Дыши в такт со мной (СИ)

— Как ты? – решается прервать тишину Клео и Логан вздрагивает, услышав её голос.

— Я… хорошо, всё в порядке. Ты как?

— Бросила Рассела и кажется,… послала мать, - бормочет Клео, пожимая плечами.

— Вау, - Логан слабо улыбается уголком губ. – Серьёзно?

— Да… сказала, что я не игрушка и хватит принимать за меня решения, - Клео кивает в такт собственным словам. – Хватит уже быть ребёнком.

— Я всегда знал, что ты не такая, как они.

Улыбнувшись, Клео поворачивается к нему, но Логан всё так же остаётся неподвижен.

— И что дальше?

— Дальше? – слова царапают Логану горло, отведя взгляд в сторону, он шарит им по полу, словно в поисках ответа. – Я… не знаю.

— Ты… ты не хотел меня видеть, да?

Клео почти готова зажать уши в ожидании ответа.

Он ведь не может так сказать, это противоречит всем счастливым финалам в фильмах.

Только они не в фильме… и счастливого финала не будет.

— Я хотел, очень хотел, я…

Поднявшись, Клео обрывает его, вставая напротив.

— Сколько ты будешь бежать Логан? – Клео чувствует, как её глаза наполняются слезами. Только бы не разрыдаться. – Я знаю, что ты не такой холодный, каким хочешь показаться. Ты не хотел расставаться со мной, не хотел врать про свой отъезд, я знаю. Я знаю, что я… не безразлична тебе, и я больше не хочу, чтобы ты молчал.

Поднявшись следом за ней, Логан встаёт прямо напротив.

Клео чувствует этот запах жжёного сандала, что искала в каждом дуновении ветра, пока жила без него.

Взгляд его чёрных глаз, его волосы, его тёплая шея, его плечи, его руки, его пальцы.

Он ведь соткан из тепла.

Как он может медленно умирать, если он едва ли разгоревшаяся свеча?

Свечи не гаснут так быстро.

— Я больше не могу убегать Клео, - слова даются ему с трудом, но он всё так же продолжает смотреть ей в глаза. – Я умру здесь. Я больше никогда и никуда не поеду. Я больше ничего не увижу. Да, ты… ты не безразлична мне, но мои чувства не важны. Потому, что я здесь временно. Ты ещё не успеешь понять себя, а меня уже не станет. Я хотел… хотел чем-то помочь тебе, хотел подарить тебе что-то, но… я не смог. Прости меня. Я всё испортил. Я не должен был влюбляться в тебя, я не должен был целовать тебя, я не должен был хотеть быть с тобой. Я должен был уйти сразу. Уйти в тот же день, когда впервые увидел тебя и больше не возвращаться.

Холодная капля падает на грудь и лишь тогда Клео понимает, что по её щеке прокатилась слеза.

— Я…

— Нет, прошу тебя, - голос Логана начинает дрожать. – Я рад, что ты начала говорить, что ты больше не боишься, но ты не можешь остаться со мной. Я никогда не позволю себе привязать тебя к себе. Я не позволил это своей семье и не позволю тебе. Я буду слабым, жалким, и я не хочу, чтобы ты трогала меня, потому что я мерзкий.

Сквозь размывающие взгляд слёзы, Клео пытается увидеть лицо человека, что так безжалостен к себе.

Так не должно быть.

Это не правильно.

Не правильно не потому, что она останется одна.

Это не правильно, потому что он не может остаться один.

— Ты не мерзкий.

— Мерзкий, грязный, я отвратителен и я не позволю тебе обрекать себя на существование со мной, - его голос становится жестоким, словно ему нравится глумиться над самим собой. Словно это единственное, что у него осталось. – Я не достоин жизни. Я не достоин счастья. Я буду один до конца, и ты не останешься здесь. Я тебе не позволю.

— Я не уйду, - Клео вытирает слёзы рукавом, пытаясь придать себе решимости.

— Уйдёшь, - Логан зло усмехается. – Придётся вытолкать тебя в этом платье прямо туда, в снег? Пусть, но ты не останешься.

— Ты не такой. Ты не грязный, ты не мерзкий, Логан. Так не должно было случиться, ты достоин лучшего, ты самый лучший из всех, кого я когда-либо встречала! Ты заслуживаешь любви, как никто другой.

-Я заслуживаю быстрой смерти.

