Две капли голубой крови!

БАБУШКА (И ДЕДУШКА)

Я рассказываю об этой бабушке первой, выбрав ее из всех моих родственников, потому что именно с ней связано мое второе семейное воспоминание.

Моя бабушка по папиной линии работала главным бухгалтером. И как я узнаю через много лет, период, в который я родилась, это горячая пора сдачи отчетности. Бабушка работала много и часто брала документы с работы домой. Так и в день, когда мама пришла из роддома, она оказалась очень занята. А маму, как любую женщину, оскорбляло недостаточное внимание бабушки к столь важному событию, и как мама мне с гордостью рассказывала, она вошла в комнату и положила меня прямо на бумаги перед свекровью, заявив:

— Посмотри, у тебя внучка родилась, а ты в бумагах зарылась! — и смело, свою смелость мама подчеркивала отдельно, посмотрела, какая будет у той реакция.

— Вот, Леночка, — вздохнув и разведя руками, как бы показывая масштаб проблемы, — сказала бабушка. — Никогда не становись главным бухгалтером!

— Представляешь, — возмущалась, рассказывая мне об этом моя мама, — бумажки для нее важнее рождения внучки!

Я думаю, наверное, бабушка была властной женщиной, учитывая ее профессию. И я понимаю, что надо обладать сильным характером, чтобы поступить так, как мама, а не проглотить обиду. Мама пошла на открытый конфликт. Но что мама ожидала от этого конфликта, мне не понятно. И зачем это рассказывать мне — совсем маленькому ребенку, всегда делая акцент в этой истории на равнодушие ближайших родственников к моему появлению. Из чего я твердо усвоила, что никому, кроме матери, в этом мире не нужна.

Бабушка, по словам мамы, виновата еще в том, что постоянно влезала в их с отцом жизнь. Ей не нравился выбор сына. Маму это возмущало, и она неоднократно рассказывала мне эпизод, обличавший бабушкино ужасное к ней отношение. Вот он. Мама, выйдя замуж, готовить не умела. И как-то, купив курицу с зашитыми в пакет и уложенными внутрь потрохами, так и сварила ее отцу. А папа съел и ничего ей не сказал, но вот свекровь, позволила себе сделать ей замечание и укорить за невнимательность. В финале этой истории звучал возмущенный мамин вопрос:

— По какому праву она лезет в нашу семью и настраивает мужа против меня? — и незамедлительно делался вывод: Два соловья на одной ветке не поют!

Я запомнила, что в мою будущую семью свекровь лезть с вопросами, о чем бы то ни было не имеет никакого права.

Как я рассказала, со временем мы остались жить в квартире втроем. После того, как это произошло, какое-то время бабушка приходила за мной в садик и брала меня к себе домой. Ах, как я ждала ее приходов. Меня угощали конфетами и всякими вкусностями, обнимали, целовали. Я помню это счастье. Но неизменно мои редкие встречи с бабушкой заканчивались скандалом между нею и мамой в моем присутствии, а меня потом мама сильно ругала. Она ставила меня перед собой, и начиналось внушение:

— Смотри мне в глаза, — требовала она от меня металлическим голосом, — уж если идешь к этой стерве, то возьми с собой и сестру! Поняла? Предательница! Что молчишь? Может, тебе вообще мать не нужна? Продалась за конфетки! В следующий раз, когда она за тобой придет, ты откажись и скажи, что без сестры никуда не пойдешь! Поняла? Обещай!

— Прости, мамочка, прости, я больше не буду, — плакала я и обещала.

Но когда бабушка приходила за мной, я замирала от ужаса и радости одновременно, пищала что-то про сестру, но бабушка отвечала, что пришла только за мной… и брала только меня. Мне тогда не исполнилось и пяти лет. Но постепенно я все же научилась выполнять требование мамы и отказывать ей, как это не было для меня тяжело. Я понимала мамину обиду за сестру, и мне было больно, когда мама рассказывала о своих обидах на бабушку. Но и бабушкины сомнения относительно сестры сейчас для меня стали вполне понятны. В итоге мне все-таки пришлось сделать выбор между ними…, и бабушка перестала приходить.

Я твердо помню любовь ко мне бабушки, хотя мама это и отрицает, и как мне кажется, что даже помню, как она произносит фразу, ставшую третьей легендой нашей семьи:

— В нашей Леночке течет две капли «голубой крови»!

Я помню, что именно папина мама очень гордилась моей рассудительностью и недетской степенностью. И на вопросы посторонних, откуда у меня такие манеры и серьезность, я всегда отвечала с достоинством именно этой фразой и, непременно добавляя, что это слова бабушки. Я гордо вскидывала голову и, хвастая, выдавала:

— А моя бабушка говорит, что во мне течет две капли «голубой крови»!

Значения этой фразы я не знала, да и не задумывалась над ним, просто мне нравилось ее повторять.

Дедушку я не помню совсем. Только помню, что он был и встречал меня с улыбкой. Но по решению моей мамы из моей жизни совсем рано «ушли» любящие меня бабушка и дедушка.

Видела я их еще всего один раз, когда дедушка тяжело заболел. В то время бабушка позвонила маме и попросила привести нас повидаться с ними перед смертью. Я уже училась в девятом классе, сестра — в седьмом. Мама объявила свое решение и строго-настрого приказала, ничего у них не брать и отвечать, что у нас всего в достатке. Мы приехали, дверь открыла полная темноволосая женщина — наша бабушка. Подошли к дедушке, он лежал в кровати, поздоровались, сели за стол, коротко пообщались о планах на будущее и… ушли, отказавшись от предложенных денег и угощения. Тогда меня потрясло, что не виделись мы уже больше десяти лет, а оказалось, что бабушка с дедушкой жили в том же микрорайоне, что и мы. И я силилась, но не могла понять, почему же они с нами не общались. Мы же выросли. Они вполне могли бы сделать попытку наладить с нами контакт напрямую, не дожидаясь смертного часа. От всех этих мыслей мне становилось очень больно.

Мама сочла наш поход триумфальным.

— Мы утерли им нос! Думали, я загнусь одна, а «фиг» им! Вон вы у меня какие! Умницы да красавицы выросли! — с удовольствием повторяла она всю дорогу.

Нам с сестрой было радостно за маму, но одновременно очень грустно. Я допускаю, что мы с сестрой многого не знаем про родителей отца, но все равно жаль, что этой любящей меня бабушки почти не было в моей жизни.

На этом семейные легенды закончились, их у меня всего три, как «три желания» в любой сказке. И теперь я расскажу о втором, после мамы, главном человеке в моей детской жизни — о моей любимой сестре.