Два меча

Глава 4. Железный

Несмотря на то что во втором полугодии я не занял ни одного первого места среди артефакторов, учебный год прошёл не так уж и плохо. Узнал я реально много всего. Но главное даже не в этом.

Неприятности закончились под Новый год, а потом наступило затишье. Я поначалу переживал, думал, где подвох, но потом нашёл объяснение. Мой изначальный план строился на гипотезе, что проклятиям противостоит масштаб личности. Что понятие обширное, много что в себя включающее. В том числе известность и репутацию.

Я поучаствовал в боях и прославился, пусть и в узком кругу. На минуточку, пятнадцатилетний шкет без оружия, с одним щитом, вынес целую толпу, перед этим свалив одарённую гориллу. Потом этот шкет пару месяцев отбивался от желающих поквитаться. До сих пор удивляюсь, как хорошо разлетаются слухи, но парни в клубе узнали даже то, что меня подстрелили. Попутно я участвовал в соревнованиях и смог подняться в рейтинге. Со следующего года начну выступать в бронзовой лиге, что в римской дисциплине считалось стартом для новичков, которые что-то из себя представляют. Также я заработал репутацию талантливого, с особенностями, будущего артефактора. Молодого и плохо обученного, но перспективного.

Сами по себе эти достижения звучат смешно и проклятья бы побороть не смогли. Но мне было пятнадцать лет. Они не действовали в полную силу, и этого хватило, чтобы второе полугодие и все лето я провёл спокойно. Денег по-прежнему не хватало, но и пожить без постоянных неприятностей было по-человечески приятно. Всегда бы так.

В шестнадцать лет я ощутил, что сила проклятий снова возросла. Родился я в начале лета и на тот момент находился в квартале мастеров. Где меня многие знали, я там стал в некотором роде своим, поэтому, подозреваю, ничего такого не случилось. Если не считать того, что вернулись мелкие неприятности, но их вполне можно было игнорировать. Тем более заняться мне было чем.

***

В первый же день летней практики Дорохов сообщил, над чем я буду работать.

— Ты знаешь, что такое кадмий?

— Какой из? Если вы про магический красный, то общие свойства помню.

— Про него, — поощрительно кивнул Михаил Сергеевич. — Металл с хорошей поглотимостью, а также высоким адаптационным окном. Подойдёт тебе для работы.

— В этот раз с ним работать буду? — озадачился я.

Урундур на фоне красного кадмия — детский лепет. Было чему удивиться.

— В том числе. Хочу привлечь тебя к проекту. Будешь работать над всем циклом. Не только ты, разумеется. У нас большой заказ от государства, для пожарных бригад. Ты же сначала обучишься делать огнехват и, если потянешь, будешь работать самостоятельно и попробуешь повысить его эффективность. Минус огнехватов в том, что они выдерживают ограниченное число поглощений огня, и, если повысить эффективность, это спасёт многие жизни. Он относительно дорог, применяют его только в особенных случаях, когда нужно кого-то вытащить в условиях сильного огня.

— А мне хватит знаний? — прикинул я, как может работать этот «огнехват», про который я раньше не слышал.

— Конечно нет, — удивился вопросу Дорохов. — Придётся немного поучиться.

— Учёба — это хорошо. Но погодите. Уроки экономической целесообразности оставили во мне неизгладимый след, и я невольно задаюсь вопросом, а будет ли кто-то улучшать отлаженную схему на ровном месте?

— Зришь в корень. В контракте прописано, что за повышенное качество идёт дополнительная оплата. С которой ты получишь процент, — нехотя добавил он.

— Какой?

— Десять процентов. С бонуса, а не от всей суммы.

— Это сколько в рублях?

— Ты сначала выдай результат лучше, чем наше качество.

— И всё же, — настоял я.

— За прибавку в двадцать процентов твоя доля с одного изделия — где-то пять тысяч рублей.

— Негусто.

— Это больше нуля, — поджал губы Дорохов.

— Справедливо. Когда приступаем?

