Душа крючкотвора

Глава 12

Лютный переулок или Ночная аллея, как его называли некоторые, был опасным местом, куда приличные и добропорядочные волшебники старались не заходить. Кривая улочка, на которой круглый год царили сумерки, скрывала много тайн и издревле привлекала воров, контрабандистов и прочую шваль, не жаловавшую закон. Однако в здешних лавках можно было приобрести любой товар — были бы деньги и связи, поэтому сюда частенько наведывались влиятельные и респектабельные особы, тщательно скрывающие лица.

Промозглым декабрьским вечером девяносто первого немногие смотревшие в окна обитатели Лютного переулка могли заметить странную парочку, совершающую променад по наполненной мраком улице. Две закутанные в черные плащи фигуры, судя по росту, принадлежащие гоблинам, с какого-то перепугу решившим выбраться из своего банка, уверенно шагали по мостовой, периодически заглядывая в различные заведения, даже по меркам обитающих здесь отбросов общества имеющие дурную славу. И никто из числа внимательных жителей, видевших парочку, не мог предположить, что под плащами с просторными капюшонами скрывались первокурсница Хогвартса и ее друг домовик.

Следуя за Томми, чувствовавшим себя в Лютном как рыба в воде, Гермиона обмирала от страха, но под толстым слоем грима на ее лице это было незаметно. Предусмотрительный эльф замаскировал девочку с помощью маггловских средств. Пышные кудрявые волосы были разглажены и выкрашены в пепельный цвет, в рот вставлена бутафорская челюсть с кривыми желтыми зубами, с помощью медицинского пластыря оттопырены уши и сформирована отвратительная заячья губа. Накладной крючковатый нос, купленный все в том же магазине карнавальных костюмов, усиливал впечатление, а довершала все маска, состряпанная из тонального крема, строительного клея и пары специфических добавок, от которых сидела на лице, как влитая.

В общем, спустя полчаса кропотливой работы заучка и отличница превратилась в сморщенную низкорослую старуху. Ее даже родная мать не сразу узнала, поскольку старческие морщины и мерзкие язвочки на лице ведьмы мгновенно отбивали желание приглядываться. Идею о накладном горбу или трости Томми отмел — без долгих тренировок у Гермионы не получилось бы естественно перекашивать спину или хромать, и наметанный глаз продавцов Лютного сразу распознал бы маскарад. С голосом тоже возникла проблема. Ингредиентов для зелий, которые могли бы его изменить, под рукой не оказалось, и в итоге парочка решила, что девочка станет немой, а все общение эльф возьмет на себя.

Несколько часов ушло на вживание в роль, после чего мистер Грейнджер отвез юных предпринимателей к "Дырявому котлу". Несмотря на мандраж, Гермиона неплохо справлялась. У владельцев лавок возникали вопросы по ее личности, но языкастый домовик охотно вываливал на дельцов кучу знакомых им имен, рекомендательных слов и общепринятых паролей, которые доказывали, что перед ними — действительно серьезная клиентка, а не подсадная утка авроров. Ну а девочке только и оставалось, что кивать, размахивать руками в кожаных перчатках и демонстрировать ослепительную улыбку, от которой мутных дельцов бросало в дрожь.

Спустя две лавки, в которых парочке удалось сплавить несколько десятков найденных в Выручай-комнате артефактов, Гермиона более-менее пришла в себя. Она уже не концентрировалась только на своих действиях, опасаясь сделать что-нибудь не то, но и с любопытством оглядывала необычный интерьер помещений, а также с неподдельным восторгом наблюдала за Томми. Ее друг умел торговаться. Он до хрипоты спорил с дельцами, использовал витиеватые выражения, от которых щеки девочки предательски краснели, но в итоге добивался своего. Хозяева лавок расставались с деньгами, пряча купленные раритеты, а парочка шла в следующую точку.

Пока на улице окончательно не стемнело, Томми успел выполнить все намеченные пункты плана. Продать десятую часть найденных в Выручай-комнате сокровищ (больше нельзя — когда предложение в несколько раз перекрывает спрос, это плохо сказывается на ценах), купить редкие ингредиенты и некоторые готовые зелья, а также приобрести массу интересной литературы, как полезной для дальнейшего обучения Гермионы, так и относящейся к цели, поставленной перед собой домовиком. Кроме того девочка, осмелевшая под конец вылазки, заставила эльфа потратить заработанные галеоны на красивые золотые сережки, являющиеся амулетом защиты разума.

