Дыши в такт со мной (СИ)

Клео молчит.

В её горле клокочет горячий ком слёз.

Подхватив её лёгкие платья, Логан небрежно забрасывает их сверху, и, опустив верхнюю крышку чемодана, застёгивает его.

Звук получается резким, разрезающим тепло и тишину квартиры.

— Я поймаю тебе такси, - бормочет он, поднимаясь и ставя её чемодан.

— Ты… поймаешь мне такси? – дрожащим голосом спрашивает Клео, пытаясь прочистить горло.

— Тебе пора ехать домой, - вновь надев куртку, Логан оборачивается к ней. – Роксана сказала правду. Тебе нет смысла оставаться здесь, и я был бы слишком эгоистичен, если бы позволил.

— Ты никогда… не заставлял меня оставаться здесь.

— Да, но я должен заставить тебя уехать. Потому, что она права. Что будет с тобой потом, Клео? Это твой отпуск? Новое развлечение у богачей, оставь в своей памяти нестираемое воспоминание, - Логан зло усмехается, водя рукой в воздухе, словно выписывает сказанные слова. – Хотя, если ты будешь делать это каждый год, постепенно каждый из умирающих сольётся в одно.

— Зачем ты так говоришь? Ты ведь понимаешь, почему я здесь! Это не каприз, это…

— Это каприз! Каприз испорченного ребёнка! – голос Логана становится таким громким, что выталкивает её жалкий шепот за дверь. – Забирай свой чемодан и уходи! Ты мне не нужна, а я не нужен тебе. Тебя ждёт прекрасная жизнь Клео.

Мотая головой, Клео резко поднимается с постели.

— Ты не можешь вести себя так, ты не такой…

— Кто? Кто я, Клео? Сволочь?

С шумом сглотнув, Клео проглатывает обиду, но она застревает в горло и растекается по щекам.

Проведя рукой по лицу, она утирает солёные слёзы.

Глаза вспыхивают обжигающими вспышками и, мотая головой, она выхватывает у него чемодан.

— Я тебя ненавижу Логан Андерсон. Ненавижу за то, что ты изменил мою жизнь, а потом вот так просто выгнал. Ненавижу Роксану, ненавижу твоих друзей, ненавижу всё, что видела и чувствовала в последние месяцы. Лучше бы я оставалась ледяной глыбой.

Выбежав в коридор, Клео с грохотом тащит за собой чемодан.

Надев сапоги, она накидывает на плечи куртку и, распахнув дверь, вытаскивает чемодан на площадку.

Его колёсики грохочут по ступенькам, когда Клео останавливается на площадке, пытаясь вытереть слёзы.

Закрывая лицо руками, она давится в истерике.

С трудом застегнув змейку куртки, она тянет руки к шапке, когда понимает, что оставила её.

— Чёрт, - бросив ручку чемодана, она вытирает лицо рукавом и идёт обратно.

Только схватит шапку и выбежит обратно, он даже не заметит.

Или пошлёт его.

В последний раз пошлёт громко, с выражением отправит туда, где раки зимуют.

Поднявшись наверх, Клео с удовольствием отмечает, что дверь ещё открыта.

Зайдя в коридор, она подхватывает шапку.

— Надеюсь, ты наслаждаешься своим одиночеством и той ненавистью, что будет окружать тебя до конца твоих дней! – восклицает Клео и, надев шапку, делает шаг в сторону двери, когда отмечает, что в квартире слишком тихо.

Шмыгнув носом, она недоумённо хмурится и, прислушиваясь, пытается уловить хотя бы шорох.

— Логан?

С шумом сглотнув, Клео дрожащей рукой закрывает дверь и, сняв шапку, делает робкий шаг вперёд, заглядывая в комнату.

— Господи, Логан!

9 глава

— А что будет, когда я умру?

— Тогда не будет тебя.

— Но я не хочу умирать.

— Тогда живи, пока живется. Смотри, слушай и запоминай.

Эрнест Хемингуэй

Сегодня Роксана Беррингтон потеряла подругу.

Это случилось в половине второго дня.

Ещё прошлой ночью ничто не предвещало беды, она ложилась спать с трезвой головой и спокойным разумом за то, что ничего плохого не случится.

Рядом спал её любимый мужчина, и его рука покоилась у неё на животе.

Пусть внешне он не был похож на Супермена, а она навсегда потеряла своих родителей из-за их любви, Роксана была счастлива.

Счастлива от того, что именно он целует её утром и ложится с ней спать вечером.

Она никогда не думала, что будет так счастлива, видеть кого-то так близко и так часто.

Она купила себе новую блузку.

Почти за бесценок в лучшем секонд-хенде Бруклина, где достойная вещь появляется один раз в тысячелетие.

Жизнь налаживалась и она почти чувствовала себе на вершине блаженства, когда потеряла подругу.

Единственную настоящую подругу.

Подругу, что по её мнению делала большую ошибку, выбирая столь сложную любовь.

Она вернулась на работу, едва дожила до вечера, когда смогла опереться на плечо любимого и выплакать ему всё, что накипело.

А потом ей позвонили.

И она вновь обрела свою подругу.

Они с Брендоном попали в больницу ровно через час, после звонка Клео.

Роксана окидывала людей в коридорах пристальным взглядом, пытаясь отыскать среди растерянных обывателей свою подругу.

— Клео!

Брендон видит её первой.

Прямо за парнем, что лежит на кушетке и внимательно созерцает за быстрой каплей своей капельницы.

Обогнув его, Брендон подходит к девушке, из её рук падают залитые слезами салфетки и, поднявшись, она обнимает его.

Роксана с трудом заставляет себя не плакать, подойдя ближе и увидев, насколько Клео растеряна.

Её руки дрожат, лицо превратилась в восковую, бледную маску, щёки влажные от слёз, волосы прилипли к влажной шее, рядом с ней скомканная куртка Логана.

— Что случилось?

— Я… мы поссорились, я забыла… шапку, а когда я… - Клео судорожно выдыхает, пытаясь подобрать слова, и Брендон кладёт ей руку на плечо, пытаясь успокоить.

— Тише, тише.

В тёмных уголках коридора загораются лампы и люди становятся оживлённее, мужчина, стоявший напротив них и прижимающий к себе руку, закованную в гипс, отодвигает в сторону огромный фикус, пытаясь пристроиться поудобнее.

— Что с Логаном?

— Он… потерял сознание, я не знаю, он лежал на полу, я… я так испугалась, я думала… - Клео морщится, закрывая лицо руками.

Я думала, он умер.

Ей не нужно произносить эти слова, чтобы Роксана их услышала.

Дверь, ведущая в кабинет дежурного врача, открывается и оттуда выходит юная медсестра с застывшей улыбкой на губах.

— Мы подождём, пока закончится капельница. С ним всё в порядке.

— Что с ним случилось? – выдавливает из себя Клео, подходя к девушке.

— Мы измерили ему сахар и давление, резкое падение показателей говорит о том, что он, скорее всего давно не ел. Сахар упал, ему стало плохо, и он потерял сознание, возможно ещё нервы сыграли свою роль. Он уже в полном порядке, отказался от полного медицинского осмотра, - девушка пожимает плечами. – Дело ваше.

Обойдя её стороной, Клео заходит внутрь и, переглянувшись, Рокси и Брендон пожимают плечами, идя следом.

В кабинете тепло, пахнет сладким чаем и выпечкой.

За ширмой сидел грузный мужчина в белом халате, что спешно чиркал ручкой в белоснежном бланке.

Логан лежит на кушетке в самом углу комнаты, к его руке подсоединена капельница, пальцы зажаты в кулак, лицо закрыто рукой.

— Логан, - подбежав к нему, Клео опускается на край кушетки, Логан испуганно вздрагивает, услышав её голос.

Роксана и Брендон робко проходят следом, пытаясь казаться незаметными.

— Как ты?

Недоумённо нахмурившись, Логан обводит их пристальным взглядом, словно видит впервые.

— Что вы здесь делаете?

— Клео нам позвонила, она нашла тебя, - встревает Роксана и едва не влепляет себе вторую пощёчину за то, что заговорила.

— Я так испугалась, - Клео качает головой, и, схватив Логана за руку, притягивает её к себе. – Нам сказали, что ты мало ел и сахар упал, и потому… тебе стало плохо.

— Да, меня тошнило пару дней, - Логан пытается пожать плечами, но тело ещё плохо поддаётся его командам. – Не стоило волноваться.

— Я всегда буду за тебя волноваться, - строго чеканит Клео.

Роксана улыбается, желая сказать что-то ещё, но слова вылетают из головы, когда она вдруг чувствует это.

Чувствует, как ширма задрожала, как воздуховод ещё быстрее погнал капельницу по венам Логана, как это коснулось её щеки.

Её пальцы ласково сплетаются с его и Логан не может говорить.

Он просто смотрит на неё, а она лишь улыбается.

И, кажется, слова неуместны.

Слова никогда не были так неуместны, а тишина никогда не была такой громкой и говорящей.

— Я..

— Заткнись Брендон, - шепчет она ему на ухо, и, подхватив за локоть, тянет к выходу.

Они обходят медсестру, Брендон недоумённо хмурится, пока они вновь не появляются в коридоре, закрывая за собой дверь.

— Что с тобой?

Роксана опирается спиной о стену, переведя на него внимательный взгляд.

— Разве ты этого не почувствовал, Брендон? Нельзя быть таким слепым.

Поджав губы, Брендон скрещивает руки на груди.

— Ты хотела, чтобы мы помогли твоей подруге, мы здесь, а теперь ты сама бросаешь её?

— Мы им сейчас не нужны, Брендон.

— Но ты говорила…

— Мало ли, что я говорила, - Роксана закатывает глаза, подаваясь вперёд и растягивая губы в широкой улыбке. – Забудь всё, что я когда-либо говорила Брендон. Я чувствовала это сегодня. Чувствовала, как любовь, блуждая по кабинету задела каждого из нас и ударила в них.

Улыбнувшись, Брендон качает головой, прижимая её к себе.

— Тебе нужно быть журналистом. Тебе просто необходимо писать.