— Логан…

— Хватит, Клео, - мотнув головой, Логан обходит её стороной, выходя в коридор. – Тебе пора.

— Я не уйду, - твёрдо заявляет девушка, когда он подносит ей пальто.

— Тебе придётся, не вежливо навязываться, когда тебя так стараются выгнать.

Пожав плечами, Клео вновь опускается на диван, забросив ногу на ногу.

— Плевать. Я никуда не уйду. Ты от меня не избавишься Логан Андерсон.

Логан замирает с её пальто в руках.

Может разумом он и пытается оттолкнуть от себя людей, но его сердце.

Его усталое, побитое сердце умоляет её остаться, и оно прорывается в линиях его лица, в его глазах, в его неловких движениях.

И сколько бы Логан не бил его фактами, оно всё так же ровно и неустанно выстукивало азбуку Морзе о помощи.

— Клео, пожалуйста.

— Я не уйду, - шмыгнув носом, Клео вытирает разводы туши под глазами и устремляет на Логана самый решительный взгляд, что имелся в её арсенале. – Я останусь с тобой.

— Не надо.

Протянув ей пальто, он замирает с вытянутой рукой.

— Можешь оставить его себе. Я никуда не уйду.

— Тебе просто эйфория в голову ударила, - усмехнувшись, Логан опускается на диван рядом с ней, в его руках всё так же её пальто, пальцы неосознанно нежно касаются мягкого материала и Клео чувствует, как по спине бегут мурашки, словно он касается её.

Так же нежно, осторожно.

— Мне всё равно, что ты думаешь. Сегодня мама сказала, что это просто очередной каприз, что я не в себе, - положив руку поверх его, Клео пытается заглянуть Логану в глаза, но он одёргивает руку. – Логан, не надо меня спасать. Я не тону, я впервые над водой.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь, - он, наконец, позволяет себе посмотреть на неё и Клео почти готова вновь заплакать, наблюдая за тем, как муки совести и желания сердца струятся по его лицу. – Ты никогда не сталкивалась с… таким. Это сейчас я нормальный, я могу жить, как обычный человек, но я не знаю, сколько это продлится. Мои песочные часы уже на исходе. Знаешь, что будет в конце, Клео?

С шумом сглотнув, она отрицательно мотает головой.

— Я буду умирать. Медленно и мучительно. Это будет инфекция, она поразит моё тело. Чаще всего это пневмония, туберкулёз, гепатит, или опухоль. Я потеряю ощущение реальности, я перестану тебя узнавать, я превращусь в инвалида. Тебе придётся… нянчиться со мной, как с маленьким. Я не позволю тебе, - Логан отрицательно мотает головой, закрывая глаза. – Я не могу допустить, чтобы ты увидела меня таким. Слабым, жалким, просящим о помощи. Я привык помогать, я не могу так. Не могу. Только не с тобой.

В квартире вновь повисает тишина.

Сложив руки на колени, Клео судорожно выдыхает.

Протянув ей пальто, Логан кладёт его на бёдра девушки.

— Прошу тебя… уходи.

Послушно поднявшись, Клео набрасывает пальто на плечи.

Застегнув пуговицы, она завязывает пояс и вновь оборачивается к Логану, что не смеет поднять на неё взгляда.

— Это не честно. Так не должно быть. Ты не можешь думать только о других. Ты человек, и все мы когда-нибудь умрём. Может завтра, может через месяц, год, десятилетия, не важно. Мы не имеем права вот так отказывать себе во всём лишь потому, что это случится. Не надо любви, я однажды умру.

— Я не такой, как все.

Поджав губы, Клео отрицательно мотает головой и выходит из квартиры.

Когда он слышит, как где-то внизу хлопает дверь подъезда, сползает с дивана, закрыв лицо руками.

Господи, останься.

Останься со мной.

Просто останься. Давай бросим тела, давай превратимся в души и будем вечно парить рядом.

Давай я буду ходить за тобой, а ты позволишь мне.

Я видел целый мир, но ничего нет прекраснее тебя.

~***~

— Проходи, чувствуй себя, как дома.

Кивнув, девушка проходит в спальню и, кивая в такт собственных мыслей, действительно чувствует себя, как дома.

Бросив сумку на постель, она окидывает пристальным взглядом холодный интерьер чужого ловца сновидений и ночных утех.

— Как пошло, шёлковое бельё! - восклицает она, касаясь кончиками пальцев покрывала.

