Дыши в такт со мной (СИ)

Клео шумно сглатывает, созерцая картину взрыва, когда земля под ногами осыпана огромными кусками раскуроченного цемента.

У него…

— А вы… его невеста?

— Невеста, которая вечно в разъездах, - закатив глаза, Эсса кивает. – Признаю, виновна по всем статьям. Мама говорит, что ещё одна такая поездка по работе, и я его потеряю.

Обернувшись к Логану, Эсса быстро целует его в губы и он не отводит от неё полного нежности взгляда.

— Обещаю, как только ты сделаешь мне официальное предложение, брошу всё и буду пропадать на кухне в компании сковородок.

— Идёт, - рассмеявшись, Логан обнимает её.

С шумом сглотнув, Клео уводит взгляд, в сторону только сейчас заметив, что Олин всё ещё здесь.

С глупой улыбкой взирает на влюблённую парочку, склонив голову на бок.

— Любовь, это так прекрасно… - слетает с её розовых губ, и мечтательно улыбнувшись, Олин испуганно вздрагивает, когда лифт с лёгким щелчком вновь открывается перед ней.

Обернувшись, девушка бросает на Клео рассеянный взгляд и, махнув ей рукой, прячется в железной коробке, что увозит её вниз.

— У вас здесь очень красиво, - Эсса обводит помещение внимательным взглядом и Клео хочется съязвить что-то из серии: «Меня не волнует, что ты думаешь», но как обычно предпочитает промолчать лживо улыбнувшись.

— Спасибо.

— Даже не верится, что мой Логан действительно работает в таком журнале, - Эсса улыбается, оборачиваясь к своему парню.

Он притягивает её к себе и Клео уже делает шаг в сторону, пытаясь придать себе, озабоченный вид ужасной деловой заинтересованности, когда они вновь к ней оборачиваются.

— Простите за наше поведение, я так давно его не видела, что теперь с ума схожу, - рассмеявшись, Эсса закатывает глаза.

— Вы давно вместе? – Клео старательно прочищает горло, пытаясь озвучить вопрос как можно мягче.

— Мы познакомились в Новой Зеландии. Я переводчик, прилетела с крупными шишками, как раз за два дня до начала отпуска, думала, что как обычно проведу две недели в обществе покупок и магазинов, но когда попала туда… Боже, - Эсса прижимает ладони к груди, прикрывая глаза. – Я собрала самую большую сумку, на которую была способна и просто вышла к истоку их лесов, где и встретила его. Это была целая каста настоящих туристов, всегда готовых к приключениям. Огромные рюкзаки, чугунные кастрюли, а тут я с маленьким рюкзачком и не устойчивой обувью, но он взял меня с собой…

— Полгода уже прошло с тех пор, - подхватывает Логан. – Электронные письма, звонки, тысячи перемотанных плёнок и вот мы снова встретились.

Бросив на Клео небрежный взгляд, он пожимает плечами.

— Поэтому я в Нью-Йорке. Ради неё.

Улыбнувшись, Эсса прячется в вороте его куртки, и с шумом сглотнув, Клео раздражённо выдыхает.

— Логан зайди ко мне на минуту.

Сухо улыбнувшись девушке, Клео марширует к своему кабинету, отбивая безумную чечётку ритма каблуков.

Поскорее бы спрятаться за дверью.

Бросив взгляд на пустой стол Роксаны, Клео недоумённо хмурится.

Секретарша никогда не опаздывает. Может прийти раньше, но уж никак не позже. Вчерашняя вечеринка видимо закончилась слишком хорошо.

Ухмыльнувшись, Клео заходит в кабинет, и, обогнув стол, задумчиво стучит пальцами по обложке свежего номера.

Через семь часов к ней придут первые цифры о продажах.

Если они будут низкими – пиши, пропало, Джейми займёт своё законное место главного редактора и пошлёт её к чёрту.

Мать будет более тактична, попросит поскорее выйти замуж за Рассела и смириться с судьбой.

Если они будут высокими – война продолжится.

Лёгкий стук в дверь, и в кабинет заходит Логан.

Обернувшись к нему, Клео задумчиво созерцает обеспокоенный образ встревоженного жениха богатой леди.

— Логан, - отодвинув в сторону журнал, Клео обнажает конверт с чеком и протягивает его Логану. – Это твоя премия. За вклад в номер.

Кивнув, он берёт конверт из её рук и прячет в кармане куртки.

В кабинете повисает тишина. Клео не сводит с него пристального взгляда тогда, как он пытается сбежать от её глаз.

— Я хотела… извиниться за то, что было вчера, - начинает Клео, старательно прочищая горло. Оставайся профессионалом. – Я вела себя… пьяно. Прости.

Кивнув, Логан засовывает руки в карманы джинс, пожимая плечами.

— Всё в порядке.

— Ну, да, - усмехается Клео. – Конечно в порядке. Ты ведь привёл сюда свою невесту, чтобы она пометила территорию.

— Это не, правда, она…

— Брось, Логан, - Клео поднимает руку, вынуждая его замолчать. – Не нужно объяснений. Я всё понимаю, я сделала глупость, ты поддался этой глупости и теперь нам обоим стыдно. У тебя есть девушка, у меня есть жених, так что… давай забудем обо всём и вернёмся к нормальной жизни.

Энергично кивая в ответ, Логан слабо улыбается.

— Согласен. Не знаю,… о чём я думал. Прости.

— Иди.

Кивнув, Логан уходит из кабинета так быстро, что даже запах сандала, обычно отстающий идти следом, исчезает в тот же миг, как только захлопываются двери.

Обессилено опустившись в кресло, Клео закрывает лицо руками.

Если всё в порядке, и они обо всём забыли,… почему она всё ещё помнит?

18 глава

Никогда не потешайся над любовью. Просто есть люди, которым так никогда и не выпадет счастья узнать, что это такое. Всё равно, продлится ли это полтора дня или многие годы, останется самым главным, что только могло случиться в жизни человека. Всегда будут люди, которые утверждают, что этого нет, потому что им не пришлось испытать что-либо подобное.

Эрнест Хемингуэй. По ком звонит колокол

— Здесь никого нет, это бессмысленно, я говорил, что нужно идти по следам.

Обернувшись назад, мужчина устремляет взгляд на оборванную ветку и рассыпанные прахом пожухлые листья.

— Он там, - кивает он в сторону гущи леса, где за каждым деревом прячется холодный, пронизанный ветром воздух.

Нахмурившись, она следует взглядом за указанным направлением и, поджав губы, вновь поворачивается вперёд.

— Он не дурак. Он бы не стал оставлять такой след.

Усмехнувшись, мужчина скрещивает руки на груди. На запястьях красуются разводы грязи, пальцы покрыты царапинами и красными пятнами расчёсов.

Ночные жители оставались беспощадными даже в холодную погоду, когда снег уже укрывал ели.

— Возможно, он просто не думал о том, что делал.

Отрицательно мотнув головой, она опускается на корточки.

— Он всегда думает.

— На горизонте всё чисто! – разлетается по глухому лесу эхо чужого голоса.

Сопровождающий подбегает к ним, удерживая на поводке собаку, что распаляет холодный воздух своим дыханием.

— Я же говорил, что там ничего, - поддакивает ему друг, хлопая по плечу.

Подняв голову, она смеривает их раздражённым взглядом. На плечах обоих пряди грязных, разбитых жиром волос, глаза красные от вечного недосыпа, чёрные тени уже растекаются по щекам, обхватывая подбородок.

Бессилие и усталость читается в слабых, неуверенных позах. Они готовы сдаться.

— Между прочим, следопыт здесь я, - гаркает мужчина, наклоняясь к ней. – Мы следуем за моим чутьём, так что давайте леди вы не будете выделываться, и считать себя самой умной, а сложите губки бантиком и последуете за мной.

Вздёрнув бровь, она выразительно цокает языком, когда слышит смех мужчин.

— Хватит церемониться с ней. Мы не обязаны помогать заражённым, так что либо слушаешь нас, либо остаёшься влюблённым ничтожеством.

Заражённая.

Сжав зубы, она резко поднимается, выхватывая из подошвы ботинка нож и разрезая воздух, оставляет шипящий кровью след на колене следопыта.

— Тупая сука! – выкрикивает он, прижимая ладони к колену и падая на землю.

Собака его друга начинает лаять, словно сумасшедшая, пытаясь сорваться с поводка.

Воздух вокруг нагревается её дыханием и наполняется запахом не свежего мяса.

— Уйми своего пса, - цедит она сквозь зубы.

С шумом сглотнув, мужчина тянет поводок на себя, и жалобно заскулив, собака замолкает.

— А теперь убирайтесь.

Энергично кивая, следопыт помогает другу подняться, морщась, тот всё так же зажимает кровоточащую рану на колене.

Подхватив раненого друга за плечи, они делают дружный, не ровный шаг вперёд, когда она вновь подаёт голос.

— Не туда. Вы идёте в обратном направлении, куда ведут следы.

— Но до выхода…

— Я сказала, вы идёте туда. Быстро и громко.

Шумно выдохнув, они едва сдерживают себя от брани, но всё же подчиняются, дёргая собаку за поводок.

Подойдя к дереву, она закрывает глаза, засовывая нож обратно в подошву.

Глубоко втянув холодный, насыщенный запахом древесины, воздух, она слабо улыбается, чувствуя, как по бледным щекам растекается румянец.

Громко переговариваясь, они удаляются точно в том направлении, что она указала, а собака начинает лаять, замечая пробегающего мимо зайца.

Выглянув из-за дерева, она поджимает губы.

— Один…два…три…

Между далёкими деревьями мелькает плотная тень и, расправив плечи, она выхватывает арбалет, готовая выстрелить в любую секунду.

— Логан! - разрывается её крик, когда она бежит вперёд.

Он мешкает, услышав её голос и обернувшись, едва не падает, спотыкаясь о корни деревьев.

Широко улыбаясь, она перепрыгивает, через обрубленный кустарник, минует овраг, сминая под собой жухлую траву, когда он вновь бросается вперёд.

Сжимая арбалет в руке так крепко, как только может, она перепрыгивает через очередной овраг, забегая в кусты засохшей крапивы, что превратилась в тонкие, чёрные ветви, убитые морозом.

Под ногами вязнет грязь, и она едва не спотыкается, смотря на спину человека, что отделён от неё лишь несколькими метрами.

Перед ними открывается тонкая полоска старого болота.

Взобравшись на скользкое бревно, покрытое старым мхом, Логан перебегает на другой берег.

Она взбирается следом, когда её ноги соскальзывают с дерева и девушка падает в грязную воду, глотая тину.

