Два брата-психопата

18. Фотографии

Я сидела на кожаном диване в гостиной Боёна, осматривая её и поражаясь чистоте. Тем временем настоящий хозяин квартиры ошарашено глядел на изрисованные стены и еле слышно ругался матом, сжимая ладонями голову.

— Прости, — почему-то прошептала я, опустив виноватый взгляд.

Мысли полностью покинули голову, которая уже раскалывалась после услышанного на лестничной площадке. Всю неделю Квон Боён провёл в Вене на благотворительном семинаре, в то время, как его брат-близнец Квон Джунён нагло притворялся им. А я наивно верила в то, что мой серьёзный и немного занудный сосед кардинально изменил свою жизнь. Нет, это должно быть какая-то шутка. Ведь так называемого брата нет сейчас в квартире. Этот брюнет тот самый Боён, с которым я встречаюсь. Просто решил опять поиздеваться надо мной.

— Боён, — проговорила я, вставая на ноги, и медленно подошла к парню, который задумчиво ходил из стороны в сторону. — Ну всё. Прекращай. Пошутил и хватит, — произнесла я, выдавливая из себя улыбку, а он окинул меня сердитым взглядом.

— Джунён всегда сводил с ума всех, кто находился в его окружении, — ответил он, тяжело вздыхая, но я не хотела соглашаться с тем, что это Боён.

— Прошу тебя, — пробормотала я, глотая слёзы, и погладила ладонью его щёку, умоляюще посмотрев в его глаза.

Его кожа была намного мягче, и, присмотревшись, я смогла заметить, что на лице этого парня отсутствовали многочисленные мелкие шрамики, а под глазами не было чуть заметных тёмных пятен. Этот Боён не витал в облаках, его взгляд уже не был мечтательным, и он смотрел на меня не так влюблённо, как раньше. Поняв это, я быстро убрала руку, словно обжёгшись, и сделала шаг назад, глухо всхлипывая.

— Сонхи, что он сделал тебе? — спросил он требовательно. — Судя по этому ужасу, творящемуся в моей квартире, лечебница не совсем ему помогла.

— Лечебница? Дурка что ли? — нервно усмехнулась я, садясь обратно на диван.

— Да, — коротко ответил он, усаживаясь на журнальный столик напротив меня. — Сонхи, расскажи мне всё, что случилось за время моего отсутствия, — проговорил он серьёзным тоном, наводящим страх. Я чувствовала себя провинившейся в том, что не смогла различить таких разных братьев.

— Боён сказал… Джунён, — переправила я, никак не привыкая к этому чужому имени, — он сказал, что взял отпуск и решил поменять свой образ жизни. Я готовила ему домашнюю еду, мы вместе ездили в Сокчо, чтобы взять интервью для моего блога, мы даже ходили на вечеринку к Минсу. И да, мы вместе испортили стены в твоей гостиной. Мы провели очень много времени вместе, — я говорила медленно и неуверенно, но Боён продолжал молча смотреть на меня исподлобья с терпеливым ожиданием. — И я успела за это время влюбиться в него, — сказала я хриплым голосом, не зная даже, зачем я говорю это неблизкому мне человеку.

Но подсознательно я пока не готова была принять то, что человек, сидящий сейчас напротив меня, мой сосед, с которым у меня даже не дружеские отношения.

— Ясно, — ответил он, что я разочарованно подняла на него влажные глаза, надеясь услышать что-то более утешительное. — А что он? Что он чувствовал к тебе? — спросил он, и я посчитала, что он спрашивает такой личный вопрос, чтобы понять поведение своего брата.

— Ну… он говорил, что я ему нравлюсь. Мы встречались, но вчера немного повздорили. Точнее, я психанула. Хах, такое дурацкое слово, — я рассмеялась себе под нос, а слёзы лились с новой силой.

— Вы встречались, значит, — тихо проговорил он, еле кивая. — А он не сделал тебе… чего-нибудь плохого? — этот вопрос застал меня врасплох, что я резко перестала всхлипывать, уставившись сердитым взглядом.

— Что ты вообще имеешь в виду? — требовательно поинтересовалась я, понимая, что, несмотря на обман Джунёна, всё ещё волнуюсь за него и не могу признать его вину.

— Сонхи, послушай меня, — сказал он, терпеливо вздохнув, и успокаивающе улыбнулся уголками губ. — Мой брат… он… эээ… — он неуверенно смотрел на свои колени, которые начинали трястись.

— Говори всё, как есть, — произнесла я решительным голосом, но не знала, смогу ли осилить ещё какую-то информацию.