— Я всё слышал! – зайдя в спальню, Джордж расстёгивает рукава рубашки. – Давай сделаем это по-быстрому.

— Как ты меня любишь, - ехидно улыбнувшись, девушка расстёгивает сумку и достаёт упаковку стерильных перчаток. – Это будет быстро, ты ведь не боишься, я надеюсь?

Джордж раздражённо закатывает глаза, опускаясь на постель и подставляя ей обнажённую руку.

— Не боюсь, не волнуйся.

Улыбнувшись, девушка встряхивает длинными, светлыми волосами, собранными в идеальный хвост и, поджав губки, надевает перчатки.

Следом за ними, в её руках появляется шприц.

Ничего нового, просто очередной медицинский осмотр.

Начальник требовал, проходить его каждые полгода.

Взять кровь из вены, это ещё не самое худшее, поход к урологу вот, что заставляло его вздрогнуть.

Джордж терпеливо ждёт, пока она завязывает на его руке жгут, снимает колпачок с иголки и поворачивает её под нужным углом.

Отведя взгляд в сторону, он морщится, когда иголка прокалывает кожу.

— Нашему мальчику совсем и не больно, - усмехается девушка, набирая шприц, полный тёмной, горячей крови.

— Давай без комментариев, Эллен. Я итак с трудом выдерживаю все эти медицинские примочки. Ненавижу их.

Цокнув языком, девушка прижимает к его руке холодную вату и ослабляет хватку жгута.

— Всё, ваше Величество.

Закатив глаза, Джордж прижимает руку к груди.

— Спасибо, очень мило с твоей стороны.

— Да брось, - сложив пробирки, девушка стаскивает перчатки и прячет их в сумку.

Ещё мгновение, и она обычная бизнесвумен в строгой чёрной юбке до колен и белоснежной блузке.

— Разве я похожа на медсестру?

— Нет, ты похожа на ожившую порно-фантазию, - смеётся Джордж.

Послав ему воздушный поцелуй, она застёгивает сумку и в очередной раз, поправляя волоски на своём идеальном хвосте, окидывает спальню пристальным взглядом.

— Здесь всё же красиво, такая мрачная вечерняя атмосфера витает, я…

Нахмурившись, она замолкает, и Джордж поднимается с постели, желая лишь поскорее её выдворить.

— Ладно, тебе пора. Скоро вернётся моя девушка, мы сейчас… не в лучших отношениях и я не знаю, как она отреагирует, увидев нас вместе.

— Она, твоя девушка? – спрашивает Эллен, подхватывая с прикроватного столика рамку с фотографией Эссы.

Джордж утвердительно кивает в ответ.

Это была третья неделя, после их знакомства.

Он сам сделал снимок, сам выбрал ракурс и сам купил рамку.

Рядом с постелью всегда должна оставаться его идеальная девушка.

— Она невероятно красивая, знаю, - Джордж убирает вату, и, накинув на плечи рубашку, начинает застёгивать пуговицы.

— Боже правый… - с шумом сглотнув, Эллен ставит рамку на место. – Ты с ней действительно встречаешься?

— Представь себе, она посмотрела на меня, - улыбнувшись, Джордж поправляет манжеты, когда Эллен хватает его за рукава рубашки. – Эй…

— Джордж, ты что, сумасшедший?!

— Что? Я… нет, почему? – он пытается отодрать её от себя, но взгляд Эллен становится безумным.

Он знал её уже лет шесть, и впервые она так смотрела на него.

Даже в ночь их первого и последнего секса пять лет назад, она не хваталась так за него, и её взгляд не был таким отчаянным и испуганным, когда он сказал, что это их последний раз.

— Ты что, с ума сошла?

— Тебе не приходят её счета из медицинского центра?! – восклицает Эллен, резко отпуская его, и Джордж едва не падает на постель, цепляясь за воздух.

— Из медицинского центра? Нет, я…

— Господи, Джордж, я знаю её. Она закупается у нас каждые два месяца. Зидовудин, Ламивудин, Ритонавир, Реатаз, Пиразинамид, Фтивазид, Бисептол, Флюконазол и ещё тонны таблеток.

Джордж переводит недоумённый взгляд на снимок Эссы, словно он может дать ему ответ, зачем ей все эти лекарства.

— Я не понимаю… что это за таблетки?

С шумом втянув воздух, Эллен качает головой.

