Два брата-психопата

6. Старушки

Эта неловкая ситуация всё не выходила у меня из головы. И даже выйдя из туалетной комнаты и промыв лицо холодной водой, я продолжала вспоминать лицо Боёна. Оно не выражало злости или удивления. Это было что-то новое, непривычное для моего соседа. Словно он смущённо наслаждался этим неловким моментом, и я надеялась, что мне всё показалось. И стоя у ларька в ожидании сдачи от покупки бутылки воды и солёных крекеров, я смотрела на часы и надеялась, что автобус уже отъехал. Без меня. День с Боёном только начался, а мне уже страшно за свои чувства, которые пытаются вспыхнуть по отношению к этому парню.

— Спасибо, — я взяла у продавщицы деньги и сжала в руке бутылку в надежде глотнуть немного воды перед тем, как увижу своего соседа, но за капюшон неожиданно потянули.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что сам парень решил меня проводить до транспорта.

— Где тебя носит? Мы всем автобусом ждём тебя одну, — бормотал он, тяня меня в сторону заведённого автобуса, а я пыталась идти боком, чтобы не споткнуться обо что-нибудь. Ещё рано позориться перед ним в очередной раз.

— Взяла водички и печенек, — промямлила я, когда Боён резко остановился у двери, вопросительно посмотрев на меня.

— Прекрасно, — ответил он и выхватил у меня с рук литровую бутылку и пачку с крекерами, толкая наверх.

— Эй, — я хотела было что-либо возразить, но недовольное лицо водителя моментально заткнуло мне рот, и я покорно направилась в сторону наших сидений.

По дороге я кивала женщинам, с которыми Боён «сдружился», и не могла не заметить их двусмысленные улыбки в нашу с парнем сторону.

— Почему они так улыбаются? — шепнула я ему, когда мы с ним сели.

— Они думают, мы молодожёны, — спокойно и как ни в чём не бывало ответил он, открывая бутылку, и сделал несколько глотков, смотря на меня вопросительным взглядом а-ля «какие-то проблемы?»

— Ты же отрицал это, да? — с надеждой поинтересовалась я, но что-то мне подсказывало, что он даже не думал об этом.

— Не разочаровывай пожилых людей, у них и так мало радостей в жизни. А на нас хотя бы приятно смотреть, — парень ухмыльнулся и взял мою ладонь, демонстративно поцеловав её тыльную сторону.

Я была шокирована. Автобус сдвинулся с места, а я продолжала смотреть на наши сплетённые ладони удивлённым взглядом, не пытаясь даже отцепить свою руку. Я не знала, как мне быть с этим человеком, как себя вести. Оставалось лишь кивать ему и следовать за тараканами, которые управляли им. Отобрав у парня бутылку воды, я стала жадно её глотать, словно это помогло бы мне в чём-то.

Перед нами сидела старушка, которая каждые пять минут поворачивалась к нам лицом, улыбалась и отворачивалась обратно. Через полчаса это стало раздражать, и я немного заёрзала на месте, чтобы встать и вежливо выразить ей своё недовольство. Но Боён, почувствовавший мои намерения, остановил меня, несильно схватив за локоть.

— Соник, я же сказал, не разочаровывай милых старушек, — строго высказал он и затем нежно улыбнулся.

Я заворожено смотрела на него, ощутив себя плохим человеком. Мне стало стыдно перед ним. Конечно, Боён был добр не только к сиротам и бездомным животным. Люди преклонного возраста также являлись объектом его помощи, и я просто не могла осознать, как он только успевает быть таким хорошим.

— Боён, — позвала его эта самая старушка, наконец, застыв в одном положении, — эти рисунки на твоём теле, они что-то означают? — спросила она, и парень терпеливо улыбнулся.