Без приключений не обошлось. Когда парочка вышла из последней по счету лавки, заполнив книгами висевшие на плечах безразмерные сумки, их окружила группа небритых молодчиков, выскочивших из подворотни.

— Добрый вечер, леди! — поигрывая волшебной палочкой, вальяжно протянул мужичок с разорванным ухом, обращаясь к Гермионе. — Не правда ли, погода сегодня отвратительная? От мороза никакие согревающие чары не спасают. В связи с этим у меня вопрос — не желаете ли оказать помощь молодым замерзшим чародеям, выдав им денег на десяток бутылочек огневиски?

Девочка замерла, не зная, как поступить. Хотя Томми рассказывал ей о дуэлях с превосходящим числом противников, Гермиона не была уверена, что сможет справиться с пятью взрослыми магами. Тем более ей еще нужно потратить время на то, чтобы достать волшебную палочку из рукава, тогда как бандиты уже держали оружие наготове.

— Значит, не желаете, — разочарованно констатировал заводила. — Что ж, тогда придется применить силу!

Но не успела Гермиона испугаться, как услышала тихий щелчок пальцев. Волшебные палочки бандитов исчезли, а сами они застыли, выпучив глаза. В следующий миг девочка почувствовала, как ее руки коснулась маленькая ладошка домовика, а затем пришли знакомые ощущения аппарации.

Секундой спустя парочка оказалась рядом с машиной мистера Грейнджера. Заметив их прибытие, облегченно выдохнувший Дэн распахнул дверцу для дочки и ее друга, устроился на водительское сидение и завел мотор. И лишь когда автомобиль миновал пару улиц, Гермиона поинтересовалось:

— Томми, а что ты сделал с бандитами?

— С бандитами? — удивленно переспросил эльф. — Герми, ты заблуждаешься, это были не бандиты. Так, уличная шантрапа, у которой детство в одном месте заиграло, решила немного поразвлечься за чужой счет. Настоящие бандиты с жертвами не беседуют. Они устраивают засады, бросают заклинания в спину, а потом обыскивают мертвые… или бесчувственные — тут уже дело вкуса — тела. А ты что, испугалась?

— Немного, — призналась девочка. — Я не знала, что мне делать. Лезть в драку было бесполезно — одна я со всеми не справилась бы…

— Вздор! Запомни, что я тебе скажу. Если ты попала в схватку с несколькими противниками и не имеешь возможности отступить, никогда не рассчитывай на милосердие победителей. Это — миф, который бывает только в сказках. В реальности тебя никто не пожалеет и не отпустит домой к маме с папой, увидев твои слезы. Наоборот — мучители получат лишний повод поглумиться над своей жертвой. Поэтому всегда нужно драться до последнего. Только тогда у тебя появляется шанс выжить и победить. Причем правила схваток типа "один против толпы" просты, как валенок — ликвидировать противников нужно максимально жестко и грязно, не испытывая жалости и не терзаясь сомнениями; если схватки избежать не получается, бить на упреждение, не экономя силы; не расслабляться, пока хотя бы один враг способен на осознанные действия; сразу добивать поверженных противников, чтобы не получить неожиданный удар в спину, и не оставлять живых свидетелей с целой памятью. Скажешь, жестоко? Не спорю. Но другие, более мягкие и благородные методы ведут прямиком на тот свет. Об этом говорит статистика Аврората — процент смертности новичков-чистоплюев достигает невероятных высот. Ну а те, кто поумнее, быстро принимают правила игры.

— То есть, ты считаешь, что я могла победить пятерых опытных магов? — удивленно воскликнула Гермиона.

