Два меча

Глава 12. Радости жизни и торт

На следующий день Дорохов дал мне ознакомиться с документацией по проекту и тем, с чем будем работать. Выводов я сделал ровно два. Первый — наставник немного или, наоборот, конкретно так поехал кукухой. Второй — учусь, учусь, штудирую учебники, набираюсь опыта, но до реальных высот по-прежнему далеко.

Я и половины не понял из того, что было написано в документах.

— По лицу вижу, что что-то непонятно, — заметил Дорохов, который стоял над душой и смотрел, как я листаю материалы.

— «Что-то» — это слабо сказано.

— Давай разбираться. Сегодня займёмся постановкой задач.

Спустя два часа с распухшей от обилия информации головой мне хотелось заползти куда-нибудь под стол и тихонечко там поскулить. Жизнь к такому меня не готовила.

Посмотреть, как устроен реально сложный проект, было максимально отрезвляющим. Если проводить аналогии с огнехватом, то его можно обозначить как один модуль. Которых несколько десятков в комплекте «демоноборца». Если мне дать года три и миллиард на закупку материалов, на которых я буду проводить бесконечные эксперименты, проверяя, какое воздействие оказывает божественный язык и где он лучше подойдёт, нежели стандартные руны, то я ничего не добьюсь, потому что мне не хватает знаний во множестве дисциплин.

К примеру, та самая остановка крови, которая не сработала, из-за чего умер сын Михаила Сергеевича. У меня нет никаких идей, как разработать этот модуль самостоятельно. Божественный язык, можно сказать, позволяет наделить материал любым свойством. Но какое выбрать? Потребовать остановить кровь? Угу. Чтобы она во всём теле встала, буквально остановившись? Остановить кровь, если человек ранен? Но что есть остановка и что есть рана? Углубившись в документацию и позадавав вопросы Дорохову, я в общих чертах разобрался, как работает этот «модуль». По сути, отдельный артефакт со сложной начинкой, который содержал в себе целительские заклинания. Внедрение заклинаний в артефакты — это база артефакторики, тут ничего такого. Куда сложнее сделать так, чтобы заклинание сохранялось после использования и использовало энергию, которую вливают или которая содержится в накопителях.

Каждый из пунктов только в одном этом модуле, если по-хорошему, — это минимум полгода углублённого изучения материала. Просто изучения. Без практики.

Признаюсь, я запаниковал. Не из-за угрозы, а из-за масштаба того, чему мне предстоит обучиться. Это сложно объяснить, но я попробую. Решение довольно оригинальное, я для себя много нового открыл. Так как кровотечение может открыться много где, то требовалось проверять всё тело. При этом надо было сохранить функциональность в случае, если Наказующему что-нибудь оторвёт вместе с частью доспеха. Для этого часть делилась на несколько отдельных модулей, объединённых в сеть. Артефакт в артефакте. Чтобы сковать такое и собрать — нужно большое мастерство, и это первое, чему мне было бы неплохо поучиться несколько месяцев. Дальше требовалось разобраться в целительской магии. Вряд ли я стану целителем, но прослушать курс лекций для артефакторов, которые работают с целителями, обязательно. Иначе как работать, не зная, как именно кровь блокировать? Причём надо знать основы строения человеческого тела и основы целительского искусства. Третье, во что следовало углубиться, — внедрение заклинаний в артефакт. Это, с одной стороны, несложно. Достаточно пригласить целителя. Куда сложнее удержать это заклинание. Сделать его многоразовым.

Важное уточнение — есть разные виды энергии. Стихии, энергия жизни или целительская энергия. К примеру, в своём особом ударе я использую нейтральную энергию. Можно поставить какой-нибудь огненный аспект, и тогда удар получится с огоньком. Кулак, окутанный пламенем, — что-нибудь такое. Важно это по той причине, что в артефакт внедрялся конвектор. А если быть точным, то система удержания заклинания, конденсатор маны, накопитель маны и конвектор маны. Всё это обеспечивало самостоятельную подзарядку.

Я бы с удовольствием потратил хотя бы пару месяцев на изучение каждого из пунктов. По каждому были написаны десятки сложных учебников. Существовали целые отдельные школы и направления, множество теорий… Короче, углубляться и совершенствовать мастерство можно было долго.

