Двойная честь

* * *

Мальки втыкались!

И они не просто втыкались – они попадали в мишень! Почти в центр! Из шести улетевших ни один не отскочил – все вонзились. Оставалось еще пять.

На задний двор посмотреть на то, как наследница престола бросает ножики в мишень для лучников, собралось множество народу. Аврору не смущало такое количество зрителей. Тем более, что ей нечего было стесняться: метала она отлично.

На седьмом мальке легкой пружинистой походкой подошла Майя и каверзным вопросом подпортила настроение наследнице:

– Ты метать учишься или дворню забавляешь?

У Авроры дрогнула рука, и малек вонзился в самый край мишени. «Вот подлая! – нехорошо подумала про рыжую девушка. – А ведь я сказала Корту, что между нами теперь мир…»

Зрители за спиной наследницы прогудели разочарованно «ууу». И тут раздался властный бас коменданта:

– Сегодня что? Выходной? Работы ни у кого нет? Ты где быть должен? У котлов! Вот и вали туда! А ты что? Забыл, что дрова при бане кончились? Живо за дело! А тебя я вообще выдеру, за то, что двор не метен! Распустились, лоботрясы! – прорычал он и, в самом деле, наградил одного медлительного поваренка душевным пинком под зад.

Наследница разочарованно вздохнула. Теперь из зрителей остались лишь ироничная Майя, беспечно сидевшая на каменной поилке для скота и поедавшая крупную красную смородину из деревянной плошки, несколько сонных воинов, только освободившихся от дежурства на стенах, да сам комендант Флокур.

– Ваша милость только от живота кидать умеет? – уже громко спросила Майя.

– Умеет, умеет, – сквозь зубы процедила Аврора, нахмурилась, закусила нижнюю губу и кинула восьмой нож – он полетел красиво и вонзился почти в центр, сбив одного из собратьев на землю.

Майя сплюнула не понравившиеся ей смородиновые косточки в песок, встала и подошла к наследнице, не выпуская из рук плошки с ягодами. Аромат смородины потянулся за ней и через секунду обволок Аврору.

– Смотри, что покажу, – сказала Майя, без спроса выдергивая малек из перевязи Корта, что красовалась на девушке. – Метать еще можно так, – и кинула нож в мишень из-за плеча. – А еще вот так, – дернув последний, десятый, ножик, она послала его в полет из-под левой подмышки. – В общем, вариантов много. Если желаешь освоить все возможные, спрашивай. Все покажу, – и подмигнула девушке, а потом сказала, вполголоса, чтоб слышала только Аврора. – Это я всего лишь красуюсь, и получается у меня намного лучше, чем у тебя. А знаешь, почему? Потому что сперва надо просто учиться метать ножи. А красота сама придет. Она и мастерство неотделимы. Понимаешь? – и закинула себе в рот еще пару смородин.

– Понимаю, – улыбнулась Аврора и взяла для себя ягод из ее плошки. – Корт мне такого не говорил.

– Зато мне говорил, – подмигнула Майя девушке.

– Может, ты и про рубцы мне расскажешь? И покажешь?

– А они тебе зачем? Ты ж знатная леди – тебя рыцари защищают, – хмыкнула рыжая.

– Не всегда рядом со знатной леди рыцари ошиваются, – в тон ей ответила Аврора. – Надо и самой учиться козлам стойло указывать.

Майя громко захохотала и хлопнула девушку по плечу. Это было очень хорошим знаком.

«Надеюсь, то, что я сказала Корту, стало правдой», – улыбалась Аврора, будучи весьма довольна собой и своей дипломатией…

– Корт меня многому научил, – рассказывала чуть позже Майя, когда Аврора закончила свои тренировки и сложила мальки в перевязь. – Наверное, всему, что сам знал, умел. Мне тогда лет десять было. Может и меньше. Я уж и не помню, сколько мне сейчас лет, – хмыкнула рыжая. – Всех моих тогда убили. Воины твоего отца. Матушку мою стрелой пронзило. Она упала, меня собой закрыла. Я лежала, и все видела. А Корт, пока враги грабили наши телеги, напал на них, всех порубил. Потом и меня с собой забрал. Отвез к старухе, веде Лиде, что в пуще, на дереве жила. Она и сейчас там живет, славная старушка, – Майя улыбнулась, вспомнив сухонькое лицо Лиды, – только с головой у нее не все в порядке. Она меня и вырастила. А Корт часто заглядывал к нам, учил меня премудростям боевым. И убивать научил. Говорил, что нам Шипам, после разгрома нашего, только это сейчас и осталось… Первое дело он мне нашел, легкое, но денежное. Потом каждый пошел своей дорогой.

– Что ж? И кроме вас нет больше Шипов? – удивилась Аврора.

– Не знаю, – пожала плечами Майя. – Если и есть, то они хорошо спрятались. А может, ушли куда подальше из империи твоего отца. Ну, а мы с Кортом, получается, отбились.

– Не отбились, а приспособились к новым порядкам, – заметила Аврора.

Рыжая улыбнулась, весело посмотрела на наследницу:

– И так тоже можно сказать. Оно ведь неплохо? Так?

– Это ценное качество: уметь приспосабливаться, – авторитетно заявила Аврора. – То, что не гнется, ломается. А что гнется – живет дальше, и бури ему не помеха.

– Мудро. Сама придумала?

– Нет. Это народная мудрость…

– Леди Майя! – раздался вдруг голос мастера Эдеваса.

Рыжая подпрыгнула на месте от неожиданности и сильно изменилась в лице – заалела щеками и заблистала глазами. Она сунула плошку с ягодами в руки Авроры и резво, на каблуках, повернулась к лекарю.

Эдевас подошел и перво-наперво склонился перед наследницей, которая сидела каменной поилке:

– Мое почтение вашей милости.

Аврора вежливо кивнула в ответ.

– Могу я вашу собеседницу похитить? – осведомился лекарь.

– Если она сама того пожелает, то, пожалуйста.

– Спасибо, – Майя поклонилась Авроре и глянула на Эдеваса. – Что за дело?

– Я тут все думал. О ваших словах насчет голубиной травы, – заговорил Эдевас, протягивая рыжей какие-то стебли с бледно-голубыми цветками. – Неужели она от колик помогает? Я ее раньше лишь для промывания воспаленного горла использовал.

– Все правильно. Если эту траву варом залить и настоять – то для горла. А если высушить, да на солнце, а не в печке, да в порошок истолочь, а потом с ложкой молока ложку этого порошка развести, то вот вам и от колик снадобье, – бойко ответила Майя, словно экзамен сдала. – Одну и ту же траву по-разному применить можно…

Аврора слушала эти разговоры, все сплошь о целебных свойствах растений и минералов и улыбалась, думая, что это очень здорово, когда у девушки и молодого человека есть общие темы для бесед.