Два брата-психопата

34. Рин

Я обводила пальцем цифры 14.09, наколотые на плече парня, вспоминая тот день, когда впервые увидела его. Казалось, это было так давно, ведь за этот период произошло слишком много. Я узнала его с разных сторон и сейчас понимала, что люблю каждую из них. Джунён широко улыбнулся, несильно взлохмачивая мои и без того оттопыренные в разные стороны волосы, и эту его дурацкую привычку я тоже любила. Я сделала то же самое с его волосами и покрепче прижалась к груди парня, стараясь на время забыть о существовании ограничений во времени. Совсем скоро оно станет полностью нашим.

— Хочу вернуться к сладкой вате, — проговорил он, щекоча подушечками пальцем мою оголённую спину, и я подняла радостный взгляд на него.

— А можно? — недоверчиво спросила я, но медленно приподнималась на локтях, чтобы взглядом найти свою одежду.

— Теперь можно всё, — ответил он, голодным взглядом уставившись на меня, и не дал мне встать с места, прижимая спиной обратно к кровати.

— Джунён, если ты вернёшься в больницу с розовой шевелюрой, тебя могут больше не выпустить, — возразила я, пытаясь оттолкнуть парня от себя, но его горячие губы, блуждающие по моему телу, не давали шанса на то, чтобы вернуться в реальный мир.

— Ну что ты, Соник. Если б за такую мелочь сажали бы в психушку, то меня должны были держать там в смирительной рубашке, — усмехнулся он и с серьёзным взглядом добавил: — Надо признать, что я никогда не буду нормальным, — прошептал он, садясь на кровати, и улыбнулся мне уголками губ.

— И не надо, — ответила я, устраиваясь рядом, и приобняла его за торс, мысленно соглашаясь со словами парня.

— Не хочу, чтобы ты опять страдала из-за такого психа, как я.

— Не буду. Ведь с тобой я уже чуточку сошла с ума, — хихикнула я, пощекотав два крестика, набитые у него над пупком.

В нашу первую ночь он признался, что его история, рассказанная старушкам в автобусе, была реальной. Что он набил это тату после встречи со мной.

— Мы можем покрасить половину волос в розовый, — произнёс он после долгой тихой паузы, и я резко привстала на кровати.

— Пойду куплю краску.

Я не лукавила, когда говорила, что рядом с этим парнем схожу с ума, и это, оказывается, прекрасное чувство. Поддаваться ему сумасшедшим идеям, быть с Джунёном на одной волне, творить безумные вещи и наслаждаться ими. Осветлив половину его волос, я радовалась тому, насколько равномерно у меня получилось. Словно наглядно разделив его на две личности, мысленно признавая символичность его новой причёски. И пока я сушила феном волосы парня, чтобы потом приступить к процессу окрашивания в розовый, Джунён с большим аппетитом уплетал мои кексы, забывая запивать их чаем. Мне не разрешали приносить еду в больницу, поэтому он, кажется, решил набить живот моей стряпнёй, пока это возможно.

— Ты кормишь моего брата? — спросил он неожиданно, как только я выключила фен, что я застыла на месте от подобного вопроса.

Если честно, последнее, что Боён пробовал из моего, была итальянская халва. Но после неё я просматривала несколько чисто веганских рецептов, почему-то так и не решившись что-то приготовить. Мне казалось, что моё желание накормить его Боён мог бы понять совсем не так. И не успела я ответить, как Джунён ещё раз удивил меня своими словами:

— Надеюсь, он хоть что-то ест, — проговорил он, отпивая из кружки чай. — Это его веганство, конечно…

Я тихо усмехнулась, пытаясь всё же привыкнуть к заботе Джунёна о своём брате, и подумала, что теперь я стала мамочкой не одного психа, а двух близнецов, которых ещё не раз придётся разнимать и мирить.

— Продолжим, — произнесла я, принявшись наносить розовую краску на осветлённые пряди, и тяжело вздохнула, наконец, найдя в себе силы спросить у него то, что меня мучило полдня. — Боён… он говорил тебе о Рин? — робко задала я свой вопрос, боясь, что при упоминании девушки парень может разозлиться.