— Прямо сейчас и начнём. Схему сначала сам попробуй набросать, а потом я тебе покажу наш вариант. Вдруг предложишь что-то оригинальное?

Этот подход меня подбешивал. Логика понятна, как и все выгоды, в том числе для меня, но иногда это утомляло. Особенно тем, что я ещё ни разу не смог разработать схему лучше, чем это делали полноценные бюро, где работали профессионалы своего дела.

***

Будучи рассказчиком своей истории, воспользуюсь правом сделать паузу и описать Михаила Сергеевича, чтобы был понятен весь скрытый сарказм фразы «придётся поучиться».

Сам он вовсе не боец. Мужчина неопределённого возраста, за сорок. Мягкий такой. Не жилистый и не толстый, просто мягкий. Не было его тело закалено многочисленными тренировками. С другими детьми он обращался мастерски, был бесконечно терпелив и добр к ним. Хороший во многих смыслах человек. Эдакий домашний мужичок с наметившейся лысиной. Чего от него не ждёшь, так это издевательств, тем более тонких. Тем не менее это он любил и иногда практиковал.

В тот же день он мне выдал доступ к литературе. Никакой электронки на своём ноутбуке или телефоне. Мне запрещалось копировать материалы. Изучать — строго в библиотеке. Девятнадцать новых книг уровня первых курсов институтской программы. Казалось бы, что такого, но каждая на латыни. Официальный язык одарённых. Все серьёзные трактаты писались на нём. Сейчас можно найти что-то новенькое и на русском, но это не серьёзная литература, а популярная. Которая тоже бывает полезной, но совсем не тот уровень.

Так вот. Девятнадцать книг. На латыни. Которую я знаю неплохо, но подстава скрывается в другом — в терминологии. Попробуйте так с ходу разобраться, что означает инверсированная стихиальная синергетичность второго порядка, и поймёте, какие муки я испытывал, сидя со словарём над учебниками, выписывая в блокнот все непонятные моменты, чтобы потом обсудить с Дороховым, который в квартале находился далеко не всегда. Если бы я никуда не спешил, то ещё ладно. Но чем быстрее разберусь, тем быстрее начну делать артефакты, тем больше их сделаю, тем приятнее зарплата в конце сезона.

Уложился я в две недели. Теория совмещалась с практикой, меня прогнали через все этапы, а дальше позволили самому поработать. Михаил Сергеевич сказал, что сначала я делаю десять артефактов по общей схеме, а потом уже занимаюсь оптимизацией.

Должен сказать, что, взявшись за дело, испытал мало с чем сравнимую радость. Я и не помню, что в этой жизни доставляло мне такое же удовольствие. Новая тема, новые материалы, новый вызов. Серьёзная работа для полноценного артефактора. На фоне сложности создания огнехвата мои потуги сделать чудо-ботинки выглядели убого. Ну да у меня ни материалов для них нормальных не было, ни мастерской, делал буквально на коленке.

Первый шаг, подготовка кадмия красного. Если урундур надо было дробить, то это сырье — крошить. Приехал он к нам запечатанный. Материал токсичный, работать с ним разрешается строго в защитной маске. Я вскрыл ящик, отмерил два килограмма, высыпал его в чашу, помогая себе телекинезом. Хорошо, что его в данном случае можно использовать. Взяв тридцатикилограммовую ступу, принялся за дело. Хорошо иметь шестую звезду. Сейчас, после всех тренировок и общего числа звёзд, прибавка за каждую у меня шла в сорок пять процентов. Двести семьдесят процентов к силе. Считать можно и в обратную, пусть и приблизительно, а не точно. Так я тридцать килограммов ощущал где-то в два с половиной раза легче. Не так страшно, но всё равно спустя полчаса руки налились тяжестью. Давить требовалось медленно и вдумчиво, пока не образуется мелкий песок, почти пыль. Дело нехитрое. Куда сложнее держать «щит воли», как красиво именовали заслонку из телекинеза, которая блокировала разлетающуюся пыль. Процедура не обязательная, но мне сказали делать это в качестве дополнительной тренировки.