— Я обязательно займусь этим после нашей свадьбы, - улыбнувшись, Роксана пожимает плечами и Брендон изумлённо округляет глаза.

— Что?

— Хочешь сказать, что ты не женишься на мне?

Мгновенье тишины и Брендон смеётся, подаваясь вперёд и целуя её.

— Конечно, я женюсь на тебе!

Улыбнувшись, Роксана пожимает плечами.

— Я в этом никогда не сомневалась.

~***~

Когда-то давным-давно, когда люди умели летать и поднимались на небо ночью, чтобы собрать звезды в мешок, на свет появился мальчик.

Его мать – королева, мечтала о нём долгие годы.

Она говорила, что вложит в него целую вселенную, когда он впервые откроет глаза.

Это был самый красивый мальчик на свете.

Его глаза, точно две чёрные бездны, мягкая кожа, покрытая пушком, точно у сладкого персика.

Маленькие губки, ручки и ножки, что она была готова целовать часами.

Но болезнь убивала королеву, и ей пришлось оставить мальчика одного.

Его отец, горевавший о смерти супруги, ушёл следом за ней на небо.

Мальчик остался один.

Королевством правил брат королевы.

Злой и подлый принц, что хотел убить мальчика, чтобы тот не получил корону, когда вырастет.

Но, любовь королевы была настолько сильной, что смогла преодолеть даже смерть и спасти его.

Она вновь ушла на небо, успев выложить из звезд путь от её сердца к сердцу сына.

— Это ужасно.

Тринити Андерсон вздрагивает, услышав голос дочери.

Та морщится, бросая ложку в пустую миску, где ещё секунду назад плескались хлопья в молоке.

Сняв очки, женщина устало вздыхает, потирая переносицу.

— Это детская сказка.

— Она не логична и глупа, - пожав плечами, Мия сухо улыбается матери, снимая с запястья резинку и собирая волосы в хвост. – Ты сама прекрасно об этом знаешь.

— Ты ничего не смыслишь в литературе милая, а в детской особенно.

Закатив глаза, Мия поднимается из-за стола и, подхватив миску, ставит её в раковину.

Тринити разочарованно качает головой, изучая очередные дико короткие джинсовые шорты дочери и её засаленную футболку.

— Неужели ты не можешь одеть что-то потеплее?

— Не могу, - цедит Мия сквозь зубы.

Захлопнув блокнот с набросками, Тринити бодро поднимается, пытаясь сбросить годы, отложившиеся в её ноющих костях.

— Хватит вредничать, - улыбнувшись, женщина кладёт ладони на плечи дочери и, проведя пальцами по её длинным волосам, вновь улыбается. – Когда идём в парикмахерскую?

— Господи, до выпускного ещё три с половиной месяца, - Мия закатывает глаза, перекрывая воду и подхватывая полотенце. – Найду время.

— Опять пойдёшь со своими подружками?

Тринити скрещивает руки на груди, с трудом скрывая раздражение в голосе.

Как будто она так много просила, всего немного времени рядом с ней.

Мия отказывала ей даже в такой простой просьбе.

Пожав плечами, дочка кусает губы.

— Может, с Кортом.

— Мальчики не могут так долго сидеть на одном месте, ты же знаешь, - Тринити вновь улыбается, щипая дочь за щеку, и та болезненно морщится. – Прекрати кусать губы.

— Я иду к себе.

Забегая на лестницу, Мия так же быстро скрывается из виду, как и противоречивая муза Тринити, что порой посылала ей бредовые идеи детских сказок.

Вновь сев за кухонный стол, Тринити расправляет клетчатую скатерть, выдвигая вперёд скромный букетик цветов, что Говард принёс вчера вечером, возвращаясь с работы.

Вдохнув сладкие запах, Тринити прикрывает глаза и, расправив плечи, подхватывает ручку.

Сейчас она просто нарисует первое, что придёт ей в голову, а сюжет родится сам собой.

Вновь надев очки, женщина уже заносит ручку над бумагой, когда её обрывает стук в дверь.

Раздражённо вздохнув, Тринити захлопывает блокнот.

Кажется, сегодня у неё ничего не получится.

— Иду!

И кого сюда принесло?

Неужели опять Эмми? Будет просить сахар, или ещё какую-нибудь ерунду, лишь бы найти повод для беседы.

Ну, нет. Сейчас ей не до бессмысленных разговоров.

Подходя к входной двери, Тринити на ходу поднимает куртку Мии, свалившуюся с вешалки, а быть может даже не висевшую на ней сегодня.

Повесив куртку, Тринити окидывает себя быстрым взглядом.

В её возрасте это скорее необходимость, нежели желание.

Втянуть живот, сделать складку на мягком тёмно-зелёном свитере, что оттеняет каштановые волосы и отливает карие глаза.

Стряхнуть крошки хлопьев с бёдер, поправить рукава, никаких уродливых запястий с тонкой кожей и жуткими венами.

Распахнув дверь, Тринити морщится от обдавшего её, холодного воздуха.

Зима в этом году затянулась, уже март на носу.

— Добрый день, - улыбнувшись, Тринити проводит рукой по волосам, надеясь, что они обрамляют лицо правильной формой.

— Добрый день, - незнакомка сдержанно улыбается в ответ.

Тринити кажется, что она где-то её видела.

Она явно не отсюда.

Шикарное пальто, сапожки на каблуке, идеально уложенные волосы с невероятными переливами от светлого к тёмному.

Бесконечные зелёные глаза, совершенный макияж.

От неё пахнет Манхэттеном, никак не меньше.

— Чем могу вам помочь?

— Вы, Тринити Андерсон?

Тринити кивает, улыбка всё так же не сходит с её лица.

Может, это репортёрша? Неужели её всё-таки заметили?

Может, ей посветят хотя бы очерк в журнале? Или возьмут её книгу в лучшие издания месяца?

— Меня зовут Клео Макалистер.

Именно!

— Боже, прошу, проходите, - Тринити с трудом сдерживает нахлынувшие эмоции и поспешно впускает девушку в дом.

Это же дочь Эвелин Макалистер, владелицы журнала Trend.

Вот, откуда она знает это лицо, оно было на обложке журнала.

Клео стала главным редактором её филиала в Нью-Йорке.

Тринити едва не подпрыгивает от нетерпения.

И как можно не предупредить о такой встрече? Где-то здесь её дочь разгуливает в жутких шортах, дома жуткий бардак, а муж явится под вечер.

— Боже, я вас сразу узнала, - начинает тараторить Тринити, буквально срывая с девушки пальто. – Поверить не могу, что это действительно вы.

Она вежливо улыбается, снимая сапоги, и Тринити предлагает ей пройти на кухню.

Там, по крайней мере, свежие занавески, сладкие булочки в тарелке и натёртые полы.

— У вас очень светлая кухня.

Тринити едва ли не лопается от гордости, обводя кухню пристальным взглядом.

И правда, как она раньше не замечала, насколько же здесь выдержан кантри-стиль.

— Спасибо, садитесь, - Тринити отодвигает стул, замечая на спинке чёрный маркер, и мысленно проклинает Мию.

Клео опускается на стул, Тринити подхватывает губку и наскоро вытирает стол, подвигает цветы поближе к гостье, пусть её окружает сладкий запах.

Бросив губку обратно в раковину, Тринити ставит чайник на одну из горящих конфорок и слегка приоткрывает окно, позволяя тонкой струйке морозного воздуха освежить помещение.

— О таких гостях нужно предупреждать, - достав из верхнего шкафчика две идеальные стеклянные чашки, что доставались лишь по особым случаям, Тринити наполняет их горячим чаем.

Достаёт булочки, вчерашние конфеты, что Мия не доела и даже пачку мороженого, что давно превратилось в твёрдый кирпич.

Сев напротив гостьи, Тринити прижимает ладони к щекам.

— Вы такая молоденькая.

Улыбнувшись, гостья подвигает к себе чашку.

— Спасибо. Я…

— Никогда бы не подумала, что такой человек возьмёт у меня интервью, - Тринити всплескивает руками. – Я ведь просто скромный писатель и художник детских книжек. В детстве вам наверняка читали что-нибудь из моего творчества.

Кивнув, Клео задумчиво делает глоток чая.

— Честно говоря, я плохо помню, что мне читали в детстве.

— Ничего страшного, - Тринити нервно смеётся, отмахиваясь. – Главное, что вы здесь.

Кивнув, Клео с шумом сглатывает.

— Итак, - отодвинув чашку, она кладёт руки на стол. – Вы писательница.

— Да, я хотела быть ей с детства. У меня была большая семья, шесть младших братьев и сестёр, представляете? Сказки заканчивались с катастрофической силой, да и мне было скучно повторять одно и то же сотни раз, потому я начала импровизировать.

Кивнув, Клео слабо улыбается.

— У вас была большая семья.

— Да уж, что тут сказать, - Тринити пожимает плечами. – Мы все до сих пор дружны. Представьте себе, но каждый из них появляется в моей жизни каждый год по всем нашим семейным праздникам и помнит, сколько сказок я ему прочитала. К тому же их дети растут на моих книжках.

— Удивительно.

Тринити вновь отмахивается, краснея от стеснения.

— А вы не записываете? – вдруг спохватывается она, заметив, что в руках у гостьи нет ничего, что могло бы зафиксировать их разговор. – Или, у вас диктофон?

— У меня феноменальная память, - сухо улыбается девушка, подаваясь вперёд. – Вернёмся к вашим сказкам. Вы, должно быть, читали их не только своим братьям и сёстрам, но и собственным детям.

Тринити энергично кивает в ответ.

— Да, да, они их обожали. Моя дочка, мой самый строгий критик. Ей с младенчества всё время что-то в них не нравилось, - Тринити смеётся. – Помню, когда ей было девять, она взяла мою книжку и всё перечеркнула карандашом, переписав заново.

— А ваш сын любил ваши книги?

Тринити уже было открывает рот, чтобы вновь ответить в своей беззаботной манере, когда вдруг замирает и переводит взгляд на Клео.

На кухне воцаряется молчание.

Поставив кружку на стол, Тринити старательно прочищает горло.

