Дремеры. Проклятие Энтаны

Глава 7

Открыв глаза, я уставилась на мальчишку, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу и тыкал пальцем куда-то налево.

– Вот там! Там!

– Кого именно видел? – спросил его Ферн. – Какое-то животное?

Донни замотал головой и, захлебываясь словами, заговорил:

– Нет-нет! Я сначала так подумал, когда заметил чьи-то глаза… Может, дикий пес или еще кто, даже замер совсем. А потом осмелел и шагнул, а он ка-а-ак кинется прочь! Человек! Быстрый такой, в три секунды от меня ускакал.

– Ты уверен, что это был именно человек? – уточнил у него Нейт.

– Да! Он ногами убежал!

Мы все переглянулись, на лице Ферна было написано явное сомнение.

– Пошли, покажешь. – Нейт кивнул Ферну, подзывая, а нам, девушкам, сказал: – Вы лучше подождите здесь. Мы быстро.

Когда они ушли, мы с Кьярой и Тайли вновь обменялись взглядами.

– Думаете, тут и правда кто-то есть? – не удержалась я.

Кьяра пожала плечами, потом показала на ряды могил.

– Вы видели, в каком состоянии надгробия? У нас на кладбище сёстры каждый год обходили все могилы, проверяли, не впали ли азониты в спячку, а здесь – кто этим занимается?

– Может, их пробудили сильные камневидцы? – предложила я свою догадку.

Сестра нахмурилась и покачала головой.

– И чтобы за двадцать лет ни одно надгробие не позеленело? Не верю я. Нет. Кто-то их с тех пор пробуждал. Очевидно, те же, кто собрал всю одежду с улиц.

– Но, как мы предположили, они могли давно уйти, – вклинилась Тайли.

– А Донни тогда что – показалось? – удивленно спросила ее Кьяра.

Тайли замялась, но всё же сказала:

– Может быть, ему просто скучно, вот он и выдумывает…

– Ну, не знаю, – засомневалась Кьяра, а я отчего-то почувствовала за Донни обиду.

Он был не в меру любопытным, это несомненно, но на вранье его пока никто не ловил. И я твердо заявила:

– Если Донни сказал, что кого-то видел, то так оно и есть. Я ему верю.

Тайли, явно не ожидавшая такого упорства, вскинула на меня карие глаза, однако спорить не стала. Я же вдруг вспомнила то ощущение, будто за мной кто-то следил, которое возникло в самый первый день. Поколебавшись, я решила пока что об этом не рассказывать, иначе пришлось бы объяснять, что я делала в той части города, а про Ферна говорить ничего не хотелось.

Буквально через пару минут вернулись юноши. Донни выглядел расстроенным. На наши вопросительные взгляды ответил Нейт:

– Никого не нашли. Даже следов. Похоже, кто бы это ни был, он хорошо знает кладбище и умеет передвигаться незаметно. – Положив руку на плечо мальчишке, он добавил: – Вы все возвращайтесь сейчас домой, поешьте, отдохните, а мы с Ферном останемся и проверим, вдруг что-то пропустили.

– А можно и мне с вами? – вызвалась Тайли. – Я есть не хочу.

Удивленный, Нейт нашелся быстро:

– Если хочешь – конечно, втроем будет быстрее.

Несколько секунд я раздумывала, не присоединиться ли и мне к ним, но, взглянув на сестру и всё еще огорченного Донни, решила составить им компанию.

Мы все собрались в столовой днем, после краткого сна.

Поиск на кладбище ни к чему не привел, и на глаза больше никто не попадался.

– И всё же надо быть внимательными, – предупредил Нейт. – Раз уж нас увидели, вполне возможно, будут следить и дальше. – Он неожиданно повернулся ко мне: – Думаю, надо будет рассказать сегодня об этом на корабле. Наверняка Карательница сочтет это важным известием.

Мое сердце взволнованно сжалось. Сегодня за нами приплывет шлюпка! Моя рука непроизвольно прижалась к груди. Заметив, что Ферн наблюдает за мной, я медленно опустила руку и взяла стакан воды.

– До шлюпки у нас еще есть время, – продолжила разговор Кьяра. – Почему бы нам не осмотреть Храм Первых? Он не так далеко, как раз успеем вернуться.

Посовещавшись, мы решили, что это хороший вариант, и уже через четверть часа шагали по набережной.

Храм Первых был сложен из молочно-белого, «облачного» азонита – его текстура напоминала скопление кучевых облаков. Как и остальные храмы, он был вытянут с севера на юг, однако по размеру оказался значительно меньше Храма Энтаны, возвышавшегося на противоположном берегу Иммры.

