Два брата-психопата

25. Кот

Я рассказала подруге всё. Все мелкие подробности событий, произошедших за эти несколько дней, и больше всего её удивлял не поцелуй Боёна, а то, что я до сих пор не начала искать себе новое жильё. Кэти настаивала на том, чтобы я переехала к ним с Чону, но и без моих отказов понимала, что мне проще жить с Минсу, чем в их однушке. И, если честно, с каждым её словом я начинала задумываться над этим. Сегодняшний поступок Боёна был этому катализатором, ведь я совсем не знала, как теперь смотреть соседу в лицо. Почему-то я чувствовала себя виноватой перед ним, а когда пыталась избавиться от этого чувства, то совесть начинала меня мучить, твердя, что я предала Джунёна.

— Наверное, я дала ему какой-то намёк. Боён совсем не такой, — оправдывала я его, не желая верить в то, что парень потерял рассудок и не контролировал себя.

— Ну нифига себе намёк — «Боён, я люблю твоего брата и даже еду к нему в психушку. Намёк понят?» — нервно отвечала Кэти, не переставая дымить мне в лицо. — Ты заставляешь меня волноваться за твою безопасность. Сначала был этот маньяк Джунён, и, когда его упёрли в дурку, его место занял его братец. Кто следующий? Этот Минсу случайно не планирует напоить тебя спиртным и изнасиловать?

— Ты с ним мило беседовала у стойки консьержа, как сама считаешь? — буркнула я недовольно и желала закрыть уже эту тему, так как паранойя подруги была очень заразительной.

— Он предлагал стажировку в компании своего отца, — её раздражённый взгляд резко стал мечтательным, и девушка уже загадочно улыбалась, заставляя меня возмущённо хмуриться. Бедный Чону.

— Насчёт стажировки. Срочно найди мне человека, хорошо знающего немецкий. Иначе Боён от меня не отстанет.

— Ты же понимаешь, что на нашем курсе лишь ты и Хёну смогли осилить этот грубый язык фашистов? — ответила она с издевательской ухмылкой, прекрасно зная, как я не люблю, когда она оскорбляет какой-либо язык. — Я представила реакцию этого придурка, если он согласится стать переводчиком благотворительной организацией и встретится с её директором, — Кэти захохотала в голос, но мне было совсем не смешно даже представлять такой исход событий.

— Ты, как всегда, жестока, — тихо пробормотала я, покрываясь мурашками, и отпила остывший чай.

Ближе к полуночи за подругой заехал её бойфренд, машина которого на глазах разлагалась. Хоть Чону и говорил, что она досталась ему от отца, я готова была поспорить, что ею ещё его дедушка успел попользоваться. Теперь я волновалась за безопасность друзей, но всё равно отпустила их домой, так как сил не было уже терпеть беспрерывную болтовню Кэти о том, какая я глупая, что связалась с близнецами.

И не успела я взглядом проводить развалюху друзей, как на её место подъехала уже знакомая мне машина с логотипом организации Боёна. Парень сам был не менее удивлён увидеть меня на тротуаре и, выйдя из салона, несколько секунд смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Я тяжело вздохнула, понимая, что не готова обсуждать сегодняшний поцелуй, поэтому молча повернулась в сторону двери.

— Сонхи, — позвал меня он, и я с трудом сдерживала себя, чтобы не обернуться. Уж слишком умоляюще прозвучал его голос. — Ты мне нравишься, — проговорил он, чуть ли не крича на всю полупустую улицу, и я резко повернулась к нему.

Брюнет в костюме с дипломатом в руке — нет, это точно Боён. Так почему он продолжает быть спонтанным?

— Ого, а страсти накаляются, — усмешка Минсу была как никогда некстати.

Парень явно был подвыпившим и пешком возвращался домой. Надеюсь, он не специально следит за нами, а то это очень дурацкая привычка становиться случайным свидетелем того, как мы с Боёном выясняем отношения.

— Уже давно, — прошептал Боён, умело игнорируя соседа сверху, который глупой улыбкой уставился на нас, сильно отвлекая меня от мыслей. — Ещё до моего брата.