Второй шаг — пересыпать смесь в специальный тигель для работы конкретно с этим металлом да засунуть в печь, где раскалить до двух с половиной тысяч градусов. Напомню, что металл магический и к обычному кадмию имеет посредственное отношение. Печь специальная, артефактная. Как и всё в этой мастерской, заточенной под работу с магическими металлами. Замечу, что мастерская не совсем верное слово. Скорее, это ангар, где работали пара десятков кузнецов со своими учениками. Мне же выделили свой угол, где я под присмотром Дорохова и старшего кузнеца вёл процесс. Я здесь не первый раз. До этого две недели ассистировал тут же. Сегодня просто сам всё делаю, а так отличий никаких.

Спустя час кадмий переплавился, всё лишнее сгорело, а его вес уменьшился вдвое. Было два килограмма, стал один. Стандартные потери, ничего такого.

Следующий шаг был самым сложным. У красного кадмия много названий. Металл-губка, жвачка, стекло. Губка — потому что он отлично поглощает всякое разное после соответствующей обработки. Мне показали, как огнехват работает. Как раз таки поглощает пламя. Активируешь, забегаешь в горящее здание, и артефакт поглощает огонь, как бы дико это ни звучало. Жвачка — потому что тянется, когда разогрется в пределах тысячи — тысячи двухсот градусов. Стекло — потому что метод работы с ним напоминает работу со стеклом. Растягиваешь, придаёшь форму. Крайне забавная штука, скажу я вам. Особенно когда за дело берётся мастер-кузнец. Металл он ворочает голой рукой. Ну а что? Доспех с защитой от жара вместе с магической ковкой высочайшего уровня творят и не такое. Я так пока не умел. Поэтому мне выдали специальную перчатку. Не поверите, артефактную. Причина в том, что на следующем этапе шла не просто ковка, а магическая обработка. Сразу несколько техник. Удержание температуры, насыщение маной, исправление изъянов и формирование однородности.

Признаюсь, мне было страшновато. Килограмм этого металла на бирже начинается от двухсот тысяч рублей, если берёшь оптом. В розницу можно смело умножать вдвое. После обработки — ещё вдвое. А вы что хотели? Не просто так я облажался со своими планами наклепать кучу артефактов на все случаи жизни. Ни сырья, ни оборудования.

Металл я вытащил. Получился маленький комок. Дал ему остыть и по команде кузница кинул на наковальню. На левой руке перчатка. В правой — молот. На морде дыхательная маска и защитные очки. Сам я в фартуке и кожаном костюме. Жарко в нём — как в инферно, но лучше так, чем прожечь себя до кости.

— Температуру чуешь?! — крикнул кузнец.

В мастерской шумно. Это данность, к которой быстро привыкаешь. Я вот почти не вздрагивал, когда рядом что-то бухало.

— Ещё немного, — ответил я громко. — Ждём.

Оценивать с помощью ковки температуру — ещё один трюк в этом направлении. Не устану повторять, насколько универсальное умение.

Когда пришло время, замахнулся и ударил молотом. Между прочим, не просто так ударил. Нужно было охватить вниманием сей инструмент, направить через него энергию и провести в заготовку в момент удара. Ну и да. Это всё та же магическая ковка, просто с молотом в руках. Молот не такой уж и тяжёлый. Сейчас куда важнее не сила удара, а точность вливания маны и поддержание температуры. Даже как-то неловко говорить, но поддерживать её придётся тоже за счёт ковки.

Короче, сегодня её день.

Ударив раз десять, прямо пальцами оттянул кусок в сторону и обратно вернул. Это как тесто замешивать. Никогда не замешивал, но объясняли именно так. Ещё несколько ударов, исправление изъянов, вывод лишнего, что не сгорело, и новое наслоение. Мана потекла из меня не то чтобы быстро, но и весь день так махать не смогу. Надо бы звезды открывать. Это усложнит мне жизнь, но в таких делах запас маны незаменим.