Раньше на этом месте располагалось здание Совета, но после смерти Энтаны его перенесли, а взамен возвели храм. Я не знала почему, но он до сих пор оставался уникальным. По всей Серре были рассыпаны храмы, посвященные Прародителям и каждому из Первых – за исключением Альканзара, – однако ни одного храма, посвященного сразу всем Братьям и Сестрам, больше нигде не было.

Храм удивлял еще и тем, что все его стены покрывала мозаика со сценами из жизни Первых: Энтана, обучающая учеников, Дея, исцеляющая больных, Зеннон с книгой Закона, Аир, режущий по камню, Па́ллия, украшающая вышивкой сшитую ею одежду, Нумм среди пшеничных полей, Фе́а, окруженная детьми, Альвион на корабле, Оре́на с кистями и красками…

Пораженная красотой, вместе с остальными я обошла весь храм и приблизилась наконец к его северной части. Там, за жертвенником, полукругом шла главная мозаика: в центре были изображены Серра и Иалон, а по обе стороны от них стояли их дети – Первые. Мой взгляд приковал к себе юноша справа, частично скрытый колонной: длинные светлые волосы, ярко-голубые глаза, простая одежда.

Альканзар.

Странным образом его вид меня взволновал. В отличие от остальных Братьев и Сестер, Альканзар стоял, не расправив гордо и широко плечи, а наоборот, вполоборота, с полуопущенным взглядом.

Знал ли тот, кто создавал эту мозаику, настоящую историю камня-сердца? Изобразил ли здесь смирение или показал недостойность этого Первого?..

Несколько минут я изучала Альканзара, пытаясь понять, что толкнуло его погасить камень. Ведь у него и так всё было: он стал Хранителем, как и хотел, народ его любил… Неужели он на самом деле настолько завидовал Энтане?..

Отходила я от мозаики с тяжелым сердцем.

Оставшееся до шлюпки время мы потратили на поиски, но нигде – ни наверху, в самом храме, ни внизу, где располагались храмовые помещения, – так ничего и не обнаружили.

Чем ближе мы подходили к портовым воротам, тем больше я начинала волноваться. Даэрра Немея потребует от меня отчет, но пока что никаких результатов мы предъявить не могли. Разве что поделиться сведениями о том, что в городе кто-то скрывается. Но будет ли этого достаточно?..

На пристани нас уже ждали.

Под затянутым облаками небом на волнах мерно покачивалась шлюпка с матросами, а на пирсе спиной к городу стоял Каратель. При виде нас матросы встревоженно зашевелились, и он обернулся. С неприятным предчувствием я узнала Карателя Дерри.

Он не стал ждать, пока мы подойдем, и сам двинулся навстречу. Я обменялась быстрым взглядом с идущим рядом Нейтом – неужели что-то случилось?..

Приблизившись, Каратель Дерри сделал знак рукой, чтобы мы остановились, и заговорил первым:

– Даэрра Немея приказала мне сперва выслушать ваше донесение. Если оно окажется стоящим, то вы передадите ей его лично.

– А если нет? – с пересохшим горлом спросила я.

– То его передам ей я, а вы продолжите поиски, – с легкой улыбкой в голосе ответил он.

В груди у меня похолодело, но, собравшись с духом, я начала рассказывать о тех местах, которые мы уже успели осмотреть. Я старалась излагать всё четко, с необходимыми подробностями, чтобы Каратель Дерри понял, что мы проводили поиски со всей тщательностью.

Выслушав меня, он какое-то время помолчал, потом произнес:

– Что ж, я передам даэрре Немее ваши слова.

Мое сердце упало, и я торопливо сказала:

– Это не всё! В городе, помимо нас, находится кто-то еще.

– Вот как? – протянул Каратель, и, приободренная интересом, прозвучавшим в его голосе, я сообщила обо всех странностях, с которыми мы столкнулись.

– Кто видел этого человека на кладбище? – спросил он, когда я закончила.

Ферн подтолкнул Донни вперед, и тот, запинаясь от волнения, описал увиденное.

– Это был мужчина или женщина? Или ребенок? Как выглядел? Какого роста? Какие волосы? Какая одежда?

– Э… не заметил, – растерянно пробормотал мальчишка. – Там кустов много, за ними толком и не рассмотришь ничего. А одет в темное что-то.

– «В темное что-то», – любезно повторил Каратель Дерри, и я со всей отчетливостью поняла, что он не верит ни единому слову Донни.

Он повернулся и подал знак матросам – они тут же выгрузили из шлюпки сумки.