— Откуда… вы знаете, что у меня есть сын?

— Я знаю его получше вашего, - откинувшись на спинку стула, Клео скрещивает руки на груди. – А теперь перейдём к самой интересной части нашего интервью. Вы хорошо спите по ночам, зная, что о вашем сыне нет вестей вот уже шесть лет? Что вы почувствовали Тринити, когда он ушёл? Выдохнули от облегчения, и вас совершенно не мучила совесть? Разве вам не стыдно сидеть здесь и так хохотать над собственной глупостью, пока он где-то там?

Тринити нервно проглатывает её слова.

Клео щурится, подаваясь вперёд и, Тринити шарахается в сторону, словно ожидает удара.

Клео с трудом сдерживает насмешку.

— Я… - Тринити безмолвно глотает воздух, словно рыба, выброшенная из воды.

Кажется, Клео выбила почву у неё из-под ног.

Схватившись за край стола, Тринити судорожно выдыхает.

— Кто вы? – с трудом выдавливает она из себя.

— Я Клео Макалистер, как я уже сказала. Я живу с вашим сыном.

— Господи… - шепчет Тринити, закрывая рот ладонью. – Он…

— Жив? Да. Он не знает о том, что я здесь. Я нашла вас, благодаря моему одарённому другу, не сложно пробить в интернете писательницу детских книжек.

В помещение вновь повисает молчание.

Тринити судорожно шарит глазами по кухне, словно пытаясь зацепиться за что-то, словно ответ на все претензии Клео лежит на поверхности.

— Я… попрошу вас уйти, - выдавливает она, наконец, из себя.

— Интервью закончено? Так быстро?

— Убирайтесь из моего дома, пока я не вызвала полицию.

— Давайте вызовем её и спросим, почему мать выгоняет своего ребёнка на улицу.

— Я не выгоняла Логана! – восклицает Тринити, ударив ладонью по столу. – Я никогда бы не выгнала своего ребёнка на улицу! Он ушёл сам, он… он знал, как нам с отцом тяжело. Мы не могли достать деньги на его таблетки, мы не могли видеть, как он умирает.

Клео усмехается.

— И вы решили, пусть он умрёт где-то далеко, а я не буду этого видеть?

— Никто не думал, что он проживёт так долго.

— Вот как, - Клео шумно выдыхает и Тринити закрывает глаза, перебирая слова языком.

— Я…я не это имела в виду, я… убирайтесь! Вы не имеет права обвинять меня в чём-то!

Резко поднявшись, Тринити нависает над Клео, точно непоколебимая скала.

— Убирайтесь.

— Я и не собиралась здесь оставаться, - поднявшись, Клео задвигает за собой стул. – Просто хотела посмотреть в лицо самой жестокой матери на свете.

— Это не правда! – в глазах Тринити появляются слезы, и весь её образ идеальной домохозяйки летит к чертям.

Тушь растекается по щекам, волосы всклокочены, никакой осанки, никакой улыбки, всё стёрто, оставляя лишь время, что так беспощадно надругалось над ней.

— Это не правда! Не правда! Не правда! Я не виновата! – кричит она, размазывая тушь. – Это он виноват! Во всём виноват он! Я просила не уходить на улицу, он сам сделал это! Это он убил себя, это не я! Лучше бы он умер тогда, после аварии.

Клео с изумлением наблюдает за истерикой женщины.

В глазах Тринити плывут картины прошлого.

Её сын.

Когда-то давным-давно, когда люди умели летать и поднимались на небо ночью, чтобы собрать звезды в мешок, на свет появился мальчик.

Его мать – королева, мечтала о нём долгие годы.

Она говорила, что вложит в него целую вселенную, когда он впервые откроет глаза.

Тёмно-красное пятно его крови на асфальте, сломанный велосипед его друга.

Эти глаза, что смотрели на неё с верой, надеждой и страхом.

— Уходите! – опустившись на колени, Тринити задыхается в рыданиях.

Она жила на краю лезвия шесть лет.

Говард говорил, что перепады настроений нормальны, пока она не устроила истерику у него на работе.

Её настроение металось от гиперактивного к маниакально - депрессивному.

Обойдя женщину, Клео выходит в коридор.

— Я хочу его видеть.

Вздрогнув, Клео замечает силуэт, плавно спускавшийся с лестницы.

— Меня зовут Мия, - шмыгнув носом, девушка пожимает плечами. – И я хочу знать, что случилось с моим братом и сделало мою мать такой.

~***~

Мия Андерсон.

Семнадцать лет, семь месяцев, две недели и три дня.

Вы наверняка видели её.

Лонг-Айленд не такой большой, каким кажется на первый взгляд.

Здесь, среди аккуратных домиков и идеальных газонов её знали все.

Высокая, красивая, всегда здоровается с соседями.

Учится на отлично, мечтает стать юристом, врачом, или рекламщиком.

В общем, кем-то, кто хватается за свои мечты, а не сидит в стороне.

У неё был парень.

Корт.

Его вы тоже наверняка видели, они неразлучны.

Он немного выше её, волнистые, тёмно-русые волосы. Серые глаза, полные обожания к своей девушке и широкая улыбка.

Он не был красавцем и не пользовался популярностью среди девушек. Слишком большой нос, слишком жирная кожа, да и фигура не в идеальной форме, девчонки любили идеально плоских с выпирающими бицепсами и торсом.

Зато Корт всегда держал её за руку, целовал в щёку, дарил цветы и угадывал желания с полуслова.

Он был единственным, кто знал.

Шесть лет назад у Мии был брат.

Родители лишь сжимали зубы и мучили щёки желваками, когда Мия пыталась хотя бы что-то узнать о Логане.

Их неохотные, неловкие ответы о том, что он куда-то уехал и не сказал им, не устраивали её много лет.

Сегодня она сама всё узнает.

Ей больше не нужно разрешение, бешеные глаза отца и сжатые в кулаки руки, не нужны слёзы матери и её визги о том, что она не щадит чувства родителей.

Ей больше ничего не нужно, кроме правды.

Сам Логан ей расскажет.

Вы наверняка знаете Мию Андерсон.

Сегодня она всё узнает.

Когда они останавливаются напротив обшарпанной временем двери, Мия морщится, пытаясь отбиться от запаха горелых блинов, что витает по подъезду.

Клео вставляет ключ в замок и Мия в ужасе понимает, что дверь открывается.

Может, она совершила ошибку?

Что, если Логан наркоман, который хочет забрать её в рабство, посадить на наркотики и убить, если родители не дадут денег?

Что, если здесь вообще нет Логана и это просто сумасшедшая, что пытается затащить её в своё логово.

Она наверняка давно следила за ней…

С шумом сглотнув, Мия наскоро стаскивает шапку, комкая в руке помпон, другой рукой девушка вытаскивает из кармана куртки телефон.

Нужно набрать Корту, он единственный, кто сможет вытащить её отсюда.

Открыв дверь, Клео вдруг оборачивается и Мия вздрагивает.

— Я представляю, что ты испытываешь сейчас, но не бойся.

Зайдя внутрь, Клео оставляет дверь открытой, предоставляя девушке выбор.

Схватившись за дверную ручку, Мия оглядывается назад.

Что, если это просто уловка и она уже никогда отсюда не выйдет?

Шумно выдохнув, Мия на секунду закрывает глаза, а потом уверенно толкает дверь вперёд и заходит внутрь.

Клео улыбается, увидев её и сняв сапоги, уходит из коридора.

Мия изумлённо оглядывает пустые стены, где торчащие кирпичи вопили от сырости и старости, где трубы вились по комнатам, словно ледяные змеи, а жуткие короба были похожи на ловушки для ядовитых пауков.

Захлопнув дверь, Мия наскоро стаскивает ботинки и спешит следом за Клео, на ходу расстёгивая куртку.

— Логан! – бросив на стул пальто, Клео скрещивает руки на груди.

Мия замирает.

— Я всё пытаюсь приготовить курицу, только пищевой краситель высыпался из упаковки и теперь она будет зелёной, но…

Мия вздрагивает, закрывая рот руками.

Лицо Логана вытягивается от изумления, полотенце падает из рук и на его пальцах остаются следы зелёного красителя.

— Логан… - шепчет Мия и её глаза наполняются слезами.

— Мия…

Их прошлая встреча была не тем, о чем хочется вспоминать каждый день, потому Мия предпочла стереть это из памяти.

Вот оно, настоящее. Прямо сейчас.

Он едва успевает открыть рот, когда она бросается к нему.

Повисает, точно бездыханное тело на шее и закрывает глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

— Теперь ты не посмеешь сказать, что ты меня не знаешь… - шепчет Мия, утыкаясь носом в его плечо.

Всё ещё теряясь в чувствах, Логан неуверенно кладёт руки ей на спину, прижимая к себе.

Улыбнувшись, Клео скрывается в ванной, оставляя их наедине.

Время замирает.

Где-то люди успели вернуться домой и даже лечь спать, а они всё ещё не нашли в себе сил заглянуть друг другу в глаза.

Где-то отгремела третья мировая война, где-то разрушились и соединились судьбы, где-то родился ребенок, и умерла одинокая старушка.

Логан первым отстраняется и Мия украдкой вытирает слёзы, пытаясь не показывать, насколько это важно для неё.

Потому, что ему не важно. Иначе он бы попытался с ней связаться.

Она поднимает покрасневшие от слёз глаза, пытаясь рассмотреть того Логана, что жил в соседней комнате одиннадцать лет её жизни.

Он похудел с их последней встречи.

Скулы стали острее, чёрные глаза превратились в два обсидиана, руки загрубели, но взгляд остался открытым на мир, что он был готов принимать каждый день любым в своих недостатках.

— Я поверить не могу, что я у тебя дома… - Мия слабо улыбается, оглядываясь и всматриваясь в фотографии на стене.

Она почти сразу находит свою.

Летом на лужайке, где цвели мамины гортензии, она в нелепой ковбойской шляпе воображает себя отчаянной бандиткой, пытаясь сделать взгляд хищным.

Вновь повернувшись к Логану, Мия отмечает, что он всё ещё молчит.