Был с этим связан ещё один момент. Обработанный кадмий отличался по качеству. Если не закончить, остудить, разогреть и продолжить, качество просядет на несколько процентов. Что допустимо, но тогда он и стоить будет меньше. Поэтому кузнецы либо использовали накопители, либо работали в паре, либо вывозили на своём резерве, либо забивали и работали в несколько заходов. Как вариант брать меньше металла. Я должен был как раз освоить килограмм.

Эх, если бы всё было так просто. С задачей я справился на троечку. Кузнец меня не обматерил, уже хорошо. Сказал только, что слишком топорно действую, но для первого раза — сойдёт, и что надо чувствительность развивать. Дорохов с ним согласился и пообещал работёнки подкинуть. Странная логика, но я под конец так вымотался, что думал только о том, как бы ведро воды на себя опрокинуть да присесть. Вся процедура где-то полтора часа заняла. Не так уж быстро. Резерва моего не хватило, потому что действовал не слишком уж и точечно. Кузнец завершил мою работу, заготовку не испортили. Михаил Сергеевич отправил меня мыться, медитировать и обедать. Как и почти любой металл, кадмий создавал давление, хлеща различными эманациями. От них я и пошёл избавляться. Ничего такого, но минус час моей жизни и чувство усталости.

Когда восстановил резерв, вернулся, забрал заготовку и вместе с Дороховым отправился в другой цех, ритуальный.

С учётом того, что добывают в этом мире, и всего того, что тащат из всяких аномалий, на рынке магического сырья меньше сотни позиций. Это металлов. С костями получше дела обстоят, если исходить из того, что кости разных существ идут в отдельных категориях. На первый взгляд кажется, что разнообразия много, но на практике запросы людей куда обширнее, чем изначальные магические свойства. Проблему решают несколькими путями, когда нужно что-то, чего не предоставляет природа. Руны — они используют энергию, чтобы обеспечить нужный результат. Сплавы — иногда на стыке разного сырья получается что-то новое. И ритуалы. Они же алхимия. Конкретно сейчас нас интересовал ритуал передачи свойств от одного материала к другому. Там использовался тот же руноглив, но продвинутый. Дорохов начал меня ему обучать, но там такие дебри, что на пару лет застрять можно. Поэтому мой вклад на данном этапе был не очень большим. Хорошо, что ритуальный круг можно сделать один раз, а потом использовать, сколько нужно, иногда подправляя по мере необходимости.

Заготовку положил во внутренний круг. Материал-донор — во второй малый круг. Сегодня у нас магический пиротит или огненный камень. Вставь такой в артефакт, который генерирует огненные шары, и получишь существенную прибавку к качеству. Нас же интересовало инверсированное свойство, то есть не усиление огня, а ослабление.

— На каком курсе это изучают? — спросил я, когда разложил заготовки под присмотром Дорохова.

— Смотря где. Обычно второй-третий.

— Всё никак не могу понять. Высокого вы обо мне мнения или нет.

Михаил Сергеевич ничего не сказал. Скомандовал приступать. Ритуал он сам активировал. Я же посмотрел на светопреставление и подключился в конце, в который раз за день задействовав магическую ковку и стабилизируя процесс. Ощущения необычные. Будто два смерча пытаешься удержать одновременно и как-то их между собой подружить.

Я думал, в следующие дни тем же самым буду заниматься, делая заготовки, но нет. На следующий день Дорохов меня отправил в ремонтную, куда свозили поломанные артефакты и занимались их восстановлением или переработкой. Меня на весь день поставили на простую работу. Чувствовать металл, описывать дефекты. Проще говоря, поставили тренировать чувствительность. Ну, тоже полезное дело. Ещё спустя день вернули в мастерскую. Так я и провёл пару недель, оттачивая процесс работы с кадмием. Научился вытягивать на своих запасах, что было неплохим достижением. Запас источника важен, но куда важнее точность использования энергии. Делал я вроде бы одно и то же, но всего за две недели сократил затраты процентов на тридцать.