— Джунён провёл год в психиатрической больнице, — он говорил очень медленно, растягивая каждое слово. Это раздражало так сильно, что я даже не могла вникнуть в суть его слов. — У него были кое-какие проблемы.

— Он говорил, что в детстве его бросила мать, — пробормотала я, уже не уверенная в том, что сказанные когда-то мне признания Джунёна являются правдой.

— Хм, он рассказал тебе про мать? — парень явно был удивлён. — И про отца говорил?

— Сказал, что они не общаются, — ответила я, начиная догадываться про то, что отец тоже как-то связан с психическим состоянием Джунёна.

— Ладно. Не хочу ещё больше забивать тебе голову, — Боён попытался отмахнуться, но я резко схватила его за ладонь, требуя объяснений.

— Что с ним? — спросила я с просьбой в голосе.

Я имела право знать, так как ещё вчера была готова отдать этому человеку свою невинность. Я старалась не думать о вчерашнем, чтобы не осознавать то, что мой парень оказался совсем чужим мне человеком.

— Год назад во время выпускного вечера в университетском общежитии мой брат избил двух наших однокурсников, парня и его девушку, в которую он был влюблён. Мы с отцом знали, что у него с детства проблемы, но после этого случая решили отдать его на лечение с диагнозом маниакальный психоз, так как он был опасен для общества, — слова Боёна сильно ударили меня по голове, которая начинала болеть с большей силой. Я боялась, что она в любой момент взорвётся от всей этой истории с близнецами и психушкой, что даже плакать было больно. — Сонхи, — позвал меня парень, погладив большим пальцем мою ладонь, которую я всё это время сжимала, — спрошу ещё раз: он же не сделал тебе ничего…

— Почему он должен что-то мне делать? Он уже не такой психопат! — ответила я, неосознанно повысив громкость голоса. — Он говорил, что вы с ним не общаетесь. Ты навещал его там, в лечебнице? — спросила я сердито, не зная, что чувствую к Джунёну: ненависть или жалость.

— Н-нет, — ответил он дрожащим голосом и медленно убирал свою ладонь, которую я неосознанно царапала ногтем.

— Ни разу за целый год? — переспросила я, не веря тому, что Джунён всё это время был один.

Неудивительно, что он был так привязан ко мне, когда родной брат, фактически его вторая половинка, отвергла его. Да ещё считает опасным.

— Сонхи, у нас с ним запутанные отношения. Ты не поймёшь, — эти слова были мне очень знакомыми, но на этот раз я не собиралась соглашаться с ними.

— Всё я пойму. Я уже поняла, — я отрицательно покачала головой, вытирая влажные щёки. — Ты бросил старшего брата в психушке. Бросил его так же, как это в своё время сделала ваша мать, — мои слова явно были лишними, так как взгляд Боёна из виноватого резко поменялся на сердитый.

Я постепенно осознавала, что мало знаю этого человека, а значит, надо следить за своими словами. К счастью, он ничего не ответил, лишь сильно прикусив нижнюю губу, и встал на ноги, снимая пиджак и закатывая по локоть рукава рубашки. Чистая кожа без татуировок и шрамов. Как же привыкнуть к тому, что это не тот Боён?

— Где он? — спросила я, устало вздохнув.

Я не знала, хочу ли сейчас видеть Джунёна, но, хотя бы посмотрев на него, смогла бы принять то, что это не какой-то жестокий розыгрыш.

— Хотел спросить у тебя то же самое, — тихо проговорил он, уставившись на стену, а точнее на нарисованный розовой краской знак пацифика. — Я вообще-то приехал из аэропорта и целый год не видел брата.

В квартире его не было, и это удивительно, ведь сейчас было только семь утра. Судя по тому, что ни валиков, ни газетных страниц нигде не валялось, Джунён успел убраться в гостиной перед тем, как покинуть её. И мне было обидно, что, просидев всю ночь без сна, я даже не услышала, как он покинул квартиру.

— Прости. Ты устал, наверно, — сказала я, медленно вставая на ноги, но еле держала равновесие из-за кружащейся головы.

Только сейчас я поняла, что стояла перед соседом в одних пижамных шортах и майке. Я сразу же покрылось румянцем из-за смущения и поспешила в сторону выхода.

— Сонхи, — позвал он меня, когда я положила ладонь на ручку двери.

— А? — я повернулась к парню, который неуверенно оглядывался по сторонам, кусая нижнюю губу.