С трудом поднявшись, она громко кашляет, давясь мерзкой паутиной старого болота и открыв глаза, что заливает грязная вода, смотрит в след убегающей тени.

Подхватив арбалет, она наводит прицел на движущийся силуэт и, закрыв глаза, стреляет.

По лесу проносится тихий стон, когда Логан падает на колени.

Откинув назад мокрые волосы, она глубоко вздыхает.

Точно между лопаток.

Схватившись за гладкое дерево, она с трудом проползает по нему и, перебравшись на другой берег, поднимается на ноги.

Когда она подходит ближе, стрела уже превращается в разводы горячих линий, сходящихся на его сердце.

Улыбаясь, она обходит его, ожидая увидеть любовь в глазах, что когда-то убили её.

Бросив на землю арбалет, она опускается на колени и, обхватив его лицо ладонями, горячо выдыхает в разгорячённое погоней лицо.

— Наконец-то ты проиграл.

Усмехнувшись, он переводит взгляд на неё.

— Ты победила Клео.

— Я поверить не могу!

Нахмурившись, Клео перекатывается на другой бок.

— Клео!

Что за глупый сон? Он не мог прерваться голосом её матери.

— Эвелин…убирайся… - бормочет девушка, сквозь сон, надеясь, что эти слова обернуться заклинанием и Эвелин исчезнет.

Изумлённо округлив глаза, женщина застывает напротив закутавшейся в одеяло дочери, сжимая в руках мобильный.

— Что… прости?

Нахмурившись, Клео лениво приоткрывает глаз, чтобы убедиться, что это не сон.

— Мама? – голос выдавливается из горла слабым хрипом.

— Доброе утро солнышко, - бормочет Эвелин, раскрывая шторы и старательно делая вид, что не слышала только что сказанных слов дочери. – У нас сегодня встреча с организатором. Помнишь?

Устало зевая, Клео потирает лоб, с трудом поднимаясь.

— Смутно.

— Слава в голову ударила видимо, - усмехается Эвелин, скользя взглядом по прикроватному столику, засыпанному статистикой продаж.

Клео слабо улыбается своей маленькой победе.

Их журнал читали. Его было невозможно не заметить даже среди многообразия глянца, засыпанного яркими красотками.

На их фоне Олин превращалась в загадочную королеву, что невозможно постичь сразу.

В новом сезоне девушки возжелали стать умными.

— Я вчера звонила Расселу, - Эвелин вновь наводит на Клео пистолет, что был готов выстрелить мужем и был усыпан свадебными кружевами. – Он не против живого оркестра, если они будут не слишком громкими и не создадут вокруг атмосферы хауса. Насчёт арфистки он не уверен.

Пожав плечами, Клео с трудом передвигая ноги, идёт в ванную.

— Кстати я звонила тому фотографу, что специализируется на свадьбах, мы с ним…

Клео закрывает дверь и, включив воду, глубоко вздыхает, наслаждаясь заглушающими голос матери, звуками.

Подойдя к зеркалу, она находит мобильный телефон, брошенный ночью на стеклянной полке, заляпанной следами от пасты.

Нахмурившись, девушка пролистывает сообщения.

— Клео! – стук уверенного кулака Эвелин в дверь заставляет дочь вздрогнуть. – Ты слушаешь меня?

— Да, мама.

Последнюю неделю, после выхода журнала она стала совершенно невыносима.

Её материнские чувства к Джейми иссякли, точно засыхающий родник и потому все эмоции были направлены на Клео.

Джейми медленно, но верно превращалась в тёмную тень, шествуя по коридорам офиса, точно чёрная ворона, прячась в перья.

Она уходила как можно раньше, редко сталкивалась с Клео и почти не разговаривала на летучках.

Клео должна бы и радоваться, она кажется, победила.

Смогла доказать матери, что она чего-то стоит, заткнула Джейми за пояс, но почему-то не чувствовала себя победительницей.

Раньше у нее, по крайней мере, была мечта.

Мечта доказать, что она что-то умеет, а теперь не было и этого.

Теперь она просто осталась одна и жадно глотает воздух, точно выброшенная на берег рыба.

Больше нет ничего.

Роксана переехала к Брендону.

Это конечно здорово, учитывая её рассказы о деспотичном отношении родителей к её жизни, но теперь она спешит домой.

Ей некогда болтать, истории превратились в бесконечный список покупок, что ей необходимо приобрести, и Клео могла лишь кивать, переваривая очередные кулинарные изыски подруги, обёрнутые в слова.

Логана она больше не интересовала.

Единственное место, где они встречались – её сны.

Она изредка видела его по утрам, робко смотрела на летучках, даруя один-два взгляда, получала его наброски по электронной почте, и прощалась, если выходила из кабинета, когда он собирался.

Усмехнувшись собственному отражению, Клео пожимает плечами, как бы приободряя себя.

Видимо она не была такой уж особенной.

Вспоминая тот вечер в клубе снова, и снова, точно мысленный маньяк, она в очередной раз прикасалась к губам, пытаясь вспомнить то ощущение, когда они соприкасались с его.

Вспоминала заполняющий мир вокруг запах сандала, его сильные руки, его глаза и превращалась в жалкую тряпку, что хочет развалиться на полу и рыдать, зарываясь в воспоминания.

Как глупо.

Он ей не подходит, а она ему тем более. Ошибка, ничего более.

Ошибка, о которой он давно забыл и ей следует поступить так же.

— Клео!

Наскоро умывшись и почистив зубы, Клео выходит из ванной, натыкаясь на Эвелин.

— Мама.

— У нас масса дел, а тебе ещё на работу. Ты совершенно не думаешь о времени и… - взгляд Эвелин натыкается на руки Клео. – Где твоё обручальное кольцо?

— В шкатулке.

Глаза Эвелин вновь изумлённо округляются, и кажется, заполняют всё пространство очков.

— Ты верно шутишь.… Это обручальное кольцо, его нельзя снимать!

— Я не могу же носить его постоянно.

— Можешь, конечно, - невозмутимо отвечает Эвелин, переводя суровый взгляд на загорающийся дисплей телефона.

Джейми.

Поджав губы, Эвелин нажимает на «Отбой» и переводит на Клео невозмутимый взгляд.

— Одевайся.

— Что случилось? – скрестив руки на груди, Клео опирается плечом о дверной косяк, кивая в сторону потухшего экрана. – Вы поссорились?

— Я слишком мало времени уделяю своей дочке и слишком много этой выскочке, - улыбнувшись, Эвелин щипает Клео за щёку.

Движение получается не естественным и странным. Она никогда так не делала и не стоит начинать.

— Одевайся, у нас мало времени.

Послушно кивнув, Клео скрывается в спальне.

В конце концов, терять теперь нечего.

~***~

Она просыпалась ровно в семь.

Быстро выскальзывала из постели, подхватывая халат, и бежала в ванну.

Умывалась, накладывала макияж, приводила волосы в порядок и выходила на кухню в полной боевой готовности.

Распахнув холодильник, шарила взглядом по полупустым полкам и в очередной раз напомнила себе посетить магазин.

Доставала упаковку молока, яйца и тонкие полоски бекона.

Ставила чайник, наполняла чашки кофе и вдыхала запах жарящегося мяса.

Кухня так быстро наполнялась запахами завтрака, что он просыпался без каких-либо усилий и бежал следом за ней, точно маленький мальчик в огромной папиной футболке.

Подходил сзади, обнимал её и целовал в шею.

Рассмеявшись, она оборачивалась к нему и дарила нежный поцелуй, в щёку чувствуя, как счастье растекалось по телу.

— Доброе утро, - улыбнувшись, Брендон облизывает пересохшие после сна губы и, отпустив Роксану, опускается на стул.

— Сначала чистим зубы, потом получаем завтрак, - чеканит Рокси, переворачивая бекон, и Брендон неохотно бредёт в ванну.

Рассмеявшись ему вслед, она на мгновенье застывает, услышав вибрацию телефона, что лежал на подоконнике.

С шумом сглотнув, она опасливо оглядывается, услышав шум воды и подойдя к окну, отводит занавеску в сторону.

Мама.

Поджав губы, Роксана делает шаг назад и, расправив занавеску, скользит взглядом по изображённым на ней бабочкам.

Их огромные, усыпанные цветными полосами крылья заполняют собой помещение и бросают блики на пол.

Улыбнувшись, Роксана мотает головой, пытаясь забыть звонок матери и вновь возвращается к плите.

Нет смысла ей звонить.

Всё кончено.

Она не вернётся в мир, где её желания никому не нужны.

Вытащив тарелки, Роксана расставляет их по столу и, сняв горячую сковороду с плиты, выкладывает омлет и бекон строго по центру, как любит Брендон.

Наполняет чашки с кофе горячим кипятком и уже ставит чайник обратно на плиту, когда замечает Брендона.

— Опять родители?

С шумом сглотнув, Роксана вздрагивает.

— Ты меня напугал! – усмехнувшись, она бросает полотенце на стол. – Садись есть.

Пройдя вперёд, Брендон поднимает занавеску и, подхватив её телефон, открывает журнал вызовов.

— За последние два дня двенадцать пропущенных? – его глаза изумлённо округляются и, поднявшись, Роксана вырывает из его рук мобильный, засунув его в карман халата.

— Это не важно.

— Это твоя семья, она не может быть не важной! – восклицает Брендон, от чего кажется невыносимо взрослым даже в безразмерной футболке. – Ты понимаешь, что это порох в пистолете? Он будет копиться, пока пистолет не выстрелит, а он выстрелит.

Раздражённо закатив глаза, Роксана опускается на стул, подвигая к себе тарелку.

— Давай мы просто поедим и пойдём на работу. Я не хочу это обсуждать. Они сделали свой выбор, а я свой.

— Ты должна поговорить с ними, - сев рядом с Роксаной, Брендон устремляет на неё сосредоточенный взгляд.

Размешав сахар в чашке, Роксана делает медленный глоток кофе, забрасывает в рот несколько кусочков бекона, старательно игнорируя внимательный взгляд парня, когда её терпение лопается.

— Я поняла, что ты от меня хочешь, хватит пялиться!

— Ты позвонишь ей?

— Нет, я уже взрослая. Имею право делать то, что я хочу, - бормочет, Роксана, облизывая маслянистые пальцы. – Я не буду подчиняться им.

— Я не прошу тебя им подчиняться, но ты не показала, что ты взрослая, убежав. Ты должна была поговорить с ними, объяснить…

— Брендон, - закрыв глаза, шепчет Роксана. – Ты не знаешь моих родителей, и ты не знаешь замашек нашей семьи. Там никого не волнуют разговоры. Есть простое правило, где мои родители вертят нашей семьёй, а двое моих почти тридцатилетних братьев им подчиняются, боясь сделать хотя бы шаг в сторону. Здесь есть лишь два варианта развития событий. Либо подчиняешься, либо бежишь.