– Вот что мы сделаем, – обратился Каратель к нам. – Всё, что вы мне рассказали, я передам даэрре Немее, вы же продолжите искать камень. В сумках для вас приготовлена еда. И на будущее, – добавил он всё тем же до приторности любезным тоном, – не стоит предоставлять Карателям ничем не обоснованные, расплывчатые сведения. Даэрра Немея к подобному относится крайне отрицательно. У вас есть четыре дня, потратьте их не на фантазии, а на реальные поиски.

Он уже шагал прочь, когда я пришла в себя и побежала его догонять.

– Постойте! Неужели нам и правда нельзя на корабль? Ведь у даэрры Немеи могут возникнуть дополнительные вопросы…

Каратель Дерри замедлил шаг.

– Уверяю вас, ни к чему хорошему ваше пребывание на корабле сейчас не приведет. На вашем месте я бы был благодарен, что кто-то другой возьмет разговор с даэррой Немеей на себя.

Сжав кулаки, я спросила:

– Скажите… как там Кинн?

Каратель повернул ко мне голову.

– С ним всё в порядке. Он отрисовал для вас еще две карты, найдете их в сумках.

И, не прощаясь, он зашагал к концу пирса. Я же осталась стоять, глядя, как он спускается в шлюпку, как та отплывает и стремительно удаляется прочь по темной воде.

– Ну что, этого следовало ожидать, – мрачно заметил Ферн, заставив меня вздрогнуть.

Он сходил в одиночку за сумками, но на обратном пути даже не взглянул в мою сторону. Еще несколько мгновений я смотрела на корабль, вызывая в памяти лицо Кинна, а потом вернулась к остальным.

За ужином все сидели слегка притихшие, мне же кусок в горло и вовсе не лез.

Что именно Каратель Дерри расскажет даэрре Немее? Как она отреагирует на наши новости? И вернемся ли мы вообще на корабль или проведем остаток месяца здесь, пока Кинн будет находиться в одиночестве в трюме?..

– Ну и куда отправимся дальше? – нарушила молчание Кьяра. – Попробуем попасть в Гильдию или Академию камневидцев?

– А что с тем, кто за нами следил? Плюнем? – спросил Ферн.

Сестра бросила нерешительный взгляд на Донни и вполголоса сказала:

– Нам дали четко понять, что мы должны сосредоточиться на поисках камня-сердца.

Ферн с хмурым видом уставился в стакан с водой и произнес:

– Лично меня не устраивает тот факт, что здесь ошивается кто-то еще, помимо нас. Неизвестно, что этому кому-то надо и не захочет ли он на нас напасть, к примеру.

Нейт задумчиво оглядел нас и наконец признался:

– Мне тоже это не по душе. Но что мы можем сделать?

– Можем разделиться, – предложила Тайли. – В теневой форме нам всё равно ничего не грозит. А днем продолжим искать камень-сердце.

– Вот это мне больше напоминает перламутровую рыбку и муттий, – пробормотала Кьяра. – Как бы не оказалось, что мы зря потеряем время. С камнем мы хотя бы представляем, где искать, а тут?

– Тени… – произнес Ферн задумчиво. – Если вдуматься, они себя странно ведут.

– Странно? В каком смысле? – не поняла сестра.

– Они всё время находятся где-то в жилых кварталах. Как будто что-то их туда притягивает.

Мы все переглянулись.

– Или кто-то, – с пониманием произнес Нейт. – Давайте так. Отправимся туда вместе, а там разделимся, попытаемся подобраться поближе. Донни, ты с Ферном, остальные – по одному, так больше шансов кого-то заметить. Я огляжусь сверху. Встречаемся здесь.

До заката оставалось где-то полчаса, поэтому все разошлись по комнатам немного отдохнуть – в эти дни мы спали совсем мало, большую часть времени проводя на ногах. Но перед этим в коридоре меня остановил Нейт.

– Это, похоже, тебе, – сказал он и протянул одну из новых карт: на ней в уголке твердым почерком Кинна было написано мое имя.

Удивленная, я отдала Нейту свою карту, выданную Карателями. А оказавшись у себя, села на кровать и коснулась линий, которые провела знакомая рука, чувствуя, как сжимается от тоски сердце. Еще четыре дня без Кинна…

А потом мне на глаза попалась крошечная точка под буквой «А» в слове «гавань», и мое дыхание перехватило. Не может быть… Заметив еще несколько точек, я торопливо достала из сумки карандаш с тетрадкой и, аккуратно разложив карту на постели, начала искать и выписывать отмеченные Кинном буквы.