— Не опытных, а просто взрослых, — поправил девочку домовик. — Ты разве не заметила, что двигались они рывками, расположились, перекрывая друг другу сектора атаки, да и палочки держали в руках, словно зубные щетки, вместо того, чтобы направить их на цель. Все это говорит о том, что серьезными противниками они не являлись. Так, стайка шакалов, опасная только для одиноких обывателей. На то, чтобы уложить их всех, тебе понадобилось бы не больше пяти секунд. Суди сама — отвлекающий маневр типа удивленного возгласа, всплеск руками, призванный замаскировать извлечение волшебной палочки, и "бомбарда" в лицо собеседника. А пока ближайшие к тебе противники, забрызганные кровью и мозгами своего приятеля, ошеломлены, ты отступаешь за спину того, что стоит справа. Перерубающее позвоночник секо — и вот перед тобой укрытие, из-за которого ты можешь спокойно убивать остальных. Ведь те не сразу решатся кидать заклинания, опасаясь зацепить "своего", а тебе незачем осторожничать. Ну а потом — убрать с улицы кровь и трупы… надо будет тебе показать, как это делается. Осмотреться в поисках случайных свидетелей. Если таковые обнаружатся, стереть им память и спокойно идти восвояси.

— А как же авроры?

— Даже если они каким-то образом узнают об инциденте, тебе можно спать спокойно. Служители порядка не любят лишнюю работу. У них даже поговорка бытует: "Нет тела — нет дела". А пропажи людей в магическом мире и вовсе расследуются спустя рукава. Хотя, лично я сомневаюсь, что этих придурков стал бы кто-то искать.

— Понятно, — кивнула Гермиона. — И все же, что ты с ними сделал?

— Палочки отобрал и в подходящее место засунул, — нехотя отозвался эльф. — Теперь они дважды подумают, прежде чем снова к пожилым леди приставать!

Девочка рассмеялась, не замечая, как у ее отца по мере беседы вытягивается лицо. Дэн пребывал в глубоком шоке. И хорошо еще, что дорога была пуста, иначе он точно в кого-нибудь врезался бы. Мистер Грэйнджер наконец-то осознал величину изменений, произошедших в его дочери. Маленькая принцесса, дисциплинированная, послушная, воспитанная и добрая девочка под руководством Томми постепенно превращалась в какого-то Волшебного Терминатора в юбке. Если ее уже сейчас не повергают в ужас и даже не вызывают смущения лекции наставника о жестоких убийствах, крови и разбрызганных мозгах, то что будет дальше? И хотя благодаря рассказам домовика чета Грейнджеров успела уяснить, что мир магии жесток и беспощаден, к такому повороту событий Дэн был явно не готов.

"Джин об этом знать не следует! Пусть сохранит хоть какие-то иллюзии" — подумал мужчина, прислушиваясь к обсуждению планов предприимчивой парочки.

Вечером двадцатого мая, за неделю до окончания учебного года, эльфийская община Хогвартса праздновала знаменательное событие — ее самый необычный член обрел хозяйку. Все необходимые ритуалы были проведены, магическая связь установлена, и маленький народец получил законный повод для торжества. После отбоя все эльфы от мала до велика собрались на кухне, чтобы поздравить своего собрата и хорошенько повеселиться. Было заготовлено много вкусностей, на деньги виновника торжества закуплено десять ящиков сливочного пива… В общем, вечер обещал быть насыщенным.

Сидевшая на почетном месте Гермиона с легкой улыбкой наблюдала за суетой вокруг. Эльфов в Хогвартсе было не больше полусотни, но девочке казалось, что на кухне сновали тысячи волшебных существ, успевающих и накрыть на столы, и расставить тарелки, и поругаться друг с другом, и уронить на пол кастрюлю с кипятком, а также сделать еще множество дел, полезных и не очень. В надежде хоть немного отвлечься от галдежа и мельтешения перед глазами, девочка вспоминала прошедшее учебное полугодие.

Оно пролетело стремительно, оставив после себя налет приятной усталости от хорошо выполненной работы. Гермиона с Томми хорошо потрудились и заслужили право собой гордиться. За это время они закончили разбор сокровищ Выручай-комнаты. Половину найденных артефактов, включая диадему Когтевран, решили не продавать. Они были качественными и могли с успехом послужить как самой Грейнджер, так и многим поколениям ее потомков. Да и не было особой нужды превращать полезные вещи в золотые галеоны. Продажи древностей из Хогвартса принесли неплохую выручку, и в деньгах маленькая волшебница больше не нуждалось.

