Другой близнец

Глава девятнадцатая

30 октября, Атланта, 22:45

Мия плюхнулась на кровать, накрываясь с головой одеялом. Тело буквально ныло от усталости, а мысли путались, так что хотелось только одного — быстрее забыться сном. Завтра она будет решать накопившиеся проблемы, сейчас ей нужен отдых. За дверью комнаты отчетливо слышались воодушевленные голоса и возня студентов, украшающих коридор кампуса к завтрашней вечеринке по случаю Дня Всех Святых. Девушка совсем забыла, что на дворе праздник, который она очень любила, будучи ребенком.

«Жизнь идет своим чередом», — отрешенно подумала Мия, сворачиваясь в клубок и прижимая к груди плюшевого лисёнка — один из подарков Рика.

Она закрыла глаза и постаралась воскресить в памяти какое-нибудь приятное совместное воспоминание, но мысли не хотели переключаться со странного момента с Беном на колесе обозрения. Она ведь чуть не поцеловала его! Чувство стыда вспыхнуло вновь, прогоняя слабость, заставляя её всю покраснеть с головы до пят. Мия уткнулась в подушку, словно пытаясь спрятаться от своей совести. Она чуть не поцеловала Бена. Бена, который читал ей на ночь отрывки из своих собственных книг и водил гулять на детскую площадку.

Дышать в таком положении было невозможно, поэтому Мия повернула голову вбок, судорожно вдыхая. Ей показалось, или он тоже хотел этого? Перед взглядом так и стояло его лицо и то же смущение, что у неё. А, может, ей привиделось? Мозг отчаянно зацепился за эту мысль. Да, может, она видела то, что хотела увидеть? А хотела она видеть перед собой Рика, как бы не было тяжело ей признаться себе в этом. Ей даже показалось, что она видит его шрам. Конечно, ей показалось! Возможно, реакция Бена была совсем другой. О, Господи, что он теперь думает о ней?

Мия зажмурилась, чувствуя себя абсолютно несчастной. Какая же она ужасная сестра, если видит в Бене его близнеца! И какая неверная девушка, которая не в состоянии вынести выпавшую ей долю и ищущая замену, что заставила бы исчезнуть боль утраты. Она живо представила Рика, стоящего над ней и смотрящего на неё своим особенным взглядом, от которого кровь стынет в жилах. Как он смотрел на неё, когда умер Боб, а она не сумела его разбудить, чтобы вовремя выехать в аэропорт.

Поддавшись малодушию, Мия выглянула из-под одеяла, проверяя не стоит ли там Рик? Но нет, конечно же, никого не было и быть не могло. Вдруг, в этот самый момент раздался настойчивый стук в дверь, отчего Мия подпрыгнула и икнула. Суеверный страх овладел ей, и она затряслась. Стук повторился, и снаружи послышался беспокойный голос Роуг:

— Мия, ты тут?

Из уст девушки вырвался протяжный выдох. Она бы посмеялась над своим малодушием, но хотелось кричать. Её нервы совсем расстроились, а воображение разыгралось не на шутку, раз она, пусть и на мгновение, решила, будто это Рик стоит за дверью. Рик уже не может стоять за дверью, он никогда уже не придет и не постучит в эту дверь или в какую-либо другую. Мия не без болезненного облегчения осознала, что Рик уже не может осудить её. Зато Бен может. Бен, который теперь, скорее всего, презирает её. Ну, как она могла подумать, что он тоже хотел этого поцелуя?

Откинув в сторону одеяло и набросив кое-как халат на плечи, Мия пошла открывать. Страх сковал её сердце, и ей стало невыносимо находиться одной. Она приоткрыла дверь, Роуг стояла к ней спиной, щелкая в телефоне, но услышав скрип открывающейся двери, обернулась. Её лицо выражало неподдельное сочувствие.

— О, Мия, слава Богу! — воскликнула она, обращая на себя внимание других студентов. — Ты не отвечала на звонки, и я решила, что что-то случилось!

— Привет Роуг, — она приоткрыла дверь шире. — Проходи.

Девушка быстро переступила порог.