Посмотрев на получившееся, я во вспышке озарения вывела:

Ощутив невероятный прилив сил, я широко улыбнулась.

У нас всё обязательно получится.

Воодушевление так захватило меня, что я не стала дожидаться заката, а решила выйти на свежий воздух пораньше. На одной из дорожек в саду я, к своему удивлению, увидела Донни, безрадостно ковырявшего палочкой землю в клумбе.

– Ждешь Ферна? – спросила я, подходя к нему.

– Ага.

Что-то в его голосе заставило меня спросить:

– Ты в порядке?

Донни замер и с неожиданной злостью сказал:

– Он мерзкий!

Я растерялась.

– Кто?

– Каратель этот, Дерри. Я еще на корабле заметил – улыбается, улыбается, а глаза противные. И в коридорчике – у нас же каюты рядом – если мы и пересекались, он на меня никогда не глядел, словно я для него не таракан даже, а… не знаю, пустое место. Мне про таких бабушка говорила: толкнет в грязь и не заметит. И сейчас вот – «фантазии»! – Он с ожесточением ткнул палочкой в землю. – Еще бы прямо сказал, что я всё соврал! Мерзкий…

– Зато мы тебе верим, – попыталась я его успокоить.

– Тайли мне не поверила, да и Ферн тоже не сразу, – голос его зазвенел от неподдельной обиды.

Я присела рядом с ним и, помолчав немного, сказала:

– Ужасно, когда тебе не верят, но знаешь, что, мне кажется, еще ужаснее? Когда тебе приходится лгать. Пока я жила дома, в Зенноне, я всё время не просто скрывала правду о том, что у меня нет дара, – я притворялась, что, наоборот, являюсь сильной камневидицей, как и… мой отец. Я жила этой ложью, и она разъедала меня. Я всё время чувствовала себя фальшивкой, обманщицей… – Я встретилась с Донни глазами: – Ты сказал правду. Это самое главное. А если кто-то ставит твои слова под сомнение – это уже их проблема.

Он внезапно смутился.

– А если… если я не соврал, а… умолчал кое о чем?

– Умолчал? Ты про то, что видел на кладбище?

Он замотал головой.

– Нет. Раньше. Еще в Квартале.

Внезапно перед моими глазами мелькнул образ теневого пса, и я спросила:

– Ты про теневые салки?

Донни вытаращил на меня глаза.

– А вы откуда?.. Вы меня тогда заметили?

– Так это и правда был ты! Я думала, это Низз.

– Да у нас разные формы! – возмутился он.

Я с ним спорить не стала, вместо этого строго посмотрела на него, и он тут же принял пристыженный вид.

– Тебе ведь запретили участвовать в игре, – мягко, но настойчиво напомнила я.

– Да я знаю… Но я же не участвовал! Я только смотрел!

– Донни… – вздохнула я. – А что, если бы ты попался на глаза Саю? Он тогда поглотил Тень – и меня укусил…

– Да я ж не дурачок какой! Я к нему и близко не совался, – запротестовал он. – Правда, я чуть этой Риссе не попался, но она меня не видела, я успел спрятаться! Да и вообще, – торопливо добавил он, когда я нахмурилась, – она с Тайли болтала, ничего другого не замечала. – Когда я неодобрительно покачала головой, он с напором продолжил: – Говорю же, она только на Тайли и глядела, вся такая насмешливая: «А я знаю твой маленький секретик! Знаю, ради кого ты так вырядилась, – я видела, как ты на него глазеешь! Думаешь, спустя столько лет он наконец-то обратит на тебя внимание? Какая же ты убогая – и ты, и твоя жалкая копия!..»

– Какая жалкая копия? – непонимающе переспросила я.

– А я почем знаю? Она больше ничего не сказала, забрала ленту и тю-тю, – он взмахнул палочкой, показывая вдаль.

– Подожди-ка, точно больше ничего не сказала? – спросила я, вспоминая слова Тайли о том, что Рисса предложила почаще приглашать меня на чай.

– Не-а, больше ничего.

Я замолчала, обдумывая сказанное, и наконец спросила:

– А ты весь их разговор слышал?

Донни закивал.

– Да! Я, когда увидел бегущую волчью тень, перепугался страшно, думал, это Сай за мной гонится, но мне повезло – рядом кусты были, я туда втиснулся. И тут – оп! – оказалось, это Рисса и Тайли. Совсем близко от меня остановились. Мне с моего места Рисса как раз хорошо видна была. И слышно тоже хорошо. Но она только это и сказала, и всё. А Тайли вообще молчала.

Донни звучал так уверенно, что я совсем растерялась. А как же предупреждение Риссы про чай?..