— А если ты попробуешь? – вновь с надеждой спрашивает Брендон.

Тяжело вздохнув, Роксана с шумом сглатывает, чувствуя тяжесть телефона в кармане, наполненного слезами матери.

— Они всё равно отрекутся от меня. Я превратилась в позор семьи лишь от того, что решила сделать по-своему. Этот разговор ничего мне не даст.

— Твои родители живут в современном обществе, они ведь… любят тебя. Если бы мы пошли туда вместе и…

Глаза Роксаны округляются.

— Нет! Нет! Нет! Никогда! Ты никогда туда не пойдёшь, это будет твоя последняя прогулка, если мы отправимся в мой район!

Улыбнувшись, Брендон энергично кивает в ответ.

— Хорошо, если ты так за меня боишься, может, пригласишь их к нам? Они поймут, что я не такой уж плохой парень, может,… мы найдём общий язык?

— Я так не думаю.

— Прошу, я хочу, чтобы у тебя была семья. Не хочу быть тем, из-за кого ты от них отказалась.

Поджав губы, Роксана молчит, тая в минутах размышлений.

— Хорошо, я… попробую поговорить с мамой.

Она может понять.

Она ведь звонит ей каждый день по несколько раз, пытаясь отыскать.

Возможно, она порадуется, если узнает, что у дочери всё в порядке.

~***~

Всегда нужно это «слишком».

Слишком большие глаза. Слишком маленькая грудь, слишком длинные ноги, слишком короткие волосы.

Любое «слишком», что выделит её из толпы тех девиц, что ты уже встречал.

Любое «слишком», что превратит её из обычной девушки в любовь.

Шумно выдохнув, Клео закрывает письмо, отправленное ей Логаном полчаса назад.

Перед глазами Эсса.

У неё были слишком большие голубые глаза и слишком хорошие манеры. Слишком широкая улыбка, слишком точёная фигурка, слишком дорогое пальто и ещё тысячу «слишком», что видимо, превратили её в его возлюбленную.

Поморщившись, Клео закрывает письмо, энергично нажимая на кнопку мыши, точно пытаясь спасти систему от вируса.

Закрыв почту, девушка ставит компьютер в режим ожидания и облегчённо выдыхает, когда на экране появляются плавающие геометрические фигуры.

Хотя перед глазами всё ещё стоят отпечатанные курсивом строки.

Телефон разражается миганием ярко-красной кнопки и Клео неохотно жмёт на «ответить», когда из динамика в помещение изливается голос Роксаны.

— Логан Андерсон здесь. Впустить?

Изумлённо округлив глаза, Клео подтягивает к себе сброшенные туфли и, проведя рукой по волосам, кивает.

— Да, да, пусть войдёт.

Разбудив компьютер, Клео открывает папку со списком обещанных в этом месяце показов мод и, достав несколько хаотично разбросанных бумаг, раскладывает их по столу.

— Можно? – приоткрыв дверь, Логан просовывает голову в пространство между её миром и его.

Кивнув, Клео озадаченно хмурится, всматриваясь в список французских модельеров. Она изучала его уже в шестой раз, но только сейчас буквы так быстро метались по монитору экрана из одной стороны в другую.

Зайдя в кабинет, Логан неловко мнётся на пороге, засунув руки в карманы джинс.

Краем глаза Клео пытается рассмотреть его, но не видит ничего, кроме очередного потасканного свитера и художественного беспорядка на голове.

— Эм… я прислал письмо с наброском, я…

— Да, я видела, - кивнув, Клео в очередной раз хмурится, сворачивая блокнот и переводя взгляд на Логана. – Ты что-то хотел?

— Да… - сделав неловкий шаг вперёд, Логан застывает.

Они испепеляют друг друга внимательными взглядами несколько долгих секунд.

Сейчас бы рассмеяться, подойти к нему, дотронуться… Просто, дотронуться на секунду.

Вспомнить, какой тёплый этот странник.

Ты мне сегодня снился.

Проносится бегущей строкой в голове, но она никогда не скажет.

Признаться в том, что это далеко не первый её сон с его участием равно смерти.

— И? – хрипло произносит Клео и, прижав ладонь к груди, старательно прочищает горло, переводя взгляд на стол, усыпанный бумагами.

У неё под носом список гостей, что составляли Эвелин и Рассел. Ей разрешали пригласить четверых.

Они собрали несколько десятков столов с людьми, которых она не знает, а ей позволялось лишь заполнить половину крохотного столика людьми, которых кроме неё видеть никто не хочет.

Вряд ли их даже наберётся четверо. Роксана, Брендон, этого будет вполне достаточно.

Хотя бы кто-то будет счастлив на этой свадьбе.

— Я,… честно говоря,… произносил эти слова много раз, но сейчас… - Логан хмурится, опуская голову. – Труднее, чем когда-либо.

Клео замирает. Она слышит отчётливые удары глухого сердца, чувствует, как лёгкие желают наполниться воздухом и выбросить его в атмосферу, пока тело затихло перед бурей.

— Я уезжаю.

Картинка на компьютере сменяется плавающей заставкой и Клео вздрагивает, переведя взгляд на монитор и делая непроизвольный вдох.

— О…

— Ты… удивительный босс, и это удивительное место, но я не могу здесь оставаться, - облизнув пересохшие губы, Логан неловко пожимает плечами.

Он словно превратился в неровный кусок картона.

Самое простое движение, столь однообразное и привычное для человека кажется ему неизвестным и неимоверно трудным.

— Я должен уехать. Я обязан уехать, чтобы не задохнуться.

Задумчиво кивая в такт его словам, Клео опирается локтём о стол.

— Я понимаю, что ты возлагаешь надежды на мою писанину, и я… оставлю для тебя кое-какие записи, может они понадобятся. Я…

— Постой, - вытянув руку вперёд, Клео вынуждает его замолчать. – Это из-за того, что случилось в клубе?

Логан пытается недоумённо нахмуриться и сделать вид, что не понимает, о чём речь, но выходит у него плохо.

Клео почти готова улыбнуться маленькой победе.

Выходит, он тоже думал. Думал о том, что произошло, вспоминал и вновь прокручивал в голове, точно маньяк, одержимый одной мыслью.

— Что? Нет, это просто… была минута забвения, не более. Я люблю Эссу.

— Тогда в чём проблема? Я предлагаю тебе деньги за то, что ты любишь. Хорошие деньги. Ты соглашаешься, а теперь выходит, убегаешь? Так быстро? – Клео поднимается. – Не можешь подарить мне даже,… скажем полгода своего времени?

— Я согласился не из-за денег, - пожалуй, слишком уверенно отвечает Логан. – Я согласился потому, что хотел помочь тебе. Хотел осуществить твою мечту и сделать этот журнал чем-то особенным для тебя.

Поморщившись, Клео отрицательно мотает головой.

— Хватит молоть чушь. Ты вовсе не такой, каким хочешь казаться. Ты алчный бабник, что бежит с тонущего корабля. Скажи, что Эсса схватила тебя за яйца и велела уволиться. Ты оказывается обычный альфонс, что пытался убедить меня в красоте окружающего мира.

Клео разражается громким, не естественным смехом, мир вокруг обретает багряные краски лжи.

Это кисть Логана его так раскрасила.

— Ты лжец! Обычный лжец, что скрывается за красивыми фразами, целуя других девушек пока та, что за всё платит где-то в очередной командировке!

— Я не хотел тебя целовать! – вырывается из его горла отчаянный крик.

— Но, целовал! – сделав шаг вперёд, Клео почти упирается лицом в его грудь. – И знаешь что? Тебе понравилось.

Поджав губы, Логан буквально дрожит от ненависти. Сжав руки в кулаки, юноша отрицательно мотает головой, точно пытаясь выбить оттуда слова Клео.

Выбить их чувства, их вечера, их разговоры и всё, что они значили друг для друга.

— Ты мне не нравишься, и никогда не нравилась. Я хотел с тобой общаться, дружить, но лишь для… обогащения своего внутреннего мира. Я так часто делаю.

— Часто стоишь на грани измены своей девушке?

— Я не был на грани, - бормочет Логан, закрывая глаза. – Перестань.

Усмехнувшись, Клео отворачивается к окну, встряхнув волосами и надеясь, что он чувствует запах нового кондиционера с нотками клубники.

— Отлично. Хочешь увольняться? Сделай это. Жду с нетерпением, позволяю уйти без отработки, ты был здесь слишком мало, чтобы иметь передо мной обязательства.

Кивнув, Логан покидает её кабинет, не обронив больше ни слова.

Но, даже после его ухода в воздухе гудит статическое электричество.

С другими людьми она точно астронавт в скафандре. Кажется, что рядом, можно прикоснуться, увидеть, но на самом деле закована в тяжёлые металлы и имеет личный резервуар воздуха.

С Логаном она была голой.

Слишком голой, мышцы наружу.

Пора положить этому конец.

~***~

Слабый напор воды.

Почему она не может быть сильнее? Горячей, крепкой, обвиться вокруг шеи и убить.

Заполнить её.

Поднявшись, пытается отвернуть кран до упора. Трубы неодобрительно гудят, кран начинает дрожать.

Перекрыв воду, чувствует, как холодные капли скатываются по спине.

Поморщившись, выскальзывает из ванной и бросает презрительный взгляд на себя в зеркало.

На животе алеет огромный синяк, ладони усыпаны царапинами.

Обернувшись мягким полотенцем, выходит из ванной, когда натыкается на неё.

На эти скрюченные судорогой руки, что, когда-то обнимали, даря тепло и ласку. Они больше похожи на ветви старого дерева, нежели на руки того, кто любит её.

На поджатые губы, испещренную морщинами кожу, точно старый пергамент.

-Я…

-Твоё время вышло. Собирай вещи и убирайся.

-Я сделала это ради нас! – истерика подкатывает к горлу, во рту образуется плотный шар слюны. – Ради тебя!

-Не нужно ради меня этого делать! – восклицает она, морщась, когда внучка делает шаг ей навстречу. – Не подходи.

-Бабушка, пожалуйста…

-Убирайся! – прижав ладони к груди, женщина с трудом удерживается на ногах, когда по её телу пробегает волна дрожи, и в ужасе округлив глаза, она бросается к бабушке.