— Ты уже легла спать? — виновато спросила та. — Прости.

— Ничего страшного, — тихо ответила Мия, освобождая стул от одежды и кидая её на соседнюю пустующую кровать. — Все равно не спится.

Не успела она опомниться, как была заключена в объятья.

— Мне очень жаль, Мия, — она погладила её по спине. — Соболезную.

Мия поджала губы и посмотрела на электрический свет вмиг наполнившимся слезами взглядом.

— Спасибо Роуг, — пропищала Мия; сдерживаться было выше её сил и она заплакала.

Ночная гостья среагировала быстро, освободив Мию от объятий, усадила её на развороченную кровать и, выудив из сумки коробочку с бумажными салфетками, протянула ей, после чего, со словами «я на минутку», скрылась за дверью.

Отсутствовала она, может, от силы минут пять, вернувшись в комнату с бутылкой воды из одного из автоматов, что стояли в холле кампуса.

Мия успокоилась достаточно быстро. С самого детства она старалась сдерживаться в чувствах перед чужими людьми, даже после смерти мамы она плакала только в одиночестве в своей постели.

— Когда ты вернулась? — поинтересовалась Роуг, когда слезы высохли, и Мия перестала заикаться.

— Сегодня днем. Должна была утром, но рейс задержали.

— Ой прости, — девушка виновато скорчила лицо и поспешила объясниться. — Ты, наверное, жутко устала, а тут я пришла. Просто я звонила тебе сегодня, когда мне сказали, что видели тебя на территории кампуса, но ты не отвечала, и я забеспокоилась.

— Ничего страшного. Побудь со мной немного, мне… — Мия умолкла на миг, — мне так плохо.

— Конечно, конечно, — поспешила заверить её подруга и дотронулась до её руки своей. — Хочешь, я останусь ночевать? К тебе ведь никого не подселили в этом году.

— Эм-м… — Мия сконфузилась и не без стыда оглядела беспорядок в комнате, особенно груду вещей и книг, что покоились на кровати, предназначенной «соседке».

Ей хотелось уединиться со своей скорбью, несмотря на то, что она ещё ощущала отголоски страха. Хотелось вдоволь покататься на карусели самобичевания и поплакать, когда Роуг уйдет. Но та была так добра, что пришла проведать её, и Мие было неудобно отказывать.

— У меня нет запасного спального комплекта, — соврала она, надеясь, что Роуг не станет настаивать.

— Ой, это ерунда, — отмахнулась та, слегка улыбнувшись. — Попрошу у кого-нибудь из девчонок, я ведь практически всех тут знаю.

Мия подавила тяжелый вздох и кивнула, слегка улыбнувшись. Что ж, придется отложить свои слёзы и угрызения совести на потом.

***

Они не долго разговаривали: Роуг старалась не мучить её расспросами и избегала темы похорон, рассказывая о том, что Мия пропустила за время своего отсутствия на лекциях, и пообещала завтра же отдать ей все записи и даже предложила сама их отксерить, но Мия отказалась. Нельзя пользоваться человеческой добротой свыше меры, а Роуг оказалась такой заботливой, что заставляло задуматься, сделала бы Мия то же самое для неё или для кого-либо еще, если бы подобное случилось с ней или с кем-либо из знакомых студентов? Лежа в темной комнате и слушая посапывание девушки, Мия поняла, как всё это время с момента переезда в Атланту была сосредоточена только на Рике, не замечая вокруг ничего. У неё даже друзей, как таковых, не было, а она ведь учится уже на третьем курсе. Она ни разу не пошла ни на одну студенческую вечеринку, не искала возможностей ни с кем сблизиться.

«Почему?» — спросила она себя.

«Из-за Рика», — сама же и ответила себе Мия.

