Двойная честь

* * *

– Слишком медленно идем, – пробурчала Майя, в очередной раз замедлив шаг, чтоб подождать отстающую наследницу Незыблемого престола. – Ты ногами, что ль, перебирай пошибче. Вот же мышь белая.

– У меня имя есть, – раздраженно отозвалась Аврора; она не поспевала потому, что натерла взмокшими от росы башмаками пятку и теперь прихрамывала.

– О, простите, ваше высочество, я и забыла, – заёрничала Майя, нарочито низко кланяясь. – Только и ты забыла: ты не в Синем дворце, а далеко-далеко от него, от всех своих слуг, воинов, от папочки грозного. И здесь наши с Кортом владения, а не твои. И называть я тебя здесь буду так, как захочу! Ясно, белая мышь?

Ох, как же захотелось Авроре вцепиться ей в рыжую башку! Прям руки зачесались – вот как захотелось. А еще – лицо расцарапать. И коленкой в живот угостить. И по траве покачать, и лицом в землю потыкать, чтоб поела чернозема вволю.

Но юная леди сдержалась. Вспомнила о том, что без этой наглой хамки до Березового креста ей не добраться. Разве знает она здешние места? Нет, конечно. Кроме Синего дворца и главных улиц стольного Гримтэна ничего дочь Исидора не знает, ничего не видела. Как в тюрьме жила…

– То-то, – Майя, отметив, что Аврора молча проглотила обиду, сменила гнев на милость и заговорила уже более мягким тоном. – Ладно. Покажи мне свою ногу. Что там? Мозоль? Мозоль если сейчас не залечить, потом еще медленней ходить будешь. Так что садись на пенек и скидывай сапоги.

За одну минуту она осмотрела стопы Авроры и принялась колдовать над двумя белыми волдырями, что вздулись на левой пятке. Проколола их иглой и выдавила прозрачную жидкость, сморщив пузыри. Затем протерла их влажным тампоном, и девушка ойкнула: защипало довольно сильно. Майя тем временем плотно замотала пятку-страдалицу бинтом и хлопнула Аврору по колену:

– Порядок! Только смотри: повязку не сдвинь.

– Башмак подай, – хмуро попросила девушка.

– Это не надо, – махнула рукой рыжая. – Завечерело. Будем на ночлег устраиваться. Место тут подходящее, – кивнула на огромную ель, которую вполне можно было использовать, как навес. – За ночь шлёпалка твоя поздоровеет, и двинем дальше: туда, куда договаривались. Согласна?

Аврора не ответила. Лишь кивнула, все еще хмуря свои тонкие каштановые брови.

Майя сделала, как сказала. Она устроила под елкой что-то вроде очень уютного гнезда. Натаскала хвойных веток и мха, по-особому разложила их, застелила все плащами, бросила сверху одеяло и пригласила Аврору располагаться в центре сего сооружения.

– Пока Корта нет, заботиться о тебе, видно, мне придется, – посокрушалась Майя, выуживая из сумок съестные припасы, которые должны были составить их ужин.

Через пару мгновений девушки мирно жевали пшеничные лепешки и вяленую свинину. Аврора – в мягком «гнезде», подвернув под себя ноги; Майя – на корточках у маленького костра.

Стемнело совершенно, и в лесу похолодало. Заухал филин, застрекотали кузнечики. На огонек слетелась веселая мошкара.

– Слушай, а почему ты домой не хочешь? Корт ведь тебе предлагал – я слышала. Вот не пойму: зачем тебе, неженке этакой, с нами по лесам шариться? Самое время в Синий дворец вернуться. Из-за тебя и так переполох по всей стране, – говорила Майя, швыряя в огонь мелкие веточки и наблюдая, как жадно пламя ест их. – Слушай, а может, ты на Корта глаз положила? – вдруг спросила рыжая, пронзительно глянув на Аврору.

– Вот еще. Ну и глупость, – буркнула девушка и порадовалась, что сидит в тени, и Майя не может видеть, как загорелись ее щеки. – Да знаешь, сколько кавалеров в замке моего отца? Да ко мне уже пару раз сватались!

– Ну и как? – поинтересовалась Майя.

– Никак.

– Чё так?

– Не хочу я замуж. Рано мне замуж.

– Рано? – Майя ухмыльнулась. – По мне: так в самый раз. Была б ты замужем, не было б у тебя охоты из дворца дергать.

– Надоело мне во дворце!

– Да ну?! – рыжая вновь ухмыльнулась. – Императорская дочка, кавалеров уйма, танцы, наряды, сладкое каждый день. И надоело? Да ну?! – и расхохоталась. – Это мне надоело! Надоело по лесам бродяжить, мечом махать, убивать за деньги! – зло выпалила и тут же вздохнула. – Я дом свой хочу. Мужа, чтоб меня любил. Семью, чтоб детишек – пять, не меньше. И кухню с печкой. С большой белой печкой. Чтоб пироги печь. И кашу с мясом творить. А когда холодно, чтоб спать на печке, – опять вздохнула, прогнав все эти фантазии у себя перед глазами. – Только ничего этого нет, и не будет. Шипам ничего из этого не положено… Так что забудь про Корта, белая мышь, – горько усмехнулась, опять посмотрев на притихшую под елкой наследницу Незыблемого престола, а та, не мигая, смотрела и слушала. – И мой тебе совет: хорошо подумай насчет возвращения. Если что-то ты там к Корту чувствуешь, то сама посуди: отправившись домой, ты ему большое облегчение сделаешь. Ведь из-за тебя император начал на него охоту. Убьют из-за тебя Корта. Пока ты за ним ходишь – и смерть за ним ходит. Верная. И он это знает. Только не говорит. И не скажет. Но я-то могу сказать…