Другое небо

Ребёнку кажутся незыблемыми вещи:

огромные холмы реки,

сама река, с её неповоротливой водою —

и если бы она вообразила,

что можно её как-то изменить

на лоб её высокий набежали б,

колеблющие лодочки морщины.

Вот мост стоящий вполколена в ней,

вот мамонт с розоватой шерстью,

в котором детская библиотека,

а также тминный хлебный магазин.

Отец сидит с своей газетой вечной,

и мальчик — у немытого окна

трясущегося красного трамвая.

Никто не может позабыть себя

и кем-то стать другим хоть на минуту.

И каждый видит разные картинки:

ребёнку кажется всё в мире неизменным

и слишком крупным по сравненью с ним.

Отец уверен в том, что целый мир

меняется, пожалуй, слишком быстро:

себя он помнит мальчиком,

вот здесь, сидящим у окна трамвая.

Рядом сидит его живой отец.

Огромная, спокойная река

шевелится, сгибая к Югу воду

в суставах керосиновых, в холмах,

и детская стоит библиотека.

Из окон её видно, как сидит

в трамвае мальчик и глядит наружу,

и рядом с ним его большой отец,

от перемен уставший, потому-то

отец предпочитает переменам

газету неизменную свою.

Но для ребёнка всё совсем не так:

скорее мир перевернётся, чем

исчезнут его вечные детали —

незыблемые вещи или люди:

река и мост, библиотека, садик,

отец, его газета и трамвай…

Как будет он когда-то удивлён,

вдруг обнаружив их уничтоженье,

когда проснётся в комнате один —

нет ни реки, ни жуткого моста,

ни голубых холмов правобережья,

ни красного трамвая-шатуна,

ни вечного отца с газетой вечной,

ни мальчика, которым был он сам,

ни города, ни той страны вообще.