Поэтому я и подумал, что Дорохов спятил. Проект слишком сложный и амбициозный. К такому не привлекают школьников, даже талантливых. Такое ведут за закрытыми дверьми, со всеми мерами безопасности, целыми коллективами. Если бы я был обычным парнем, то обязательно подумал бы, что какая-то мутная тема. Даже умолчи наставник о возможных проблемах, то, что они будут, было видно невооружённым глазом. А так я знал, что это с гарантией выльется в неприятности.

Добрым человеком я себя не считаю. Совсем уж отмороженной тварью — тоже. Я не ценю человеческую жизнь. Хорошо понимаю её бессмысленность. Особенно хорошо понимаю, что люди те ещё создания, что войны, конфликты, убийства будут существовать всегда, пока законы вселенной не поменяются. Зная о круговороте душ, побывав в чистилище, я и вовсе не вижу трагедии в чей-то смерти. Это всего лишь временная смена формы существования, не более. Ну, если не вспоминать про тех же демонов, которые питаются душами, и прочих подобных им тварей. В общем. Быть героем я отказываюсь принципиально. Свои интересы ставлю выше чужих. Готов драться и убивать. При всём этом у меня нет никакого желания самому активно развязывать конфликты и становиться их причиной. Да-да-да, знаю, что смешно звучит, с моим то характером. Но одно дело зацепиться с самоуверенным Вербицким, чьи родичи послали отряд охотников убить меня. И совсем другое — поучаствовать в истории, которая, к примеру, может привести к тому, что весь лицей вместе со всеми детьми сгорит дотла. Пожалуй, это слишком для меня. С другой стороны, конфликт с другим родом меня ничуть не смущает. Очевидно, что моя догадка оказалась верна и что проклятия начинают работать более изощрённо. Дорохов мне серьёзно помог. Пусть его помощь и основана на собственном интересе, но это не уменьшает моей благодарности. Поэтому отказывать я ему не хотел. Как и отговаривать от мести. Я же находил в интернете заметки о том пожаре. Тогда не понял, что произошло, а сейчас дошло. У него ученик погиб, если не путаю. А то и несколько учеников. Сотрудники какие-то наверняка. Как за такое не отомстить? Уж что-что, а право на месть я уважаю. Нужно лишь проследить, чтобы это вылилось в какие-то адекватные неприятности.

Свои размышления я наставнику не озвучивал, зато про проект сотни вопросов задавал. Неделя ушла у нас только на то, чтобы я в общих чертах вник и составил представление о том, с чем работать будем.

— Михаил Сергеевич, — сказал я, потирая виски в один из вечеров. — Давайте итог подведём, чтобы у меня в голове информация структурировалась лучше. Во-первых, чтобы продвинуть проект, мы должны сделать его заметно дешевле, чем то, что сейчас поставляют. Так?

— Так, — кивнул мужчина и вздохнул. — Это циничная позиция, но ты должен её понять.

Прозвучало двусмысленно. То ли я такой взрослый, чтобы понять, то ли я такой циничный.

— Ресурсы конечны, желания безграничны, — ответил я. — Это понятно. Бюджет ограничен, и из него надо выжать максимум. Меня интересует, сколько один комплект должен стоить? И сразу ещё ряд вопросов. Вы планируете на этом заработать? Вы или ваш род? Какую поддержку вам окажут? А в цену будет входить откат начальству Наказующих?

Дорохов пожевал губу, вздохнул особо тяжко и ответил расплывчато.

— Надо уложиться в двенадцать миллионов. По остальному пока ничего не скажу. Давай сначала добьёмся какого-то результата, а там посмотрим.

Он не в первый раз так уже отвечает. А я не в первый раз игнорирую и продолжаю задавать вопросы, чтобы вскрыть подозрительные моменты.

— Михаил Сергеевич, допустим, у нас всё получится. Сделаем чудо-комплект, всех порвём и так далее. Но я же потом свалю. Мои планы простираются несколько дальше, чем северная столица.

Он вздохнул, посмотрел на меня как-то странно.

— Если у нас получится, то… У рода есть филиал в столице. Если получится хотя бы какая-то часть, то работой мы тебя обеспечим. Если, конечно, тебя это заинтересует.

Да-а? А почему взгляд тогда отводите, Михаил Сергеевич? Темните, ох, темните.

— Хорошо, — ответил я покладисто. — Какие основные принципы? На что делать упор?

