Две капли голубой крови!

РОДСТВЕННИКИ

У бабушки Зины было трое детей, помимо нашей мамы, еще два сына. Видели мы их по три-четыре раза за всю нашу жизнь. Младшего брата мама любила и в отличие от всех родственников тепло отзывалась единственно о нем. Если он приезжал к нам на пару часов, мама радовалась. Но приезжал он крайне редко… и всегда с пустыми руками. Его встречали, выставляя на стол все самое лучшее. Он писал стихи, пел собственные песни под гитару, красивым его не назовешь, но он чертовски обаятелен и весел. Работал он на флоте. И часто отсутствовал по полгода. Своего младшего сына бабушка Зина обожала. Она готова была для него отдать не то, что последнюю рубашку, но, видимо, и жизнь свою. Один раз он приехал, когда мы отдыхали у нее в Подмосковье. Бабушка и праздничный стол накрыла, да такой, что с уткой в яблоках и прочими диковинными для нас изысками, и подарков ему надарила, от варенья до постельного белья, рубашек и бог его знает, чего еще, и денег дала, такой щедрости и горящих любовью глаз мы у бабушки не видели.

К старшему сыну бабушка относилась спокойно, но отношения между ними сложились вполне семейные. Как бабушка нам говорила сама, она недолюбливала жену своего старшего сына, а та платила ей той же монетой. Но когда сын уезжал с женой в отпуск, бабушка Зина оставалась присматривать за домом. И ни дня не сидела без дела. Как настоящая мама, желающая помочь своему сыну, она отмывала, отстирывала, пропалывала, варила варенье и закрывала домашние консервы. Моя мама это называла «Отрабатывает проживание». Мы с сестрой наблюдали бабушкины труды, когда уже в старшем подростковом возрасте пару раз на выходные заезжали в дом к дяде, чтобы навестить ее там. С возрастом у меня появилось желание наладить семейные отношения. Я стала осознавать всю сложность взаимоотношений между мамой и бабушкой, и то, что как минимум нельзя во всем винить только бабушку, я боролась со своими страхами и все больше, и больше чувствовала ответственность за пожилого человека. Я мечтала о большой дружной семье, где все живут рядом и собираются за общим семейным столом.

А у мамы и со старшим братом, который жил довольно близко, всего в часе езды на электричке, не сложилось особенно теплых отношений. Она с обидой рассказывала, что он не выполнил каких-то обещаний по отношению к ней. Она в свое время его поддерживала всем, чем могла, и именно из-за него не пошла в институт, а пошла работать, специально чтобы иметь возможность помогать ему деньгами, пока он в свою очередь учился в институте. Ну а когда пришло время, и уже маме понадобилась помощь старшего брата, он о ней и не вспомнил. Мама вообще очень многое в жизни, по ее собственным словам, не сделала из-за кого-то, не доучилась, не за того вышла замуж или не вышла замуж за того, за кого хотела выйти, не занималась любимым делом… Ее старший брат считал маму законченной эгоисткой, о чем нам говорил в глаза, а в маминых ссорах с бабушкой Зиной всегда поддерживал сторону бабушки. И говорил, что мать многое привирает и преувеличивает, включая наказания.

— Да, бабушка действительно наказывала нас ремнем, но в то время всех так наказывали, — заключал дядя.

Ничего из ряда вон выходящего по отношению к ним он не помнит. Мы обижались и принимали сторону матери. Мама объясняла нам разницу в восприятии ситуации тем, что бабушка изначально по-разному относилась к сыновьям и к ней. Но несмотря на то, что отношения между ними и не были особенно теплыми, брат с сестрой периодически созванивались в основном по праздничным датам, и мы даже приезжали несколько раз к дяде в гости. Дядя и его жена, а наша тетя, получили высшее образование, тетя прекрасно владела французским языком, что для нас в детстве было в диковинку. Собственных детей на тот момент они не имели. И, как говорила мама, слабо представляли, как им обращаться с двумя девчонками. Так как дядя жил в собственном доме, мама попросила его взять нас «на месяцок» на свежий воздух. Дом у него пятикомнатный и двухэтажный, и он согласился, места всем хватит. Пока мы там жили, дядя привлекал нас в полном объеме к сбору облепихи, прополке грядок, строительству бани… Нам у него не нравилось. Мы чувствовали, что мешаем им. Дядя, а в особенности его жена, считали нас плохо воспитанными, некультурными детьми. Мы не умели играть в шахматы, не знали о новомодных течениях в питании, не проявляли особых талантов в математике…

Как говорила жена дяди:

— Дикие дети.

Если в дом приходили их друзья с детьми, то они вместе с ними усаживались за общий стол, это были гости, а нас, так как мы «свои», нам так это объяснялось, за стол не приглашали. Нам предлагалось, если захочется что-то съесть, подойти к столу и попросить. Мы, по мнению дяди и его жены, вели себя недостаточно хорошо для «их высшего общества». Конечно же, мы с сестрой все понимали, и к столу не подходили. Семейных отношений не получалось. Через день или два мама привозила к брату полные сумки продуктов для нас. Но мы с сестрой ходили полуголодные. Дело в том, что его жена придерживалась модного «здорового питания», варила супы на воде и прочую «новомодную еду» без соли, жира и сахара, а он, наш дядя, во всем потакал любимой женщине. Мама называла брата подкаблучником и всячески осуждала их «прилюдные лизания», так она называла поцелуи, которыми дядя с женой иной раз без стеснения обменивались при нас. Еще он был заводчиком каких-то овчарок. У них жила собака, красавица и умница, по кличке Лора, каких поискать. Она ждала щенков, поэтому в первую очередь нужно кормить ее. Ей дядя и скармливал привезенные мамой продукты. Узнав об этом факте с питанием, мама нас забрала, рассорившись с братом на долгие годы.

Собака дяди была единственной собакой, которую я не боялась животным страхом. Всех остальных я боялась ужасно, и вот почему.