Этот вопрос, кажется, заинтриговал не её одну, так как другие женщины, сидящие вокруг нас, с интересом подались вперёд. Некоторые даже стали его гладить, что я почувствовала ревнивую неприязнь от того, что им он разрешает трогать свои татуировки. И я со вниманием навострила уши, ведь мне также были интересны их значения, но с первых же слов парня я разочарованно откинулась на спинку сидения. Мне хотелось ударить себя ладонью по лбу, и лишь зачарованные взгляды старушек не давали мне хоть как-то показывать то, что Боён несёт откровенную чушь про несуществующие приключения. Ну как несуществующие. Он рассказывал сюжет приключенческого фильма, выдавая его за свою жизнь. И якобы каждое тату, набитое на его руках, было как-то связано с событиями, происходящими в его жизни. Но на половине его рассказа мой фейспалм стал проходить и сменяться приятными эмоциями. Видя то, каким взглядами на него смотрят старушки, как удивляются, радуются, а некоторые даже вытирают слёзы, я чувствовала странную гордость за то, что знакома с таким человеком. Вполне вероятно, что мы больше никогда не встретим этих женщин, но те эмоции, которые он им сейчас дарит, они надолго запомнят.

— А есть ли рисунок в честь твоей жены? — спросила женщина, сидевшая перед нами, и я неосознанно сжала бутылку в руке, звук которой привлёк ко мне внимание.

Не знаю, что меня больше смутило: то, что она назвала меня «женой» Боёна, или то, что никакого тату, связанного со мной, у него не было. Самое странное, парень продолжал довольно улыбаться, что немного пугало меня.

— Конечно, есть, — проговорил он, и я нахмурила брови, сглотнув слюну в ожидании того, как он будет сейчас выкручиваться. — Когда я впервые увидел мою Соник, я был ослеплён её красотой и… — он чуть приподнял свою футболку, без капли смущения оголяя пупок.

Громкий смех женщин окутал весь автобус, и я не могла понять, почему они смеются, а не возмущаются невоспитанности молодого парня. Чуть нагнувшись вперёд и присмотревшись, я увидела два крестика над пупком парня, что напоминало смайлик с приоткрытым ртом.

— Ослеплён и поражён, — ухмылялся он, удовлетворённо смотря на старушек, которые от смеха вытирали слёзы.

Я пыталась выдавить из себя улыбку, так как это тату якобы было набито в мою честь. Фантазия моего соседа не имела границ, и я бы даже поверила ему, если б не видела эти крестики ещё в тот день, когда Боён предстал передо мной обнажённым.

— Тебе очень повезло с мужем, — говорили мне женщины, пока мне приходилось терпеливо им кивать. Мне совсем не нравилась эта ложь, потому что мне начинало нравиться мысль о том, что у нас с Боёном отношения.

На половине дороги старушки заметно подустали, что очень радовало меня, ведь они, наконец, убрали своё внимание от наших сидений.

— Да ты профессионал в общении со стариками, Диего, — усмехнулась я, откинув голову назад, и заметила в руках парня пачку крекеров, вспомнив, наконец, про них.

— Диего? — переспросил он, и я увидела в его взгляде фальшивое удивление.

— Боён, я тоже смотрела этот португальский фильм, — я довольно улыбалась и протянула руку к крекерам.

— Ты что? — возмутился Боён, словно я его трогаю.

— Печенек хочу, — непонимающе пробормотала я, продолжая попытки взяться за пачку.

— Раз хочешь — скажи, — ответил он, а до меня не доходило, что он имеет в виду. Поэтому я следила за тем, как парень открывает пачку и кладёт первый крекер в рот, дегустируя его. — Та ещё гадость, — вынес он свой вердикт, но меня это не остановило, и я опять потянулась. — Убрала руки, — он легонько ударил меня по пальцам и, достав вторую печеньку, поднёс их к моим губам.

— Что… что ты делаешь? — спросила я, надеясь, что он не собирается делать этого.

— Кормлю тебя крекерами, — спокойно ответил он, подтвердив мои опасения.

Я быстро закачала головой, прижавшись затылком к окну, и приняла на себе недовольный взгляд соседа.

— Я и сама могу.

— Открой рот, — сказал он, игнорируя мои попытки.

Он что, совсем не понимает, что эта игра на публику для старушек, чтобы их не разочаровывать, может нехорошо для меня закончиться?