Правда, им с Томми пришлось потрудиться, переправляя товар в лавки Лютного. Его оказалось так много, что потребовался десяток тайных вылазок из школы, не считая грандиозной поставки на пасхальных каникулах. Первые восемь раз все проходило по старой схеме, но потом в ней случился непредвиденный сбой. Какому-то особенно жадному скупщику надоело довольствоваться прибылью с перепродажи артефактов. Он захотел получить сразу и все. Сообщил о богатой низкорослой ведьме, кому следует, и Гермиону во время очередного визита в Лютный попытались захватить.

Банда была опытной, работала слаженно, но девочку спасли защитные амулеты и верный Томми, который грамотно вывел ее из-под удара и разделался с большинством нападавших. Со всеми не смог — банально не хватило сил, ведь среди бандитов затесались вампир и пара оборотней, которые доставили массу проблем. Ну а остальных, вспомнив уроки наставника, прикончила справившаяся со страхом девочка — никто не ожидал от безобидной немой старушки, что она начнет разбрасываться авадами и бомбардами такой силы, что пробивали защищенные магией стены.

После скоротечной схватки с трудом сдерживающая рвотные позывы Гермиона под руководством еле двигавшего языком домовика устранила все следы побоища, а по возвращении в Хогвартс стала тренироваться еще упорнее. Благодаря тому случаю у парочки появился десяток запасных волшебных палочек, а старушка с кривыми зубами перестала заглядывать в Лютный. Вместо нее к перекупщикам обращались влюбленная парочка семикурсников Хогвартса — оборотное зелье творило чудеса.

В результате к концу учебного года от всего ненужного хлама удалось избавиться, а у Гермионы появилась собственная библиотека и склад артефактов. Часть вырученных средств удалось обменять на маггловские деньги, и во Франции у четы дантистов появилась небольшая вилла с шикарным приусадебным участком, о которой никто не знал. Дела с продажей клиники и прочей недвижимости также близились к завершению — проведав родню на пасхальных каникулах, девочка убедилась, что к моменту окончания первого курса ничто не помешает им покинуть опасную дождливую Англию.

Следует отметить, что физическое и магическое развитие девочки шло семимильными шагами. К концу года Гермиона была на голову выше сверстников, а уровень ее знаний и умений позволял легко сдать СОВ — министерские экзамены для пятикурсников. Но главное, старейшина Румми после тщательного осмотра заявил, что сил у маленькой волшебницы вполне достаточно, чтобы стать хозяйкой домовика. Девочка была счастлива, а вот Томми — совсем наоборот. Нет, он не стал спорить со старейшиной, который объявил, что завтра же проведет церемонию привязки, но и радости не демонстрировал. Гермиону это насторожило.

Расспросив друга, настойчивая девочка сумела узнать о его заветной мечте — стать человеком. Причем эта мечта была вполне осуществима. В купленной литературе, за которую девочке светило минимум десять лет Азкабана, содержалось описание ритуала переноса сущности. Поиск подходящего тела и вовсе проблемой не являлся. Его можно было умыкнуть из больницы Святого Мунго, благо лишившихся разума волшебников (либо из-за заклинаний, как Лонгботтомы, либо по приказу Министерства, как приговоренные к поцелую дементора Пожиратели) там находился с десяток. И домовик пребывал в раздумьях — то ли отправить девочку в безопасный Шармбатон, а самому начать новую жизнь в новом облике, то ли установить магическую привязку и продолжить выполнять роли наставника, защитника… и далее по списку.

Разумеется, Гермиона твердо заявила задумчивому эльфу, чтобы он не маялся дурью и следовал своей мечте. А сама потом полночи прорыдала в подушку, понимая, что в новой жизни Томми для нее места не окажется. Каким же было удивление девочки, когда на следующий день после школьных занятий, показавшихся необычайно нудными, перед ней появился домовик и привычным язвительным тоном поинтересовался, почему это она изволит гулять по пустынным коридорам, когда уже все готово для проведения ритуала, а старейшина Румми извелся от нетерпения.

— То есть ты ради меня решил отказаться от мечты? — ошеломленно пролепетала Гермиона.

— Почему же сразу "отказаться"? — усмехнулся эльф, поправив воротник своего костюмчика. — Отложить на пару лет. Как выяснилось, в жизни домовика есть свои преимущества. К тому же тебя, неумеху, одну оставлять нельзя — пропадешь либо вляпаешься в какую-нибудь историю. А в Шармбатоне ученикам разрешено иметь личных слуг — я узнавал. Так что никуда ты от меня не денешься!