– Выходят! – ойкнул он и зашептал: – Не говорите, пожалуйста, про то, что я за игрой смотрел! А то мне от Нейта с Ферном та-а-ак влетит!

Я вздохнула.

– Только впредь обещай – никакой самодеятельности, хорошо? Мы сейчас в чужом городе, за нами кто-то следит, не хватало еще тебе кому-нибудь попасться…

– Обещаю-обещаю! – заверил меня Донни и, воткнув палочку в клумбу, вскочил.

Настроение его явным образом улучшилось, мое же, наоборот, испортилось. Его слова внесли в мои мысли сумятицу, и, поднимаясь на ноги, я задумалась, что же хуже: что Донни на самом деле ненадежный свидетель и верить ему нельзя – или что наоборот, можно?..

Ночь прошла в бесплодных поисках.

Тени и впрямь теснились к югу от центра – так плотно, что мы не смогли найти брешь в их сплошной стене. И даже Нейт в форме ворона не смог определить, что именно их притягивало.

– Теней слишком много. В следующий раз надо попробовать их отвлечь, – предложил он, сдерживая зевок. – Например, мы с Ферном перевоплотимся, а вы прорветесь внутрь.

– А сегодня куда? – спросила Кьяра, потирая глаза. – В Академию или Гильдию?

– Давайте в Академию, – сказал неожиданно Ферн. – Всегда хотелось узнать, как они изнутри выглядят. – Поймав мой удивленный взгляд, он едва заметно пожал плечами.

Благодаря хризалиям я заснула быстро, но, проснувшись, вниз спускаться не торопилась. Хотелось хотя бы несколько минут провести в тишине и подумать. Ночью я была сосредоточена на Тенях и возможности пробраться между ними, и всё же у меня никак не шел из головы разговор с Донни о Риссе и Тайли.

Верить, что кто-то из этих двоих – либо Донни, либо Тайли – говорит неправду, не хотелось. Зачем Тайли врать? Чтобы очернить Риссу? Да та сама себя очернила – подарила Лилле злополучную сережку, едва не задушила Тайли… Скорее всего, Донни просто ошибся. Во-первых, он был в теневой форме, а в ней звуки искажаются, а во-вторых, ведь там же кричали Тени, и он вполне мог упустить фразу, сказанную шепотом.

Единственное, меня смущали слова про «жалкую копию». Ради кого Тайли надела нарядное платье – ясно, ради Сая. Но о какой «жалкой копии» шла речь? Не о копии же карты… Поразмыслив, я решила, что это уже не имеет значения. И Сай, и Рисса остались в прошлом. Придя к такому выводу, я почувствовала облегчение. Хватит с меня и тех тайн, которые уже есть.

…Академия камневидцев встретила нас гулкой тишиной, запахом пыли, старой мебели и бумаги. Как и в соседней Гильдии, в здании было четыре высоких этажа с большими окнами, а также один полуподвальный, с библиотекой. Однако по размерам оно было не четой зеннонской Академии – та была раза в два больше, да и аудитории в ней были, по рассказам Хейрона, куда просторнее.

И всё же, стоя в холле – он же зал для собраний и торжественных вручений, – проходя по нешироким коридорам, заглядывая в аудитории со старинными деревянными скамьями и столами, я почувствовала невольный трепет, сродни тому, что ощущала в храмах: сотни поколений студентов учились здесь, познавая премудрости камневидения, дружили, мечтали… По этим же серым плиткам лассника когда-то ходила Энтана, а возможно, она сама их и пробудила…

Мы пробыли в Академии до вечера, но успели осмотреть лишь первый этаж – здесь было много закутков, ниш и шкафов, так что приходилось искать тщательно. Один раз Нейт нас всех взбудоражил, крикнув почти на всю Академию:

– Я что-то нашел!

Под сиденьем одной из скамьи обнаружилась небольшая полость, но, когда он с трудом вытащил из нее содержимое, мы с разочарованием выдохнули – это был свернутый в трубочку желтоватый пергамент. Осторожно развернув его, Нейт с недоумением пробормотал:

– Это еще что такое?..

Все по очереди заглянули в свиток. Когда же он попал в мои руки, я вгляделась в выцветшую вязь слов и через пару минут сказала:

– Это что-то из высшей камнелогии… Похоже на какие-то выписки…

– Про камень-сердце там ничего нет? – уточнила Кьяра.

Я покачала головой.

– Нет, это… словно кто-то делал конспект из книги – чтобы не забыть.

– Но зачем прятать его в скамье? – изумился Нейт.

Рядом тихонько фыркнула сестра.