Просто смотрит на неё, будто никогда не видел и всё ещё пытается отрицать, что это его сестра.

— Ты… не скажешь мне хотя бы что-нибудь?

С шумом сглотнув, Логан неуверенно мотает головой.

— Ты… очень выросла.

Улыбнувшись, Мия кивает.

— Да, я немного подросла. Ты тоже вырос.

Кивнув, Логан шумно сглатывает, засовывая руки в задние карманы джинс.

Да, не о такой первой встрече она мечтала.

Ей казалось, что они будут говорить без умолку, перебивая друг друга.

Ей казалось, что они могли бы стать друзьями.

Ей казалось, что это ещё её брат.

— Значит… - Мия поджимает губы, пытаясь сказать найти хотя бы слово, что сейчас можно произнести. – Ты теперь в Нью-Йорке.

— Да… в Нью-Йорке.

Мия слышит, как открывается дверь, ведущая в ванну, и почти выдыхает от облегчения.

Может, Клео сможет снять напряжение?

— Клео, - увидев её, Логан невесело усмехается. – Можно тебя на секунду. Хочу поговорить с тобой наедине.

Клео недоумённо хмурится, когда Логан обходит Мию, и заходит в ванну, оставляя дверь открытой.

Пожав плечами, Клео идёт следом за ним.

Открыв кран, Логан ждёт, пока она закроет дверь.

Ничего хорошего её не ожидает.

Скрестив руки на груди, Логан качает головой и на щеках его появляются желваки.

— Клео, откуда она здесь?

Закусив губу, Клео пытается найти ответ в ванной, неопределённо шаря по ней взглядом.

Может, ей подскажет та красная мочалка, или кусок мыла?

А, как насчёт крохотного паучка, что пробежал по бортику ванной?

— Только не злись, я…

— Ты ездила к ним, - заканчивает он за неё и Клео остаётся лишь кивнуть.

Сделав напор воды сильнее, Логан подаётся вперёд.

— Ты что, с ума сошла?! На кой чёрт тебя понесло туда?

— Я хотела увидеть твою мать, я хотела…

— Зачем тебе её видеть? Это мои проблемы Клео, не твои. Не надо было туда ездить, не надо было привозить сюда Мию. Я не могу делать вид, что всё хорошо рядом с ней. Я отрёкся от семьи не потому, что это было капризом, Клео.

Клео болезненно морщится от его слов.

— Что теперь я ей скажу? Что брат, которого она только обрела, снова пропадёт? Только, уже навсегда. Зачем ты привела её? Детское неведение это самое прекрасное, что мы можем подарить.

Поджав губы, Клео резко перекрывает воду и Логан возмущённо вздыхает, всплескивая руками.

— Ты всё испортила, - шипит он.

— Ты думаешь, она не понимает, о чём мы здесь разговариваем? – шепчет Клео в ответ и, открыв дверь, выходит из ванной.

Мия уже готова уйти.

Она вновь надела шапку, её куртка застегнута до подбородка и ботинки, что она оставила в коридоре, уже готовы бежать с хозяйкой, или без неё.

— Ладно, я пойду.

— Мия, стой! – восклицает Клео.

Подойдя к девушке, она кладёт ей руки на плечи.

— Прошу тебя, не уходи. Он говорит, будто знает, что делает, отталкивая тебя, но это не правда.

Пожав плечами, Мия с трудом сдерживает слёзы обиды, уводя взгляд в сторону.

— Всё в порядке. Видимо, я ему не нужна.

— Нет, ну, что ты…

Стряхнув с себя руки Клео, Мия морщится.

— Я ему не нужна. Я всегда это знала. Он не был похож на других братьев, он никогда не учил меня кататься на велосипеде, не разрешал заходить в его комнату, даже обычное объятие было ценным подарком лишь по праздникам. Логан ненавидел меня с рождения.

Клео опускает голову не найдя ответа, и Мия уходит из комнаты.

Она наклоняется, подхватывая ботинок, и уже начинает зашнуровывать его, когда слышит голос Логана позади

— Это не правда.

Обернувшись, Мия шмыгает носом, вытирая слёзы со щёк.

— Не было ни одного дня, когда я бы ненавидел тебя. Это было невозможно, - пожав плечами, Логан слабо улыбается. – Ты была совершенством с рождения. Самый прекрасный ребёнок на свете. Когда тебя привезли домой, я весь день простоял на коленях у твоей колыбели, ожидая, когда ты откроешь глаза.

Логан делает шаг вперёд и Мия чувствует, как её тело содрогается в судороге истерики.

— Я помню, твои крохотные ручки, и как ты впервые схватила меня за палец. Помню, как ты в первый раз заболела, помню кресло-качалку в твоей комнате, где я засыпал, читая тебе сказки. Только не мамины, ты их ненавидела. Я помню твоих Барби, и как они ломались, а отец пытался приклеить ноги, но ты лишь больше плакала, увидев их после операции.

Улыбнувшись сквозь слёзы, Мия закрывает глаза чувствуя запах своей детской.

Как сладко пахло от новых игрушек, и как от Логана пахло апельсинами, когда он укладывал её спать совсем маленькой.

— Я помню, как мы смотрели мультфильмы, как ты плакала, когда узнала, что нет Санты… - Логан замолкает, опустив голову, и когда поднимает её вновь, даже сквозь разводы слёз Мия видит его глаза, полные боли. – Я никогда не прощу себе то, что случилось со мной, Мия. Никогда не прощу себе, что закрылся от тебя, что боялся тебя ранить, что боялся даже мысли допустить о том, что ты могла бы заболеть. Никогда не прощу себе, что в нашу последнюю встречу, мы поссорились. Никогда не прощу себе, что не звонил и даже не мог представить себе, какой ты выросла. Никогда не прощу себе, что оттолкнул тебя тогда в магазине и отталкиваю снова. Никогда не прощу, что ты уходишь вот так.

С шумом сглотнув, Мия выдыхает сдавленный всхлип.

Она больше не может держаться.

Кожа становится немыслимо горячей и щёки пылают огнём под солёными слезами.

Колени становятся слабыми, и она чувствует, как оседает, когда Логан подхватывает её и прижимает к себе.

Она утыкается лицом в его грудь и её обдаёт тёплым запахом жжёного сандала.

Он снимает с неё шапку, водит руками по волосам, пытаясь успокоить, и Мия чувствует, как внутри всё то, что он так старательно убивал, вновь оживает.

— Прости меня, - шепчет Логан.

Не в силах произнести ни слова, Мия лишь кивает в ответ, цепляясь руками за его плечи.

— Только, пожалуйста… - всхлипывает она. – Пожалуйста,… не отталкивай меня.

Подхватив её на руки, Логан относит Мию в комнату и бережно укладывает на постель.

Сняв с неё куртку, он укутывает её в плед и Мия благодарно улыбается, почти чувствуя себя счастливой.

Её ещё трясёт, улыбка скорее выходит усталой, и она всё ещё шмыгает носом, но он здесь.

Логан берёт девушку за руку и Мия закрывает глаза от облегчения.

Она чувствует, как начинает проваливаться в сон.

Такой спокойный, тёмный, обволакивающий сон, что не приходил к ней уже несколько недель, месяцев, а может даже лет.

Словно она снова стала маленькой.

Вот она лежит в своей крохотной постели, прижимает любимую куклу, горит фиолетовый, мягкий ночник в форме медведя, напротив, в кресле-качалке сидит Логан.

Он кажется таким взрослым и серьёзным, деловито перелистывая страницы сказок в поисках подходящей.

Она стонет от ожидания и, прижимая куклу к щеке, закрывает глаза, когда он начинает читать и в её воображении каждое слово оживает и ведёт за собой в мир сказок.

Дальше – темнота.

~***~

— Только посмотри, что я купила!

Нахмурившись, Рассел в сотый раз отводит взгляд от бумаг и, поправив очки, смотрит на Олин.

Вскинув ярко-розовый, бумажный пакет, девушка достаёт оттуда ворох мятой разноцветной бумаги.

Рассел тяжело вздыхает, наблюдая за тем, как его холодная спальня тёмно-серых и синих тонов превращается в розовую детскую, заваленную пони.

— Тебе нравится? – достав крохотное платье, едва достающее до середины бедра, Олин взмахивает им, и его ленивые отблески золотых искорок играют по крохотным ярко-розовым оборкам.

— Платье принцессы.

Олин широко улыбается, прижимая его к себе.

— Которой пять лет.

Раздражённо закатив глаза, девушка роняет платье на постель.

— Тебе ничего не нравится!

— Ты купила семнадцать картин с сердечками, - бормочет Рассел, вновь возвращаясь к бумагам.

— Я думала, они украсят наш дом, - Олин пожимает плечами. – У тебя здесь слишком темно.

Сняв очки, Рассел проводит рукой по волосам и зажимает пальцами переносицу, пытаясь, справится с перекатывающимся по горлу давлению крови.

Он ведь видел её.

Оттенки розового проступали даже в её волосах, в наспех накрашенных губах и щеках, после уличного холода.

Просто он никогда не думал, что этот розовый попадёт в его спальню, особенно в таком огромном количестве.

— Я тебя раздражаю, - Олин приземляется на краешек постели, закинув ногу на ногу, и ждёт опровержения своих слов.

Рассел молчит, ноутбук, разложенный на его коленях, плавно нагревает кожу и Олин от нетерпения стряхивает платье на пол, от чего в воздух поднимается ворох бумаги.

— Мне нужно больше внимания. Не делай вид, будто я надоедливый ребёнок.

— Ты очень на него похожа, - бормочет Рассел, сбрасывая ноутбук с колен.

Пожав плечами, Олин достаёт крохотное зеркальце и, встряхнув волосами, старательно кусает губы, пытаясь сделать их ярче.

Поднявшись с постели, Рассел бредёт в ванну.

Он закрывает за собой дверь и, включив воду, ополаскивает лицо.

Ухватившись за края раковины, он устало зевает, стараясь не смотреть на себя в зеркало.

В последнее время видеть собственное отражение стало как-то не выносимо.

Переведя взгляд на ворох женских журналов на бачке унитаза, Рассел замечает знакомое лицо.