-Бабушка…

-Не подходи ко мне! – оттолкнув от себя её руки, женщина опускается на ветхий диван, убитый плесенью и сыростью. – Убирайся. Убирайся, пока я не прокляла тебя. Я буду молчать. Молчать, если ты уйдёшь сейчас. Я буду молиться за спасение твоей души.

Истерично усмехнувшись, она хватается руками за голову.

-Господи, что ты несёшь?!

-Не поминай имя Господа всуе! Тем более своими устами, - с трудом поднявшись, женщина опускает голову и плюёт ей под ноги. – Ты грязная.

-Я не хочу здесь гнить! Я хочу жить! И ты должна хотеть этого вместе со мной!

- Я ничего тебе не должна! – шипит женщина. – Я подарила тебе свою старость, как и просила твоя мать. Более я ничего не должна.

-Как… как я, по-твоему, буду жить?

-Ты не думала об этом ранее, почему же я должна думать сейчас?

Её губы начинают дрожать.

Кажется это не шутка.

Запах плесени плотным облаком собирается над ней, вынуждая бежать.

Скорее. Пожалуйста, скорее.

Одежда не важна, воспоминания не нужны, просто возьми деньги и уходи.

Брось полотенце на пол, плевать, что оно сырое. Оставь свои фотографии, пусть она рыдает, пусть твоё изображение каждый день наказывает её.

Подойдя к двери, обернись, улыбнись сквозь слёзы.

-Я люблю тебя бабушка.

— Боже мой, Джейми, что с тобой?

Вздрогнув, Джейми изумлённо округляет глаза.

Никакой плесени. Никакой бабушки.

Быстро моргая, она смахивает старое письмо со стола, пряча его в верхний ящик.

— Ничего.

— Твой маникюр, - Алисия морщится, прижимая ладонь к груди.

Нахмурившись, Джейми бросает взгляд на крохотные обрубки ногтей, что красовались на месте идеальных лунок.

— Ерунда, - отмахнувшись, Джейми пытается улыбнуться, пряча ладони между коленей под столом. – Вчера смотрела… мелодраму, рыдала весь вечер и не заметила, как уничтожила труды моей маникюрши.

— Ты рыдала над мелодрамой? – Алисия недоверчивым взглядом изучает тени под глазами Джейми и, приоткрыв рот, задумчиво просовывает кончик языка между передними зубами. – Не похоже на тебя.

Пожав плечами, Джейми поднимается, отодвигая стул. Пространство в последнее время стало казаться меньше.

Видимо это от не разобранных папок, что заполняют окна и красуются уродливым белимом на глазу.

— Может перед свадьбой я стану ещё более сентиментальной?

Усмехнувшись, Алисия пожимает плечами и, забрав блокнот, выходит из кабинета Джейми.

Отлично, свою порцию сплетен она получила, теперь будет, чем позабавить секретаршу Клео.

Мотая головой, Джейми выходит из кабинета следом за Алисией, бросая взгляд на часы.

Она должна быть здесь. Она ведь в городе, готовится к свадьбе Клео, сегодня у них была встреча с организатором, она слышала.

Спустившись в холл, Джейми прогуливается между зеленеющими фикусами, пытаясь высмотреть знакомый силуэт в дверях.

Сердце бьётся сумасшедшим ритмом в груди, превращаясь в отбойный молоток.

Пожалуйста, скорее.

Пусть всё скорее закончится, она больше не может этого выносить.

Презрения, одиночества, неоценённости.

Она давно привыкла быть любимчиком и оказаться за воротами любимого поля теперь кажется невыносимым.

Ей нужно вернуться в игру.

Ей мало смотреть, она должна быть любимчиком тренера.

— Мисс Макалистер.

Улыбнувшись, Джейми выскальзывает из-за растений, заломив руки за спиной.

— Эвелин, - её голос выходит хриплым, жёстким, гнусавым и она отчаянно пытается прочистить горло, пока Эвелин смеривает её снисходительным взглядом.

Джейми чувствует, как лицо наливается жаром.

Она видела этот взгляд.

Он был устремлён на Клео, бомжей на улице, что умоляли о милостыне, глупых секретарей и несносных официанток.

— Добрый вечер, - Эвелин делает быстрый шаг вперёд, пытаясь обойти Джейми, когда та преграждает ей дорогу.

— Прошу, удели мне хотя бы пару минут.

— Я это уже сделала, когда пожелала тебе доброго вечера и подарила свой взгляд, - сухо улыбнувшись, Эвелин вновь пытается обойти Джейми, и та словно навящевая фанатка любимой знаменитости пытается угадать её шаги, не позволяя пройти к лифту.

— Эвелин, пожалуйста. Мне нужно всего пару минут. Ты ведь… знаешь, как это важно для меня. Мы ведь похожи, ты знаешь меня. Ты моя… мама.

Округлив глаза, Эвелин несколько минут изумлённо таращится на Джейми прежде, чем разразиться громким смехом.

Джейми стыдливо опускает голову, надеясь, что её никто не слышал.

— Насколько я помню, из моей утробы вышел лишь один человек, и это Клео. Других детей у меня нет.

— Эвелин прошу, я больше не могу терпеть эту ссылку, - глаза Джейми наполняются слезами, сейчас она в очередной раз расклеится, убив все шансы на прощение. – Прошу тебя.

Поджав губы, Эвелин озадаченно хмурится, постукивая ноготками по мобильному.

— Я подумала и решила, что… нет, - широко улыбнувшись, Эвелин отталкивает Джейми в сторону, словно она ничего не весит и девушка прижимается спиной к стене, задевая листья фикусов рукой, от чего те издают тихую, шуршащую песню.

— Эвелин, я… - шепчет Джейми едва слышно, но её слова проглатывает шум лифта.

Зайдя в железную коробку, Эвелин всё так же улыбается, нажимая на нужную кнопку.

— Прошу Джейми, перестань. Ты выглядишь ещё более жалкой, - доносится до девушки её голос прежде, чем двери смыкаются.

~***~

— Привет мам… Я знаю, что давно не звонила, но, в общем,… у меня есть парень, он хочет, чтобы вы познакомились. То есть ты с ним, ну и он с тобой. В общем, вы познакомились, я вас познакомлю,… Боже мой! – схватившись за голову, Роксана морщится, бросая на себя суровый взгляд в зеркало женского туалета. – Соберись! Прекрати мямлить!

Достав из кармана юбки мобильный, Роксана задумчиво жуёт нижнюю губу, рассматривая тёмный экран.

— Мама, привет, прости, я не отвечала, я… - дверь, ведущая в туалет, открывается и на пороге возникает невысокая девушка из отдела продаж.

Роксана морщится. Собранные волосы, огромные очки, торчащие уши.

Ну, нет, ей придётся потерпеть.

— Я немного занята, - уперев руки в бока, Роксана выразительно выгибает бровь дугой. – Так что… зайди, пожалуйста, позже.

Застыв на пороге, девушка непонимающе взирает на пустые кабинки туалета, её крохотные губки изгибаются в потоке будущих слов, когда Роксана вытягивает руку вперёд, вынуждая её заткнуться.

— Не надо. Просто уйди, потерпи,… сожми ноги, иди в другой, меня не волнует!

Вздрогнув, девушка открывает дверь, упираясь в неё спиной, и выскальзывает из туалета, боясь выпустить Роксану из вида хотя бы на мгновенье.

Раздражённо вздохнув, девушка вновь оборачивается к зеркалу и, проведя пальцем по экрану телефона, оживляет его.

Открыв журнал вызовов, набирает последний номер, что тревожил её оператора.

Тишина и лёгкий треск ожидаемого вызова прерываются длинными гудками.

Судорожно втянув воздух, Роксана закрывает глаза.

— Рокси?

Распахнув глаза, Роксана чувствует, как по щеке пробегает слеза.

Голос матери такой тихий и робкий, словно это не она. Словно она уже не верила, что когда-нибудь услышит что-то кроме гудков на этой линии.

— Мама.

— Девочка моя, - женщина тихо всхлипывает, громко шмыгая носом. – Как ты? Всё хорошо? Куда ты пропала? Мы с ума сошли, я…

— Мам, у меня всё хорошо. Я в порядке, я живу у моего парня.

Голос матери резко обрывается.

Роксана несколько секунд ждёт ответа прежде, чем решается сама подать голос.

— Мама… ты меня слышала?

— Он… - вновь шмыгнув носом, Меб тяжело вздыхает. – Один из твоих друзей с работы?

— Если ты имеешь в виду, белый ли он, то… да.

Из горла Меб вылетает сдавленный свист.

— Рокси…

— Мама, я звоню не для того, чтобы сыскать поощрения. Я просто хотела сказать, что люблю тебя. Люблю тебя, отца, Лоис, Камдена и Колу. Я очень скучаю по вам, но не откажусь от своей жизни. Я должна жить сама, понимаешь? Я, а не вы. Моя жизнь существует отдельно от твоей, как и твоя отдельно от твоей матери.

С шумом сглотнув, Меб вновь тяжело вздыхает.

— Рокси… моя девочка. Почему ты всегда поступаешь нам наперекор? Почему ты не можешь успокоиться?

Усмехнувшись, Роксана запускает пальцы в жёсткие волосы.

— Ты думаешь, мне нравится поступать вам наперекор? В этом всё дело?

— Твоё бунтарство родилось первым, лишь потом из меня выпрыгнула ты.

Улыбнувшись, Роксана качает головой.

— Брендон хочет познакомиться с тобой. Я подумала, что ты и Лоис могли бы к нам приехать… папа ещё… не готов.

Цокнув языком, Меб бормочет что-то нечленораздельное.

— А мы готовы?

— Я не знаю, - поджав губы, Роксана отворачивается от зеркала, и, двинувшись к двери, распахивает её, вырываясь на свободу.

Девчонка из отдела продаж смиренно ждёт разрешения войти, прижав руки к животу.

Бросив на неё презрительный взгляд, Роксана закатывает глаза.

— Если не хочешь приходить, я не обижусь.

— Ты забыла здесь свои украшения… даже тот кулон, что я тебе дарила, - бормочет Меб, точно обиженный ребёнок, чью игрушку на дне рождении друга не выбрали в числе лучших подарков.

— Собиралась слишком быстро, - усмехается Роксана.

— Мы придём, - голос матери становится твёрдым.

Роксана почти видит, как расправляются её плечи, а в глазах мелькают искорки уверенности.

Кажется, она уже точно знает, что будет делать.

Или раненный зверь хочет узнать обстановку берлоги нового вожака.

— Прекрасно. Сегодня в восемь. Мы пришлём за вами такси.

19 глава

… если ты меня не любишь, то я люблю тебя за двоих.

Эрнест Хемингуэй.