— Так значит ты был первым, — радостно воскликнул Минсу и не замечал моего раздражённого взгляда в свою сторону.

— Да, я был первым, — положительно кивнул тот, выглядя устрашающе решительным. — Ты мне первая понравилась, а Джунён пришёл и нагло отобрал тебя у меня.

— Я не была твоей, — ответила я спокойным тоном и приложила холодную ладонь к горячему лбу, не понимая, почему этот день всё никак не закончится.

— А могла бы быть, — он проговорил эти слова таким голосом, что я на секунду подумала об этой перспективе, но быстро отрицательно замотала головой, поворачиваясь к нему спиной, и направилась к подъезду.

— Чувак, ты теряешь её, — прикрикнул ему Минсу, и я молча возмущалась ему. На чьей вообще он стороне?

— Сонхи, подожди, — подбежал ко мне Боён, которому я возмущалась ещё сильнее.

Он слабо схватил меня за локоть, и я легко отбросила его ладонь, уставившись на парня сердитым взглядом.

— Я не хочу участвовать в этом сумасшествии. Научаствовалась, — бросила я и вошла в подъезд, фальшиво улыбаясь любопытно уставившейся на нас консьержке.

Оба моих соседа увязались за мной и молча шли на шаг сзади. Чёрт, мне ж с ними в одном лифте ещё ехать. К счастью, до того, как приехала кабинка, тишину нарушал лишь свист пьяного Минсу, печатающего на телефоне. А я хаотично двигала глазами по надписям на дверцах лифта, выцарапанными ключами, лишь бы не смотреть на Боёна, который уставился на меня непрерывным взглядом, словно так можно чего-то добиться. И он оказался прав, ведь уже в кабинке лифта я не смогла выдерживать его взгляда, к которому присоединился ещё ухмыляющийся Минсу.

— Что ты хочешь от меня, Боён? — спросила я нервно, повернув к нему голову.

— Ээ… — он замялся, пряча взгляд, и, кажется, сам не знал ответа.

— Чего ж непонятного. Встречаться с тобой хочет, — ответил Минсу серьёзным голосом, но затем глупо захихикал.

Он раздражал меня сильнее, чем Боён. Наверно, потому что мог выпалить те слова, которые сам парень стеснялся сказать. Как же не вовремя мы его встретили, да ещё пьяного. Я молчала и ждала, когда лифт доедет. Оттягивала момент, так как не знала, что ответить на это. Единственное, что радовало, так это то, что Боён не сошёл с ума — я просто ему нравлюсь, и это оправдывает его поцелуй. Хотя нет, даже это не объясняло его самопроизвольные поступки. Я глотала слюни и кусала губы, пряча смущённый взгляд и теребя связку ключей в ожидании того, чтобы побыстрее добраться до дома. Я уже переживала эти чувства, и тогда я также не могла поверить в то, что нравлюсь Боёну. И единственное отличие тех ощущений в том, что тогда был Джунён, к неожиданным поступкам которого я привыкла, и тогда его чувства были взаимны.

Когда дверцы лифта открылись на седьмом этаже, я неосознанно посмотрела на Минсу, ожидая от него какого-нибудь совета, но он был слишком занят своим телефоном, что не услышал, как Боён пожелал ему спокойной ночи. И я даже была рада, что Минсу не интересно, чем закончится наш с Боён разговор, так как я была уверена, что парень без соседа сверху не сможет уже выпалить каких-нибудь смелых признаний. Я быстро пожалела о своих мыслях, ведь Боён не переставал меня поражать. Он встал передо мной, загородив собою дверь в мою квартиру, и выглядел так, словно готов к отчаянным поступкам.

— Сонхи, не уходи так, — проговорил он твёрдо и чем-то напомнил мне своего брата.

— Прости, Боён, я не могу ответить на твои чувства, — сказала я, ощущая, как каждое слово режет мой слух.

Мне совсем не хотелось обижать Боёна, но я на своей шкуре знаю, как неприятно, когда тебе врут.