Ей никто не был нужен, кроме него. Она хотела быть только с ним, каждую минуту. Но он ушел, и сейчас она крайне остро ощутила своё одиночество, совсем как тогда, когда узнала о смерти мамы. Да, конечно, у неё есть Бен и приемная мать. Но Бен — солдат и скоро вернется обратно на службу, а Эйлин живет в Мэдисоне, так далеко…

Мия с горечью осознала, что теперь будет намного тяжелее, чем после смерти мамы. Ведь тогда судьба послала ей Хадсонов, принявших её как родную. Они старались облегчить её скорбь и дать ей всё самое лучшее, чтобы она ни секунды не чувствовала себя обделенной в чем-то. Особенно Бен. Но не теперь. Боба не стало, Бен служит за океаном, а Эйлин в другом штате, и никто не поможет теперь пережить невосполнимую утрату. Она осталась одна в городе, хранящем столько воспоминаний, и ей одной теперь нести бремя скорби. И не сможет она в момент отчаяния прильнуть к крепкой груди любимого, потому что его нет на свете. Он больше никогда не разбудит среди ночи, спасая от кошмаров, и не прижмет к груди. Отныне она сама должна будет бороться с ними и с теми, которые еще придут, подпитанные болью её утраты.

О, Рик! Ну почему она не ночевала в тот день с ним? Почему именно его машина оказалась на том злополучном перекрестке? И почему тот чертов водитель грузовика проехал на красный? Кто ему дал права? Почему он вообще появился на свет и отнял у неё Рика? Мия уткнулась в подушку и разрыдалась, а когда её силы иссякли, её сморил тяжелый, удушающий сон.

***

Вновь этот запах дорогой кожи и хвои. Он находился на пассажирском сиденье какого-то автомобиля, приборная доска которого оказалась смутно знакомой, где-то он уже её видел. Автомобиль плавно двигался в темноте, и Бен тут же повернул голову в сторону водителя. Им оказался Рик.

— Здравствуй, брат, — он посмотрел на него, улыбаясь.

— Рик.

Хотелось броситься на него и сжать в объятьях, но вместо этого Бен схватил его за предплечье, чтобы убедиться, что это и вправду он.

— О, Господи, Рик, — его сердце прыгало от радости. — Как? Как ты? Что произошло?

— Ох, Бенни, — он мельком бросил на него сочувствующий взгляд, — ты же знаешь, что я мертв.

«Мертв. Мертв. Мертв», — отдалось эхом в мозгу.

Память воскресила смутные, словно в тумане образы опускания гроба в землю и плачущую на его груди Мию.

— Ты ведь позаботишься о ней, — звучало как утверждение, нежели вопрос, от которого каждая клеточка в теле Бена напряглась, а его бросило в жар.

«Он знает», — понял он. — «Всегда знал».

— Конечно, знал, — произнес Рик, словно читая его мысли.

Бену стало трудно дышать, и он потянулся к вороту, чтобы ослабить удушье, и с удивлением обнаружил у себя галстук. Галстук он надевал только к парадной форме. Мужчина бегло оглядел себя, удивляясь еще больше, потому что он был в костюме, явно дорогом. В замешательстве он завел руку, касаясь своей головы и вздрогнул, его волосы отрасли. Дрожащей рукой он провел по ним, позабыв о брате, что спокойно продолжил вести автомобиль в кромешной тьме, которая, по его виду, вообще не смущала его.

Он опустил солнцезащитный козырек и, сдвинув в бок заслонку, скрывающую, зеркало, обомлел. Он даже приблизился, чтобы получше рассмотреть свое лицо и волосы — таких длинных волос у него в жизни не было, только у Рика. Но, что же это? Он непроизвольно дотронулся до щеки. Шрам. Шрам Рика?

— Рик, что происходит? — дрожащим голосом обратился он к брату; они стояли на светофоре.

— Разве ты никогда не думал о том, что хотел бы быть на моём месте? — без злобы спросил тот, повернувшись.

— Конечно, нет! — у Бена кровь отхлынула от лица. — Как ты мог подумать такое?

— Даже, когда ты узнал о нас с Мией?

Бен не выдержал и отвел взгляд. Да, его посещала эта мысль пару раз, но он быстро подавлял её, чтобы она не пускала корни.

Боковым зрением он уловил, что светофор сменился на зеленый, и Рик нажал на педаль газа, трогаясь с места, а Бену вдруг стало тревожно. Что-то должно было произойти. В ту же секунду его ослепил дальний свет фар.