— Олин, чай просто… божественный, - Селма с ненавистью взирает на обложку журнала Trend, что украшает собой половину стены зала.

Самооценка Олин, что итак была выше её головы взлетела до небес, отодвигая в сторону пухлые облака.

Её телефон звонил, не переставая, фотографы хотели её. Модельеры творили коллекции, вдохновляясь лишь расплывчатым чёрно-белым силуэтом её фигуры на страницах журнала.

Олин Палмер, превратилась в самостоятельный проект. Теперь её отец был лишь приятным дополнением, а не двигателем её продажи.

— Спасибо дорогая, - улыбнувшись, Олин созерцает творение собственных рук на серебристом подносе.

Зелёный чай и несколько крохотных крекеров.

Селма морщится, замечая, как заклятая подруга потеряла несколько фунтов, и её лицо потеряло пухлые очертания.

— Приходится жертвовать чем-то ради карьеры, - пожав плечами, Олин откидывается на спинку дивана. – У меня завтра три показа и съёмка. Я просто не представляю, как люди живут в этом ритме?

Селма судорожно вздыхает, ставя чашку на блюдце, когда то издаёт тихий звон. Она и думать не думала, что настолько полна кипящей ненависти, пока не услышала звон фарфора.

Её руки свело в судороге ненависти.

Снова взгляд на обложку журнала. Она бы и рада сбежать от чувства переполняющей зависти, но журнал был повсюду.

Полароиды, растяжки на небоскрёбах, реклама по телевизору, картинки, блуждающие по интернету, ретвиты, инстаграм, повсюду Олин и её успех.

Успех, что ей с барского плеча бросила Клео.

— Я…- Селма задумчиво покусывает губу, переведя на Олин взгляд полный фальшивого счастья. – Просто с ума схожу от твоих фотографий. Клео точно знала, кого нужно пригласить для этого номера.

Улыбнувшись, Олин небрежным движением расправляет оборки кружевной юбки.

— Она понятия не имела, кто нужен для этого журнала, пока я не пришла.

Селма недоумённо нахмуривается, подаваясь вперёд.

— В каком смысле?

— Это я предложила собственную кандидатуру. Я точно знала, что идеально впишусь в новую концепцию журнала.

Глаза Селмы изумлённо округляются.

— Концепцию?

Рассмеявшись, Олин энергично кивает в ответ, от чего её бледные щёки покрывает лёгкий румянец.

— Да-да, представь себе, я кое-что читала, повышаю собственный интеллект. Я обязана превратиться в модель, которая умеет говорить.

Поджав губы, Селма вновь подхватывает чашку и делает несколько быстрых глотков остывшего чая, пытаясь сдержать ярость.

Звонок в дверь ложится облегчением на её плечи, Олин точно воздушная фея поднимается на ноги и спешит открывать.

Селма с раздражением смотрит ей вслед. Парящая походка, словно она ничего не весит и отталкивается от пола, точно от облака зефира. Осень рыжих волос, струящихся в воздухе, повисший запах апельсина, исходивший от её шеи, остаётся в комнате лёгким шлейфом.

Глубоко вздохнув, Олин расправляет волосы, бросает быстрый взгляд в зеркало надув губки и открывает дверь.

— Ты?

Повисает тишина. Олин слышит, как тикают часы в гостиной и Селма замерла в ожидании услышать голос гостя.

Губы Олин дрожат, едва он открывает рот, она выбегает за порог, забыв обуться и лишь почувствовав холод лестничной клетки ступнями, девушка осознает всю глупость своего поступка.

Закрыв дверь, Олин бросает опасливый взгляд на глазок и, прижавшись к нему затылком, бросает на него взгляд полный возмущения.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел увидеть тебя, - Рассел неловко подаётся вперёд, но её взгляд останавливает его от дальнейших действий.

Выглядит он паршиво. На щеках колючая щетина, уверенно превращающаяся в бороду, волосы всклокочены, глаза скрытые за очками покрыты сеткой лопнувших сосудов.

Его привычный запах одеколона стёрся за дымом чужих сигарет и ледяной дороги.

Руки истёрты бумагами, губы потрескались, язык отяжелел под напором той ненависти, что ему приходилось выплёскивать из его уст.

Олин с шумом сглатывает, уводя взгляд в сторону.

Она лишь маленькая, глупая девочка.

Она этого не хотела.

Просто лето выдалось слишком жарким. Её бросил очередной дружок.

Она знала, что делала не правильно, выбирала не тех мужчин, что могли бы остаться с ней навсегда. Им была нужна постель.

Они хотели её, пока она не открывала рот. Разве они могли бы жениться на ней? Позволить родить детей?

Клео Макалистер была образцом целомудрия и совершенства. В отличи от Олин она с лёгкостью добавилась чего угодно, так же заполучила и Рассела.

Олин хотела такого же.

Яркого, умного, интересного, сильного, властного. В точности такого же.

Идентичного.

Она слишком просто влюбилась, он слишком быстро воспользовался.

Её губы не дрожали, взгляд не устремлялся в пол, когда она встречалась с Клео.

Ей не было стыдно, словно всё это было правильно. Она не чувствовала себя виноватой и не мстила Клео за её совершенство.

Она не думала о том, каково ей и в её голове не было изображения отчаяния девушки, когда она целовала Рассела.

Он был один для неё.

— Я тебе уже всё объяснила, - Олин поджимает губы, и слегка прищурившись, посмеивается. – Между нами всё кончено.

Поджав губы, Рассел хмурится, опуская голову.

— Ты очень красивая в журнале. Я купил все номера, что были на том прилавке,… я хотел купить газету, когда увидел тебя.

— Спасибо, ты не единственный, кто меня оценил, - Олин лживо улыбается. – Вазы уже устали от цветов поклонников.

— Не сомневаюсь, - Рассел слабо улыбается, его рука тянется к Олин.

Точно так же, как тянулась всегда.

Она знала эту схему наизусть.

Лёгкое прикосновение к волосам, поцелуй в щёку, горячий взгляд, которым он говорил: «я люблю тебя», прикосновение языка к её губам, она закрывает глаза, он хватает её за запястья, заводит ей за спину, целует шею, а она слабо стонет.

С шумом сглотнув, Олин отрицательно мотает головой.

— Ничего не будет Рассел. Я не шучу.

Его рука безжизненно опускается, он с шумом сглатывает, вглядываясь в её лицо, точно пытаясь найти признаки лжи.

— Я люблю тебя.

Усмехнувшись, Олин вновь отрицательно мотает головой.

— Прошу, не надо мусорить здесь своей ложью. Уходи, тебя ждёт невеста.

— Олин…

— Рассел, я не шучу, - чеканит Олин. – Уходи.

Её голос становится жёстким, на губах перекатывается шарик ледяной стали.

Ничего не будет. Он всё заморозил, он был слишком холодным.

Кивнув, Рассел, точно раненый зверь с трудом разворачивается к лестнице и сбегает вниз.

Олин ещё несколько секунд стоит на лестничной площадке, ещё надеясь, что он сделает что-то безрассудное.

Что-то настоящее, не отточенное по схеме, но Рассел так не умеет.

По щеке скатывается скупая слеза, усмехнувшись, Олин стирает её пальцами и возвращается обратно в квартиру.

В гостиной её встречает Селма и Олин готова поклясться, что её лицо лучится счастьем, тогда как ещё недавно было готово позеленеть от ненависти.

— Кто это был? – вопрос звучит небрежно, она внимательно изучает подругу и наверняка замечает розовый след на щеке.

— Один… друг.

Кивнув, Селма задумчиво прижимает ладонь к губам.

— Что ж… я, пожалуй, пойду детка, - подхватив сумку, она наклоняется к Олин и целует её в щёку. – Увидимся в конце недели.

От неё исходит знакомый запах.

Едкий, разъедающий атмосферу.

Олин знает этот запах. Это запах её мести за успех.

~***~

Тяжёлый смрад ледяной улицы, горячий пар, разлетающийся по воздуху, люди, что бегут мимо, не замечая тебя.

Обычная дверь, ведущая в магазин.

Схватившись за ручку, Клео на мгновенье закрывает глаза, обещая себе, что как только она зайдёт внутрь, мир вокруг изменится.

Станет лучше, добрее, теплее. Она попадёт в весну из ледяного декабря.

Толкнув дверь вперёд, девушка слабо улыбается, слыша звон колокольчиков.

Знакомые переливы слабых мотивов мягкого железа растекаются по телу, в нос мгновенно ударяет мягкий, сладкий аромат базилика с терпкой ноткой.

Ступив вперёд, Клео оглядывается в поисках людей.

Ничего, лишь колокольчики продолжают звенеть, извещая о приходе посетителя.

— Адриа? – сняв перчатки, Клео засовывает их в карман пальто и потирает покрасневшие от холода руки.

Подойдя к прилавку, она замечает чашку нетронутого кофе, от которого исходил пар.

Улыбнувшись, Клео замирает в ожидании, изучая ароматное содержимое прилавка.

Открытое лавандовое масло, засушенные веточки розмарина, несколько кусочков ладана, крохотными светло-жёлтыми шариками, напоминавшими воск, рассыпавшиеся вокруг баночек.

— Господи… - слышится бормотание знакомого женского голоса.

Бодро улыбнувшись, Клео выпрямляется, готовая встретить яркий кусочек счастья этого города, когда к ней выходит нечто бледное с жуткой причёской.

Адриа выглядела, будто ходячий труп. Под глазами залегли тёмные тени, лицо бледное, осунувшееся. Пушистые волосы превратились в сосульки, что свисали по плечам тяжёлым грузом.

Откинув их назад, Адриа недоумённо хмурится, поднимая голову.

— Эм… привет, я…

— Клео! – восклицает девушка и на её бледных губах появляется улыбка. – Это и, правда, ты.

Улыбнувшись, Клео энергично кивает в ответ, радуясь, что её запомнили.

— Да, это я, и я… с тобой всё в порядке?

Отмахнувшись, Ади закатывает глаза, подходя к прилавку и подхватывая чашку горячего кофе.

На вороте её огромного ярко-красного свитера с причудливым узором, точно на ковре красуется засохшее жёлтое пятно, напоминающее рвоту.

Поморщившись, Клео запускает руку в сумку, в поисках влажных салфеток.

Достав упаковку, она протягивает её Ади.

— Возьми, у тебя пятно на…

— О Боже, - глаза Ади изумлённо округляются, отставив чашку, она отрицательно мотает головой, бросив на салфетки неодобрительный взгляд. – Я лучше замою это водой с капелькой масла, нежели буду пользоваться химией.

Клео поспешно заталкивает салфетки обратно в сумку, пока Ади вновь скрывается из виду.

