Гарри Поттер был очень необычным ребенком, это могли подтвердить все обитатели Тисовой. Тихий, спокойный, не по годам умный мальчик не носился по улице вместе со своими сверстниками, не устраивал шалости, терроризируя соседей, а предпочитал проводить время за книгами. Печатное слово с самого детства стало страстью Гарри. Причем специально читать мальчика никто не учил. Где-то в трехлетнем возрасте, взяв дядину газету, маленький вундеркинд вдруг осознал, что буквы на ней автоматически складываются в слова, значение которых ему было прекрасно известно.
С той поры мальчик читал все, что попадало в его поле зрения. Женские романы, поваренную книгу, свод законов Британии, шедевры классической литературы… Библиотека Дурслей была небольшой, поэтому "пища для ума" быстро кончилась. А в ответ на просьбу купить ему что-нибудь новое Гарри получил гневную отповедь тети. Мол, они с Верноном и так заботятся о подкидыше — обеспечивают его едой, одеждой и крышей над головой. И пусть эта крыша является потолком чулана, мальчик должен радоваться, что его не сдали в приют, а не требовать от родственников удовлетворения его капризов.
Мистер Дурсль разделял мнение жены. Он заявил, что раз у Гарри слишком много свободного времени, которое тот тратит безо всякой пользы, то пусть лучше работает по дому. И с тех пор Поттер без особого желания учился кулинарному искусству, постигал мастерство садовода-декоратора, а также понял, что поддерживать чистоту в огромном доме — задача не из легких. Мальчик смирился со своим положением. Он и сам понимал, что является нахлебником, лишней статьей расходов в бюджете семьи Дурслей, которым до миллионеров было далеко.
Гарри безропотно принимал тот факт, что вся любовь и забота достаются его кузену Дадли. Еще бы — он же родной сын Петуньи и Вернона, а не отпрыск разбившихся в аварии алкоголиков! Также мальчика не особенно расстраивала работа, которой его нагружала тетушка. Кто знает, что в жизни пригодится? И пусть Поттер собирался стать адвокатом, умение вкусно готовить ему точно не помешает!
Да-да, как это ни странно, мальчик уже определился со своей будущей карьерой. Давным-давно, держа в руках свод законов и вчитываясь в сухие строчки положений, рождающих в его душе ощущение восторга и вызывающих чувство дежавю, Гарри твердо решил, что станет юристом. Хотя, вполне возможно, эта идея пришла к нему после просмотра сериала о женщине-судье, очень любимого тетушкой Петуньей. Но разве это важно?
Юный гений понимал — для того, чтобы добиться успеха в адвокатской практике, нужно иметь хорошее образование, а потому жадно поглощал любую доступную информацию на юридическую тематику. Зачитывал до дыр колонку криминальной хроники в газетах, смотрел новости по телевизору, выменивал на конфеты у Пирса Полкисса старые выпуски "Юридического вестника", выписываемого его отцом… И вскоре это ему очень пригодилось.
Дядя мальчика, Вернон Дурсль являлся владельцем небольшой фирмы по производству дрелей, носившей гордое название "Граннингс". Особого дохода его детище не приносило, поэтому Вернон бульдожьей хваткой вцепился в контракт, который ему предложили французские подрядчики. Европейцы ценили английское качество и надежность, а потому планировали закупить у Вернона крупную партию товара, которая будет использована в строительстве. Перспективы это сулило самые радужные.
Тогда Дурсль сбился с ног, оббегав весь Лондон в поисках юриста, знакомого и с английским, и с французским законодательством. А после за ужином жаловался жене, что такие специалисты — большая редкость, чем эти негодяи без зазрения совести пользуются, заламывая непомерную цену за свои услуги. Каким же было удивление Вернона, когда его племянник, загибая пальцы на руках, подробно объяснил, чем на континенте отличается выполнение работ от оказания услуг.
Разумеется, словам Гарри Дурсль не поверил и даже поднял мальчика на смех — начитался где-то глупостей, а теперь пытается выдать себя за умного! Не на того напал! Однако когда владельцу "Граннингса" эти же слова повторили в дорогущей юридической конторе столицы, Вернон поразмыслил и решил поговорить с племянником.
Поттер оказался упрямым. Бесплатные консультации он дяде оказывать не соглашался.