— Я поеду в лабораторию сегодня же, ты узнаешь свой результат через три часа, в экстренной форме. Она ВИЧ - положительная Джордж.

Эллен так стремительно покидает спальню, что Джордж ничего не успевает сказать в ответ.

Он валится на постель, словно бесформенный куль с мукой.

Всё за одно мгновение становится таким простым и понятным.

Словно тот набор спичек, из которого нужно магическим образом собрать цифры вдруг превратился совершенную, простую комбинацию.

Вот, почему она не хотела замуж.

Почему не хотела детей, почему никогда не позволяла ему забыться, отпустить себя и не надевать защиту.

Вот, почему тратила столько денег, а платья показывала ему редко.

Это был не шопинг.

Он остаётся неподвижен до тех пор, пока звонок не разрывает мрак, сгустившийся вокруг спальни вечерним городом.

Достав мобильный из кармана брюк, он прижимает его к уху.

— Да? – выходит сдавленно и хрипло, прочистив горло, он пытается взять себя в руки. – Ало?

— Джордж, это Эллен. С тобой всё в порядке, поздравляю. Только не радуйся раньше времени. Придёшь к нам через месяц, и прошу, расстанься с ней. Так будет лучше для тебя.

Её безжалостный тон обрывается, и Джордж вновь погружается в тишину.

Его веки тяжелеют, глаза закрываются, но вновь взяв телефон, он набирает номер прислуги.

— Мистер Лердж.

— Соберите все вещи моей девушки и принесите ко мне в спальню.

Всё выполнено через двадцать минут.

У неё оказалось не так много вещей, но, сколько бы служанка не копалась в вещах девушки, таблетки найти не смогла.

Когда перед ним стояли четыре одиноких чемоданчика человека, которого он когда-то боготворил, Джорджу вновь стало жаль себя.

От того, что совершил такую глупую ошибку, доверившись.

Она появляется в спальне точно так же, как делала это обычно.

Яркой, свежей, воздушной.

Глубоко выдыхает, улыбается ему и идёт вперёд, когда натыкается на собственный чемодан.

— Джордж… - тяжело вздохнув, Эсса развязывает шарф и, опускаясь перед ним на корточки, уже открывает рот, чтобы начать вступительную речь по поводу того, что не изменяла, когда Джордж обрывает её.

— У тебя ВИЧ.

Его слова, словно пощёчина, от которой она падает назад, роняя чемодан за спиной.

Впервые она выглядит такой слабой перед ним.

— Я хочу, чтобы тебя не было здесь, когда я вернусь из душа. Я хочу, чтобы тебя не было никогда.

— Я…

Выставив руку вперёд, он заставляет её замолчать.

Говорить теперь бессмысленно.

Сняв рубашку, Джордж выходит из комнаты, спускаясь в ванну.

Ему срочно нужен гидромассаж, много геля для душа и хорошая мелодия.

Все удовольствия этой жизни, чтобы стереть её из памяти.

Выйдя из душа, он не найдёт даже рамки с её фотографией.

Через час он оденется и уедет в клуб со старым другом, прихватив парочку моделей.

Ничего страшного, всё это можно пережить.

~***~

— Гони их в шею! Пошли они все нахрен!

— Но… Рассел, я не могу сказать этого японцам, я… не знаю их языка, а переводчика нет.

Раздражённо вздохнув, Рассел тушит сигарету о подоконник, прикрывая место поджога мягкой краски жестоким дымом.

— Зайди в суши ресторан, попроси кого-нибудь из поваров послать их.

На том конце вялый стон.

— Может, ты просто приедешь и сам пошлёшь их? У тебя отлично, получается, решать эти вопросы, ты же асс.

Рассел переводит взгляд на часы.

Вряд ли она появится сегодня.

Смотайся на пару часов, потом вернёшься и будешь ждать Клео.

— Скоро буду.

— Я тебя обожаю!

Бросив трубку, Рассел наскоро зачёсывает волосы назад, и они удивительно послушно ложатся, будто боясь гнева хозяина.

Застегнув пиджак, он подхватывает пальто и, набросив его на плечи, уже хватается за дверную ручку, когда слышит скрежет ключа.

Отпустив ручку, он делает шаг назад, и коридор освещается слабой лампой подъезда.

— Клео.

Она заходит в квартиру, ударяя ладонью по включателю.

Её руки розовые от холода, кожа сморщилась.

Розовые щёки, под глазами разводы чёрных слёз и потрескавшиеся от холода губы.