— Да, мы поедем к ней сегодня вечером, — ответил он, пожав плечами, и я в который раз почувствовала себя крайней.

Я волнуюсь тут, а он, оказывается, всё знает и ещё плечами пожимает.

— И… как ты? — спросила я, желая всё же знать его отношение к этой идее, и старалась не думать о том, что встреча с Хёну ещё даже не назначена.

— Волнуюсь немного. В последний раз я видел её со сломан… в нелучшем состоянии, — ответил он и резко повернул на меня голову, что я испачкала краской его ухо. — Но мне очень стыдно перед ней. И я хотел бы, чтобы она знала об этом.

Его слова успокоили меня. Значит, идея Боёна не такая уж и рискованная, какой она мне кажется. Ведь Джунён сам этого хочет.

— Расскажи мне о ней, — произнесла я более уверенным голосом, так как спокойствие парня рассеивало мои догадки о том, что ему всё ещё неприязненно вспоминать об этой девушке.

— Мы встретили её в первый день университета. Четырнадцатого сентября, — усмехнулся он и погладил плечо, на котором была набита эта дата. — Тот день, когда мы с Боёном, наконец, стали жить самостоятельно. Уехали из этого пустого и пыльного дома, в стенах которого были пережиты все круги ада, — эти слова он проговорил слишком тихо и даже глубоко вздохнул перед тем, как продолжить. — И Рин была первым знаком того, что мы не дома. Для нас обоих она стала символом свободы. Может, поэтому она с первого взгляда понравилась нам обоим.

— Обоим? — удивлённо переспросила я, совсем не догадываясь об этом факте, но старалась не впускать ревнивые мысли в голову.

— Ага, до сих пор нравится, — проговорил он, что я уронила кисточку на пол. — Я шучу, Соник, — рассмеялся он и получил от меня сильный подзатыльник за подобную игру с моими чувствами.

Подняв кисточку, я бросила её в раковину и проговорила грубым голосом:

— Жди полчаса.

— Эй, обиделась? — усмехнулся он, когда я снимала перчатки и хотела выйти из кухни. Но парень схватил меня за запястье и усадил к себе на колени. — В первые дни знакомства она была добра к нам. А потом, как и все другие студенты нашего университета, поняла, что мы с братом долбанутые. Точнее, я один, — тихо добавил он, хихикнув, — поэтому отдалилась от нас обоих. Но я был настойчивым и решил, что она должна встречаться с Боёном, поэтому всячески пытался подвести её к этому.

— Ох уж эта твоя черта характера решать за других, — ухмыльнулась я, упёршись ладонями в его плечи.

— Только не говори, что она тебе не нравится? — заулыбался он, притягивая меня ближе к себе.

— Нравится, — шёпотом ответила, пряча смущённый взгляд, и глубоко вздохнула. — А с Хёну ты тоже хочешь встретиться?

История с Рин была год назад, за который она, может, успела простить его. Да и раньше они даже дружили. С Хёну дела обстояли совсем не так. Плюс ко всему мой однокурсник, по сути, является мерзавцев, это немаловажно, кстати.

— Конечно, — кивнул он. — Хотя, как я понял, моё знакомство с ним оказалось необязательным, раз ты ушла из редакции, глупышка.

— Ты думал, я буду работать там, зная об этом? — ужаснулась я, сильно сжав пальцы на плечах парня.

— Я думал, ты не узнаешь, — ответил он и, к счастью, быстро стал оправдываться, иначе я бы опять начала сомневаться в нём: — На самом деле, в тот момент я мало думал. Мне казалось, что я делаю всё правильно. Поэтому сейчас должен исправить свои ошибки, чтобы навсегда о них забыть.

Его слова заставили меня быстро подскочить на месте. Я обязана договориться с Хёну о встрече. Как бы это эгоистично не было с нашей стороны. Да и помнится, сам парень бледнел об одном лишь упоминании о Джунёне, ему это тоже не помешает.