— Неблагодарный мальчишка! — ревел Дурсль, лицо которого наливалось кровью. — Мы разрешаем тебе жить в нашем доме, поим, кормим, одеваем, а ты…
Спокойно поправив очки-велосипеды, Гарри возразил:
— Я видел документы на опекунство, где стояла ваша подпись, подтверждающая согласие на получение вашей женой прав опекуна. А согласно "Закону об опеке" семьдесят третьего года, опекаемый обязан проживать совместно с опекуном. При этом последний должен обеспечивать подопечного всем необходимым, в том числе предусмотренным в "Акте о детях" от восьмидесятого года образованием. Также осмелюсь напомнить вам, что не достигшие совершеннолетия лица находятся под защитой международной декларации по правам ребенка, которая предусматривает защиту детей от жестокости и различных форм злоупотреблений. А поскольку ни в одном правовом акте не сказано, что опекаемый обязан работать в саду и выполнять другую работу по дому, я вполне могу инициировать судебное разбирательство по факту недобросовестного выполнения обязанностей опекунами и эксплуатации детского труда… Так что, дядя, вы согласны на переговоры?
Услышав это заявление, Вернон несколько минут удивленно хлопал глазами, но потом все же справился с гневом и осведомился, чего желает мальчик за свои услуги. Требования Гарри не выходили за пределы разумного — своя комната, книги на юридическую и общеобразовательную тематику, а также освобождение от изнурительной работы по дому, отнимающей все свободное время. Поразмыслив, мистер Дурсль решил согласиться и не прогадал, заполучив в свою фирму хваткого юриста, который в рекордные сроки провел анализ договоров "Граннингс" и даже выдал стратегию развития, благодаря которой Вернону удалось заключить несколько очень выгодных контрактов и расширить свое дело, выкупив по бросовой цене фирму разорившегося конкурента.
С тех пор жизнь Гарри Поттера сильно изменилась. Он получил регулярную юридическую практику, небольшую (но это пока!) библиотеку, уважение всего семейства Дурслей и даже собственного ученика. Вечером после того памятного разговора кузен, впечатленный мастерством Гарри, подошел к мальчику и попросил научить его так разговаривать со взрослыми.
Дадли оказался способным, он внимательно слушал все объяснения Поттера и старательно постигал особенности правовой системы Англии. Было трудно, но мальчик не сдавался, видя умиление в глазах родителей.
— Молодец, наследник! — заявлял ему отец. — Умение складно говорить и знание законов еще никому не повредило!
И Дурсль-младший старался, попутно проникаясь восхищением к своему кузену, который, казалось, знал о юриспруденции все.
— Я не буду говорить с вами без присутствия моего опекуна или адвоката. Да и вам наверняка неприятности не нужны. По делу Смита против Оклотта восемьдесят четвертого года подобная ситуация была расценена судом как имеющая признаки сексуального домо…
В этот момент в кабинет директора школы влетела Петуния Дурсль, своим неожиданным появлением прервав уверенную речь племянника.
— Что опять произошло? — спросила женщина, крайне недовольная очередным срочным вызовом в школу.
— Миссис Дурсль, Гарри сегодня опять хулиганил, проявил неуважение к учителю английской литературы мисс Вивьен, более того, в процессе конфликта у нее оказались разбиты очки! — заявил директор.
— То есть, вы утверждаете, что мой племянник опустился до рукоприкладства?
— Что вы? Конечно нет! Я могу лишь предполагать, что очки мисс Вивьен разбились после слов: "Вы не видите дальше своего носа". И проблема заключается в том, что ваш опекаемый совершенно не умеет себя вести. На ближайшем педсовете я собираюсь поставить вопрос об исключении его из школы, возмещении ущерба школьному имуществу и здоровью учителей, а также о назначении штрафа, который вам как опекуну хулигана придется выплатить.
— Вы не сможете этого сделать! — безапелляционно заявил вышеупомянутый хулиган. — По закону об образовании сорок четвертого года образование для всех граждан Великобритании до шестнадцати лет является обязательным, и отчисление возможно только по причине регулярных пропусков занятий без уважительной причины, а у меня прогулов не имеется. Во-вторых, вопрос об отчислении решается совместно с родителем или опекуном отчисляемого при нарушении правил учебного заведения. Об этом ясно сказано в третьем параграфе устава школы. В-третьих, я лишь задал преподавателю вопрос о признаках коррупции у короля Артура, обозначенных в повестях Теренса Уайта.
— А еще он интересуется наркотиками! — заявил директор, осознав, что все его претензии разрушаются, словно карточный домик под напором железобетонных аргументов проблемного ученика.