— У тебя с моим братом… насколько далеко зашли ваши… отношения? — почти не слышно мямлил он, засунув руки в карман.

Этот вопрос застал меня врасплох. Зачем он это спрашивает и что вообще мне ответить? Я молча стояла, непонимающе смотря на него, хотя чувствовала какую-то обязанность дать ему правдивый ответ.

— Не очень далеко, — произнесла я после долгой паузы и потянула ручку двери, чтобы побыстрее выйти из этой квартиры и осознать то, что всё происходящее — настоящая правда.

Несмотря на бессонную ночь, я не могла даже голову на подушку положить и ходила по своей комнате, не находя себе места. Мне надо было срочно поговорить с Боёном. Точнее, с Джунёном. Как же непривычно называть его этим именем. А ведь он ни разу не прокололся. Но переваривая всё сказанное настоящим Боёном, я понимала, что очень глупая, раз не смогла сама об этом догадаться. Начиная с резко изменившихся стиля и манеры поведения. Его неожиданная фамильярность уже должна была меня насторожить. А лекарства якобы от бессонницы. Квон Сонхи, вы получили награду в номинации «Идиотка года». Эти его галлюцинации и бредовое состояние в Сокчо. Столько было намёков на то, что с этим парнем что-то не так, но нет, я словно специально их игнорировала. Влюблённая дурочка, которая ещё велась на его сумасшествие и испортила гостиную человеку, который вообще отсутствовал в стране.

Я не знала, как быть дальше. Как себя вести с Джунёном? А с Боёном что делать? Сегодня мы с ним, наверное, впервые так долго общались. И кто он мне теперь? О Боже. Я резко вспомнила, что по ошибке поцеловала его! От этого воспоминания всё внутри меня загорелось от стыда, и я с ещё большей силой принялась ругать себя, несильно ударяя ладонью по лбу. Я была очень виновата перед Боёном, ведь фактически соучаствовала в шалостях Джунёна. Кто знает, что он ещё мог сделать от имени своего брата-близнеца. Я сильно запуталась в своих чувствах к этому человеку и ощущала лёгкий страх перед ним. После рассказа Боёна о том, что он избил девушку, которая ему нравилась, и то, что он опасен, я не могла думать о нём, как о беспечной инфантильной «сахарной вате», коей он предстал передо мной в первый день.

Плюхнувшись на кровать, я пыталась проиграть то утро, в которое впервые увидела Джунёна, чтобы понять, где я так просекла, что ничего не заподозрила. Но в память вклинивались совсем другие моменты. То, как он без умолку говорил, то, как мы с ним ели сахарную вату. Рука неосознанно потянулась к телефону, и я даже не останавливала себя перед тем, чтобы открыть то фото, где я сравниваю его волосы с розовой ватой. Листая дальше фотографии в галерее, я натыкалась на наши совместные селфи, сделанные в Сокчо. Увидев сегодня настоящего Боёна, я могла уверенно сказать, что человек на этих фото не он. Доверчивая дура. Я хотела было удалить все эти фото, чтобы хоть как-то унять боль, разъедающую меня изнутри, но пальцы не слушались, продолжая листать фотографии. После Сокчо шла серия фото с вечеринки Минсу. Я даже не помнила, как делала эти снимки. Я определённо много выпила в тот день, ведь в трезвом состоянии никогда не сфотографировалась бы с соседом сверху. И тут меня резко посетила мысль: а знал ли Минсу, что Боён на самом-то деле и не Боён? Ведь тот тоже сдружился именно с Джунёном. Я не знала, насколько близки они были и мог ли Джунён рассказать ему правду, но мне хотелось думать, что я не единственная идиотка, не заметившая разницу между братьями.

Быстро переодевшись, я вышла из квартиры и, уже поднимаясь по лестницам на восьмой этаж, заметила, что не переодела даже домашние тапочки. Но мне срочно нужно было поговорить с Минсу, а то и предупредить, чтобы тот не обманывался так же, как и я. Я несколько раз позвонила в дверной звонок, осознав, что сейчас раннее утро. Ночью было тихо, значит, вечеринки у моего соседа определённо не было. И позвонив ещё пару раз, я вспомнила, что Минсу устроился работать в компанию своего отца — его нет дома. Я разочарованно вздохнула, ощутив себя одинокой со своей проблемой, и развернулась, чтобы спуститься обратно к себе. Надо попытаться заснуть, иначе мне самой нужен будет психотерапевт.

— Кто там? Солнышка нет дома… — услышала я сонный голос и быстро повернулась, удивлённо уставившись на розовую макушку, обладатель которой стоял в одних боксёрах и потирал пальцами глаза.