— Эффективность и функциональность, на что же ещё, — удивился Дорохов, оживившись, — Демоны бывают разных видов, но основная опасность — это разрушение магических конструкций, в том числе артефактов. На самом деле сложно объяснить, если никогда не видел демона, — глянул он на меня скептически. — Но поверь, это жуткие твари.

— Я видел.

Дорохов снова сбился с мысли, посмотрел на меня недоверчиво.

— Что? — спросил я. — Всяких тварей видел. Так себе впечатление.

О том, что видел владык адских доминионов, когда они захаживали на оргии в Олимп, лучше промолчать. Боюсь, у обычного человека, для которого боги являются чем-то далёким, но позитивным или нейтральным, подобное заявление, мягко говоря, вызовет непонимание.

— Не буду спрашивать, где, — посмотрел мужчина выразительно. — Тогда ты… — запнулся он, подбирая слова, — имеешь общее представление, кто такие демоны.

Его заминка намекала, о чём он думает: да что ты там видел, а?

— Что насчёт разрушения магических конструкций и артефактов? — решил я прояснить вопрос.

Не то чтобы я много раз с демонами сталкивался, но ничего подобного не заметил. Не удивлюсь, если дело в родстве. Демоны — это дети Хаоса. Или его проект. Так сразу и не разберёшься. Я тоже сын Хаоса. Имею в виду, что он или его персонификация лично приняли участие в нашем «создании».

— Это проще показать, чем увидеть. В лицее такое лучше не демонстрировать. Приходи на выходных ко мне в мастерскую. Личную, — уточнил он.

***

Взяв адрес и дождавшись выходных, я пришёл в гости к Дорохову. Его личная мастерская находилась почти на краю города, в той части, где располагались закрытые территории и частные дома. Ничего такой домик. Метров на пятьсот квадратных, половина из которых относилась к мастерской.

— Неплохо у вас здесь, — оглядел я тройку станков, десятки новейших устройств и прочие штуки, которые бы не отказался прикупить себе.

— Я подготовил эксперимент, — не стал он тянуть кота за хвост.

Эксперимент вышел коротким, простым и наглядным.

Дорохов создал магический щит купольного типа. Поставил его прямо на пол. Достал из экранированного ящика странного вида коготь.

— У демонов встречаются свои артефакты, но в данном случае они не обязательны. Сами их тела создают помехи.

Поднеся коготь к щиту, мужчина добился того, что защита лопнула.

— Поэтому в отряде демоноборцев крайне важно физическое развитие, магия в любой момент может подвести. Поэтому доспехам уделяется особо пристальное внимание. Плохо сделанный артефакт быстро выйдет из строя, а то и вовсе взорвется.

— Я вас понял.

Я действительно понял, что к таким проектам школьников подпускать нельзя, а значит, Дорохов задумал что-то другое, и дело вовсе не в разработке.

— За счёт чего идёт стабилизация?

— Чем проще схема, тем лучше работает. Особые руны. Освещённые материалы, — перечислил он.

— У какого бога? — нахмурился я.

— Любой светлый подойдёт. Некоторые работают лучше. До этого мы ещё дойдем.

— Стабилизация за счёт силы антагониста? — уточнил я.

— Это какой?

— Ну… Порядка? — не понял я, в чём вопрос.

— Порядка? — Взгляд Дорохова снова сделался донельзя выразительным, так что я заподозрил, что ляпнул что-то не то.

— Его самого, — постарался ответить я беспечно.

— Как ты собираешься это реализовать и с чего взял, что это будет работать? Идея задействовать силу антагониста перспективная, но… — вздохнул он и покачал головой.

— Я же говорил. Встречался с демонами. Считайте, проводил испытания в полевых условиях.

— Встречаться — слишком расплывчатое слово.

— Сражался, убивал. Так понятнее? — ответил я недовольно.

Откровенничать мне не особо хотелось. Тема какая-то скользкая пошла.

— В Кубе? — предположил он.

На что я пожал плечами. Не объяснять же, что Куб тут ни при чём.

— За счёт каких рун достигается эффект порядка? — задал следующий вопрос Дорохов.

Очень логичный вопрос.

— Ничего подобного нет ни в базовой римской версии руноглифа, ни в расширенной, — добавил он.

— А вы все-все руны знаете?

— Не все. Все знать нельзя. Руноглиф — это полноценный язык, он не статичен.

— Тогда считайте, что это из области родовых секретов.

— Но твой род никогда не специализировался на артефакторике, — не поверил он.