Радостно завизжав, девочка обняла друга, и тот, недовольно покряхтев, впервые в жизни обнял ее в ответ…

— У тебя такое счастливое лицо, что меня так и подмывает сказать гадость, — раздался рядом знакомый голос, выдернув Гермиону из воспоминаний.

— Лучше не порть момент, — отозвалась волшебница и сосредоточилась на речи старейшины, который как раз произносил тост в ее честь.

Речь была длинной, и девочка успела заскучать. Когда она закончилась, все присутствующие на кухне эльфы облегченно вздохнули и осушили кружки. Герми тоже отхлебнула из своей. Сливочное пиво было приторно сладким и напоминало растаявшее ванильное мороженное. Девочке оно не понравилось, однако маленький народец был от него без ума, сразу решив налить по второй. А когда поздравительные тосты сменились банальной обжираловкой, которую Грейнджер могла наблюдать каждый день, сидя за столом Гриффиндора, девочка поинтересовалась у своего… да-да, теперь уже "своего" домовика, где он пропадал, что едва не опоздал на собственный праздник.

Выяснилось, что Томми следил за Невиллом, который сегодня получил от Хагрида очередную подсказку. К огорчению Гермионы, директор, раз за разом убеждаясь, что мальчик не годится на роль Избранного, продолжал организовывать ему разные приключения. Таинственное зеркало, после которого Лонгботтом неделю провел в больничном крыле с магическим истощением, встреча с трехголовой собакой, которая едва не растерзала ночных гостей… Перечислять можно было долго.

Следуя совету Томми, Грейнджер старательно держалась подальше от этой "героической" троицы, куда прочно вошел магглорожденный Дин Томас. Хотя ей довелось немного поучаствовать в одном из квестов. Когда смущенный Невилл, заикаясь, поинтересовался у отличницы, не знает ли она, кто такой Фламмель, Гермиона не смогла отказать толстячку и рассказала о знаменитом алхимике. И вот теперь ее друг принес весть о готовящемся грандиозном спектакле, ради которого в подвалах Хогвартса была выстроена полоса препятствий.

— Представь, Герми, эти болваны уверены, что в Запретном коридоре третьего этажа спрятан философский камень, а Снейп спит и видит, как бы его украсть и отнести Волдеморту! — делился своими наблюдениями домовик.

— И что тебя удивляет? — парировала девочка. — В сравнении с остальными, эта постановка пока выглядит вполне логичной.

— Логичной? То есть, ты веришь, что гениальный алхимик вот так просто отдаст Дамблдору залог своего бессмертия?

— Все еще не вижу противоречий, — пожала плечами Гермиона. — Как мы уже выяснили, директор умеет убеждать, а философский камень — не такая большая ценность для гениального алхимика. Ему же ничто не мешает создать еще один.

Томми усмехнулся:

— Ну, это вряд ли. Философский камень — это не простой артефакт, а своего рода квинтэссенция жизни. Он дарит молодость, исцеляет любые раны подобно слезам феникса, устраняет с тел последствия любых проклятий… По поводу превращения свинца в золото врать не буду. Поскольку задокументированных свидетельств очевидцев такой трансмутации нет, вероятнее всего, это — миф. Но задумайся вот над чем: по закону сохранения энергии, что-то не может возникать из пустоты. Если где-то прибыло, то в другом месте обязательно убыло — такова природа вселенной. А теперь вспомни, когда Фламмель создал свой камешек?

— Судя по книгам, где-то во второй половине четырнадцатого века.

— Именно! В середине четырнадцатого столетия, сразу после выпуска из Шармбатона алхимик начал свои опыты и в итоге сумел получить знаменитый Камень Жизни. А теперь учти закон и подумай, какие события с обратным знаком происходили в то время на материке?

Начитанной Гермионе понадобилось всего две секунды, чтобы обратиться к маггловской истории и найти ответ:

— Черная смерть! Бубонная чума, забравшая десятки миллионов человеческих жизней! Но не может же…

— Герми, не кипятись! — вскинул руки домовик. — Это лишь гипотеза, которая не имеет документального подтверждения. Но согласись, совпадений слишком много. И тот факт, что за шесть с лишним столетий, несмотря на развитие алхимической науки, подвиг Николаса не смогли повторить, заставляет задуматься… Ладно, давай веселиться, а то остальные уже начинают нервничать, глядя на наши кислые рожи.

