Другое небо

Прекрасный летний день, в который мы

с утра вдвоём отправились купаться:

мы видим небо синее, и в нём

застряли два-три облачка, не больше,

белее сахара и легче

дыханья детского.

Река синеет. Чахлый сад Марата

под ярким солнцем изнывает. Пляж

лежит в реке, чуть приподняв кусты

там — под мостом, и здесь — где элеватор.

На пляж течёт размеренный поток

людей.

Они идут почти без остановок

и каждый платит медным пятаком

какой-то грубой и опасной бабе

за красненький билетик. У неё

таких билетиков катушка, как в трамвае —

цифирки маленькие, час, число и год,

«на пляж» написано на них и «5 копеек»

проставлена цена.

Так вот, у нас с отцом

всего один пятак на две души,

и он его протягивает бабе,

та — отрывает узенький билет,

я отбегаю от отца назад

и прячусь в монстрах гипсовых, в аллее,

и вижу, как отец в толпе

идёт понуро к пляжу

в потоке тихом пожилых людей.

Я думаю: «…поскольку у меня

нет пятака злосчастного, то я

пристроившись к вот этим незнакомым

и «обилеченным» противной бабой людям,

ну, как-нибудь, Бог знает, прошмыгну

на мост понтонный, а с него — на пляж

через кордон угрюмых контролёров.

Не может быть, чтоб я не прошмыгнул!»

Пристраиваюсь к очереди, вижу

отца за тысячи и тысячи голов

и спин понурых. Вон он, впереди!

Я вижу очень ясно,

что он уже на лестнице к понтонам:

волнуется, руками машет, ищет

меня глазами плачущими. Он

как будто от меня шагов за пять,

так резко вычерчен, так ясно

подштрихован, и освещён,

хотя меж нами

сплошная чешуя голов.

Он спорит с контролёром, говорит,

что где-то я здесь рядом,

что он, наверное, мой потерял билет,

что он сейчас сюда вернётся,

«…тут мальчик, — говорит он, — потерялся…»

и вдруг кричит:

«Да дайте ж попрощаться!»

… Я выхожу из очереди и

вхожу в аллею…

Мой отец покорно,

услышав повеленье контролёра,

идёт по лестнице, ступает на мостки,

настеленные к пляжу на понтонах,

качающиеся, как носилки.

А я вот здесь, а всё лишь по причине

нелепейшей:

как будто потому

что, вроде, нам обола не хватило,

а тот, что был один, ему достался,

и он ушёл…