— Где ты была?

Сняв туфли, она обходит его стороной, скрываясь в гостиной.

Раздражённо выдохнув, Рассел следует за ней в комнату.

— Что это было сегодня? Ты решила уйти от меня? Решила бросить меня? А что насчёт твоей матери? Что вообще вдруг взбрело тебе в голову?

— Слишком много вопросов Рассел, - бормочет Клео, заходя в спальню и вытаскивая чемодан из-под кровати.

Обычно это была его прерогатива, вытаскивать чемодан и собирать вещи, позволяя ей наблюдать.

Только теперь это она уверенно распахивает шкаф и одним рывком срывает вещи с вешалок, закидывая их в пустую пасть чемодана.

— Клео, - подойдя к ней, Рассел хватает девушку за руки, и она брыкается, пытаясь вырываться.

Сковав её запястья, он подтаскивает её к стене, пытаясь заставить посмотреть на себя.

— Клео, прекрати. Это уже не смешно. Что ты придумала? Хочешь уйти? Куда ты пойдёшь? Что ты будешь делать? Ты не можешь так просто отказаться от всего, у тебя обязательства, у тебя…

— Оставь меня в покое! – восклицает Клео ему в лицо и Рассел едва не открывает рот, от изумления впервые слыша, как она кричит. – Оставь меня! Я ненавижу тебя. Всегда ненавидела.

Отпустив её, Рассел отходит назад, пытаясь узнать в этих словах Клео, будто вид издалека поможет ему.

— Каждое утро с тобой, было испытанием. Каждая минута с тобой была испытанием. Ты такой высокомерный, гадкий, отвратительный, любимчик моей матери. У тебя нет души, ты помешан на деньгах и удобстве. Тебе ничего больше не нужно, все вокруг глупы и никто не в силах, постичь тебя, - Клео усмехается. – Вернее, это ты так считаешь. Только это не так Рассел. Просто ты пустой, в тебе нечего постигать, и никто не хочет этого делать. Я думала, ты расскажешь мне про Олин. Скажешь, что любишь её, как бы смешно это не звучало, и что хочешь быть с ней. Только ты молчал, потому что ты не любишь никого, кроме себя.

Облизнув пересохшие губы, Рассел проводит рукой по лицу, пытаясь согнать этот ночной кошмар.

— Клео…

— Хватит! Ты больше не будешь мной управлять. Ни ты, ни моя мать. Так и скажи ей, когда вы в очередной раз будете пытаться сделать мой следующий шаг. Я больше не позволю, хватит.

Всплеснув руками, Рассел усмехается.

— Что же ты молчала, Клео? Почему раньше не говорила? Почему легла со мной в постель? Почему согласилась выйти замуж? Думаешь, только я мерзкий? Вовсе нет. Ты точно такая же. Мы все одинаковые, запутались в скуке и деньгах, пытаясь заработать больше. Никто не хочет никого узнавать, и ты меня тоже не хотела. Не надо делать вид, будто ты вдруг стала святой.

— Прекрасно, пусть так, - захлопнув дверцы шкафа, Клео застёгивает чемодан и стаскивает его на пол.

— Куда ты пойдёшь? – Рассел преграждает ей дорогу, хватаясь за ручку чемодана. – К твоей подружке – секретарше?

— Не твоё дело.

— Ты нашла себе кого-то?

Усмехнувшись, Клео вздёргивает бровь, поднимая голову.

— Да. Давно, и пока ты изменял мне, я тоже не сидела в одиночестве.

— Это не правда, - Рассел отрицательно мотает головой и его взгляд становится почти отчаянным.

Рука непривычно крепко сжимает ручку её чемодана.

Какая теперь разница, куда она идёт?

Между ними всё кончено, почему она всё ещё топчется здесь, а он просто не может её отпустить?

— Отпусти меня.

— Так не должно быть Клео, - Рассел отрицательно мотает головой, его вторая рука хватает её за подбородок, притягивая к себе. – Ты не можешь уйти от меня. Не можешь. Ты ведь моя. Ты ведь знаешь, что ты моя.

Опустив голову, Клео вырывается из хватки его цепких пальцев.

Спальня вторила Расселу, умоляя её остаться.

Что ждёт тебя за дверями?

Увольнение из журнала? Потеря наследства? Потеря матери, жениха, уважения, высокомерных подружек?

А что потом? Что ты обретёшь?