— Дай мне шанс, — парень оказался на удивление настырным, и в любой другой ситуации я бы похвалила его за это.

— Пожалуйста, дай мне пройти, — спокойно попросила я, надеясь, что моё самообладание не лопнет раньше времени.

Мне с этим человеком ещё жить на одной лестничной клетке, да и совесть не позволяла грубо отшивать Боёна, который просто не успел.

— Летим с нами в Вену, — сказал он через минуту задумчивого молчания, и, несмотря на сильное желание посетить Австрию, я отрицательно покачала головой, так как понимала, что нужна там ему не просто, как переводчик.

Но сейчас я не могла покинуть страну, так как частичка меня была в психиатрической лечебнице рядом с Джунёном.

— Боён, мне очень жаль, но я люблю твоего брата, — ответила я, собравшись с духом, и думала, что достаточно понятно аргументировала свой отказ.

— Да, я понял, что тебе нравятся неадекватные парни, делающие неожиданные поступки, — проговорил он со странной ухмылкой, уставленной на пол.

Я широко раскрыла глаза, понимая, что он имеет в виду, и сделала шаг назад. Это какой-то розыгрыш. Эти братья издеваются надо мной. Я вспомнила слова Джунёна, который готов был стать Боёном, а тут сам Боён намекает на то, чтобы сойти с ума и понравиться мне?

— Ты и не представляешь, как сильно вы похожи с братом, — прошептала я с ужасом в голосе и начинала покрываться мурашками.

Я боялась. Опять. Боён ведь тоже не совсем здоров. Так какого чёрта я не послушалась Кэти?

— Не сравнивай меня с ним. Мы совсем не похожи! — крикнул он куда-то в стену, но я всё равно отошла на несколько шагов назад и сжала кулаки, готовая к любому проявлению его психоза. Сейчас мне нужен был Минсу, а точнее, лекарства Джунёна, которые он забыл в его квартире. — Мы совсем не похожи, — пробормотал он, и я неосознанно подошла ближе, услышав глухой всхлип.

Парень опустился на колени и уткнулся в них лицом. Я не слышала, плачет ли он, но его спина быстро поднималась и опускалась, заставляя меня чувствовать себя мерзко. Я заставила плакать своего соседа-альтруиста, какой же ведьмой нужно для этого быть.

— Боён, прости меня, — робко проговорила я еле слышно, не решаясь дотронуться до него ладонью, которая повисла в воздухе.

— Да, я убил того кота. Это сделал я! — резко крикнул он, подняв на меня влажные глаза, и я, испугавшись, быстро отскочила назад, чуть не упав от подобной неожиданности.

— Какого… кота? — спросила я, надеясь, что это как-то связано с сегодняшними событиями, а то бред Боёна я точно не осилю.

Не хватало мне ещё пытаться его приводить в адекватное состояние. Наверное, у меня реально какая-то аура, заставляющая людей нести чушь.

— Соседского, — ответил он и несколько раз всхлипнул, смотря на меня снизу вверх. — Сонхи, я никому не рассказывал про это. Этот кот с пяти лет меня преследует.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь вникнуть в его непонятные объяснения. Боёна преследует дух мёртвого кота, и я просто не могла сдвинуться с места, чтобы подняться к Минсу и попросить его позвонить в психушку.

— Уход матери плохо повлиял на меня: у меня началась зооагрессия. Я стал ловить лягушек, мучить их, бросался камнями в воробьёв, и пытался переехать на велосипеде дворового пса, — говорил он сквозь слёзы, и от этих слов становилось жутко.

Не потому что он говорил о жестокости к животным, а потому что это говорил именно Боён. Веган, открывший в Сеуле не один приют для животных. Я всем телом ощущала, как в коридоре холодело, но не смела сейчас бежать в свою квартиру, путь к которой был свободен. Боён не бредил — он исповедовался.