— Бо… Джунён? — проговорила я дрожащим голосом и чувствовала, как трясутся руки.

Парень резко поднял голову, расширив глаза, и я даже заметила, как задвигался его кадык.

— Соник, доброе утро, — произнёс он спокойным голосом.

Я хотела начать истерику, дать ему пощёчину, прокричать все известные мне оскорбления, но тело не двигалось. Мне нужно было увидеть его, потребовать объяснений, но слова Боёна о том, что его брат опасен, без остановки крутились у меня в голове. Я не хотела признаваться в этом, но мне было страшно.

— Так непривычно, когда ты зовёшь меня этим именем, — проговорил он, улыбаясь уголком губ.

— Этим именем? Оно твоё… настоящее, — прикрикнула я и неосознанно сделала шаг назад.

Он определённо был в курсе того, что я всё знаю, но почему-то не оправдывался и молча смотрел на меня ожидающим взглядом.

— Я… я лучше уйду, — произнесла я через пять минут переглядываний и сделала шаг в сторону лестниц.

— Соник, постой, — он резко схватил меня за запястье, из-за чего я вся покрылась мурашками и даже задрожала от испуга. — Ты чего? — непонимающе спросил он, хмуря брови, а я начинала заикаться, пытаясь сказать ему, чтобы не трогал меня. — Ты… ты боишься меня? — спросил он тихо и разочарованно, а хватка за моё запястье становилась болезненной.

Я робко покачала головой, чувствуя, что ноги еле держат меня, и я скукожилась от страха, что он может в любой момент взбеситься и сделать что-то не то. Глубоко внутри я понимала, что не должна быть такой предвзятой, ведь у меня были чувства к этому человеку, но ничего не могла поделать со своей сущностью трусишки.

— Ты боишься меня, — утвердительно проговорил он и опустил моё запястье. — Что он сказал тебе? — спросил он требовательно, пока я глотала ртом воздух, боясь разреветься в любую секунду.

Узнав, кем он является на самом деле, я ощущала, что этот парень резко стал для меня чужим, и безумно хотела убежать от него, чтобы запереться в своей квартире. Чтобы ощутить себя в безопасности.

— Соник, что он тебе сказал? Умоляю, не молчи. Это всё тот же я! — кричал он сердито, сжимая кулаки, а я всё делала шаги назад, пока не вжалась спиной в стенку, медленно скатываясь по ней.

— Почему? — единственное, что смогла я выговорить, не поднимая на него головы.

— Что почему? — переспросил он нервным тоном, заставляя меня вздрагивать от каждого своего движения.

— Почему ты не рассказал мне всё сам? — ответила я хриплым голосом, опуская волосы на лицо и пытаясь держать в себе желание заплакать.

— Я… не знаю, — проговорил он тихо и резко опустился на одно колено передо мной, осторожно заправляя мои волосы за ухо. — Нам было так хорошо вдвоём, что я хотел как можно дольше растянуть это всё.

— Ты знал, что сегодня приедет Боён и расскажет мне всю правду? — поинтересовалась я, всё ещё не решаясь посмотреть на парня.

— Да, — он кивнул и обхватил ладонью мою щёку, поворачивая мой взгляд к себе.

Посмотрев на лицо Джунёна, я понимала, что не могу отказаться от тех чувств, которые испытываю к нему, но я была слишком сильно разочарована, чтобы оставить всё, как есть.

— Ты же мог представиться собой? — спросила я, хватая его ладонь, чтобы убрать её с лица, но не отпускала её. — Сказать, что ты брат моего соседа. Что ты….

— Что меня только что выписали из психушки? — усмехнулся он и протянул большой палец другой руки, чтобы вытереть скатившуюся по щеке слезу. — Если б я не влюбился в тебя в то утро, то может и представился своим именем.

— Ты влюбился в меня в то утро? — переспросила я, постепенно давая волю слезам.

— С первого взгляда. Ты сидела на коврике перед дверью в свою квартиру и вслух хаяла почтальона, — он говорил с улыбкой на лице, заставляя меня вспомнить этот случай. — А потом ты назвала меня Боёном, и я не смог признаться в том, что я… Я не хотел, чтобы ты боялась меня.

— Как ты узнал моё имя? — я продолжала задавать вопросы, чувствуя, как страх уже отходит, и всё ещё поглаживала пальцами его ладонь.

— Увидел имя адресата на твоих письмах, — пожал он плечами так, словно всё это нормально.