– Очевидно же, разве нет? – Заметив, что мы ждем от нее ответа, она кивнула на меня: – У вас в школе что, такого не было? Никто не пытался сжульничать на экзамене или контрольной?

Я покачала головой.

– Нет… По крайней мере, я об этом не знаю.

– У нас при храме некоторые из малышни пытались прятать такие бумажки в рукавах. Они никак не могли понять, что знания только тогда твои, когда они у тебя в голове, а не где-то еще…

Донни необычайно внимательно посмотрел на нее, а позже, когда я столкнулась с ним в коридоре, шепотом признался:

– Славная у вас всё-таки сестра. Строгая, но славная. То, что она про знания сказала… Я вот теперь понял, почему она всё время рвалась с нами заниматься. Я раньше думал, это она от скуки, но ведь это потому, что она о нас переживает, правда?

В груди у меня разлилось тепло, и, справившись с комком в горле, я ответила тоже шепотом:

– Правда.

Перед закатом мы собрались в гулком холле и обсудили, кто и куда направится, чтобы выяснить, где прячется тот, кто за нами следил. В итоге Кьяра с Донни остались в Академии – служить приманкой. Тени, привлеченные ими, выплеснулись на набережную и едва не преградили мост к Академии. Мы еле успели перебежать на тот берег Иммры и двинулись к югу, лавируя между прибывающими Тенями. Их поток всё не ослабевал, и вскоре послышался яростный, дикий вой – Тени потеряли свою добычу. К этому моменту мы уже добрались до того места, где находилась самая гуща Теней.

Над нашими головами пролетел ворон с белым крылом, и мы, разделившись, принялись искать проход между Тенями в надежде подобраться к тому, что их привлекало. Однако это оказалось невыполнимой задачей – Теней было слишком много. Когда на рассвете мы собрались в столовой в домике Служительниц, никто не мог скрыть разочарования.

– Придется поменять тактику, – сказал наконец Нейт. – Мы теперь знаем, где примерно прячется тот человек. Надо отправиться туда днем, когда Тени не смогут нам помешать.

– Но тогда мы упустим время, которое хотели потратить на поиски камня-сердца, – возразила ему Кьяра.

– Можно было бы разделиться, – подал голос Донни.

– Вот еще! – вскинулась она. – Вы же видели, сколько всего в Академии, – чем нас больше, тем быстрее управимся. А отправляться в логово к каким-то неизвестным точно нельзя ни в одиночку, ни вдвоем.

– Уж лучше потратить время и выяснить, кто эти неизвестные и почему здесь находятся, чем получить удар в спину в самый неподходящий момент, – заявил Ферн.

– И всё же… – вздохнула Кьяра.

– Давайте проголосуем, – предложила Тайли. – Кто за – поднимите руки.

Все, кроме нас с Кьярой, молча подняли руки, и я, помедлив, повторила их жест. Даэрра Немея требовала с нас результатов, но искать камень, зная, что кто-то за тобой следит, было невыносимо. Лучше с этим сразу разобраться.

В Энтане чувствовалось, что август – преддверие осени, но, когда после сна мы шли по тихому городу, солнце припекало с летней силой.

– А чем они тут питаются? – неожиданно спросил Донни. – В смысле, если они не дремеры?..

Ферн резко остановился и переглянулся с Нейтом.

– Ну конечно, – сказал тот, – питьевая вода и еда – они должны быть где-то поблизости.

– Но какая тут еда? Яблоки? – с сомнением протянула Кьяра.

Ферн кивнул в сторону, где плескалась Иммра.

– Рыба. Спорю на что угодно, ее тут голыми руками ловить можно.

– Да, но… Сырая рыба?

Я вспомнила, как Кинн разжигал дрова игнием, и сказала:

– Если у них есть дар, они могут разжигать огонь.

– Значит, – подвел итог Нейт, – скорее всего, этот дом где-то неподалеку от реки, а рядом с ним растут фруктовые деревья, может, даже фруктовый сад…

– А я там оранжерею видел! – вклинился Донни. – Правда, не такую, как у нас в Квартале, поменьше немного.

У меня внутри что-то ёкнуло.

– Оранжерея Деи!

Когда все ко мне обернулись, я пояснила:

– Дея выращивала лекарственные растения, а в энтанском климате им нужна защита от холодных северных ветров, поэтому она выстроила здесь самую первую в Серре оранжерею.

Ферн задумчиво посмотрел на Донни.

– Оранжерея… Знаешь, малёк, думаю, не зря мы тебя с собой потащили, – проговорил он и потрепал Донни по светловолосой макушке.

