусность!

— Ах, не способен!.. — прошипел Мирниас яростно. — По-вашему, наследничек чист и светел, как Лунный жрец перед посвящением? Ну, так я вас разочарую, мэор! Ваш кузен Орминд пытал меня сам, своими собственными руками, ничуть не боясь их замарать! И тиски сдавливал, едва не переломав мне пальцы, и плетью поработал — нате, любуйтесь!

Мирниас в бешенстве задрал рубаху и повернулся, демонстрируя рубцы на спине. От резкого движения едва поджившие корочки лопнули и вновь закровоточили, а молодой маг покачнулся и сел на пол, от слабости низко опустив голову. Оба — и он, и Фирниор тяжело, рвано и прерывисто дышали и нервно вздрагивали, хоть и по разным причинам. Мирниаса потряхивало от гнева, Фирниора… наверное, от рушившегося представления о мирке, в котором он жил до сих пор. Точнее, о людях, которые этот мирок заполняли и, пожалуй, казались незыблемыми опорами. Айриэ помнила, как он рассказывал о своём отце — с горечью, но давно с этим смирившись. Герцога же и Орминда он искренне любил, так что теперь ему нелегко было вынести падение своих кумиров с пьедестала.

Фирниор обвёл взглядом пол и стены потайного хода, будто отыскивая там выход из охватившего его душного отчаяния, и встретился глазами с Айриэ. Она даже вздрогнула от неожиданности — столько горечи и недоумённой обиды там отражалось. Магесса отвела взгляд, ей отчего-то стало неловко. А Фирниор откашлялся несколько раз, но вышло всё равно очень сипло, хотя, кажется, от чистого сердца:

— Мэор Мирниас, у меня с собой есть мазь для скорейшего заживления ран. Пожалуйста, позвольте вам её предложить.

— Я не думаю, что… — ершисто вскинул голову артефактор, но был безжалостно прерван.

— Мирниас хочет сказать вам большое спасибо, Фи… рингир Ниарас! — с нажимом произнесла Айриэ, и оба юнца сочли за благо промолчать.

Фирниор покопался в своём мешке и достал небольшую баночку с лечебной мазью. Магесса протянула за ней руку и молча принялась наносить на рубцы зеленоватую, вязкую и тягучую мазь с резковатым, приятным запахом тимьяна, розмарина и ещё каких-то трав. Мирниас вздрагивал, но терпел, а потом сказал «спасибо», не оборачиваясь. Ну, будем считать, что поблагодарил обоих, усмехнулась магесса и вернула баночку владельцу.

— Мирниас, погодите, не надевайте ваши обноски, — остановила она артефактора, попытавшегося закутаться в обрывки рубахи. — Я её вам сейчас магией починю. Или вы сами умеете?

— Умею, мэора Айнура, но сейчас не могу. Резерв не увеличивается, — неохотно признался долговязый маг. — Я лучше пока воздержусь от заклинаний, а то вам опять придётся на меня тратиться.

Айриэ нахмурилась. Странно, за ночь резерв должен был начать потихоньку восстанавливаться.

— Мирниас, у вас с какой скоростью обычно резерв восстанавливается?

— Гораздо быстрее, чем сейчас.

Они понимающе переглянулись, одинаково опасаясь, что присосавшийся к Мирниасу «маг-враг» нанёс гораздо больше вреда, чем казалось поначалу.

— Он же меня не… «выпил»? — тихо, напряжённо спросил Мирниас. — Магия восстановится? Как вы думаете, мэора?..

— Думаю, что всё с вами будет в порядке, Мирниас! — бодро ответила Айриэ, честно стараясь не фальшивить. — Отоспитесь, отлежитесь, когда всё закончится, магия непременно вернётся. Кстати, вы не приметили ничего странного, когда из вас силу тянули? Может, понятно стало, к кому эта сила ушла?

— Мне в пыточной немного не до того было, — медленно произнёс Мирниас, поведя глазами в сторону Фирниора. — Но кое-что странное показалось, да. Настолько странное, что мне наверняка просто померещилось… от боли.

Магессе показалось, что артефактор и хотел бы что-то поведать, но не станет делать этого при Фирниоре. Ну что же, разумно, поговорить можно позже, если удастся избавиться от навязанного спутника хотя бы ненадолго. Мирниас глубоко вздохнул и поднялся на ноги, опираясь о стену.

— Держите свою одёжку. — Айриэ как раз закончила чаровать и полюбовалась почти безупречной работой, заодно запустив очищающее заклинание. Пятна крови немедленно испарились. Мирниас с благодарностью принял рубаху и оделся.

Фирниор подошёл и молча подставил плечо, избегая смотреть магу в глаза. Тот поколебался, оглянулся было на Айриэ, но всё-таки опёрся на младшего Ниараса, хоть и вздёрнул презрительно нос. Мирниас, худой и встрёпанный, забавно возвышался над стройным, изящным Фирниором, но всё равно, вместе они смотрелись куда более гармонично, чем, как подозревала Айриэ, она сама — рядом с высоченным артефактором.

— Ну что, нам направо или налево? — поинтересовалась она у проводника.

— Налево, мэора, а потом прямо, до третьего поворота направо.

— Тогда вперёд!