— Род — нет. А дед успел кое-что собрать.

— Врёшь ведь, — легко раскусил он меня.

Да, вру, и что? Мои проклятия и так бунтуют, требуя сказать правду, но что-то не хочется.

— Как будто вы мне всё рассказываете, — фыркнул я. — Так что это уже наглость, Михаил Сергеевич. У каждого свои секреты.

При общении с Ищущими, у которых хватает ресурсов вычислить мою суть, я не видел смысла её скрывать. Как оказалось, был прав. До сих пор уверен, что именно это меня спасло от увлекательной поездки в тюрьму для одарённых. Сейчас же наоборот. Я не видел смысла рассказывать о себе больше нужного. Никакой выгоды это не несёт, даже гипотетической, а доказывать, что был богом… Ну, такое.

— Это да, — ответил он осторожно. — Твои идеи потребуют проверки. Нельзя пускать в ход то, в чём не уверен.

— Конечно, конечно, — покивал я.

Мне только этого и надо. Буквально. Я крайне заинтересован в том, чтобы полноценно проверить все свои способности.

— Тогда… Тогда с этого придётся начать, — решил он, подумав, и тяжко вздохнул. — Вдруг и правда выйдет решить ключевую проблему.

***

Настроение, несмотря на все недосказанности, было отличное. Двадцать три звезды есть? Есть. Голос открыл? Открыл. До сих пор жив? А то. Ещё и предложили участие в сомнительной затее, где я могу научиться реально чему-то важному.

Пока я со всем этим разбирался, случилось ещё кое-что. Вербицкий. Аспекты-то я прикупил. Стал посильнее. Выделил себе время освоить это да отправил ему вызов, снова. Один раз мы дружно проигнорировали друг друга, и я видел, что рейтинг у него подрос. Кстати, как-то я раньше не замечал, а сейчас дошло. Когда ты выходишь на бой, у тебя учитываются три вещи. Возраст (если бои до восемнадцати лет), число звёзд и число побед. В зависимости от этого ты получаешь «базовый рейтинг». Так у меня он равнялся семи сейчас. Единица за шестнадцать лет (семнадцатилетним дают двойку, а восемнадцатилетним тройку), ещё шесть за каждую звезду в первой чакре. Остальные чакры не учитывались. За бои у меня пока прибавки нет, слишком мало выступал. У Вербицкого тоже семёрка. Формально мы равны. Но этот рейтинг не учитывает аспекты, техники и всё прочее. Поэтому в рамках одной цифры могут быть существенные отличия.

Забавно, забавно… А римлянине те ещё высокомерные ребята, склонные к злым шуткам. Вроде бы всем разрешают выступать, а на деле вот такие скрытые мелочи быстро отделяют аристократов от простолюдинов, и нужно быть реально талантливым, чтобы пробиться на самый верх.

Самый — это я погорячился, конечно. Бронзовая лига — это региональные бои. Серебряная — уже общегосударственные. Попасть туда можно с восемнадцати лет, и придётся ехать в столицу. Золотая… Тут уже придётся отправиться в Рим.

Но что-то я отвлёкся. Мы с Вербицким месяц не виделись, я ему снова вызов послал, он принял, встретились на ринге. В этот раз вышла ничья. А вы как хотели? Чтобы я раз, и всех нагнул? Нагну, обязательно нагну, но для того, чтобы освоить полученный арсенал, мне ещё месяца два минимум, а лучше целый год нужен, в разных ситуациях, против разных соперников.

— Что, спустил наследство на усиления? — подошёл ко мне раздражённый Михаил, когда не смог меня сделать.

— А тебе что, заботливый род их не оплатил? — смерил я его взглядом в ответ. — Или ты недостаточно талантлив, чтобы в тебя вкладывались?

— Да что бы ты понимал, безземельный, — процедил он гневно.

— Я тебе через две недели объясню, что понимаю, а что нет, — подмигнул я ему.

Вербицкий стиснул кулаки, но больше ничего не сказал и свалил. Разумно. За нарушение порядка из лиги просто выкидывают, без права вернуться.

Как говорится, сделал гадость, испытал радость. Полоса у меня в жизни была если не белая, то светлых оттенков. Приехать в этот город было правильным решением. Я стал сильнее, много чему научился, и фантазия на тему поступления в элитное учебное заведение обрела реальные очертания. Если я в этот год сдам экзамены и получу ранг подмастерья, то у меня останется ещё год, чтобы заняться другими делами. Попутешествовать, звезды поподнимать. Найдётся чем заняться.