Оно виднеется на блестящей глянцевой обложке, словно рентген прожигающее остальные журналы и пробираясь наружу.

Рассел рывком выдёргивает журнал из-под кучи ненужного глянца, и стопка разваливается, падая на пол.

Trend.

Клео Макалистер – достойное продолжение своего рода.

Огромные глаза взирают своей бездонностью прямо на него.

Словно она снова рядом и несёт свои тайны где-то в миллиметре от тебя, но ты никогда их не узнаешь.

Поджав губы, Рассел сворачивает журнал и, засунув подмышку, перекрывает воду.

— Наконец-то! – слышится голос Олин за дверью, и, щёлкнув замком, Рассел выходит в коридор.

— Я тебя заждалась.

Она уже в полной боевой готовности.

Натянула его белоснежную рубашку, загнув рукава и бесстыдно оставив бедра обнажёнными.

Откинув назад пышную гриву рыжих волос, Олин точно кошка подходит к нему и мягко пробегает пальчиками по вороту его рубашки.

— Я говорила тебе, что только настоящие джентльмены носят рубашки двадцать четыре часа в сутки?

Отрицательно мотнув головой, Рассел отводит от себя руки Олин.

— Тебе не пора домой, милая?

Властная улыбка, играющая на её губах, вмиг исчезает.

Поджав губы, Олин раздражённо ухмыляется, скрестив руки на груди.

— Ты снова не в настроении? Сколько можно Рассел? Ты сам приходил ко мне, помнишь? Говорил, что любишь меня, что я нужна тебе и Клео, это лишь вынужденная мера. Ты говорил, что хочешь быть со мной, помнишь?

— Да, помню, - Рассел пожимает плечами. - Я думал, что когда рядом с тобой кто-то, кого легко читать, это идеально. Кто-то, кто любит розовое и не задумывается над своей жизнью, не испытывает угрызений совести за что-то, не блещет умом.

Олин изумлённо открывает рот.

Оскорбления Рассела были обычным делом, но только не в её адрес.

— Что?! – взвизгивает она. – Я, по-твоему, тупая?!

Пожав плечами, Рассел огибает Олин и уходит в спальню.

Когда она бежит следом за ним и её обнажённые ноги шлёпают по паркету, он ловит себя на том, что ему всё равно.

Всё равно, смогут ли они помириться, всё равно, спит ли она с кем-то ещё, всё равно, как долго просуществует её привязанность к нему.

— Да как ты смеешь! – восклицает Олин, пока Рассел ложится на постель, стряхивая оттуда вещи своей розовой девушки. – Я на пике славы! Меня хотят все, ты понятия не имеешь, какие поклонники бегают за мной и сколько они готовы дать мне всего за одну ночь, не говоря уже о целой жизни!

Усмехнувшись, Рассел расправляет журнал и, перевернув его обложкой вниз, засовывает под спину.

— Тогда почему ты ещё здесь, Олин?

Задыхаясь от возмущения, девушка пытается найти что-то в комнате, что могло бы дать ей достойный ответ.

— Да как ты смеешь, - шипит она. – Я – совершенство. Я красивая, весёлая, популярная, я…

— Я очень рад за тебя, Олин, - сев, Рассел разводит руками и Олин никогда не чувствовала его настолько закрытым, как в эту минуту.

Она видит всё те же ледяные голубые глаза, но раньше они искрились чувством по отношению к ней, а теперь ничего.

Лишь две ледяные глыбы, сухо поджатые губы, его шрам на лбу, по которому она так любила водить рукой и думать о том, насколько он его украшает.

Олин чувствует, как в уголках глаз начинает щипать.

Рассел Бломфилд не был типичным сыном финансиста и представителем своей династии.

В нём было что-то особенное.

Его нарочито небрежный облик, его глаза, его улыбка, его шрам, его стиль, каждая деталь его идеального образа представляла его особенным в глазах других.

Каждая девушка из именитой тусовки знала, что Олин светит не так много вариантов.

Рокер, что будет вальяжно лапать её перед толпой.

Миллионер, чьи морщинистые поцелуи захочется забыть через секунду, но его миллионы останутся с ней до конца её дней.

Фотограф, чьей музой она может быть пару недель, пока вдохновение не переметнётся на другой объект, оставив её с голой грудью на чёрно-белых снимках.

Ей не светит умный, интересный парень, чьи родители – гордость Манхэттена.

Такой парень был по карману только Клео Макалистер и кажется он всё ещё с ней.

Олин замечает знакомый журнал за спиной Рассела и, сделав шаг в сторону, прищуривается, пытаясь рассмотреть, кто изображён на обложке.

— Святые угодники, да это же сама Клео Макалистер с тобой в одной постели! – восклицает Олин, истерично хихикнув.

Она не успевает даже сделать шаг назад, когда Рассел резко поднимается с постели, словно Супермен и его движения становится резкими, быстрыми и неимоверно сильными, что разрезают воздух осязаемыми разрядами.

Он хватает её за плечи и больно встряхивает, от чего Олин болезненно морщится.

— Убирайся отсюда, Олин. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда, и забирай всё это розовое дерьмо, что ты притащила в мою жизнь.

Олин Палмер задыхается от горячих слов, подкативших к горлу.

Мотнув головой, она часто моргает, пытаясь загнать солёную воду в глубины души.

— Рассел… - жарко выдыхает она ему в лицо, но он отпускает её.

Сделав шаг назад, он морщится, окидывая её пристальным взглядом, словно ему противно даже находится рядом с ней.

— Я вернусь завтра утром. Надеюсь, тебя здесь уже не будет Олин. Надеюсь, тебя не будет уже никогда.

Олин Палмер покинет его квартиру через пять часов, всё ещё рыдая и проклиная себя за глупость.

Через полгода она выйдет замуж за восьмидесятилетнего миллиардера Чарльза Баклера и будет изменять ему с обслуживающим персоналом их особняка все девять лет их совместной жизни.

~***~

— Ты не можешь относиться к нему предвзято! Он мой парень!

— Господи, ты когда-нибудь видела такой лоб, серьёзно, Клео?

Рассмеявшись, Клео толкает Логана в бок, пока тот перелистывает снимки Корта в телефоне Мии.

Улыбаясь, девушка облизывает косточки, сбрасывая их в тарелку.

— Несмотря на зелёный краситель, курица вышла отменной, - отодвинув тарелку, Мия выбирается из позы скрещенных по-турецки ног и идёт в ванну, ткнув Логана пальцем в щёку.

— Спасибо сестрёнка, я тоже тебя люблю, - они одновременно морщатся, показывая друг другу язык, и Клео вновь смеётся.

— Вы настоящие брат и сестра.

— Вот и нет, я бы никогда не выбрал такого парня, - сокрушается Логан, демонстрируя Клео очередной снимок Корта.

Здесь его глаза казались ещё меньше, а на голове было слишком много мелких кудряшек, должно быть он забыл применить гель для волос.

— Нет, нет, и не надейся переманить меня на свою сторону, - она отрицательно мотает головой, собирая тарелки.

Хитро улыбнувшись, Логан сползает на край дивана и, обхватив Клео руками за талию, роняет её себе на колени.

— Логан! - взвизгивает девушка, едва не выронив тарелки.

— Я всё равно переманю тебя на свою сторону, вернёмся к созерцанию снимков Корта.

— Отдай мне мой телефон! – выйдя из ванной, Мия устремляется к дивану и падает на Клео.

— Господи, вы разобьёте тарелки!

— Клео, спаси меня!

-Прости Эсса, я ничего не могу сделать.

-Но… я ведь принимала таблетки, я…

-Нам нужно вводить новые препараты, иначе ничего не выйдет.

-Сколько?

-Пятьсот тысяч долларов.

Из глаз девушки брызжут слёзы, закрыв рот рукой, она едва сдерживает всхлипы и выбегает из кабинета врача.

Накинув на плечи пальто, она случайно ловит своё отражение у выхода из больницы.

Это ведь больничное зеркало.

Дело вовсе не в ней, оно всех представляет уродливыми.

Вытерев слёзы, Эсса шмыгает носом, созерцая картину своего падения.

Кожа стала сухой и обветренной, каждая черта лица искажена печалью неизбежности.

Губы потрескались, руки покрыты ярко-розовой сыпью.

Грязные волосы собраны в хвост.

Под едва согревающим пальто, старая чёрная футболка, где единственным принтом служит перхоть.

Застегнув пальто, девушка выходит из больницы, подобрав руки под себя и спрятав губы в теплый ворот.

Она проходит несколько кварталов прежде, чем находит таксофон.

Замерев на полпути, Эсса несколько секунд взирает на согретую искусственным светом, стеклянную кабинку.

Закусив губу, Эсса перебегает дорогу и, забежав в кабинку, закрывает за собой дверцу.

Грея руки дыханием, девушка снимает трубку и забрасывает несколько монет, набирая номер на холодных кнопках.

-Будь дома, будь, дома, будь дома… - шепчет она, слушая длинные гудки.

-Да?

-Логан!

-Эсса!

Его голос кажется таким счастливым, даже помехи связи не могут этого скрыть.

Эсса чувствует, как по щеке вновь скатывается горячая слеза и слышит голоса на заднем плане помех.

Чужие голоса, это не Ади и Верн.

-Как ты, Логан?

-Всё в порядке, ты как? Я звонил тебе, но твой телефон вне зоны доступа.

-Да, я… он вечно разряжен, - Эсса вымученно смеётся. – Как там Клео?

-Клео… - его голос становится тише, он словно пробует на вкус это имя. – Она здесь. У меня.

-У тебя? – Эсса изумлённо округляет глаза. – Ты… ты ей всё рассказал?

-Да, она всё знает.

Эсса быстро выдыхает, пытаясь не выдать истерику.

-Где Джордж? У вас с ним всё хорошо?

Эсса уже открывает рот, чтобы всё рассказать, когда осекается.

Её взгляд падает на испещренную сыпью руку.

Нет смысла Эсса, нет смысла умирать на глазах кого-то.

Даже, если это Логан, и он понимает тебя, как никто другой.