Спустя несколько минут, хозяйка магазина появляется. Её волосы аккуратно зачёсаны назад и уже не выглядят настолько ужасно, а пятно со свитера бесследно исчезло.

— Прости, беременность меня убивает.

Клео требуется несколько минут для того, чтобы осознать смысл сказанных слов.

В её мире женщины редко беременели. Это скорее было слабостью.

Болезнью, что переживаешь в одиночку, пока другие не видят, нежели символом гордости.

Ты сможешь гордиться, когда явишься на работу в шикарной форме через неделю после рождения ребёнка, и никогда о нём не заговоришь.

Не будешь ныть, жаловаться, никто не увидит его фото, памперсы и твои растяжки.

Тебе можно показать его лишь через несколько лет, когда ты будешь ещё более прекрасна, а он превратится в сознательного человека, что не будет играть посторонними предметами, но станет отличным экспертом в вопросах моды.

— О,… поздравляю, - Клео неловко улыбается, переводя взгляд на едва заметный живот девушки.

— Да, срок всего два месяца, но токсикоз меня убивает, - поджав губы, Ади заправляет волосы за уши. – Извини, в последнее время я жутко не собранная и могу говорить лишь о жутчайших особенностях своего тела, вроде тысячи походов в туалет за день, или бесконечного фонтана рвоты. Тебе должно быть что-то нужно?

Поджав губы, Клео окидывает магазин выразительным взглядом, пытаясь сформулировать речь, что готовила по дороге сюда.

— Да, я… Логан уволился.

Скрестив руки на груди, Ади задумчиво кивает в ответ.

— Да, он… уезжает. В Исландию кажется. Это его любимое место.

Улыбнувшись, Клео понимающе кивает.

— Да, Исландия, это… безумно красиво, но… всё вышло так неожиданно. Всего один номер, мы так резко взлетели вверх, и вдруг он решил уйти. Я надеялась, что у меня будет больше времени.

Пожав плечами, Ади разводит руки в стороны.

— Это же Логан. Нужно принимать его таким, какой он есть. В автостопе не разрешается сдерживать кого-то. Негласное правило расставания.

— То есть ты хочешь сказать, что не будешь скучать по нему? – подавшись вперёд, Клео упирается бедром в прилавок. Она почти чувствует, как через пальто на коже отпечатываются силуэты дерева.

Отступив назад, Ади вновь подхватывает чашку кофе и делает большой глоток.

— Я буду очень скучать по нему, но он мой друг. Я люблю его, а мы должны уважать желания тех, кого мы любим.

— Да как вы так можете! – Клео всплёскивает руками, едва не задевая маслянистые склянки. – Это ведь другие люди, другие страны, где он никого не знает! Каждый автомобилист может быть потенциальным убийцей! Выбросить его на обочину, а друзья будут ещё лет двадцать думать, что он в «Исландии»!

Сделав воздушные кавычки на последнем слове, Клео устремляет на Ади непонимающий взгляд.

С шумом сглотнув, девушка упирается руками о прилавок, подаваясь вперёд.

— Клео, успокойся. Пойми, что это его выбор. Он живёт так уже шесть лет. Он дал тебе то, что ты хотела, а теперь отпусти его. Найди себе другого блогера, поверь так будет лучше для всех. Удерживать его нет смысла.

— Но… - Клео чувствует, как где-то в сердце зарождаются слёзы. Ади была последней надеждой.

Она была обязана поддержать её, быть решительной и, отправившись к Логану, запретить ему уезжать.

Она ведь не просила стать её парнем, просто хотела видеть его.

— Клео…

— Мы целовались.

Слова вырываются так неожиданно, что Клео зажимает рот ладонью, боясь, что язык восстанет против неё и расскажет всё, что она чувствует.

Шумно выдохнув, Ади отрицательно мотает головой.

— Это ничего не значит. Забудь о нём. Забудь, и отпусти его.

Усмехнувшись, Клео выхватывает перчатки из кармана.

— Интересно, если бы тебя заставили отпустить Верна. Что бы ты сделала?

Поджав губы, Ади щурится.

— Это другое. Я знаю, что Верн любит меня, а Логан не любит ничего, кроме автостопа. Так что лучше выброси его из головы и готовься к свадьбе. Это было хорошо, как одно мгновенье, когда ты знаешь, что оно больше никогда не повторится. Живи дальше Клео. Просто живи. Без него.

~***~

Жареный цыплёнок. Макароны с сыром. Холодный чай с лимоном.

Горячее какао. Сахарное печенье в форменных вазочках. Белоснежные салфетки, запечатанные в кольца подставки.

Цветастая скатерть с изображениями спелых томатов.

Бросив на себя в зеркало суровый взгляд, Роксана в последний раз проводит рукой по волосам, озадаченно хмурясь, когда пальцы находят короткие, жёсткие волоски.

Поджав губы, девушка отходит от зеркала и, повернувшись к Брендону, скрещивает руки на груди.

— Мне пора поменять причёску.

Недоумённо нахмурившись, Брендон захлопывает дверцу холодильника, и, поставив на стол тарелку, переполненную канапе с сыром, обводит девушку пристальным взглядом.

— А…. хорошо…

Улыбнувшись, Роксана закатывает глаза.

— Я серьёзно. Мне нужно стать более стабильной. Выбрать что-то одно. Хватит уродовать голову.

— Я и не думал, что волосы – это такая серьёзная тема для тебя, - рассмеявшись, Брендон заходит в зал, минуя бренчащие нити бус, что Роксана развесила утром у входов в каждую комнату.

— Это крайне серьёзная тема для меня, - зайдя в комнату, Роксана изучает стол пристальным взглядом. – Может не стоит так старательно готовиться к встрече с ними? Мои родные любят макароны и мороженое. Вполне достаточно.

— Ты думаешь, наш праздничный стол выглядит слишком «по-белому»? – смеётся Брендон, изображая воздушные кавычки, и Роксана изо всех сил хочет рассмеяться в ответ, но не может.

Она бы и рада расслабиться, быть такой же спокойной как он, но зудящий страх внутри не даёт покоя.

Он не понравится маме. Она уже знает.

Что бы он не сделал. Если будет слишком открытым, разговорчивым и добродушным, она назовёт его ветреным, если будет скрытным и молчаливым, назовёт странным.

В любом случае в глазах матери он ей уже не подходит.

Бросив взгляд на часы, Роксана с шумом сглатывает. С минуты на минуту они здесь появятся, и придётся столкнуться с реальностью.

— Ну, что с тобой? – подойдя к девушке, Брендон разводит руки в стороны, когда Роксана бросается в его объятия.

Зарывшись лицом в его грудь, девушка отчаянно хватается руками за плечи парня. Сейчас он кажется ей самым сильным, самым высоким на свете.

Он её стена.

Непоколебимая, сильная и она никогда не сдвинется.

— Я просто хочу насладиться этой секундой, когда всё ещё хорошо.

Брендон сдавленно смеется, и она чувствует, как смех клокочет в его груди.

Проведя рукой по волосам девушки, Брендон позволяет пальцам скользнуть по широким лямкам её платья и запутаться в складках на поясе.

— Всё будет хорошо. В любом случае, что она может сделать? Схватить тебя за волосы и утащить обратно в Гарлем? Она ведь твоя мама, она понимает, что ты выросла.

— Она этого никогда не поймёт, - Роксана отрицательно мотает головой, слегка, отстраняясь. – Я удивляюсь, что твоя мама так легко тебя отпустила.

— О, она была просто счастлива, что я, наконец, нашёл себе девушку, - улыбнувшись, Брендон целует Роксану в щёку и в его глазах блестят хитрые искорки. – Тем более такую прекрасную.

Улыбнувшись, Роксана почти расслабляется в его руках, когда слышит звонок в дверь.

Тело мгновенно напрягается и вытягивается тонкой струной.

Отстранившись, девушка поспешно расправляет складки платья и вышагивает к двери, оставляя Брендона в комнате.

Мельком в зеркале коридора она замечает свой силуэт.

Неужели это девчонка из Гарлема?

Мама её не узнает. Скажет, что она превратилась в подобие того, на что смотрела.

Будто она больше не является собой, а лишь очередной штамп большого города.

Шумно выдохнув, Роксана открывает дверь.

— Рокси! – визг Лоис мгновенно заполняет собой разум, выталкивая страшные мысли о словах матери.

Рассмеявшись, Роксана обнимает девочку и та быстро стаскивает шапку, тщетно пытаясь одной рукой обнимать сестру, а второй расправлять пушистые волосы.

Отстранившись, девочка изумлённо выдыхает.

— Какая ты красивая.

Улыбнувшись, Рокси треплет сестру по голове, и на щеках девочки появляются едва заметные разводы румянца.

— Заходи, - пропустив сестру вперёд, Роксана несмело поднимает голову, устремляя взгляд на мать.

Меб кажется куда менее воодушевлённей младшей дочери.

В руках у женщины огромный пакет, тело преет под тяжёлой тёмной курткой, на висках капли пота, стекающие под тёплый шарф.

— Рокси, - сухо улыбнувшись, Меб кивает дочери, проходя в квартиру.

Роксана с шумом сглатывает, по спине пробегает волна дрожи.

Всё куда хуже, чем она думала.

— Позвольте ваше пальто.

Лоис звонко смеётся, когда Брендон забирает её пальто и водружает на вешалку, прижав ладонь к щеке, она оборачивается к Роксане, округляя глаза.

— Ой, Боженьки, - оставив в коридоре сапожки, девочка оборачивается к матери. – Мам, я…

— Не отходи от меня, - строго чеканит Меб, бросая на Брендона суровый взгляд.

Отступив назад, он заламывает руки за спиной, и Роксана хмурится, продвигаясь вперёд.

— Брось мама, это просто квартира, а не бермудский треугольник, Лоис здесь не потеряется.

С трудом сняв сапоги, Меб тяжело выдыхает и, расстегнув пальто, бросает его на зеркало.

— Она слушается меня.

Когда Меб снимает шарф, Рокси обдаёт тёплым запахом её духов, смешанных с запахом порошка и средства от моли, что хранятся в шкафу с тёплой одеждой.

Расправив свитер, Меб подхватывает сумку и протягивает её Роксане.

— Это твои вещи.

Кивнув, Рокси принимает сумку из рук матери и вновь ставит её на пол.

— Я потом разберу.

Усмехнувшись, Меб поджимает губы.

— Твоё дело, - закатав рукава свитера, женщина бросает небрежный взгляд на Брендона, словно заметила его впервые. – Ванну покажете? Мы конечно чёрные и не можем смыть кожу, но нужно хотя бы показать вам, что мы умеем мыть руки.