Смерив оппонента уничижительным взглядом, мальчик укоризненно покачал головой:
— Я вас не перебивал! Но могу заявить, что ваше обвинение безосновательно. Я только хотел узнать, можно ли инкриминировать Мерлину умышленное причинение вреда жизни и здоровью людей за тот случай, когда он варил психотропное зелье для воинов короля Артура, — не обратив внимания на вытянувшееся лицо собеседника, Гарри спокойно продолжил перечисление: — В-четвертых, обвинения в порче чужого имущества абсолютно беспочвенны, и двенадцать человек в нашем классе могут свидетельствовать в пользу моей непричастности к вышеупомянутому инциденту. И если совет попечителей примет столь незаконное решение, мы незамедлительно обратимся в суд, и тогда уже присяжные будут решать, верить показаниям тринадцати детей или одного учителя, который утверждал, что доска гонялась за ним по всему классу. Как думаете, департаменту образования и навыков понравится, когда суд признает школу виновной в клевете?
Отчаявшись добиться своей цели привычными методами, которые доселе много лет безукоризненно работали с другими хулиганами, первое лицо школы решило пойти на крайние меры и принялось давить на жалость:
— Миссис Дурсль, я еще готов смириться с нездоровым любопытством вашего племянника и признать, что с отчислением немного погорячился. Однако после прошлогоднего случая, когда на учителя, настаивающего на недопустимости рассмотрения юридических вопросов на уроке живописи, упала доска, мне всё тяжелее найти педагогов, согласных работать с классом, в котором учится Гарри Поттер. Мистер Свенсон, проведя три месяца в больнице с переломом шейки бедра, ушел на пенсию, миссис Дервинтер, которую ваш племянник довел до нервного срыва чересчур оригинальной трактовкой произведений классической английской литературы, отказывается вести уроки в присутствии Гарри, а мисс Вивьен и вовсе поклялась, что теперь "и на пушечный выстрел не подойдет к этому исчадью ада".
— А это уже ваши проблемы! — заявила Петуния, сообразив, что ее гениальный воспитанник блестяще справился со своей защитой и выгонять его из школы уже никто не собирается. — Я не вижу ничего дурного в том, что мальчик всерьез интересуется юриспруденцией, и не понимаю ваших претензий. Вы — директор, и находить квалифицированных учителей входит в ваши прямые обязанности. А если вы с этим не справляетесь, одна жалоба в попечительский совет — и ваше место займет более компетентный специалист.
Что ни говори, а еженедельные консультации здорово подняли уровень знаний семейства Дурслей. Петуния хоть и не могла ориентироваться в законодательстве об образовании с той же легкостью, что и племянник, но свои права знала и была готова с истинно английским упрямством отстаивать их до последнего. Понимая, что снова ничего не смог добиться, и проблемного ученика придется оставить, директор тяжело вздохнул:
— Миссис Дурсль, я настоятельно рекомендую вам подумать о смене школы.
— Я подумаю, — величаво кивнула женщина.
На том и расстались. А дома родные, устав от частых директорских вызовов, попросили Гарри воздержаться от юридических споров с учителями. Всё же эта школа считалась лучшей в Литл-Уингинге, а ежедневно отвозить мальчика в другой город было не слишком-то удобно. Юный вундеркинд взвесил все "за" и "против" и пообещал подумать.
Годы шли. У семьи Дурслей все было хорошо. "Граннингс", медленно, но верно превращавшаяся в торговую корпорацию, процветала, поставляя дрели не только клиентам, проживающим на территории Англии и Уэльса, но и во Францию, Бельгию и даже Лихтенштейн. Жизнь, здоровье и имущество семейства Дурслей были застрахованы в надежной компании, а правовую поддержку обеспечивал племянник Гарри Поттер, который за последние полгода опубликовал две статьи на юридическую тематику в Оксфордском университетском журнале. Всё было хорошо.
Однако в конце июля девяносто первого года жизнь десятилетнего вундеркинда была омрачена проблемами с корреспонденцией. Письмо, которое Гарри послал в кэмбриджский колледж Кингс Эли было возвращено ему с пометкой: "Адресат не найден или не проживает по указанному адресу". Как такое могло случиться, Поттер не знал. Возможно, работники почты забыли общеизвестный адрес данного учебного заведения, также не исключено, что они внезапно разучились распознавать буквы и цифры, но более вероятна обычная халатность.