Тот расплылся в улыбке до ушей.

– А то! Я же сказал – пригожусь.

Мы нашли нужное место на карте и уже через полчаса были там. Оранжерея располагалась в самом центре широкой зеленой площадки, окруженной с трех сторон невысокими больничными корпусами из красно-коричневого азонита, также построенными при Дее. С севера этот двор замыкало здание с разными больничными службами, а рядом с ним непритязательно втиснулся – как оказалось – Храм Деи, которой молились об исцелении.

Заглянув сквозь стекло оранжереи, мы убедились, что были правы: кто-то засадил всё пространство зеленью и овощами.

– Так, – сказал Ферн, – с этим разобрались. Осталось понять, где тот, кто развел весь этот огород.

Донни хихикнул случайной рифме и начал повторять за Ферном, но тут Кьяра шикнула:

– Тихо! Там кто-то был! – и кивнула в проход между корпусами, где росло несколько невысоких сосен.

Переглянувшись, Нейт с Ферном сорвались с места и побежали: Нейт к соснам, а Ферн – в обход корпуса.

– А мы что? – нетерпеливо спросил Донни.

– Подождем, – напряженным голосом ответила Кьяра.

– Стой! Стой! – донесся до нас через минуту крик Ферна.

Донни тут же припустил в ту сторону, и нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Позади больничного корпуса росли давно не стриженные, запущенные кусты, а посреди дорожки, идущей между ними, Ферн с Нейтом взяли в окружение парнишку.

То есть мне показалось, что это парнишка, – на нем были штаны с курткой, черные взлохмаченные волосы едва прикрывали уши, а ростом он был чуть выше Донни. Но когда мы подошли ближе и пленник повернулся в поисках выхода, я увидела, что это девушка. У нее было совершенно взрослое лицо, она была явно старше Ферна с Нейтом, хотя вздернутый нос и блестящие черные глаза придавали ей озорной, залихватский вид.

При виде нас она на несколько секунд замерла, а потом вдруг метнулась в сторону, надеясь прорваться сквозь кусты, но Ферн успел ее схватить.

– Не так быстро, – с угрозой сказал он.

Девушка попыталась вывернуться, но против него у нее не было шансов – он лишь крепче сжал ее плечи.

– Это ты за нами следила? – Он легонько встряхнул ее. – Там, на кладбище? Ну, отвечай!

Оставив попытки вырваться, она задрала голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Я с удивлением заметила, что в ее глазах не было страха – лишь жгучее любопытство. В это время сзади к ним подошел Нейт.

– Полегче, Ферн. Мы не причиним тебе вреда, – обратился он к девушке, – мы только хотели поговорить. Если пообещаешь не сбегать, мы тебя отпустим.

Девушка молча выслушала его, потом кивнула. Ферн, помедлив, отпустил ее, но встал так, чтобы преградить путь к отступлению. Мы приблизились к ним, и Нейт спросил:

– Это ты была тогда на кладбище?

– Я, – согласилась она. Голос у нее был высокий, мальчишеский.

Донни прошептал: «Вот! Я же говорил!»

– Зачем ты за нами следила? – спросил Ферн.

– Было интересно, – нисколько не смущаясь, ответила девушка.

– Кроме тебя тут еще кто-то есть? – снова заговорил Нейт.

– Моя матушка.

– И больше никого?

– Вы первые, кого я увидела за последние… ну, почти двадцать лет.

– Двадцать лет?.. – эхом повторил потрясенный Нейт.

– А как же Тени? – резко спросил Ферн.

Она пожала плечами.

– Они не могут нас поглотить.

– И вы всё это время жили здесь одни? – уточнил Нейт.

Она утвердительно кивнула, а мы переглянулись: двадцать лет в заброшенном городе, вдвоем?..

– Почему вы отсюда не ушли? – с неподдельным изумлением спросила Кьяра.

– Зачем? – дернула плечом девушка. – Тут наш дом.

– Дом? – недоверчиво протянул Ферн. – В городе, где, кроме Теней, больше никого нет?

На мгновение девушка потупила глаза, потом снова их вскинула и уверенным тоном произнесла:

– Матушка тут ко всему привыкла, в чужом месте ей будет трудно.

Кажется, Ферна этот ответ не устроил, но только он открыл рот, чтобы задать новый вопрос, как неподалеку послышался крик, словно кого-то звали.

Девушка тут же дернулась, чтобы бежать, но Ферн ее задержал.

– Мы еще не закончили, – грозно сказал он.

Зов повторился, и на лице девушки отразилось смятение.