— Об это никто не знал. И однажды я выкрал кошку у старой соседки и зарезал её канцелярским ножом, — на этих словах он надрывно зарыдал, опустив голову, и я ощущала, как искренне он сокрушается из-за этого. Я подошла поближе и села на холодный пол напротив парня, с трудом сдерживая собственные слёзы. — Джунён увидел, как я играюсь с мёртвым телом бедного животного. Хоть мы и близнецы, мой брат даже в этом возрасте опекал меня. И тогда он вымыл мне руки, отобрал нож и взял с меня обещание, что я перестану так поступать и никому об этом не расскажу. Мне впервые стало стыдно за свою жестокость. Это должно было стать нашим маленьким секретом, но он раскрылся, когда к отцу пришла соседка и они вместе стали искать кота на игровой площадке. В то время, когда Джунён закапывал труп кота. А затем отец узнал от соседских детей, что видели, как он и раньше мучил животных. И Джунён признался во всём. В измученных полумёртвых лягушках, в воробьях с раненными крыльями, в дворовом псе, который от страха стал лаять на детей, хотя раньше был очень безобидным и дружелюбным, — он говорил, а слёзы без остановки текли из его глаз, и я просто не могла предположить, что Джунён так любил своего брата, что взял на себя всю его вину.

Я видела во влажных глазах Боёна сожаление и вину перед братом, и ждала продолжения его признаний, надеясь услышать ту самую причину, расколовшую их связь. Но телефонный звонок быстро привёл парня в чувства, и он, не колеблясь, взял трубку, чуть слышно прокашлявшись в кулак.

— Слушаю, Бора, — ответил он, вытирая щёки от слёз и стараясь привести дыхание в порядок. — Понятно. Уже полночь, Бора, отдыхай. Завтра утром решим, что делать с переводчиком, — на этих словах он посмотрел в мою сторону, заставляя прятать взгляд. Быстро же он забыл про мёртвого кота. — В крайнем случае, вернём Бёнхи. Сократим средства для некоторых проектов, что поделать. Эта поездка не менее важна. Нет, Бора, я не урежу вам зарплату, она у вас итак мизерная. Всё, спокойной ночи.

Я начинаю ненавидеть свою совесть, так как мне казалось, что Боён говорит не со своей секретаршей, а обращается лично ко мне, говоря, что из-за моего отказа им придётся нанять дорогого переводчика и заплатить ему из денег, на которые можно купить плюшевых игрушек целому сиротскому приюту. Но я не хотела так быстро вестись на его провокацию, да и все мысли были забиты Джунёном и теми животными. Однако Боён не собирался продолжать свой рассказ, так как медленно вставал на ноги, молча вытирая пальцами глаза. Он посмотрел на меня сверху вниз и протянул ладонь, за которую я не сразу ухватилась.

— Прости меня за сегодняшнее, — тихо произнёс он, когда я встала на ноги с надеждой услышать продолжения исповеди, и мне казалось, что извинился он только из вежливости.

Взгляд парня был таким же обиженным и разочарованным, и у меня в голове не укладывалось, что этот человек в детстве был монстром. А ведь Боён мог вырасти серийным убийцей. Если, конечно, уже не является таковым.

— Спокойной ночи, Боён, — пролепетала я, быстро отбрасывая эти дурацкие мысли, но всё же поторопилась к своей квартире, замечая, как трясутся руки, пытающиеся торопливо засунуть ключ в замочную скважину.

Я могла понять, почему Боён считает, что работа спасает его от расстройства. Придя в офис редакции и с серьёзным настроем сев за перевод, я подметила, что редко думаю о близнецах. Словно их нет в моей жизни. И так бы продолжалось до конца рабочего дня, к которому, по моим планам, я собиралась перевести две маленькие статьи, но появление Хёну, нос которого был в гипсе, а сам он очень медленными шагами направлялся в сторону кабинета редактора, заставило меня быстро забыть о работе. Коллеги по одному подходили к нему, называя героем, что смог прийти на работу после такой аварии, а я даже на ноги не могла встать, уставившись в его сторону виноватым взглядом. Знаю, Хёну любит внимание и пришёл он на работу, чтобы покрасоваться перед шефом, ведь у него впереди ещё целая неделя больничного. Но это не умаляло везде преследующего меня чувства вины, и я быстро опустила взгляд к монитору ноутбука, когда увидела, что блондин смотрит в мою сторону. В этот момент мне захотелось исчезнуть, так как я сидела на месте Хёну, делая работу, за которую платят ему. На самом деле, я должна гордо вскинуть голову и всем видом показать парню, что я не хуже него, раз удачно справляюсь с его задачей, но тот факт, что он в этом состоянии из-за меня, не позволял мне даже дышать в его сторону.