— Иди мой голову, — приказала я и, не дожидаясь ответа, направилась в комнату, чтобы позвонить однокурснику. — Хёну, привет, — проговорила я дрожащим голосом, когда услышала голос парня. Чёрт, надо было ещё подумать перед звонком.

— Кто это? — спросил он, что немного меня оскорбило.

Сволочь, даже не удосужился хоть раз добавить мой номер в список контактов.

— Это Квон Сонхи. Мы с тобой… работали в одной редакции, — уточнила я на всякий случай, если решил полностью стереть меня из памяти.

— И твой бойфренд сломал мне рёбра, привет, — огрызнулся он, не изменяя себе, но, к счастью, не бросил трубку.

— Да… — протянула я и, сглотнув слюну, протараторила: — Но он очень сильно жалеет об этом и хочет самолично извиниться перед тобой за тот случай.

— Мне не нужны его дурацкие извинения, — прикрикнул он, и я, хоть и предвидела подобный ответ, совсем не знала, как его убедить.

— Зато они нужны ему, — бездумно ответила я и уже приготовилась к тому, что он не согласится.

— Да плевать я хотел на него, — произнёс он злобным тоном, кажется, уже забыв про нашу последнюю встречу.

Но я не должна была запугивать его, это неправильно. И не успела, что-либо ответить, как Джунён, незаметно подошедший ко мне со спины, отобрал трубку и приложил её к уху:

— Привет, это я, — сказал он серьёзным голосом, словно говорил не с человеком, которого побил, а со старым партнёром по бизнесу. — Если не придёшь в воскресенье в кафе, я сам приду к тебе на тет-а-тет встречу, — произнёс парень, не скрывая ноток угроз в голос, и, закончив разговор, улыбнулся мне. — Он придёт, — подытожил он, а я еле стояла на ногах.

— Как ты мог? Ты же угрожал ему! — закричала я, ударяя его по влажной груди, и одним глазом замечая то, что сладкая вата вернулась, хоть и наполовину. — Мы же пытаемся вылечить тебя, а ты возвращаешься к старому.

— Соник, успокойся, — рассмеялся он, пытаясь остановить меня. — Я просто пошутил. Даже если он не придёт, я не буду преследовать его.

— Я уверена, что Хёну совсем не знает, какое у тебя чувство юмора. А если он подаст в полицию за твою угрозу? Что если тебя опять запихнут в больницу? Тебе совсем меня не жалко? — прошептала я в самом конце, с трудом сдержав слёзы в уголках глаз.

— Я смотрел на то, как ты принижаешься перед этой крысой, которая вообразила себя важной персоной. Как я мог позволить тебе умолять его встретиться со мной? — проговорил он, обнимая меня. — Я не хочу, чтобы ты страдала за мой психоз.

— Он уже давно стал общим, — усмехнулась я, обняв его со спины, и подсознательно радовалась тому, что встреча с Хёну назначена.

Несмотря на моё желание поехать вместе с ними, ни Джунён, ни его брат не разрешали мне даже издалека проследить за ходом их встречи. Рин жила с родителями, и фактически они ехали извиняться перед ними за случившееся. Я понимала, что была бы там лишней, но сидеть дома в одиночестве и думать, что же там происходит, лишь сводило с ума. Боён обещал, что они не задержатся надолго, кажется, сам волнуясь не меньше брата, но никто из них даже смски не прислал. Поэтому целых два часа я сидела в догадках. Я думала о том, что девушка, в отличие от моего однокурсника, не отказалась от встречи. Мне казалось, что она захочет выказать ему свою ненависть, а, может, её отец решит отомстить за неё. Я проклинала Квонов за то, что они оба забыли про то, какая я паникёрша, раз оставили меня. Поэтому выйдя на лестничную площадку, я в обнимку с Хризантемой шла из стороны в сторону, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не спуститься на улицу и не продолжить ждать их там.

— Он очень послушный малый и знает, когда и где делать свои дела, — услышала я голос Джунёна и затаила дыхание.

Оба брата с улыбкой на лицах что-то обсуждали, и на мгновение я в голове остановила этот момент, когда близнецы смотрели друг на друга без презрения и обиды и вели себя непривычно обыденно, что очень радовало глаза.