Поэтому да, настроение у меня было хорошее, и я отправился на следующий день праздновать. Сразу всё. До этого как-то времени не было, а тут желание появилось. Посмотрел карту в приложении, выбрал кафе с хорошими отзывами да направился туда. В кондитерскую. Есть торт. А почему бы и нет, собственно? Своё шестнадцатилетие я никак не праздновал, поэтому, согласно здешним традициям, мне полагался торт, одна штука.

Выбирал я долго и основательно, измучил вопросами девушку за прилавком и взял фисташковый с малиной. И кофе. На последний я основательно подсел, пил его частенько, с переменным успехом. После усиления восприятия мой вкус стал тоньше, и я вам так скажу, далеко не везде заваривают приличный кофе. Здесь он был ничего такой.

Народу в кафе хватало, постоянно кто-то приходил, чтобы взять заказ с собой. На меня тоже взгляды бросали. Сидит мрачный парень, довольно скалится, целый торт один ест, кофе запивает. Зрелище незаурядное. Я сел так, чтобы всё кафе видеть. На посетителей ленивые взгляды иногда бросал. Так и увидел старую знакомую.

Аферистка за прошедший год изменилась. Перекрасилась в блонд, волосы теперь аж до попы доставали. Лицо более взрослым стало, но по-прежнему было милым. Одета в бежевый плащ. Самое то для тёплых дней осени, когда ветер дует, но не настолько холодный, чтобы закутываться в шерстяное пальто или пуховик. Ещё и в сапожках на высоком каблуке пришла, демонстрируя незаурядную уверенность в себе. Или дело в другом? Навскидку, на каблуках ростом она была где-то метр семьдесят пять. Её спутник же был сантиметров на пять ниже. Поэтому я и подумал про её то ли уверенность, то ли ещё что, ведь мало какая девушка захочет быть выше своего парня.

Она меня тоже заметила, нахмурилась, узнала и вздрогнула, тут же отвернулась и переключилась на своего ухажёра. Который на меня внимания не обратил. А я вот с удовольствием за ними понаблюдал, ведомый любопытством человека, который сидит в кафе и есть торт в одиночестве, не занятый каким-то важным делом.

На возлюбленного этот тип не походил. На влюблённого — более чем. Кажется, это игра в одни ворота, а раз так, возможно, она не завязала и продолжала дурить головы доверчивым мужчинам. Они взяли чай с собой, свежую выпечку и ушли, а я снова остался наедине с тортом, быстро выкинув ситуацию из головы.

Ненадолго.

Минут через двадцать она вернулась одна, подошла к столику и остановилась напротив.

— Давид? Это действительно ты?

— Что, настолько изменился?

— Немного, — кокетливо улыбнулась она. — Я присяду?

— Конечно. Хочешь торт?

— Ты ешь целый торт? Один?

— Почему нет? — закинул я себе кусочек в рот.

— Но это же торт! — улыбнулась она, воскликнув.

— И очень недурственный, замечу. Фисташковый, с малиной. Бомба.

— Углеводная бомба. Ладно, давай кусочек. Небольшой. Отрежешь?

— Да бери так.

— Варвар.

— Есть немного, — хмыкнул я. — Чаю? Кофе? Вина?

— Тут не подают вина.

— Да? А ты хочешь?

— Нет, не сегодня, — качнула она головой. — Между прочим, я тебе звонила! Но ты мне дал неверный телефон!

— Всё куда проще. Телефон я сменил.

Как и сим-карту в связи с её разрушением.

— Вместе с номером? — спросила она недоверчиво.

— Ага. Смысл мне обманывать?

— Мужчины часто врут, — поджала она губы, но хватило одного скептического взгляда, чтобы столь дешёвые манипуляции прекратились.

Она сама дальше повела беседу ни о чём, иногда вкидывая вопросы о том, чем живу и занимаюсь. Очевидно, прощупывала меня. Не давила, черту не переходила. Уложилась в полчаса и неожиданно распрощалась.

Я остался самую малость удивлённым. А где ревнивые ухажёры? Где могущественные аристократы, что ворвутся в кафе и выкинут что-нибудь эдакое? Где хотя бы бандиты, я уж не говорю про парочку завалявшихся демонов?

Проклятия в ответ пристыженно молчали.