С одной стороны это удручало, ведь в письме Поттера содержались документы и чек на оплату первого семестра, которые должны были прийти в деканат колледжа еще двадцать пятого июля. Теперь же о поступлении в Кингс Эли в этом году можно было и не мечтать — все места были заняты, а очередь из желающих тянулась на километры. Но с другой — теперь ему будет, чем заняться! Исковое заявление о возмещении материального (стоимость доставки письма согласно текущим тарифам) и морального (страдания от упущенной возможности зачисления в выбранное учебное заведение) ущерба могло принести немалую прибыль и послужить отличной практикой для малолетнего юриста.
Именно поэтому двадцать девятого июля, сидя в гостиной дома четыре на Тисовой улице Литтл Уингинга Гарри Поттер сочинял претензионное письмо в адрес начальника департамента Королевской почтовой службы Великобритании и Северной Ирландии. Прикусив от усердия язык, Гарри выводил аккуратные строки на бумаге, которая станет основой крайне интересной и многообещающей судебной тяжбы. От этого занятия его отвлекло звяканье заслонки на дверной щели для писем — вероятно, доставили свежий номер "Юридического вестника".
— Дадли, принеси почту! — попросил мальчик, раздумывая, отсылки на какие нормативные акты следует добавить в конце эпистолярного шедевра.
Кузен, сидевший рядом на диванчике и штудировавший учебник по уголовному праву, послушно сбегал в прихожую и вернулся с конвертом:
— Это тебе, Гарри!
Отложив незаконченный опус, вундеркинд, которому еще не исполнилось одиннадцать, с любопытством осмотрел письмо. За свою недолгую жизнь Гарри успел получить немало корреспонденции — отчеты из налоговой, договора от журналов, где публиковали его статьи, ответы из колледжей, содержащие требования к абитуриентам. Он уже привык к конвертам из простой бумаги, обклеенным марками, с которых на получателя сурово смотрела королева (а она всегда смотрела на получателя, потому что приклеивание марки с изображенной королевой вверх ногами по английским законам приравнивалось к государственной измене). Но данное письмо было иным. На конверте из желтоватого пергамента красовалась темно-красная восковая печать со странным гербом, адрес был выведен изумрудными чернилами, а марка и вовсе отсутствовала.
Надев хлопчатобумажные перчатки, предназначенные для работы с бумагами, Гарри решительно вскрыл конверт. Текст письма озадачил мальчика. Он гласил, что Поттеру предоставлялось место в Школе чародейства и волшебства, директором в которой был очень тщеславный человек, судя по количеству титулов, званий и занимаемых должностей. А вдобавок некая Минерва МакГонагалл требовала ознакомиться со списком предметов и почему-то ждала от получателя сову. Бегло просмотрев прилагающийся список и задумавшись на секунду над странным запретом касательно метел, Гарри переправил письмо туда, где ему было самое место — в корзину для бумаг, стоявшую рядом с камином.
Шутка это или дурацкий розыгрыш — неважно. Он пришелся явно не по адресу. И пусть неизвестные весельчаки потрудились не только составить абсурдное послание, используя богатую фантазию, но даже приобрели пергамент для своих целей, Гарри не собирался доставлять им удовольствие, реагируя на оригинальный прикол. Нет уж, пусть потешаются над кем-нибудь другим!
Спустя пару минут мальчик и думать забыл о странном письме, которое так и осталось валяться в ворохе макулатуры вместе с рекламным проспектом новомодного шампуня от перхоти и брошюркой религиозной общины "Свет истины". Однако история на этом не закончилась. На следующий день в кипе корреспонденции Вернон обнаружил еще три письма, как две капли воды похожих на первое. Гарри хотел было переправить их по аналогичному маршруту, но не успел. Резко побледневшая при виде конвертов Петуния переглянулась с мужем и неуверенно произнесла:
— Гарри, мы должны тебе кое-что рассказать…
Известие о том, что он является потомственным колдуном, Гарри принял с философским спокойствием. Все же наблюдательный мальчик не мог не заметить различные странности, которые происходили рядом с ним в тот момент, когда он испытывал сильные эмоции. Будь то изменение цвета волос надоедливой одноклассницы или своевольничание школьной доски, поколотившей учителя, вызывающего у него неприязнь.