Одиночество и вечное ожидание ответа Логана?

Под ногами шуршали белоснежные листы Рассела, исписанные числами и формулами.

Он был разбросан по квартире, в каждой детали вплоть до перевёрнутых полотенец в ванной.

Это место пестрило их одинокими призраками, демонстрируя Клео их силуэты, передвигающиеся по квартире в разных измерениях и тональности.

— Мы не подходим друг другу, Рассел, - Клео слабо улыбается, пожимая плечами. – Тебе нужна Олин. Она будет любить тебя, будет боготворить и никогда не отпустит. Я не буду такой. Не буду ждать тебя, не буду раскладывать твои рубашки и повязывать галстуки. Я никогда не смогу.

Отступив назад, он обессилено опускает руки.

— Да… ты бы никогда не смогла, - засунув руки в карманы пальто, Рассел задумчиво кивает. – Ты всегда была… так далеко. За тысячи километров от меня. В своём мире, что никому не разгадать. По крайней мере, мне, точно.

— Прощай Рассел.

Подхватив ручку чемодана, Клео покидает квартиру, что когда-то облюбовала для неё мать, оставляя там своё прошлое и своего жениха.

Пусть наслаждается жизнью.

На город уже надвигается полночь, когда Клео вновь оказывается у двери, ведущей в квартиру Логана и кажется, она никогда она не чувствовала себя счастливее.

Постучав, девушка раскрывает чемодан, отодвигая его ногой в сторону.

За дверью слышатся шаги, и, распахнув дверь, Логан морщится от яркого света подъезда.

Он выглядит сонным, на нём старая, растянутая футболка приобретавшая цвет из белого в изъеденный серый и линялые джинсы.

— Клео? – он мотает головой, пытаясь прогнать сон. – Что ты здесь делаешь?

— Я просто хотела сказать, что я ушла из дома, - пожав плечами, Клео кивает в сторону чемодана. – И я буду жить прямо здесь, на твоей площадке.

Улыбнувшись, Клео опускается прямо в раскрытый чемодан, приземляясь на дорогие платья, что когда-то развешивала по чехлам.

Окинув взглядом потрёпанный подол свадебного наряда, что вышивался вручную, Клео разочарованно качает головой.

Она умудрилась испортить даже это.

— Клео… иди домой.

— Я же сказала, мне некуда идти, - шмыгнув носом, Клео ёжится от скрипучего ветра, прорывающегося сквозь ставни подъездного окна. – Можешь идти к себе. Прости, что разбудила. Просто хотела поделиться новостью.

Прикрыв глаза, Клео прижимает руки к груди, пытаясь согреться.

В чемодане сидеть неудобно, не комфортно и практически невозможно.

Тяжело вздохнув, Логан переминается с ноги на ногу.

Что дальше?

Клео приоткрывает глаз, пытаясь сквозь ресницы увидеть, что он будет делать дальше.

— Господи, какой цирк! Клео! – восклицает он, выходя на площадку. – Зачем ты это делаешь?

— Я ничего не делаю, просто сижу в своём чемодане, я, что тебе мешаю?

Раздражённо закатив глаза, Логан шумно выдыхает.

— Ты надо мной издеваешься просто. Я думал, мы всё выяснили.

— Я ведь не сижу в твой квартире, значит, мы всё выяснили, - Клео пожимает плечами.

Он замолкает на минуту и Клео вновь закрывает глаза, словно действительно хочет уснуть.

Где-то в глубине сознания она допускала такую страшную мысль, стараясь подготовить себя к самому худшему.

— Ты переночуешь у меня, а утром… начнёшь искать квартиру.

— Про переночевать мне понравилось,… а там увидим, - поднявшись, Клео отряхивает подол, словно действительно может очистить его таким образом. – Возьмёшь мой чемодан?

Кивнув, Логан одним движением собирает его вместе и затаскивает в квартиру.

— У тебя, кстати, нет ничего, в чём я могла бы поспать? Я забыла пижаму, она была в другом шкафу.

Поджав губы, Логан снимает со стула длинную, тёмно-бардовую футболку и протягивает Клео.

— Ванна…

— Да, я помню.

В ванной жутко.

Трубы гудят, едва выдерживая напор, кран дрожит, готовясь извергнуть нечто невероятное из ржавой и холодной воды.

Ванна пожелтела от времени, раковина отбита по краям.