— Удобное кресло, да, Сонхи? — усмехнулся он, встав надо мной, и я чуть не вскрикнула от неожиданности.

Сердце учащённо забилось, словно я сейчас не статью переводила, а воровством занималась.

— Д-да, — с трудом кивнула я, не решаясь поднять на него глаза, пока этот придурок бесстыдно улыбался, поглаживая загипсованный нос. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я, не зная, чем ещё заполнить эту молчаливую паузу, в которую я должна была встать на ноги и передать работу Хёну.

— Если не считать того, что травлюсь горькими лекарствами, не высыпаюсь, так как неудобно спать, и до смерти боюсь чихнуть или кашлянуть, ведь это безумно больно, — то всё просто wunderbar, — он широко улыбнулся, и мне хотелось улыбнуться ему в ответ, проигнорировав его жалобы, раз всё по-немецки чудесно.

Но я лишь опустила удручённый взгляд и встала на ноги, думая о том, что моя карьера в этой редакции закончена. Даже если я думала, что смогу работать бок о бок с Хёну, сам парень мне не позволит этого сделать.

— Я почти закончила перевод второй статьи, которая о брачных разводах. В принципе, если Джунён тебе мозги не пришиб, то ты не изменишь себе и заново переведёшь обе статьи, — проговорила спокойно, словно в этом нет ничего такого.

Сам парень явно не ожидал подобных слов от меня и перестал улыбаться, медленно опускаясь на кресло. Я, конечно, не думала, что могу обидеть его, просто решила потешиться перед уходом, но побледневшее лицо Хёну, колени которого сильно дрожали, быстро заставили меня пожалеть о своих необдуманных словах. Он смотрел на меня испуганным взглядом и, когда я положила ладонь на его плечо, резко встал на ноги, негромко охнув от боли.

— Я лучше… пойду, — пробормотал он, ухватившись за бок. — Прости меня, честно. Только не говори ему, что я…

— Хёну, — я встала перед ним, начиная злиться. Не на однокурсника, а на саму себя, раз ещё не убедила его в том, что ему нечего бояться. — Всё хорошо, я не собираюсь жаловаться Джунёну. Поверь мне. Он сейчас… очень далеко и ничего тебе не сделает. Я обещаю, — говорила я успокаивающим тоном и даже улыбнулась уголками губ, кивая собственным словам.

У парня была травма, и, конечно же, в этом моя вина. Он несколько секунд молча смотрел, затаив дыхание, а потом прикусил нижнюю губу.

— Да, хорошо, — медленно кивнул он, но продолжал выглядеть испуганным. — Всё равно прости. Можешь сесть в моё кресло, ты такой же работник, как и я, — проговорил он с натянутой улыбкой, а я знала, что он неискренен.

Настоящий Хёну не был бы со мной мил. Он просто боялся, что я щёлкну пальцем и Джунён в ту же секунду разорвёт его на части. Мне стало тошно от этих мыслей, даже в шутку представлять их неприятно. Я тяжело вздохнула, отрицательно покачав головой, и забрала свою сумочку с письменного стола.

— Мне предложили стать переводчиком в НКО. Я ждала твоего возвращения, чтобы пойти туда, — улыбнулась я, стараясь звучать, как можно убедительно.

Если сначала я хотела уйти, так как мне было неприятно общество Хёну, то сейчас я просто обязана уйти, чтобы ещё сильнее не травмировать парня, который будет бояться даже посмотреть в мою сторону.