Несмотря на опасения родственников, "ненормальным" мальчик себя считать не стал. Наоборот, у него наконец-то появилось логичное объяснение поразительному таланту к юриспруденции и знанию законов, возникающих в его голове, словно по волшебству. Выяснив у родственников все, что только можно про погибших родителей и таинственную школу магии, Гарри решил терпеливо ждать развития событий. Самостоятельно найти проход в магический мир он не может. Взять волшебную сову, чтобы отправить ответ заместителю директора, было негде, а ловить обычных сов Гарри не собирался, подозревая, что те не смогут выполнять роль почтальона с той же эффективностью.
По словам тети, руководство Хогвартса было обязано прислать к мальчику своего сотрудника, и юрист довольно потирал руки, представляя, как работник школы будет объяснять факт вопиющих нарушений закона. Зачисление ученика в образовательное учреждение без согласия его опекунов, перехват корреспонденции (теперь Гарри не сомневался, кто виноват в том, что его документы не дошли до колледжа), нарушение свободы выбора… В общем, будущему адвокату было, где разгуляться! И дирекции школы придется сильно постараться, чтобы замять конфликт. А над поступлением Гарри еще подумает. Пусть в этом заведении учились его родители, но кто сказал, что Хогвартс — лучшая школа магии?
Остаток дня был посвящен добыче информации о волшебниках. Петуния знала немного, но ее рассказы убедили Гарри в том, что без работы он не останется. Превращать чашки в крыс и заставлять танцевать ананасы мальчик не станет — это удел фокусников. А вот карьера адвоката в обществе, где чиновничий произвол и превышение должностных полномочий работниками правоохранительных органов давно стали нормой жизни, сулила перспективы, от которых захватывало дух.
Вечером тридцать первого июля семейство Дурслей собралось за столом, чтобы отметить день рождения Гарри Поттера. Тетушка расстаралась, приготовив для любимого племянника огромный шоколадный торт, Вернон торжественно презентовал имениннику подарочное издание "Комментариев к английским законам" известного политика, философа и юриста XVIII века Уильяма Блэкстона, с золотым тиснением на обложке, а Дадли в благодарность за науку вручил своему наставнику сувенирную медаль с надписью: "Учителю года".
В самый разгар торжества, когда свечи были задуты, желания загаданы, а дружная семья отдала должное кулинарному мастерству Петунии, со стороны парадной раздался оглушительный грохот, а затем сухой треск. Перепуганные Дурсли выскочили в прихожую и обнаружили на пороге гиганта, неловко вертевшего в огромных ручищах вырванную с петлями дверь. Петуния среагировала быстрее всех. Послав супруга за ружьем, она накинулась на незваного гостя, вопя, словно сирена скорой помощи:
— Вы что себе позволяете?! Это нарушение неприкосновенности жилища!
— Статья вторая Хабеас Корпус, — сослался Дадли на общеизвестный акт английского Парламента, защищающий права простых граждан. — Карается крупным штрафом или тюремным заключением до двух лет.
Ошеломленный ультразвуковым ударом, гигант смущенно протянул:
— Я тут… эта…
Что именно хотел сказать гость, осталось загадкой. Подбирая слова, неуклюжий вторженец настолько сосредоточился на этом занятии, что умудрился выпустить дверь, которая, подчиняясь закону всемирного тяготения, рухнула на пол, умудрившись попутно стукнуть по лбу Вернона, выбравшего крайне неудачный момент для возвращения. Грузное тело главы семейства с ружьем наперевес шлепнулось на пятую точку.
— К вышеназванному обвинению добавляется нападение и нанесение тяжких телесных повреждений, — констатировал именинник, осторожно выглядывающий из кухни. — Вооруженное нападение, — добавил малолетний юрист, смерив взглядом зонтик в руке у бандита. — Дадли, чего стоишь? Звони в полицию!
— Эта… Не надо! — забеспокоился гость. — Я же к тебе, Гарри!
— Я вас не знаю! — сухо возразил мальчик, наблюдая за тем, как тетя хлопочет над пришибленным супругом, глаза которого свелись к переносице.
— Ну, дык… знамо дело… Тебе же тогда годик всего был… Ой, совсем забыл! — порывшись в карманах бесформенного плаща, который благодаря своим размерам мог с успехом служить чехлом для автомобиля, гигант выудил оттуда помятую коробку и протянул ее Гарри: — С днем рождения!
Тем временем из глубины дома послышалось:
— Алло, полиция? Выезжайте скорее! Тисовая, четыре. Вооруженное ограбление, попытка убийства, пострадавший находится в крайне тяжелом состоянии…
День рождения Гарри обещал стать незабываемым.