— Мама… - выдыхает Роксана, закрывая рот ладонью.

— Что? Твой мальчик не получит больше одной рабыни от нашей семьи.

— Мне вовсе не нужны рабыни, - отвечает Брендон, прочищая горло.

Приобняв Роксану за плечи, он выходит вперёд и кажется таким маленьким и слабым по сравнению с огромной крепостью тела Меб.

— Очень рад видеть вас здесь, меня зовут Брендон, и я очень люблю вашу дочь.

Поджав губы, Меб окидывает Брендона быстрым взглядом.

Замечает его художественный беспорядок на голове, огромные детские глаза, застёгнутую на все пуговицы рубашку, галстук, не высокий рост, но вряд ли замечает его доброту, открытость и любовь к её дочери.

— Для вас я Меб Беррингтон. Это всё.

— Я провожу тебя в ванну мам, - цедит Роксана сквозь зубы, хватая Меб за локоть и таща её вперёд.

Лоис покорно следует за ними, бросая на Брендона извиняющиеся взгляды.

Заведя мать в крохотное помещение кафельной ванной, Роксана включает воду на всю мощность, ловя в заляпанном каплями зеркале взгляд Меб.

— Как ты себя ведёшь? Я думала, ты будешь вести себя, как взрослая. Почему ты так с ним? Он хороший, он не Ларк, что хочет лишь трахаться со мной, он любит меня!

Изумлённо округлив глаза, Меб бросает взгляд на Лоис, что засучивает рукава водолазки, делая вид, что ничего не слышала.

— Выбирай выражения, здесь твоя младшая сестра.

— Она уже знает, что это такое. В нашем районе это нормально.

— Когда ты планируешь вернуться? – перебивает Меб дочь, перекрывая кран.

— Никогда, - мгновенно отвечает Роксана.

Усмехнувшись, женщина поджимает губы, пропуская Лоис к раковине.

— Роксана подумай над ответом ещё.

— Я уже ответила тебе.

— Прекрасно, - улыбнувшись, Меб оборачивается к зеркалу.

Проводит рукой по волосам, стирает размазавшуюся подводку, поправляет помаду, морщится при взгляде на стакан с двумя зубными щётками, принадлежавшими её дочери и какому-то белому парню, а затем вновь широко улыбается.

— Что ж. Ты приняла решение моя дорогая. Веди знакомиться.

Сбитая с толку, девушка недоумённо хмурится, пытаясь поймать в словах матери подоплёку.

— То есть… ты хочешь сказать, что одобряешь?

— Я хочу сказать, что буду с ним знакомиться.

Сердце, что было сжать кулаком в груди ещё секунду назад, расправляется и Роксана делает глубокий вдох.

— Ты… он тебе понравится. Обещаю.

Вновь улыбнувшись, Меб кивает.

— Я в этом даже не сомневаюсь дорогая.

~***~

Выключив лампу, Клео судорожно вздыхает, поднимаясь из-за стола.

На часах почти девять.

Ещё секунда, всего одна и она должна уйти. Выйти из кабинета, пройти по коридору и попрощаться.

Обречённо опуская руки, девушка с трудом заставляет себя взять сумку.

Компьютер плавно выключается, выходя из режима ожидания, и она даёт себе ещё мгновение. Пока монитор не окрасится в чёрные краски бесконечного квадрата.

Всего мгновенье и она станет взрослой.

Отпустит, как взрослый человек.

Оставив сумку на столе, чтобы был повод вернуться туда, Клео подходит к стеклу и, отведя рукой жалюзи, выглядывает в зал.

Тусклый свет освящает помещение, слышится шелест бумаги.

Он ещё здесь.

Видимо в своде его вечных правил всё же есть исключение, в виде прощания с ней.

Или он просто хочет закончить свою последнюю статью для журнала.

— Боже мой… - выдыхает Клео, оборачиваясь к комнате и упираясь спиной в ледяные жалюзи. – Как глупо.

Прижав ладонь ко лбу, девушка делает несколько быстрых вздохов, когда голова начинает кружиться и вновь направляется к столу, дабы, наконец, забрать сумку.

Сделай всё быстро. Он был здесь слишком не долго, чтобы даровать ему драгоценные минуты своего времени.

Подхватив сумку, Клео убирает клавиатуру, когда дверь, ведущая в её кабинет, резко распахивается, и она уже готова рассыпаться в прощаниях перед ним, но вместо знакомого запаха жжёного сандала, кабинет наполняется Chanel.

— Селма?

Клео изумлённо выгибает бровь дугой.

— Что ты здесь делаешь?

Улыбнувшись, девушка быстрым движением срывает шарф с шеи и снимает солнцезащитные очки, что видимо были так необходимы вечером.

— И тебе привет.

— Привет, - мотнув головой, Клео нацепляет на себя привычную, кривоватую улыбку. – Прости, просто…

— Не ожидала меня здесь увидеть? Поверь, я тоже не думала о таком, - ухмыльнувшись, Селма окидывает кабинет пристальным взглядом. – Шикарный светильник. Последняя коллекция Бруно?

Пожав плечами, Клео хмурится, переведя взгляд на едва заметную лампу на столе, словно сотканную из тонких нитей серебра.

— Понятия не имею. Что ты здесь делаешь? Кажется наше время для встреч не сегодня.

Селма усмехается, расстёгивая ворот пальто и запах духов становится ещё сильнее. После посещения магазина Ади теперь каждый запах из флакона кажется искусственным, наполненным исключительно железом и химией.

— А ты молодец, держишь марку не то, что раньше, - закатив глаза, Селма усмехается. – Помнишь тот звонок мне посреди ночи? Когда на тебя напали папарацци после твоего дня рождения?

Поджав губы, Клео скрещивает руки на груди.

Когда-то Селма могла задеть её этими словами и воспоминания всё ещё прокатываются гусиной кожей по телу, но сейчас все её мысли заняты рюкзаками, Исландией и тухлой рыбой в качестве деликатеса.

— Это всё, что ты хотела мне сказать?

Взгляд подружки скользит по её пальцам, выхватывая блеск обручального камня.

— Нет. У меня для тебя потрясающие новости. Помнишь свою подругу, Олин? – Селма вновь смеётся, указывая пальцем на обложку журнала Trend, где Олин снова и снова играет в модель.

— Естественно я её помню.

— Шикарная обложка кстати, - подхватив журнал, Селма небрежно листает страницы, словно это Клео ворвалась в её жизнь этим вечером. – Ты просто молодец. Даришь своим подругам отличные подарки. Фотосессии, обложки, славу, жениха.

Щёки Селмы наливаются румянцем удовольствия и, отведя взгляд от журнала, она смотрит на Клео, сворачивая в руках глянец.

— Что, прости? – лениво вопрошает Клео, чувствуя, как Селма вот-вот лопнет от переполнявших её новостей.

— Твоя подружка, Олин. Встречается с твоим женихом. Она спит с Расселом.

Изогнув бровь дугой, Клео усмехается.

— Что?

Облизнув пересохшие губы, Селма делает шаг вперёд, её буквально трясёт от возбуждения.

— Сегодня он вернулся из командировки, нагрянул к ней домой и объяснялся в любви. Я лично слышала это, они пытались спрятаться за дверью, но Олин всегда была не самой умной, может у неё и есть мордашка, но мозги отсутствуют. Представь себе, в каком я была шоке! – восклицает Селма, прижимая ладонь к груди, от чего её небрежный пучок на голове выбрасывает пряди, обрамляющие лицо неровными пушистыми сосульками. – Променять тебя на эту глупую курицу! И после обещаний жениться на тебе, он бросается признаниями в любви этой сучке!

Селма замолкает.

Как и любой порядочный энергетический вампир, после выбрасывания информации, наполненной ядом, она ждёт отдачи.

Слёз, истерики, громких воскликов, шока.

Хотя бы чего-то, что подпитает её и позволит человеку превратиться в дряхлую рухлядь.

Облизнув губы, Селма приоткрывает рот, готовая, точно акула получить порцию своей воздушной крови, когда в ответ не получает ничего.

Клео несколько секунд бездумно смотрит на неё, а затем, пожав плечами, подхватывает сумку.

— Это всё, что ты хотела мне сказать? Не хочу показаться не вежливой, но у меня есть очень важное дело.

Изумлённо округлив глаза, Селма делает нечто, совершенно ей не свойственное.

Она подаётся вперёд и, обхватив Клео за плечи, встряхивает её.

— Ты что? Рассел тебя не любит! Рассел тебе изменяет! С твоей подругой!

— Господи, Селма прекрати так орать, - вырвавшись из цепких пальцев подруги, Клео морщится.

Смахнув с рукавов видимые лишь её глазу пылинки, Клео пожимает плечами.

— Что ты хочешь услышать? Что хочешь увидеть, Селма? Истерику, слёзы, проклятия? – усмехнувшись, Клео качает головой. – Прости, но этого не будет.

Селма недоумённо взирает на подругу, словно чувствуя, как опустошается её энергетический канал.

— Но я…

— Прости Селма, но такие как мы, ничего не чувствуем, а тем более боли.

С шумом сглотнув, девушка зло усмехается, поправляя сумку на плече.

— Ты меня удивляешь Клео. Собираешься играть бесчувственную куклу до конца, или действительно ничего к нему не чувствуешь? Нужно уметь ценить то, что есть у тебя.

Коротко кивнув, Селма выскальзывает из кабинета и Клео ещё несколько секунд слушает, как стучат её каблуки.

Олин и Рассел… Он любит её?

Клео подхватывает брошенный журнал, взирая на девушку с обложки.

Олин оказалась куда сложнее, чем она думала. Как на фотосессии, так и в жизни.

Засунув журнал подмышку, Клео выходит из кабинета, выключая свет.

Когда стихает гул опускающегося лифта, она может расслабиться. Смело идти вперёд ради прощания.

Минуя ряды потухших компьютеров, Клео выходит к столу Логана и затихает.

Будто он её не слышал.

Хотя судя по его позе, кажется, что он действительно не слышал её шагов.

Сгорбившись, он устремил стеклянный взгляд в компьютер, пальцы скользят по клавиатуре, словно в трансе.

Стол завален бумагами, на полках несколько толстых папок с отпечатанными текстами, нахмурившись, Клео делает шаг вперёд и легко касается его плеча, боясь вызвать очередную волну гнева, направленную на неё.

Вздрогнув, он резко оборачивается, зажимая в зубах карандаш.

— Клео? – неразборчиво бормочет он прежде, чем понимает, что его рот занят и, выплевывает карандаш изо рта, бросая его на стол.