— Соник. Доченька. Приятно, когда твои женщины ждут тебя, — усмехнулся он, приобнимая меня, и чмокнул в губы, одной ладонью погладив макушку валяной собаке. — Мы с Боёном обсуждали возвращение Темпо из приюта. Осталось лишь твоё согласие.

Я уставилась на парня нервным взглядом. Но не из-за собаки, которую по-прежнему боялась, а из-за его беспечности, подхваченную его братом и спокойной походкой приближающегося к нам.

— Это единственное, что вы хотите мне сказать? — требовательно спросила я, понимая, что сейчас издевательства над моим терпением увеличились в квадрате.

— Если ты про Рин, то она в порядке, — ответил Джунён, слегка пожав плечами, и продолжил сюсюкаться с Хризантемой, словно с настоящим ребёнком.

— Она простила его, — наконец, ответил Боён, рассмеявшись над братом, который пел собаке колыбельную, и я облегчённо выдохнула, что тот ещё не совсем заразился легкомыслием брата. — Её родители даже угостили нас чаем, — добавил он и на время притих. — Она скоро выходит замуж.

— Ты же не… она всё ещё нравится тебе? — спросила я с ужасом в голосе, и сердце болезненно сжалось от мыслей, что Боён продолжает страдать по этой девушке.

— Ты что, Соник, он влюблён в Хёсу, — усмехнулся Джунён, подходя к брату, и несильно хлопая его по спине.

— В доктора Хван? В психотерапевта? — уточнила я и не сдерживала улыбки, радуясь, что Боён перестал жить прошлым.

— Не влюблён я в неё, — тот отрицательно покачал головой, выглядя слишком растерянным, и, кажется, совсем не ожидал, что его проницательный близнец догадается об этом. — Она просто очень хороший врач.

— С которым ты видишься чаще, чем я, — Джунён продолжал смущать брата, который заливался краской и делал вид, что открывает дверь в свою квартиру.

Как же было приятно смотреть на них. И подсознательно я чувствовала облегчение от того, что больше не являюсь препятствием к их примирению. Доктор Хван, оказывается, помогла этому не просто, как психотерапевт. Неудивительно, что она кажется мне странной. Кажется, необычность является обязательным фактором в людях, привлекающим обоих Квонов.

— Тебе нужно отдохнуть, Джунён, — произнёс Боён, показывая взглядом в квартиру.

— Он, кажется, решил поменяться со мной ролями, — шепнул мне тот, положительно кивая брату, который вошёл к себе. — Не волнуйся, Соник, — произнёс он, догадавшись о моём беспокойстве перед завтрашней встречей с моим однокурсником. Если с Рин прошло всё гладко, то с Хёну нужно будет попотеть, чтобы тот угостил нас чем-нибудь. — Я бы очень хотел остаться на ночь с тобой, но, боюсь, в этом случае ни ты, ни я не отдохнём, — многозначно заулыбался он, погладив мою щёку, и я прикусила нижнюю губу, положительно кивнув. Не буду возражать, ведь Джунёну ещё нужно многое наверстать с братом.

Но на утро я уже жалела о том, что не заставила его остаться рядом, ведь всю ночь мне снились кошмары о Хёну. Но самое ужасное в них было то, что однокурсник выступал в них жертвой, а Джунён — злодеем. И априори я тоже была антагонистом в собственных снах, что не могло не пугать меня. Поэтому на лестничную площадку я вышла не выспавшейся и встревоженной. Мне хотелось сказать Джунёну, который энергично целовал меня, провожая в сторону лифта, чтобы забил на Хёну и просто провёл со мной последний день перед возвращением в больницу. Но я не смела сказать ему этого, ведь вчерашняя встреча с Рин, кажется, придала ему уверенности и мотивации, поэтому уже через несколько минут мы сидели в кафе перед Хёну. Джунён вежливо улыбался, Хёну презренно смотрел на нас, пряча сжатые кулаки, а я дрожала от волнения и желала поскорее вернуться с Джунёном в свою теплую кровать.