— Хорошо, — послушно кивнула девочка и растянула губы в улыбке, порадовав домовиков. — А что будем делать с испытанием для Невилла? Я надеюсь, там не требуется первокурсница на роль совершенно случайной жертвы черного мага?

— Пока признаков нет, но окончательно сбрасывать этот вариант со счетов я бы не стал, поэтому рекомендации прежние — держаться от троицы неудачников максимально далеко. И от Снейпа на всякий случай. Хоть директор и выбрал его на роль злодея, но мало ли что зельевару взбредет в голову? Может, он настолько вживется в образ, что решит сымпровизировать, оправдывая звание Ужаса Подземелий. И запомни: если вдруг что — не рискуй понапрасну, а сразу зови меня.

— Как скажешь.

Гермиона счастливо улыбнулась, вспомнив о поводе праздника, и снова отхлебнула из кружки… Нет, это сливочное пиво — все же редкостная дрянь!

А на следующее утро всем ученикам Хогвартса и даже профессорам во главе с директором пришлось давиться недоваренной перловой кашей и подгоревшими тостами. И никто из них не догадывался, что впоследствии этот день войдет в учебники новейшей истории магической Англии и будет окрещен Первой забастовкой домовиков.

Заключительный праздничный пир в этом году не удался. Возможно, тому виной был Альбус Дамблдор, перед самым началом пира добавивший огромное количество очков Гриффиндору за непонятно какие заслуги. Нет, директор объявил, что баллами награждаются три ученика этого факультета за храбрость, отвагу, верность друзьям и тому подобное, но лично Гермионе было непонятно, почему сидевший рядом с каменным лицом Снейп тут же не отсыпал своим слизеринцам мешок баллов за хитрость и расчетливость. Или почему хмурившая брови Помона Спраут не побаловала своих барсучат символическим призом за усердие и трудолюбие.

Да уж, лучшую подлянку для львят было трудно придумать. Однако не особо блещущие умом гриффиндорцы все равно радовались победе, не замечая, с каким презрением смотрят на них представители других факультетов. Даже смущенный Невилл, баюкавший левую руку, еще не успевшую окончательно зажить после похода за философским камнем, робко улыбался. Ведь лишь благодаря его "героизму", которым так восторгался директор, Гриффиндор заработал двести баллов и выиграл Кубок Хогвартса. Вот она — слава!

Гермиона старательно улыбалась и хлопала наравне со всеми, но мысленно прощалась с наивным мальчиком, которому вряд ли суждено пережить следующее приключение. Он и сейчас-то едва выжил. Благодаря болтливому языку шестого Уизли Грейнджер были известны детали их глупого, но героического похода, в процессе которого Лонгботтом не раз был на волосок от гибели. Да, препятствия изначально были рассчитаны на первокурсников, да, им выдали все необходимые подсказки, и все же не дружащие с головой гриффиндорцы умудрились феерически облажаться.

Сначала троицу едва не растерзал цербер, когда эти идиоты неожиданно выяснили, что никто из них на подаренной Хагридом дудочке играть не умеет. Потом мальчишек едва не задушили дьявольские силки, пока Дину не удалось достать волшебную палочку и наколдовать огонь, ставший причиной серьезных ожогов на руке Невилла. Дальше невезучему толстяку истыкали спину летающие ключи, от которых тот не успел сбежать, а чуть позже прилетело по ребрам огромным мечом, когда игравший в гигантские шахматы Рон "зевнул" его фигуру. Обнаружившиеся в соседней комнате корнуэльские пикси едва не лишили мальчика ушей, ну а на закуску Дин Томас напоил его отравой, утверждая, что это именно то зелье, которое даст Избранному возможность пройти через огонь и остановить Снейпа.

Слава Мерлину, Невилл потерял сознание до того момента, как шагнуть в пламя, а "отлучившийся по важным делам в Министерство" Дамблдор появился всего пять минут спустя, когда Уизли с Томасом отчаянно спорили о том, что им дальше делать ("Может, швырнуть Лонгботтома в огонь, раз сам он идти не может?"). В итоге находившегося в ужасном состоянии мальчика переправили в больничное крыло, где Помфри быстро залечила его раны и поломанные ребра. Если закрыть глаза на некоторые нюансы, можно сказать, что испытание мужества Избранного прошло на "выше ожидаемого". Вот только почему не радуется директор?