-У нас с ним всё прекрасно! – восклицает она, смеясь. – Завтра летим на Гоа, и понятия не имею, когда вернёмся. У него там что-то по работе, а я хочу пожить на солнышке. Надоела зима.

-Понимаю, позвони мне, когда вернёшься.

Эсса закрывает рот рукой, пытаясь сдержать всхлип.

-Конечно Логан, я обязательно позвоню. Я люблю тебя.

-И я тебя, буду ждать звонка. Отдохни там за всех нас.

-Непременно… я буду ждать вас там.

Повесив трубку, Эсса судорожно выдыхает, оседая на корточки.

Она ещё несколько минут смотрит на мир сквозь толстые стенки кабинки, что искажают окружающий Нью-Йорк снег.

Скорее бы он растаял. Скорее бы весна.

Она так любит весну.

Пусть она наступит.

Это будет её последняя весна.

10 глава

В мире вообще не может быть ничего прекраснее фантазий, посещающих головы обезумевших людей.

Харуки Мураками

— А ещё я хочу подвязку! Обязательно нужна подвязка! – восклицает Роксана и Клео смеётся, пока подруга выписывает это слово в блокноте.

— Вы ещё даже квартиру после разрушений не обустроили, а собрались пожениться.

Клео окидывает их старый дом, куда было позволено вернуться после установки новой двери и уничтожения остатков прошлого.

Роксана следует за взглядом Клео, кусая колпачок ручки.

В квартире было пусто.

Новые обои приклеены кое-как, крохотный телевизор на столике, слишком маленький для двоих диван, прям, скажем не идеальное жилище.

-Единственное, что важно, больше нет этой надписи, - Роксана морщится от воспоминания красных слов на стене.

Она выдирала их отвёрткой из их жизни, лишь бы ничего не осталось, лишь бы Гарлем навсегда стерся из памяти Брендона.

— Ты думаешь, твои родители смирились? Они больше ничего не сделают?

— Поверь мне, тебя там просто не было, - отложив блокнот, Рокси морщится от отвращения, вспоминая последнюю встречу с родителями. – Они выглядели так, будто я не прошенная запятая в их идеальном предложении.

Поднявшись, Роксана встряхивает руками, словно пытается оттолкнуть от себя плохие воспоминания.

— Всё. Не желаю о них даже говорить. Если не они от меня отказались, это сделала я. Значит, они недостаточно меня любили, уж тебе ли меня судить?

Клео понимающе кивает, поднимая руки вверх, точно бы сдаётся.

— Согласна, согласна.

Подойдя к шкафу, Роксана отводит дверцу в сторону и, зажмурившись от удовольствия, вытаскивает из него чёрный чехол.

— Я боюсь дышать рядом с ним, - положив чехол на диван, Рокси прижимает руки к груди.

Улыбнувшись, Клео встаёт рядом с подругой и расстёгивает чехол, от чего Роксана вздрагивает.

Платье Клео, что когда-то могло бы шествовать к алтарю, где будет стоять Рассел, погибло.

Пало смертью храбрых, но смогло стать донором для кого-то другого.

Для кого-то, кто счастлив, выходя замуж за любимого человека.

Оно стало уже, превратилось в тонкую сетку причудливых кружев и, сбросив с себя халат, Роксана так быстро натягивает его, что Клео едва успевает поднять руки, пытаясь помочь подруге.

— Ну, что скажешь?

Оно подходило ей идеально.

Оттеняло смуглую кожу, словно сахарная пудра на шоколаде.

Кружево плотно обтягивало фигуру, уделяя внимание каждой детали её тела, и струилось вниз, петляя шелк и сатин.

— Ты невероятно красива, - Клео улыбается, не сводя с подруги пристального взгляда, и Роксана смеётся, разглядывая рукава, где ткань доходила до самых костяшек.

Выдохнув, Роксана бежит в ванну.

Всё так же улыбаясь вслед подруге, Клео вновь опускается на диван и, застегнув чехол, проводит рукой по искусственным белым розочкам, что украшали блокнот.

Так вот как это, когда ты хочешь выйти замуж.

— Я выгляжу, шикарно! – восклицает Роксана, вновь появляясь в комнате и собирая волосы на одну сторону. – Может, мне побриться полностью от волнения?

Глаза Клео изумлённо округляются.

— Не надо, сейчас твоя причёска – само совершенство, хватит Рокси.

Рассмеявшись, девушка падает на диван, обхватывая себя руками.

— Как же я люблю тебя, платье.

Улыбнувшись, Клео закрывает блокнот подруги.

— Скорее бы сказать ему: «Да», - мечтательно произносит Роксана и Клео толкает её в плечо.

— Хватит этих романтичных соплей, я больше не могу выдерживать.

Роксана театрально округляет глаза.

— Да как ты смеешь так говорить? Розовые сопли – тема свадьбы! Сопли на приглашениях, кольца в форме соплей, торт в форме сопли, даже на орнаменте платья можно уловить разводы соплей.

Рассмеявшись, Клео мотает головой.

— Не надо, это будет уже слишком.

— Ты думаешь, мы торопимся? – неожиданно серьёзно спрашивает Роксана и в комнате на секунду повисает тишина.

До Клео не сразу доходит смысл слов подруги.

Роксана была такой уверенной в себе каждый день с тех пор, как они впервые познакомились, а сейчас кажется испуганной.

В глазах блуждают тёмные тени.

Клео даже в голову не приходило, что она может чего-то бояться.

— Что? Нет, почему? Брендон влюблен в тебя едва ли не с первой вашей встречи, а ты просто не могла сразу рассмотреть нужного парня, но ваша свадьба всегда была лишь вопросом времени.

Улыбнувшись, Рокси пожимает плечами, натягивая рукава на пальцы, и выглядит такой нежной, такой беспомощной и слабой в этот момент, словно бы Клео никогда её не знала.

— В детстве я представляла этот день,… любая девочка представляла этот день хотя бы раз в жизни. Я думала, меня будет вести к алтарю отец, а мы сделаем всё в лучших традициях, начнём нашу семейную жизнь… - Роксана смеётся. – Перепрыгнув через веник, как это делали мои родители. Нелепо, но это традиция. Моя сестрёнка будет идти передо мной, мои братья будут сидеть в первом ряду и смотреть на меня. Мы будем танцевать до утра, моя мама будет готовить…

В глазах Роксаны появляются слёзы, и Клео обнимает подругу за плечи.

— Это была бы идеальная свадьба, Рокси.

Кивнув, Роксана закрывает глаза, и солёная вода попадает на платье Клео.

— Только ты не виновата, что так не будет, - отстранившись, Клео вытирает слёзы со щёк Роксаны. – Виноваты твои родители, это они не приняли вас, это они отказались увидеть твою свадьбу, и знаешь что? Они будут очень жалеть об этом. Может не сегодня, не завтра и даже не через год, но будут. Просто ты не услышишь и не узнаешь об этом, но где-то там их сердца будут обливаться кровью, вспоминая тебя.

Улыбнувшись, Роксана кивает в ответ.

Входная дверь открывается и Брендон забегает в квартиру, на ходу вытаскивая наушники из ушей.

— Привет, Клео!

— Брендон! – восклицает Роксана, шарахаясь в сторону и прячась за открытой дверью шкафа. – Что ты здесь делаешь?!

Парень застывает на пороге, из его наушников играет реп и Клео не может сдержать улыбки, наблюдая за его изумлением.

— Что? В смысле?

— Ты не должен видеть меня в платье до свадьбы! – восклицает Роксана.

— Я же не знал,… не знал, что ты в платье, - закрыв дверь, Брендон перекидывает бумажный пакет из одной руки в другую. - Я освободился пораньше и…

Стянув на ходу платье, Роксана забрасывает его в шкаф.

Из идеальной драгоценности, к которой она даже боялась прикоснуться, оно быстро превратилось в обычную тряпку.

Гордо выходя в одном нижнем белье, Роксана подхватывает халат и, набросив его на плечи, строго смотрит на Брендона.

Опустив голову, он идёт на кухню, не снимая кроссовок.

— Я, пожалуй, пойду, - поднявшись, Клео устало потягивается. – Не хочу лезть в семейные разборки.

Закатив глаза, Роксана отмахивается.

— Это же Брендон, с ним практически невозможно поссориться.

Пройдя в коридор, Клео набрасывает плащ.

— Пока, Брендон.

— Пока… - от бодрости, с которой он пересёк порог этого дома, не осталось и следа, улыбнувшись, Клео показывает язык Роксане и уходит.

Выйдя на улицу, Клео втягивает свежий запах весны.

Неужели здесь ещё совсем недавно был снег?

Улицы кажутся такими сухими, чистыми, почки деревьев уверенно раскрываются, разнося по убитому выхлопными газами, мегаполису, чистый кислород.

Клео неспешно идёт вперёд.

Проходя мимо киоска, она замечает новый номер журнала Trend.

На обложке белокурая модель с белоснежным ягнёнком в руках.

Роксана, прихватившая номер из редакции ещё неделю назад говорила, что журнал возвращается на круги своя.

Его рейтинг вновь вернулся на прошлые цифры, обращение к моде становилось всё более культовым, статьи практически пропали, оставляя место лишь рекламе и новинкам с подиумов.

Стиль Клео для этого журнала был слишком живым, мода привыкла к пластиковым куклам, никого не интересовали чужие бабочки в животе.

Уже подходя к дому Логана, Клео вытаскивает из сумочки ключи, когда видит Ади.

Девушка робко поглядывает на окна, словно может увидеть Логана прямо отсюда.

Её живот стал ещё больше, теперь без пончо и огромного свитера он превратился в достояние общественности и каждый ленивый мог заметить новую жизнь в её животе.

— Адриа, - каблуки Клео стучат, когда она подходит к ней и Ади испуганно вздрагивает, делая шаг назад.

По крайней мере, выглядит она куда лучше, чем раньше.

На округлившихся щеках появился румянец, волосы аккуратными волнами сложены вместе и Клео готова поклясться, что видела в затылке несколько маленьких цветочков.

— Клео, - Адриа поправляет сумку на плече и пытается скрестить руки, в общем, сделать что угодно, лишь бы выглядеть беззаботной.