Но я не стала интересоваться этим у него самого, поэтому покорно открыла рот. Игра, так игра. Наши «зрительницы» уже любовались тем, как Боён кладёт мне в рот печеньки, и я довольно их жую, хотя на деле даже не чувствовала их вкуса из-за этой смущающей сценки.

— Пить хочу, — прошептала я после нескольких крекеров, которые я ела против своей воли. Я хотела было взяться за бутылку, но не тут-то было. — Ты же не собираешься ещё и поить меня? — спросила я на всякий пожарный, и парень отрицательно закачал головой, открывая бутылку и протягивая её мне.

Я облегчённо вздохнула и стала жадно глотать воду, не убирая взгляда с Боёна на случай, если он не выкинет ещё чего-нибудь. И когда я закрыла крышку бутылки, он протянул мне очередной крекер, от вида которого меня уже мутило.

— Я всё.

— Говорю же — гадость, — он пожал плечами, засовывая пачку к себе в карман джинсов. Это говорило о том, что если я проголодаюсь до конца дороги, то мне придётся есть с его руки. Блеск.

До Сокчо нам оставался почти час, и я надеялась, что хотя бы он пройдёт в спокойствии. И я была слишком наивной, чтобы надеяться на это. Нет, старушки к нам не приставали, и Боён был вполне тихим. Точнее, он заснул. И это было бы прекрасно для меня, если бы он не заснул на моём плече. А я жалела лишь об одном — о том, что сняла жакет, так как в автобусе было жарко. И вот сейчас мне приходится сидеть в тонкой маечке и чувствовать горячее дыхание парня, щекочущее мою шею. На каком-то моменте своего сна Боён даже ухватился за мою руку, и теперь она в полной власти парня, который прижал её к своей груди. Кажется, он видел что-то волнующе интересное, о чём говорили его нахмуренные брови, лёгкая улыбка и непонятные бормотания, мурашками отдающие по всему моему телу. Как он умудрился так легко заснуть и почему я вообще не могу взять да разбудить его? Вместо этого я свободной рукой кое-как накрыла его плечи своим жакетом, в который раз принимая на себе довольный взгляд одной из женщин. И если в его случае, когда я заснула у него на плече, он даже не реагировал на меня, найдя идеальное отвлечение, я абстрагироваться не могла. Каждый раз поправляя своё, какого вообще чёрта, глубокое декольте, мне всё больше казалось, что нелёгкая голова Боёна постепенно падает именно к моей груди. Я уже ощущала его щёку на своих ключицах, думая при этом, как вернуть его голову в исходное положение. У меня не получалось контролировать своё дыхание, из-за чего грудь поднималась и опускалась, словно привлекая лицо парня к себе. Мне становилось невыносимо жарко, и даже отвлечение в виде появляющихся на горизонте магазинчиков и кафешек совсем не помогало урегулировать реакцию моего тела на такую близость с ним. Когда постепенно начинал виднеться пляж, я радостно вскочила на месте, поняв, что мы почти приехали.

— Где мы? — сонно поинтересовался Боён, который, конечно же, проснулся от моей реакции.

Я больше радовалась не тому, что увижу город и познакомлюсь с очередной героиней, а именно тому, что три часа, проведённые в такой близости с парнем, уже закончены.

— Уже доехали, — я слишком широко улыбалась, что даже не могла никак объяснить свою улыбку.

Несмотря на то, что мне всё ещё было жарко, я быстро надела жакет и закрыла его на молнию, чувствуя себя в безопасности.

— Ох, я себе зад отсидел, — проговорил Боён, потянувшись, и его лицо напомнила мне морду ленивого кота, что я аж заумилялась парню.

Но сразу же убрала взгляд в сторону, надеясь, что он не был слишком мечтательным. Я до конца буду отрицать то, что мне нравится этот парень.

Автобус остановился, и я резко вскочила на ноги, желая поскорее оказаться на свежем воздухе. Но Боён и не собирался вставать, то отпивая из бутылки воду, то копаясь в телефоне.

— Пусть сначала все сойдут, зачем стоять в ожидании, — бормотал он, даже не поднимая на меня головы, и я не могла не согласиться с ним, поэтому села обратно.

— Можно печеньки? — спросила я, словно прошу у него разрешения, и удивлялась самой себе.