Дорохов верно уловил момент, когда я устал от однообразия работы, и пригласил в другую мастерскую, где внедряют рунные цепочки. Перед этим он заставил меня сдать каждую руну по отдельности, потом в связках. Всего за раз надо было внедрить семнадцать рун. Много ли это? Да как сказать. Средний артефакт может и куда больше содержать. Для обычных артефакторов это не проблема. Они могут хоть по одной руне внедрять. Я такого себе позволить не мог, поэтому мне за раз приходилось создавать семнадцать магических символов со сложной геометрией, каждый в своём порядке и с определённым содержанием энергии. Предварительно рассчитав нагрузку и то, не убьёт ли мой полный резерв заготовку.

Скажу лишь то, что проще день в кузнице отработать, чем внедрить одну такую цепочку. Мой резерв при местном источнике восстанавливался за два часа. Так я и работал. Приходил, внедрял цепочку, сдавал работу. Шёл в ремонтную и там занимался два часа, благо сканирование требует крох энергии, больше напрягая концентрацию и внимание. Возвращался, снова внедрял цепочку, и так шесть раз за сутки. Иногда вместо ремонтной я шёл есть или штудировать учебники.

Всю схему я отрабатывал целый месяц, если считать и две недели ковки. Без выходных. Дорохов предлагал мне взять паузу, но я счёл это оскорблением. Зря, что ли, шесть звёзд в первой чакре поднял? Выносливости у меня хватало, а отказываться от халявного обучения продвинутым штукам — ни за что на свете. Тем более впереди ждала самая интересная часть.

Итак. В начале июля я не только заучил весь цикл производства огнехвата, но и разобрался, по каким принципам он работает. Теперь мне нужно было переработать эту схему под себя, задействовать божественный язык и выдать результат выше, чем стандарт. С наскока такие задачи если и решаются, то случайно. А так, чтобы воспроизвести результат, нужна методология, эксперименты и многочисленные проверки.

Начал я с обработки кадмия. Использование рун при ковке, не для того чтобы внедрить магической заклинание, а чтобы изменить структуру — стандартная практика. Которая здесь не использовалась. Но почему бы не попробовать? Дорохов выдал мне небольшой кредит доверия и материальных средств, чтобы я поэкспериментировал на минимальных объёмах. Получилось… Да так, как оно и должно было получиться. Без романтики быстрых результатов, зато с романтикой многочисленных замеров и надежд, что ничего не рванёт и ничего не отлетит. Влезешь в новое исследование, задумаешься о рисках, посмотришь на кадмий, который от твоих экспериментов вдруг бурлить начинает, и понимаешь, сколько за тем же римским руногливом стоит оторванных пальцев, выбитых глаз, разбрызганных мозгов и взорванных зданий.

Руны — это магические слова, облечённые в форму. Сами слова любого языка — это смысл, облечённый в форму. Когда используешь их в повседневной жизни, обычно не задумываешься о сотне вещей, что это сопровождает. Интонации, контекст, культурные особенности. Чтобы понять слово, надо погрузиться в него. Окунуться в смысл. Бесконечный процесс, замечу. Я, бывало, часами размышлял над одним словом из божественного языка, находя новые и новые грани смысла. Взять слово «очищение». Чистота, избавление от лишнего, перерождение. Выбрав это слово в качестве основы при обработке, я попытался поиграться со смыслами. Загубил почти двадцать килограмм обычного железа, но добился результата и потом отработал подход на кадмии. Затем и руны переработал, подобрал свою цепочку или, скорее, вязь. Вязь из смыслов.

На всё это ушёл июль. Моё изделие после проверки выдало качество выше на тридцать пять процентов. На радостях Дорохов выписал мне премию за каждый артефакт в размере шести тысяч рублей. В течение месяца каждый день я делал по шесть штук. Сто восемьдесят шесть изделий. Миллион сто шестнадцать тысяч рублей премии.

Ещё меня другие артефакторы прозвали Железным, но об этой части я умолчу, а то как-то по-геройски звучит.