– Это матушка! Если она меня не найдет, то очень испугается…

– Тогда ты ее позови – пусть идет сюда, – приказал Ферн.

Она с досадой цокнула языком.

– Она не сможет! А!.. – воскликнула она, когда зов прозвучал отчетливей. – Пошли!

И она схватила ошеломленного Ферна за руку и потащила за собой. С учетом того, что она едва доставала ему до груди, это было престранное зрелище. Мы расступились, пропуская их, а потом пошли следом.

– …ни! – донесся до нас крик.

– Я иду! – откликнулась девушка и засеменила быстрее, таща Ферна, как на буксире.

Мы сошли с дорожки и двинулись от больничного корпуса прочь – в сторону набережной. И на одной из улочек, на тротуаре, мы увидели женщину. На ней было простое синее платье, а в руках она держала длинную тонкую трость, хотя в ее светлых волосах, собранных в низкий пучок, седина едва поблескивала, а прямую спину одобрила бы и Нелла.

– Иду! – запыхавшись, провозгласила девушка, замедляя шаг.

Ферн вырвал свою руку, но продолжил идти рядом. Женщина спокойно дождалась, пока мы подойдем поближе, потом с твердым энтанским выговором сказала:

– Значит, ты их привела.

И ее слова, и то, что она смотрела куда-то мимо нас, показалось мне слегка странным.

– Я попалась, – извиняющимся тоном ответила девушка.

– Я же тебя предупреждала… – вздохнула женщина, покачав головой, и тут я неожиданно заметила, что ее светлые глаза затянуты мутной пленкой.

Женщина была слепа.

– Это вы приплыли на корабле? Шани́ сказала мне.

– Кто-кто? – переспросил Ферн, не уловив странного имени.

Женщина отчетливо повторила:

– Шани́. Моя дочка, которая вас привела.

Я перевела взгляд с высокой светловолосой женщины на черноволосую и черноглазую девушку: они казались совершенно непохожими. Словно почувствовав в воздухе сомнение, женщина пояснила:

– Шани – моя приемная дочь. Итак, – продолжила она, – что же вы забыли в нашем городе?

– В вашем городе? – с неприязнью переспросил Ферн.

– Мы с Шани родились здесь и являемся его единственными оставшимися жительницами, так что – да, в нашем городе.

– Мои родители были коренными энтанцами, – холодно заметил Ферн. – И, если бы не Тени, я бы тоже им стал.

Женщина приподняла тонкие брови.

– Даже если они и были энтанцами, вы чужаки, – сухо сказала она. – Если память мне не изменяет, выговор у вас альвионский. Поэтому я и спрашиваю: что вы делаете в нашем городе?

Нейт положил Ферну на плечо руку – тот явно хотел ввязаться в спор – и спокойно ответил:

– Мы здесь не по собственной воле. Нам поручили кое-что найти.

Женщина едва заметно напряглась.

– Поручили найти? И что же именно?

Мы неловко переглянулись: не рискуем ли мы, отвечая на этот вопрос? Но в конце концов Ферн пожал плечами, словно говоря: вряд ли. Скорее всего, женщине ничего неизвестно.

– Мы должны отыскать камень-сердце, – сказала я.

Женщина смертельно побледнела, но, оправившись, сухо заявила:

– Мы с Шани ничем не можем вам помочь. Пойдем, дорогая.

И, развернувшись, она удивительно быстро зашагала прочь, постукивая своей длинной тростью. Девушка последовала за ней, бросив на нас последний взгляд – и на этот раз, помимо любопытства, там читался и страх.

– Постойте! – воскликнула я, справившись с голосом. – Вы что-то знаете? Скажите нам! Пожалуйста!..

Когда ни одна из них даже не замедлила шаг, Нейт с Ферном о чем-то заспорили, но я ничего не слышала – от волнения у меня заложило уши. Эти женщины что-то знают – что-то, что могло бы нам помочь!..

Не обращая ни на кого внимания, я сорвалась с места и, догнав Шани с матерью, прерывающимся голосом сказала:

– Мы знаем, что камень-сердце существует. Я сама держала один из его осколков в руках…

Женщина так резко остановилась, что Шани едва на нее не налетела.

– Что ты сказала? – спросила она, оборачиваясь.

– Я держала один из осколков камня-сердца в руках и более того – пробудила его.

На лице женщины отразилось потрясение.

– Как это возможно?..

– Я расскажу вам свою историю, если взамен вы поделитесь с нами тем, что знаете о камне.

Женщина долго молчала – Шани бросала на нее встревоженные взгляды – и наконец произнесла:

– Да, я думаю, нам стоит поговорить. Идите за нами.