Если бы Гермиона владела легилименцией, она бы знала, что у Альбуса не было сил изображать бурную радость от победы любимого факультета. Директор гадал, что он скажет Фламмелю, когда тот узнает, что Дамблдор про… потерял его философский камень. Причем, что самое обидное, Великий Волшебник даже не представлял, кто его мог украсть. Его верные помощники отпадают — они бы на такое не пошли, у Невилла камня не оказалось, поскольку тот даже не успел добраться до зеркала "Еиналеж", ну а Квиррелл все это время находился под неусыпным присмотром и даже близко к Запретному коридору не подходил.

Разумеется, директор, обнаружив пропажу, сразу вызвал авроров, аргументируя это подозрением в одержимости одного из профессоров. Служители порядка прибыли, скрутили несопротивляющегося Квиринуса и сорвали с него ненавистный тюрбан. Однако никакого Волдеморта под ним не обнаружилось. Более того, разобиженный профессор сам вызвался принять веритасерум и под ним подтвердил, что не крал камень, не является слугой Темного Лорда и не планирует его возрождать.

— Господин директор, Волдеморт умер еще десять лет назад, — не скрывая иронии, заявлял бывший заика, приняв антидот. — Его победил Гарри Поттер. Или вы уже забыли о том, что сами рассказывали газетчикам? Тогда советую показаться колдомедику. Склероз и прогрессирующая паранойя не красят Великого Волшебника.

Дамблдор мог только скрипеть зубами, наблюдая за тем, как его белоснежную репутацию публично втаптывают в грязь. Можно даже не сомневаться — история о ложном вызове впавшего в маразм чародея еще долго будет гулять по аврорату. Именно поэтому на праздничном… или не таком уж праздничном пиру директор сидел мрачнее тучи. И даже любимый засахаренный арахис в шоколаде его не смог приободрить.

Как бы то ни было, а торжество, как и учебный год, подошли к концу. Ученики отправились по домам, преисполненные радостного предвкушения долгих каникул. Но не все радовались, покидая школу. Например, Гермиона Грейнджер, глядя из окна кареты на серую громаду древнего замка, печально вздыхала. За это время маленькой волшебнице успел полюбиться полный тайн и секретов Хогвартс, и она мысленно пообещала себе когда-нибудь обязательно сюда вернуться. Заглянуть на кухню к домовикам, пройтись по теплицам мадам Спраут, наведаться к коротышке Флитвику…

С комфортом устроившийся в просторном чемодане домовик приступом ностальгии не страдал. Он листал древний фолиант — наследие Выручай-комнаты, и думал, что ему срочно нужно подтянуть знания алхимии. Спрятанный в надежном месте огромный красный камень цвета крови так и манил опробовать его в деле. Эх, как же вовремя произошел ритуал привязки! Работавшему в Хогвартсе домовику вряд ли удалось бы вынести драгоценный артефакт из школы, а вот личному слуге Гермионы Грейнджер — запросто! Ведь идиот Дамблдор даже пароля на зеркало не поставил и круг доступа не ограничил. Ну как тут не воспользоваться случаем? А обычный эмоциональный сканер мог обмануть любой психически здоровый маг. И достаточно было Томми подумать, что он собирается отнести камень своей хозяйке, как зеркало тут же выдало ему драгоценность.

Ну а затирать следы своего присутствия домовик наловчился мастерски. Он же весь этот год не бездельничал, а упорно тренировался наравне с Гермионой, раскачав свой магический очаг до приемлемого уровня. Из-за этого его даже домовики начали уважать, что позволило беспрепятственно получить выписку из личного дела Грейнджер, табель с оценками за экзамены первого курса и разрешение заместителя директора Минервы МакГонагалл на перевод в другую школу (кошка совсем потеряла осторожность — додумалась хранить подписанные бланки в ящике стола без серьезной защиты!).

— В общем, можно сегодня же отправить письмо в Шармбатон и начинать учить французский! — решил эльф и довольно оскалился.

Будущее виделось ему светлым и радостным.