Парень отвлёкся от телефона и достал из кармана пачку с поломанными на несколько кусочков крекерами. Конечно же, он не собирался отдавать мне пачку и опять принялся кормить меня с руки. Публика же смотрит. Мимо проходили старушки, прощаясь с нами и желая счастья, а я уже жалела, что захотела есть эти крекеры. И так как кусочки стали ещё меньше, мне нужно было хорошо постараться, чтобы не касаться губами кончиков пальцев Боёна.

— Дай я сама, — просила я его, но он всё отнекивался.

— Нет, я сам, мне нравится это делать, — ответил парень, что я неосознанно опустила челюсть вниз, и он спокойно положил мне в рот печеньку, легонько коснувшись пальцем моего языка. И пока я пыталась жевать крекер, он облизнул свои пальцы. — Очень солёные, — он поморщил нос, а я чуть было не подавилась недожёванным печеньем.

— Боён и Сонхи, — позвала нас женщина, сидевшая перед нами. Она стояла у выхода, и я только сейчас заметила, что в автобусе остались только мы с Боёном.

Я сразу же встала на ноги и грубо вытолкала колени парня в сторону, чтобы выйти уже отсюда. Когда будем возвращаться, ни в коем случае не сяду у окна. Достав из верхней полки рюкзак, я торопливыми шагами направлялась к выходу, но мне пришлось резко остановиться, так как капюшон в очередной раз был потянут Боёном.

— Ты мне его порвёшь когда-нибудь, — недовольно буркнула я, сердито посмотрев на него. Он зацокал языком, покачивая головой.

— Помни, пожилых дам не разочаровываем, — проговорил он, показывая через окно на старушек, разбирающих из багажника свои вещи.

— Как ты… — я поражалась его проницательности, ведь в голове реально промелькнула мысль выйти и сказать женщинам, что никакие мы с ним не молодожёны.

— Маленькая ложь никому не повредит. Иногда она намного лучше правды, — сказал он, смотря на меня виноватым взглядом, и прикусил нижнюю губу.

Я хотела спросить, есть ли ещё какая-то ложь, так как взгляд парня словно намекал на что-то более серьёзное, чем безобидная сказка для старушек. Но Боён, взяв мой рюкзак, уже выходил из автобуса, широко улыбаясь женщинам. Мне оставалось лишь последовать за ним и всего минут пять сыграть роль его молодой жены.

— Сонхи, подойди сюда, милая, — позвала меня одна из старушек, и я, кинув на Боёна неуверенный взгляд, нехотя подошла к ней.

Она что-то искала в своей большой дорожной сумке и очень долго искала бы, если к ней на помощь не подошли бы другие женщины. И, наконец, найдя небольшую деревянную шкатулку, она открыла её и стала там что-то выискивать. Я умоляюще смотрела на парня, медленно подошедшего к нам.

— Что там, дорогая? — поинтересовался он, по-свойски приобняв меня за талию, но, приняв на себе мой недовольный взгляд, сразу убрал руку.

— Не переигрывай, — сердито шепнула я ему в ожидании старушки.

Перерыв несколько колец и браслетов, она достала из шкатулки деревянный амулет на чёрной верёвочке. Он был в виде головы рычащего тигра, конец которого был похож на стрелку.

— Носи, не снимая, — приказала старушка и отдала в руки Боёну. — Надень его ей, — таким же тоном сказала она, что тот не стал переспрашивать дважды.

— А для чего он? — поинтересовался тот, повесив амулет мне на шею, и рассматривая тигра, который расположился прямо в области декольте. Я, конечно, опять жалела, что раскрыла молнию жакета.

— Для плодородия, — ответила та, убирая шкатулку обратно в сумку. — Чтоб детишки были.

— Ни в коем случае не снимай его во время постельных забав, — с улыбкой добавила другая, и я быстро схватилась за амулет, готовая вырвать его с шеи. Теперь ясно, что означает эта стрелка.

— Ждём вас в следующем году с малышом, — сказали они напоследок перед тем, как направиться в сторону автобусной остановки, оставив нас с Боёном неловко улыбаться им вслед.