— Ждёшь кого-то? – Клео пытается выглядеть дружелюбной, но в глазах Адриа она навсегда останется холодной и расчётливой стервой, что отняла Логана.

— Нет, просто гуляла, - Адриа пожимает плечами. – А что, нельзя?

Зажав ладонь с ключами в кулак, Клео пытается улыбнуться.

— Хочешь зайти?

— Мне нельзя, - Адриа зло усмехается. – Логан теперь поклоняется тебе, других чувств к людям у него не осталось.

— Хватит, Адриа, - резко отрезает Клео. – Он никогда мне не поклонялся, всё не так, как ты думаешь.

Поджав губы, Адриа опускает голову и пинает камень носком ботинка.

— Я просто хочу знать, что у него всё хорошо, разве это много?

— Нет, не много, - Клео открывает дверь, ведущую в подъезд. – Хочешь зайти?

Адриа закусывает губу, метаясь между ответами.

— Нет, не надо, я не хочу ему навязываться, - Адриа пытается улыбнуться. – Просто… теперь я знаю, что он в порядке.

Она резко разворачивается и спешит к концу улицы, едва Клео успевает открыть рот.

Зайдя в подъезд, она быстро пробегает по лестнице и, открыв дверь, заходит в квартиру.

— Логан?

Её первый вопрос, как только она входит и несколько секунд она молчит, пытаясь уловить даже малейший шум.

— Я в ванной.

Облегчённо выдохнув, Клео закрывает дверь и, сняв туфли, проходит в комнату.

Шпингалет щёлкает и Логан выходит из ванной, на ходу поправляя футболку и стряхивая воду с волос.

— Я встретила Ади, - сняв плащ, Клео расправляет складки платья, едва достающего до колен, и думает, стоит ли ей снять его прямо сейчас, или лучше вновь тактично уйти в ванну, как она делает обычно.

— О…- Логан кивает, раздумывая над её словами. – И… что она тебе сказала?

— Логан, - Клео озадаченно взирает на него, словно на уравнение, что практически невозможно решить. – Адриа была в тебя влюблена?

Глаза Логана изумлённо округляются.

— Что? Нет! Как ты могла подумать об этом? Сколько её знаю, она была без ума от Верна, они ведь женаты, ты что.

— Просто её забота граничит между материнской и влюблённостью, - Клео пожимает плечами, садясь на диван.

Отрицательно мотая головой, Логан садится рядом.

— Нет, нет, она никогда не была влюблена в меня, просто Ади такой человек, она не может не заботиться о тебе.

— Обо мне как раз может.

Логан улыбается, смотря на неё, и Клео не может сдержать улыбки в ответ.

— Как там Рокси?

— Готовит Брендона к их совместной будущей жизни, - Клео вновь улыбается, вспоминая подругу. – Платье вышло отличным, идеально подходит для неё.

— Для тебя оно тоже идеально подходило.

— Правда?

Логан уже открывает рот, чтобы ответить, когда осекается.

В комнате повисает напряжение.

Оно пробегает по стенам, бьёт по полу, стучит по потолку и остаётся на диване, развалившись между ними.

Оно всегда сидит между ними, не позволяя стать даже на сантиметр ближе.

Иногда Клео просыпалась ночью и всё внутри неё замирала, ей даже казалось, что её сердце в эту секунду не бьётся.

Она поворачивалась к нему и смотрела.

Смотрела на его ресницы, на его губы, на его волосы, на плечи, руки обнимающие подушку, на его пальцы, на проступающие вены и думала о том, что она не так близко, как ей кажется.

На самом деле она космически далеко.

За тысячи и миллионы миль от него.

Логан позволил ей остаться, Логан позволил ей войти в его жизнь, но он не позволил ей быть с ним.

Она думала о том, что начнёт этот разговор сотню раз.

Вот сейчас она спросить у него, кто они.

Зачем они вместе, почему он не прогонит её, если она ему не нужна.

Потом все эти вопросы разбегаются по углам, и она боится даже подумать о них.

— Логан, - Клео поворачивается к нему и ей кажется, что она никогда не видела его таким напряжённым, даже капли, текущие с его волос, останавливаются. – Нам нужно поговорить.

— Хочешь есть?

— Логан, - рука Клео тянется к его, но Логан одёргивает руку и поднимается.

— Не о чем нам говорить.

— Ты мне даже прикоснуться к себе не позволишь? – Клео с трудом сглатывает горячую обиду, что тяжело оседает где-то внутри.

— Я не хочу об этом говорить.

— Сколько таких было Логан? Сколько было таких, как я? Скольким ты позволял побыть с тобой, ничего не обещая, а потом бросал?

— Нисколько! – восклицает Логан. – У меня всегда были границы, а потом, если ситуация выходила из-под контроля, я уходил.

— Ты уже пытался уйти, что дальше?

Логан отрицательно мотает головой, уводя взгляд в сторону.

— Логан, - поднявшись, Клео подходит к нему и встаёт на цыпочки, чувствуя себя извращенцем, что пристаёт к ребёнку, который боится его. – Если… я… если тебе так плохо со мной, если тебе неприятно находится рядом со мной.… Значит, я ошиблась, и нужно было уйти с самого начала.

— Мне неприятно находится рядом с собой, - шепчет Логан в ответ. – Моё тело… оно… я, как ядовитая змея. Никто не должен прикасаться ко мне, потому что я токсичен.

— Это не правда.

Клео протягивает руку и касается его щеки, от чего Логан вздрагивает.

Рука Клео обхватывает его шею, и она прижимается к нему.

— Ты не ядовитый, ты такой же, как я.

С шумом сглотнув, Логан поднимает голову и встречается взглядом с Клео.

— Ты идеальна, а я…

Клео отрицательно мотает головой, закрывая ему рот ладонью.

— Замолчи Логан Андерсон, замолчи.

Он улыбается, и она отводит руку от его рта.

Его пальцы осторожно касаются её талии, и Клео прижимается к нему ещё плотнее.

Настолько, насколько это вообще возможно.

— Я никогда не… я никогда этого не сделаю, никогда.

— Я знаю, я никогда не попрошу тебя об этом.

Отпустив Логана, Клео заводит руки назад и, расстегнув молнию, сбрасывает платье на пол.

С шумом сглотнув, Логан не смеет опустить взгляда.

Она подхватывает ворот его футболки и тянет вверх, Логан покорно поднимает руки, позволяя снять её.

На его животе шрам.

Белый, толстый, словно канат.

Клео опускает руку и проводит пальцами по грубому рубцу.

Тонкие стежки швов, толстый разрез и вечное напоминание о роковой ошибке детства.

— Он мерзкий, я…

— Он твой, - перебивает его Клео. – Он не может быть мерзким.

Повернувшись к нему спиной, Клео снимает бельё и, опустившись на мягкую ткань покрывала, поворачивается к Логану.

По её телу пробегают мурашки, она ещё никогда не чувствовала себя такой уязвимой зная, что ничего не будет.

Он подходит к ней и Клео видит, как дрожат его руки.

Сев на колени, она подаётся вперёд и расстёгивает пояс его джинс, стягивая их вниз.

Логан ложится рядом с ней и Клео прижимается к его тёплой коже.

Он проводит рукой по её волосам, Клео позволяет пальцам коснуться его плеч, ключицы, крепкой спины.

Она закрывает глаза, когда его пальцы блуждают по её предплечью, оставляя за собой след из мурашек.

Он касается её живота, её бёдер, плеч и снова возвращается к волосам, словно мягкий ветерок.

Привстав на локте, он с восхищением смотрит на неё, словно перед ним произведение искусства и Клео никогда и никого так не хотелось поцеловать, как его прямо сейчас.

— Поцелуй меня, Логан.

Он подаётся вперёд, исполняя её просьбу и когда его губы касаются её, он пробегается пальцами по её позвонкам, от чего Клео вздрагивает.

Их поцелуй выходит долгим, робким, мягким и Клео обнимает его за плечи, чувствуя, что никогда и ни один мужчина на свете не был и не будет так близок к ней, как Логан сейчас.

Она хотела быть ещё ближе.

Она хотела содрать с них кожу, разорвать мышцы и может, тогда их души смогут слиться вместе.

— Я хочу жить внутри тебя, - шепчет Клео, когда они отстраняются друг от друга и Логан прижимает её к себе так крепко, что кажется, будто её желание осуществилось.

Закрыв глаза, она засыпает в его объятиях, надеясь, что уже никогда не проснётся.

~***~

Июнь. 3 число 2015 г.

— Меня сейчас вырвет.

— Рокси, не придумывай.

— Серьёзно, меня сейчас вырвет! Блевотина будет повсюду и Брендон убежит с воплями.

Рассмеявшись, Клео в очередной раз строгим взглядом окидывает платье Роксаны и убирает отпариватель.

— Всё готово.

Шумно выдыхая, подруга на дрожащих ногах подходит к зеркалу и, заглянув в него, закрывает рот руками.

Клео замечает на её указательном пальце крохотную татуировку в виде двух полос и то, как удивительно смотрятся белые цветы в её волосах, отражая контраст иссиня-чёрного цвета густых прядей.

— Я готова? – робко спрашивает Роксана, обернувшись к Клео.

Улыбнувшись, она чувствует себя мамой, что должна отвести дочь к алтарю.

Роксана смотрит на неё с такой надеждой, кажется, её глаза никогда не были так широко открыты для этого мира.

Её губы так трогательно дрожат, а пальцы нервно проходятся по крою платья, одевая его.

— Ты будешь очень счастлива, Рокси, - сделав шаг вперёд, Клео подхватывает фату и, надев её на голову подруги, улыбается. – Ты готова.

Это была не настоящая свадьба.

Не та свадьба, что демонстрируют завистницам с работы, где ты на белом лимузине, а ваши руки с кольцами снимают отдельным кадром.

Это была не та свадьба, где сотня гостей могла капризничать, выбирая закуски, и ведущий гнулся во все стороны, пытаясь раскачать скучающую толпу.

Это была та свадьба, где двое людей прячась в холодных листьях наступающего лета, склонились над аркой из белых кружев и ярких ленточек, взявшись за руки и произнеся клятву быть вместе каждый год.