— Привет,… то есть… - улыбнувшись, Клео уводит взгляд в сторону. – Просто мы не общались, и я решила…

— Привет, - слабо улыбнувшись, он поднимается и она слышит, как хрустят его суставы, когда он разминает руки.

— Я хотела… - опустив взгляд, Клео скручивает журнал в огромную трубу глянцевых страниц. – Попрощаться. Я знаю, что в автостопе не прощаются, но… ты знаешь, я не автостопщица, так что не соблюдаю правила.

Улыбнувшись, Логан кивает в ответ.

— Знаю. Ты не похожа на девушку из автостопа.

Подняв голову, Клео устремляет на него внимательный взгляд, пытаясь отыскать в глазах, скрытых тенью вечера хотя бы что-то, что даст подсказку.

— А на кого я похожа?

Облизнув пересохшие губы, Логан делает шаг назад и опирается руками о стол.

— На леди.

Усмехнувшись, Клео отрицательно мотает головой.

— Вот на кого я не похожа, так это на леди.

Нахмурившись, Логан оборачивается назад и, подхватив папку, где листы обёрнуты в пластик, протягивает её Клео.

— Это тебе. Здесь сотни страниц, исписанных моей чушью, я подумал, они могут тебе пригодиться.

С шумом сглотнув, Клео принимает папку, стараясь не касаться его пальцев. Это выглядело бы слишком интимно.

— Даже не сомневайся, что я их использую. В крайнем случае,… всегда есть твой блог. Смогу прочитать о том, как ты живёшь.

— Я больше… не буду его вести, - улыбнувшись, Логан потягивается, устало зевая. – У меня в голове больше ничего не осталось, а пустота нужна самому.

— А я уверена, что ты испишешь ещё не одну сотню страниц своими мыслями. Ещё лет пятьдесят в автостопе, или сколько ты сможешь бежать от дома.

Нахмурившись, Логан рассеяно кивает в ответ, словно не слушает её.

Повисает пауза.

Она не знает, что ещё сказать, а он не собирается помогать. Видимо молчание его больше не тяготит.

— Прости за… клуб, за поцелуй, за всё, что там было. Прости за то, что наговорила тебе… - бормочет Клео слишком быстро, прижимая к себе папку.

Лишь бы он не перебивал, лишь бы успеть извиниться за все грешки, что допустила перед ним.

— Прости меня. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.

— У меня нет причин ненавидеть тебя Клео… - едва слышно отвечает Логан и, подхватив со стола карандаш, крепко сжимает его в руках.

Клео вновь замолкает, она почти готова уйти, даже делает шаг в сторону, когда слышит треск ломающегося карандаша.

Логан ошарашено взирает на обломки и, бросив его на пол, скрещивает руки на груди, стараясь изо всех сил сделать вид, что этого не было.

— Логан…

— Всё хорошо, прости. Я возмещу этот карандаш, так глупо, - усмехнувшись, Логан нервно мотает головой.

Подавшись вперёд, Клео поднимает на него робкий взгляд, боясь поймать равнодушие карий глаз, обращённых к ней.

— Ты ведь… не хочешь уезжать. Я ведь… вижу.

В ответ сдавленное молчание, словно кто-то сзади сжимает его горло, запрещая сказать желанный ответ.

Мотнув головой, Логан отступает назад, и, опустившись на стул, разворачивается к ней спиной.

— Прости, я хотел закончить одну вещь прежде, чем уйду. Надеюсь, мы как-нибудь увидимся, прощай Клео.

С трудом сдерживая слёзы, Клео улыбается в ответ, словно его затылок может заметить солёные реки, стекающие по её щекам.

— Прощай Логан. Уверена… у тебя всё будет прекрасно. Исландия и, правда, удивительна… расчёт ты получишь внизу.

Прижимая папку к себе, Клео убегает к лифту.

Изо всех сил нажимая на кнопки, она спускает железную кабину вниз, забирает пальто, выходит на ледяной воздух, садится в машину и уезжает, домой чувствуя, как папка горит в руках.

Его мысли были точно такими же, как и он.

Гениальными, тяжёлыми, сложными, наполненными афоризмами и запахом жжёного сандала, что она больше никогда не почувствует.

20 глава

Ты думаешь: «Ну ладно, я всё понимаю, я готов к худшему», но всё равно цепляешься за надежду. Это-то и есть самое поганое.

Это тебя и убивает.

Стивен Кинг

Эта квартира умерла.

Тишина в коридоре, на пустой кухне, где лишь вода бурлит в трубах, в зале, спальне и ванной.

Тишина в каждом уголке, смешанная с темнотой декабря.

Если прищурится, подойдя к окну, можно увидеть ёлки, горящие яркими огнями в чужих домах. Нью-Йорк всё равно горел в вечном огне, так что наступающий праздник ничего не менял.

Не делал окна более яркими, а людей более сумасшедшими.

Они здесь были такими круглый год.

Воспоминания детства, где настоящее Рождество можно было увидеть лишь в телевизоре.

Красивые люди, мягкие тона, мишура, шарики, праздничный стол, гости.

Мама уходила в обед, и возвращалась лишь через три дня.

Если открыть её шкаф и раскрыть каждый, из чехлов, что прятали её платья, можно почувствовать запах праздника.

Духи, блёстки, переливы чужого счастливого события.

Няни уложат её рано. У них свои семьи, и они хотят провести время с ними, хотя бы вися на телефоне.

А она может смотреть в окно, ожидая праздничного снега, но его не будет. Она слишком быстро уснёт, чтобы заметить пушистые пылинки неба.

Сняв туфли, проходит в комнату. Шторы широко распахнуты, за окном валит снег.

Бросив папку с бумагами на диван, проводит рукой по мокрым, холодным волосам.

У входа в спальню чемодан.

Снимая пальто, бросает его на спинку кресла и проходит в спальню.

Он слышит её плавные шаги, и неохотно отведя стакан с виски от лица, посылает ей слабое подобие улыбки.

Или насмешки.

Она проходит вперёд и опускается на край постели.

Поставив стакан на пол, он нарушает тишину плавным шуршанием ковра. На подоконник попадает ещё несколько снежинок, и маленький сугроб осыпается вниз.

Шмыгнув носом, она морщится, когда холодная капля стекает по волосам, падая на плечо.

— Поздравляю, - шепчет он. – С выходом журнала.

— Спасибо, - отвечает она, и слова царапают горло.

Отвернувшись от окна, она проводит рукой по покрывалу, ловя на себе его настороженный взгляд.

Подняв голову, она слегка хмурится, пытаясь угадать цвет его глаз в таком освящении.

Его причёска больше не кажется такой аккуратной, очки привлекательными, а щетина лёгкой.

Словно за то время, что она его не видела, он постарел на несколько лет.

— Как подготовка к свадьбе?

Она хочет ответить, что знает всё.

Что освобождает его от пут обязанностей, но не в силах.

Ей слишком плохо, чтобы она могла сделать кому-то хорошо.

В конце концов, он сам должен бороться за своё счастье.

— Прекрасно. Брианна сумасшедшая.

Усмехнувшись, он слабо кивает в ответ.

— Тебе нужно принять душ, - он окидывает её внимательным взглядом.

— Да.

Поднявшись, она обхватывает себя руками, чувствуя, каким одиноким стал Нью-Йорк сегодня.

Единственный лучик солнца, что оставался в этом холодном городе исчезнет.

Будто что-то действительно изменится от этого. Будто погода станет холоднее на несколько градусов, будто снега выпадет больше, будто солнце будет прятаться дольше.

Будто всё это зависело только от него.

— Рассел… - шепчет она едва слышно, развернувшись к нему спиной.

— Да? – он прочищает горло, отвечая ей.

— Ты когда-нибудь любил?

Он на мгновенье замолкает.

Она нарушает все правила этикета молодожёнов. Она не должна задавать таких вопросов, а он не может давать честных ответов.

Он должен сказать: «Да. Я люблю сейчас, тебя».

Но сегодня так глупо играть в эти правила этикета.

Обернувшись, Клео слабо улыбается уголком губ.

— Да… - отвечает он, с шумом сглатывая.

— Как это чертовски больно, правда?

Кивнув, он уводит взгляд в сторону, боясь показать сбитую броню.

— Утром всё исчезнет, - его голос становится громче, обволакивая его в мнимую уверенность. – Этого не было Клео.

Кивнув, Клео послушно улыбается.

— Ничего не было Рассел. Ничего.

Сняв платье, она скрывается в ванной и когда выйдет, ничего больше не будет.

Месяц спустя.

~***~

— Скорее, ради всего святого!

— Где мои файлы??

— Ты с ума сходишь, это не последняя коллекция!

— Выглядит так, словно сначала было пережёвано в стиральной машине сто тысяч раз.

— Позвольте пройти, сумасшедшие куклы, - бормочет Роксана, расталкивая журналисток локтями.

— Что за чертовщина? – Брендон ошарашено взирает по сторонам, выходя из лифта следом за Рокси.

— Последний день перед утверждением нового номера, - закатив глаза, Роксана слабо отталкивает Дани с пути, но та кажется, слишком занята созерцанием собственных снимков, чтобы заметить толчок.

Рассмеявшись, Брендон вытаскивает наушник из ушей и, замотав его в сложный узел, кладёт в карман.

— Всё-таки женщины ненормальные.

Поджав губы, Роксана бросает на него суровый взгляд и, толкнув бедром, проходит к своему рабочему столу, засыпанному стикерами.

Она и сама сходила с ума в точности, как и полчище этих девчонок, словно в её обязанности входила не раздача кофе и приём звонков, а как минимум написание слова редактора.

— Клео уже здесь? – Брендон озадаченно хмурится, взирая на часы, ещё нет даже восьми, в а кабинете начальницы уже горит свет.

— Умоляю, она и не уходила, - сбросив пальто, Роксана вешает его на спинку стула, не отводя взгляда с просыпающегося монитора компьютера. – Чёрт, ей нужно в типографию через два часа.

Бросив мышку на стол с грохотом, что с лёгкостью заглушил гам вокруг, Роксана устремляется в кабинет Клео, на ходу поправляя стрелки на чёрных колготках, покрытых едва заметными леопардовыми пятнами.

— И ты снова не уходила домой! – восклицает Роксана, едва переступив порог кабинета Клео.

Изумлённо округлив глаза, начальница отводит взгляд от экрана компьютера.

— С чего ты взяла?

Поджав губы, Роксана скрещивает руки на груди.

Во-первых, на ней вчерашнее платье от Jean Paul Gaultier с огромным воротом, сложными тёмными лепестками, свисающим к линии декольте.