— Рик, нет! — крикнул он в ужасе и тут же проснулся.

Он подскочил на месте, оглядываясь по сторонам, но перед глазами так и стоял ослепляющий дальний свет. Он тяжело и часто дышал, а сердце отплясывало чечетку. Тренированный на критические ситуации мозг летчика быстро определил, что он находится в безопасности, и сжатое, словно пружина, тело расслабилось. Он упал обратно на кровать и попытался успокоить биение сердца и выровнять дыхание.

Эти кошмары рано или поздно доведут его до ручки. Как же ему хотелось вернуться в тот период жизни, когда он не видел снов.

Бен нажал на кнопку на своих часах, подсвечивая циферблат. Было начало пятого. Стоило вернуться ко сну, потому что он проспал всего три часа: долго не мог заснуть, перебирая в голове прошедший вечер.

Мия хотела поцеловать его. Он увидел это в её глазах. И как приоткрылись её губы. Те самые губы, о которых он столько мечтал. Его сознание окутала пьянящая радость. Воздух между ними словно отяжелел, и еще чуть-чуть, и он бы потянулся к ней своими губами, а, может, так и было, потому что расстояние между их лицами сократилось. Сейчас он уже не был уверен, кто из них приблизился. Скорее всего, — он, потому что, увиденное после в её взгляде, заставило его сердце упасть. Осмысление. Ужас. Смущение.

Он выдал себя. И теперь она знает о его чувствах.

Бен был уверен, что она заговорит о чуть было не произошедшем, когда он вез её домой, но нет, Мия молчала. А его пьянящая радость сменилась горечью, ведь он понял, почему она хотела его поцеловать. Она видит в нем Рика. Конечно, у них ведь одно лицо! А он, идиот, на миг возомнил, что любовь всей его жизни хочет именно его! Какой же он осёл. В номер мужчина вернулся в прескверном настроении, а тяжелые мысли не отпускали его до самого сна.

Бен ворочался в гостиничной постели еще тридцать минут, а потом поднялся и, приняв стойку, стал отжиматься. Физические упражнения всегда помогали ему опустошать голову от мыслей, и, возможно, он устанет настолько, что сможет вновь уснуть.

***

31 октября, Атланта, 12:05

Они ехали в полицейский департамент, где Мия в своё время расписывалась за вещи Рика, на встречу с детективом. С самого утра девушка вертелась словно белка в колесе. Она встретилась с Грэйс возле кофейни, где та брала себе кофе по дороге в офис, и забрала рубашки Рика и личные вещи из его кабинета, что уместились в небольшую картонную коробку. А после посетила и сам офис компании в надежде поговорить с адвокатом. Конечно, она могла попросить Эдриана Прайса о встрече с ним, но ей претила сама мысль, что придется обращаться к нему и быть обязанной. Она и без того обязана ему тем, что он не раскрыл её тайны родственникам.

Адвокат был высоким мужчиной с колючим взглядом. Держался он всегда прямо и с достоинством и очень редко улыбался, за что Мия про себя называла его «Адвокатом Дьявола».

Мие повезло: мужчина принял её и, внимательно выслушав, дал подробную информацию относительно того, как действовать дальше. Слушая и записывая каждое его слово, Мия поняла насколько ошиблась в характеристике этого человека. Он оказался очень вежливым и пояснял каждый термин и закон, чтобы донести свою мысль просто и понятно. Как и ожидалось, он не занимался личными делами работников фирмы. Но зато предоставил ей подробную информацию и объяснил, что нужно сделать и проверить, и какие документы для этого понадобятся.

— Сожалею, мисс, — сказал он, — думаю, Ричард не оставил никакого завещания, иначе с вами бы уже связались. Но, возможно, он составил его сам. Вам стоит посмотреть в его документах, может быть, дома. И потребуйте в банке, чтобы они заморозили его счет, только после этого Вы сможете подать в суд на получение денег. Проверьте, возможно, он назначил Вас или кого-то ещё получателем его денег после смерти.

