Двойная честь

* * *

Комендант форта Гедеон, благородный сэр Флокур, проснулся от тревожного стука и открыл глаза. Сумерки за окном и отсутствие истошных криков петуха Ляпа говорили о том, что подниматься еще рано.

– Ваша милость! Ваша милость! – тем не мене барабанил в дубовую дверь покоев коменданта сержант Боссен. – Проснитесь! Вставайте! Там какая-то девица у стен! Бросает камни в ворота, кричит, чтоб пустили.

– Девица? Камни? – пробормотал его милость, садясь и спуская ноги в медвежью шкуру, которая заменяла собою ковер.

Медведя, что пошел на укрытие пола, комендант убил год назад, собственноручно: бурый рылся в куче мусора за крепостной стеной, а мальчишка, выносивший очистки, увидал его, поднял гвалт и созвал всех воинов крепости. Первым прибежал комендант и с любимого арбалета пристрелил зверя и прославился, как бесстрашный человек и меткий стрелок.

Натянув штаны и набросив плащ, комендант со вздохом погладил круглое, теплое и белое плечо супруги, которая проворчала что-то нехорошее в адрес беспокойного сержанта, и сонно прошлепал босыми ногами к двери, отпер ее.

– Ты что? Пьян? – спросил у Боссена, еле сдерживая зевок и почесывая затылок.

– Ваша милость, – с укоризной произнес сержант. – Да как же можно на дежурстве-то? Обижаете.

– Тогда почему про девиц треплешься?

– Да потому, что сами гляньте: девица у стен. А еще два парня. Один то ли хворый, то ли мертвый – издали и не разберешь.

– Девица, парень мертвый, – повторил комендант, приступая к почесыванию бороды. – Что ж, это интересно. Пошли смотреть.

Вид со стены открывался странный: в сиреневой рассветной мгле перед воротами крепости виднелись три лошади: два замечательных породистых жеребца и третья – неприглядная, коротконогая и толстобрюхая крестьянская лошадка.

На крупном вороном красавце, плясавшем на одном месте от избытка резвости, сидело двое: впереди – человек с бессильно повисшими руками. Он явно находился не в добром здравии. Его поддерживал рыжеголовый товарищ.

Была и девица. Невысокая и тонкая, с двумя длинными, золотистыми, но растрепанными косами, в каком-то мальчишеском наряде. Она, в самом деле, стояла перед воротами и швыряла в них булыжники, которые подбирала здесь же – на краю дороги.

– Именем император-ра Исидор-ра! – рычала наглая девица таким голосом, будто кавалерией командовала. – Открывайте! – и ба-бах! – камнем в тяжелые створки.

– Оочень интересно, – зевнул Флокур и повернулся к сержанту и солдатам, которые оставили свои посты и прибежали глянуть на ранних гостей. – Как думаешь, Боссен, что бы это значило?

– Происки врагов? – предположил тот.

– Я леди Аврора! – истошно завопила девица, и комендант глаза выпучил. – Дочь императора! Открывайте! Мне нужна помощь!

– Происки врагов! – уже уверенно сказал Боссен.

Сэр Флокур правой рукой взялся чесать бороду, а левой – темя. Через секунду проговорил:

– Ставь лучников на галерею, чтоб двор под прицелом держали. И поднимайте ворота. Там разберемся. Тимер, – оборотился он к долговязому и прыщавому юноше – к своему оруженосцу, – неси мой шлем и кольчугу.

Тот, будучи предупредительным и расторопным слугой, обернулся в две минуты.

К тому времени, как заскрипели, открываясь, ворота форта, комендант в блистающей кольчуге и высоком шлеме возглавил отряд лучников, засевших на центральной галерее, и приготовился командовать.

Ворота растворились и на двор заехали все три лошади с тремя же седоками. Девица с косами тут же затребовала, ничуть не смущаясь:

– Кто тут главный? Позовите главного!

– Сэр, она вас требует, – сообщил коменданту ближайший лучник.

– Слышу я, – зашипел на него Флокур. – Она, похоже, ненормальная. Эй! Закрыть ворота!

Команда была исполнена, и после этого комендант спустился с галереи к пришельцам.

– Кто вы и что вам надо? – спросил он, подходя ближе к девушке, и тут же отметил «Какая красавица! Молоденькая, светленькая. Фея просто…»

– Вы тут главный? – опять спросила золотоволоска, властно блистая голубыми глазами. – Я уже сказала: я леди Аврора, дочь лорда Исидора, императора Твердых земель. Меня похитили и держали в плену какие-то разбойники. Мой рыцарь освободил меня, но был тяжело ранен. Нам нужен лекарь. И быстро!

– Императорская дочь? Очень интересно, – хмыкнул комендант. – И как докажете, что вы – императорская дочь?

– Легко, – уверенно тряхнула головой Аврора. – Я умею читать и писать, знаю наизусть дюжину стихов великого поэта Лемирона, играю на арфе и лютне (будь они трижды прокляты), еще – потрясающе пою баллады о героях последней войны. Вот! И пишу я, кстати, особым почерком – королевским. Мои завитушки ни с чем не спутаешь, а повторить – не всякий сможет. Если надо, я по каждому пункту представлю доказательства. Но давайте позже, благородный сэр, – и Аврора перешла на умоляющий тон, скосив глаза на белого, как смерть Корта. – Сперва, прошу: позовите лекаря для моего рыцаря. Он защищал меня ценой своей жизни, но я не хочу, чтоб он с ней расстался.

– Хорошо, ваша милость, хорошо, – кивнул комендант форта, будучи впечатлен тем потрясающим перечнем достоинств Авроры, который она ему представила. – Эй, кто-нибудь! Зовите Эдеваса. Эдевас – наш лекарь, леди.

Наследница же вернулась к Корту. Он по-прежнему сидел на вороном и по-прежнему находился в хвором забытьи. Майя все так же была рядом и вытирала полотенцем его лоб, на котором проступали крупные капли пота. Раненого мучил жар.

– Еще немного потерпите. Немного, – пробормотала Аврора.

– Ему совсем плохо. Я чувствую, как его сердце затихает, – дрожащим голосом шепнула Майя. – А если он умрет? Если он умрет? – застонала вдруг она, перекосив лицо и закрыла глаза рукой.

– Никто не умрет, – твердо сказала наследница. – Брось эти сопли!

Рыжая даже икнула от неожиданности и посмотрела на девушку с изумлением.

– Наши лекари тоже умеют врачевать. И они спасут Корта, – уверенно промолвила наследница.