Каждый месяц, каждую неделю, каждый день, каждую минуту.

Даже расставаясь, сколько бы километров не было между ними, они всегда будут рядом.

Будут чувствовать, как бьётся сердце другого, и видеть его во сне.

Будут забывать о годовщинах, но никогда не забудут первого свидания и того, как красива была невеста, стоя у алтаря, и как был взволнован жених, взяв её за руку.

Их первый танец под песню «Kodaline - All I Want» и слезы Роксаны, что она перебивает смехом, когда Брендон целует её в нос.

После церемонии они идут в Центральный парк, где обыватели с интересом наблюдают за странной невестой, что в день собственной свадьбы покупает пакетик орешков, чтобы покормить белок вместо того, чтобы засыпать за свадебным столом.

— Пушистая негодяйка! – бормочет Роксана, когда комочек рыжего меха скрывается из виду и, обернувшись к Брендону, она отдаёт ему свой пакетик с орехами.

— Она не хочет!

Брендон лишь смеётся в ответ, целуя девушку в макушку, прижавшись к нему, Роксана кладёт руки на плечи парня и что-то говорит.

Клео уходит в сторону, опускаясь на лавочку.

Ноги болезненно ноют от каблуков, и она морщится, позволяя на секунду вытащить ногу из тесной кожи.

— Может, тебе их снять?

Резко подняв голову, Клео морщится от лучей яркого солнца, что бьют в лицо, обрамляя силуэт Логана светом, точно ангела.

— Ни за что, нужно сохранять лицо, - запустив ноги обратно в туфли, Клео вновь морщится, но старается не подавать виду.

Сев рядом с ней, Логан улыбается и Клео прижимается щекой к его плечу.

— Можно, я развяжу галстук?

Рассмеявшись, Клео отстраняется, ослабляя узел его галстука, и Логан облегчённо выдыхает.

— Тебе тоже нужно сохранять лицо, так что это ненадолго.

— Можно, я не буду завязывать его хотя бы до тех пор, пока не появится королева Англии, чтобы поздравить молодых?

Улыбнувшись, Клео кивает.

— Можно.

Логан вновь выдыхает и Клео замечает тонкую сетку испарины на его лбу.

С шумом сглотнув, она уводит взгляд в сторону, пытаясь сосредоточиться на молодожёнах.

Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на чем-то другом вот уже две недели.

Две недели с тех пор, как каждую ночь он начал просыпаться.

Это происходило, словно по часам.

Словно кто-то толкает его, едва стрелки заходили за три часа ночи.

Он поднимался, тяжело дыша, шёл в ванну и проводил там по полчаса.

Сначала Клео поднималась вместе с ним.

Она, словно верный щенок ждала его под дверью, а потом засыпала вопросами о том, что случилось, и протягивала стакан с холодной водой.

Он ничего не отвечал, или бормотал что-то односложное себе под нос, желая поскорее от неё избавиться.

Утром, едва она открывала рот, желая обсудить случившееся ночью, он закатывал глаза и делал вид, что её не существует.

Тогда она решила не вставать.

Не слышать его, не говорить об этом и кажется, ему так было лучше.

Он вёл себя точно так же, как и обычно, словно ничего не происходило, но руки Клео всё чаще чесались набрать номер доктора Филлипа и потребовать сделать хотя бы что-то, лишь бы Логану стало лучше.

Её размышления прерывает Роксана.

Она радостно визжит, когда крохотная белочка всё же соглашается съесть пару орешков с её руки.

— Они счастливы, - Клео вновь вытаскивает ноги из плена каблуков и опускает на ещё холодную землю.

— Да, - улыбнувшись, Логан как бы невзначай проводит рукой по лицу и Клео почти готова заплакать от чувства безысходности, что поселилось между ними.

— Логан, - резко поднявшись, она поворачивается к нему и он недоумённо округляет глаза, кажется готовый услышать что угодно. – Женись на мне.

Смысл сказанных слов доходит до него не сразу, несколько секунд он пытается понять, что она имеет в виду.

— Что?

— Женись на мне. Прямо сейчас, прямо здесь. Женись на мне.

Закусив губу, Клео шарит взглядом по окружающим их деревьям и лавочкам, пытаясь найти хотя бы что-то, что могло бы послужить кольцами.

— Клео… - поднимаясь следом за ней, Логан пытается что-то сказать, когда Клео закрывает его рот ладонью.

— Я всё знаю. Ты думаешь, я глупая? Просто женись на мне Логан Андерсон, что тебе стоит?

Логан не может сдержать улыбку и Клео оборачивается к Рокси и Брендону.

— Ребята, нам нужны кольца! Срочно!

— Зачем? – недоумевает Брендон, отрываясь от губ Роксаны.

— Только вам можно жениться? – отвечает Логан и глаза Роксаны изумлённо округляются.

— Что?!

Обогнув Клео, Логан идёт к ним.

— Прости меня Рокси.

Нагнувшись к девушке, он вытаскивает из её волос крохотную белую розочку, что ещё недавно являлась олицетворением непорочности невесты.

Роксана лишь безмолвно наблюдает за тем, как Логан снимает с её запястья ленту кружева, что ей удалось стащить со свадебной арки.

Разорвав его пополам, Логан прикрепляет к нему цветок и, вернувшись к Клео, закусывает губу в нерешительности.

— Клео Макалистер… ты согласна стать моей?

Роксана и Брендон вырастают из-за его спины, на лицах обоих лишь полнейшее недоумение, словно двое пятилетних детей решили узаконить свои отношения.

— Согласна.

Он оборачивает кружево вокруг её безымянного пальца и Клео смеётся, когда кружево обволакивает кожу.

— Господи… - бормочет Роксана, качая головой.

Подавшись вперёд, Клео целует Логана и он робко отвечает ей, как обычно считая себя слишком отвратительным для того, чтобы делать это.

— Ладно, ладно молодожёны! – восклицает Роксана, хватая Клео за руку и нервно смеясь. – Я на секунду украду твою… жену.

Роксана оттаскивает Клео в сторону и ждёт, когда мимо них пробежит стайка девчонок в спортивных костюмах прежде, чем начать говорить.

— Ты что, с ума сошла?

Клео раздражённо закатывает глаза, поправляя импровизированное кольцо.

— Тебе жалко куска ткани и искусственного цветка?

— А тебе не жалко твою молодость и будущее? – вперив руки в бока, Роксана качает головой, бросая взгляд на Брендона. – Я люблю его. Мне плевать на весь мир, но я, по крайней мере, знаю, что у нас есть будущее. Хотя бы сегодняшнюю ночь мы точно встретим вместе, а что есть у вас, Клео? Думаешь, я слепая?

— В каком смысле? – Клео встаёт прямо напротив Роксаны, словно стараясь собственным телом закрыть Логана от её взгляда-рентгена.

— Я вижу, что ему стало хуже, - бормочет Роксана, и её взгляд виновато опускается. – Я знаю, что не хорошо говорить об этом, что мы уже обсуждали эту тему, но Клео… Ты привязываешь себя к…

— К кому? – Клео подаётся вперёд и, кажется ещё секунда, и она ударит Роксану, хотя никогда не махалась кулаками. – К кому я себя привязываю?

— К покойнику, - выдавливает из себя Роксана и спешит к Брендону.

Из горла Клео вырывается истерический всхлип, и она закрывает рот ладонью.

На сегодня праздник закончен.

~***~

Июнь. 15 число 2015 год.

Глубоко вдохни и открой глаза.

Сжимая в руках ворот отглаженной рубашки, Логан приоткрывает один глаз, пытаясь рассмотреть себя в крохотном зеркале ванной.

Оно заляпано следами старых капель и его изображение предстает, словно в тумане, благодаря тёплым струям воды, стекающим из крана, но даже этот туман не смог скрыть его болезнь.

Поморщившись, он прижимает ладонь, к шее чувствуя, как она опухает.

Лимфоузлы, словно пухлые горошины катаются под кожей.

Одёрнув руку, Логан проводит пальцами по зеркалу, срывая с себя последнюю дымку лжи.

Обернувшись к зеркалу спиной, он едва слышно выдыхает, замечая знакомую, нежно-розовую сыпь, окутывавшую его кожу.

— Логан! – голос Клео заставляет его набросить рубашку на плечи и дрожащими пальцами застёгивать пуговицы так быстро, как он только может.

— Я выхожу, секунду.

— Ты опоздаешь!

Набросив галстук на плечи, Логан перекрывает воду и выходит из ванной.

— Я помогу тебе, - подойдя к нему, Клео встаёт на цыпочки, делая ловкий оборот удавки.

Логан сосредоточенно смотрит в пол, словно вспоминая речь перед важным совещанием.

Он в упор не замечает сосредоточенного взгляда её зелёных глаз, нежного запаха её кожи, её мягких движений и ласковых пальцев.

— Готово… - едва Клео отводит руки от галстука, как Логан спешит в коридор, оставляя её позади. – Логан, подожди…

— Нет времени, прости Клео.

Хватая ключи, он вылетает из квартиры так быстро, как только может и позволяет себе остановиться только на лестничном пролёте.

Сердце бешено бьётся, где-то внутри поднимается тошнотворное чувство страха, от чего бросает в пот.

Прижав ладонь ко лбу, Логан опирается локтями о перила.

Он словно ребёнок, что так отчаянно борется с подступающей температурой, ведь мама не отпустит гулять, если узнает о болезни.

Сколько не борись, ничего не выйдет.

Всё, от чего он пытался бежать каждый день.

Всё, от чего он летал по всему миру, бежал, плыл, всё это настигло его.

Он сам.

Каждый день этот яд, этот убийца, эта тварь, что пыталась настигнуть его, жила рядом.

Она бежала в ногу с ним, плыла на соседнем корабле, летала на соседнем кресле самолета и вела машину, увозя его дальше от дома.

Она пыталась обмануть его.

Делала вид, что пропала.

Он почти чувствовал себя нормальным, даже анализы, что так старательно демонстрировал ему доктор Филлип, не могли убедить его в том, что это все, правда.

У него больше нет времени.