Поездку в банк, как и поиск возможного завещания в квартире Рика, она решила отложить на время после встречи с детективом: ей было необходимо знать все подробности дела и судебного процесса.

Мия украдкой поглядывала на сидящего рядом Бена, пытаясь по лицу и языку тела понять, изменилось ли его отношение к ней. Он был крайне молчалив, даже для себя, и смотрел вперед нечитаемым взглядом. Выглядел он паршиво, что не без грусти заметила Мия. Он похудел и стал еще бледнее, а под глазами залегли темные тени, что делали его и без того большие глаза еще больше. Несчастный вид мужчины заставил отступить на второй план преследующий её стыд.

***

— Уровень алкоголя в его крови составлял 0,72 промилле, — сказал детектив. — Он не должен был садиться за руль.

Её словно обухом по голове ударили. Во время аварии Рик был пьян?!

— Это ошибка! — тут же произнесла она. — Рик никогда не садился за руль выпившим.

— Прошу прощения, мисс, но экспертиза не врет. Возможно, в этот раз он сделал исключение.

— Я не верю в это, — она не заметила, как сказала это вслух. — Рик был ответственным.

— Мог ли этот факт повлиять на решение суда? — спросил Бен.

— Не думаю. Я, конечно, не прокурор и в суде не выступаю, но на записи хорошо видно, как грузовик проезжает на красный свет, который горел на тот момент уже двадцать секунд. Водитель признался, что отключился. Он полностью признал свою вину.

— А водителю провели экспертизу?

— Разумеется. Он был чист.

Наступило неловкое молчание. Бен посмотрел на Мию, покрывшуюся красными пятнами. Она сидела, сжав кулаки, и сверлила мужчину гневным взглядом.

— Когда это произошло? Ну, сама авария? — спросил Бен.

Ему было необходимо знать это. Тот сон всё никак не давал ему покоя. А сегодняшний пугал до чертиков.

— По камерам, в десять минут седьмого утра произошло само столкновение.

Перед глазами на мгновение вспыхнула картинка приборной доски. «6:08».

Бен вздрогнул, чувствуя, как внутри него всё холодеет:

— Я хочу увидеть запись.

Мия удивленно посмотрела на него, но лицо Бена было каменным. Он был уверен в своем решении.

— Бен..?

— Я должен знать.

— Что ж, это ваше право, — с этими словами мужчина вытащил из своеобразного кармашка в папке диск и вставил его в компьютер.

— Бен, — Мия накрыла его ладонь своей. — Не надо.

— Мне это нужно, — ответил он, переплетая с ней пальцы. — Иди. Я справлюсь.

Она кивнула, позволив себе на мгновение сжать пальцы в ободряющем жесте, прежде чем отпустить его ладонь, а затем пошла в сторону выхода, бросив на него умоляющий взгляд.

— Вы уверены, что хотите это увидеть? — уточнил детектив, прежде чем повернуть к нему экран.

— Да.

Его взору открылось не самого лучшего качества цветное изображение какого-то перекрестка. Буквально через секунду он увидел подъезжающий к перекрестку автомобиль.

— Это машина вашего брата, — указал мужчина ручкой.

Бен кивнул, вцепившись руками в подлокотники.

— Видите, пока ещё зеленый свет, — продолжал детектив, указывая ему на светофор, куда и была направлена камера.

Этот светофор сменился на красный, и машина Рика тронулась с места спустя секунду. Вдруг, в поле зрения показался грузовик, летящий на полной скорости. Кадры видео сменялись быстро, но время для Бена словно замедлилось. Как только он увидел грузовик, перед взглядом промелькнула вспышка, отчего он вздрогнул и в тот же момент будто переместился в свой сон, за руль автомобиля.

Ослепляющий свет фар слева. Он поворачивает голову, в ужасе глядя на несущуюся на него громадину, которая спустя сотую долю секунды врезается в его автомобиль. Ему кажется, что он слышит скрежет металла.

— Мистер! Эй! — доносится до его слуха чей-то голос, но перед глазами все плывет, ему трудно дышать.

Миг, и перед глазами всё померкло, а звуки исчезли.