Из принадлежностей личной гигиена туалетная бумага, зубная паста, шампунь и два куска хозяйственного мыла.

Клео болезненно морщится, заставляя себя зайти в ванну и облиться едва ли тёплой водой.

Кажется она никогда так быстро не мылась и никогда не чувствовала себя так ужасно в ванной.

Наскоро вытеревшись, она выпрыгивает из ванной, на ходу надевая футболку Логана.

Она большая, тёплая и пахнет сандалом. Улыбнувшись, Клео комкает её на груди и прижимает к носу.

Когда она выходит из ванной, Логан уже лежит на диване, отвернувшись лицом к стене и освободив для неё место на другой половине.

— Как хорошо наконец-то лечь, - выдыхает Клео, ложась рядом с ним и накрываясь одеялом.

Её холодные ноги касаются его тёплых ступней, а руки уютно устраиваются на спине.

Закрыв лицо рукой, он сдавленно смеётся.

— Клео.

— Расслабься, я просто замёрзла.

Закрыв глаза, Логан глубоко вздыхает и Клео чувствует, как его дыхание постепенно выравнивается.

Кажется, она никогда не спала так спокойно.

~***~

Утро наступило… рано.

Когда Клео услышала шум, что явно отличался от гудения труб и шарканья чужих шагов где-то за дверью, глаза её с трудом раскрылись.

На улице было темно.

Свет уличных фонарей проникал в комнату, струясь по полу и лаская старые половицы, по нему проплывали тени падающего снега и, поёжившись, Клео закутывается в одеяло, представляя, как там холодно, когда понимает, что Логана нет рядом.

Шумно вздохнув, она садится, отбрасывая волосы назад и зевнув, тянется, чувствуя лёгкую дрожь в теле.

— Прости, я не хотел тебя будить.

Клео слабо улыбается, услышав его голос.

На секунду ей показалось, что она всё ещё спит и через мгновенье худая комната превратится в их роскошные покои с Расселом, и он выйдет из тени.

Вздрогнув от этой мысли, Клео вглядывается в темноту, различая силуэт Логана.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно разгрузить рыбу, через полчаса приходит машина, - наклонившись, Логан завязывает шнурки на ботинках.

Нахмурившись, Клео вновь зевает, не представляя, как можно добровольно выбраться из постели в такой тьме.

— Ты разгружаешь рыбу?

Усмехнувшись, Логан застёгивает куртку.

— Да, а ещё лобстеры, креветки и если остаётся время, фрукты.

— Какой кошмар, - бормочет Клео, откинувшись назад и натянув одеяло на голову.

Она ещё пару секунд слышит шум его шагов, а затем вновь засыпает.

Когда наступает настоящее утро, где светит солнце и город больше не кажется Готэмом ⁵, Клео вновь просыпается, слыша вибрацию своего телефона в кармане пальто.

Лениво потянувшись, она откидывает одеяло в сторону и морщится от утреннего холода квартиры, что не спасают даже батареи с бурлящей горячей водой, если таковые всё-таки имеются.

Поднявшись, Клео подбегает к стулу, стряхивая с него пальто и вырвав из кармана телефон, бежит обратно в постель.

Дрожа от холода, она оживляет дисплей и тот отзывается двумя десятками пропущенных вызовов.

Мама, Роксана, мама, Роксана, мама, Роксана, мама, мама, мама, Роксана.

Закатив глаза, Клео смотрит на часы.

Почти половина одиннадцатого.

Сегодня она должна явиться в офис и выяснить отношения, нельзя так просто спрыгнуть с кресла главного редактора не оставив заявлений и объяснений.

Нужно было сделать это утром, нужно было подняться в половине восьмого, привести себя в порядок и приехать на место раньше всех, чтобы спокойно написать заявление и сбежать оттуда раньше появления матери.

— Чёрт.

Бросив телефон на постель, Клео вновь зевает, пытаясь собраться.

Дома было тяжело подниматься утром, но здесь ещё тяжелее.

В последний раз потянувшись, Клео оборачивается к снимкам, прятавшим за собой кирпичную стену.

Он был везде.

На каждом рассвете и закате, а она ленится покинуть даже пределы постели.

Стряхнув одеяло, Клео отправляется в ванну.

Вода стала значительно теплее, ванна уже не кажется такой жёлтой, а в отбитых краях раковины вырисовываются причудливые фигурки зверей, если закрыть один глаз и отойти чуть поодаль.

Почистив зубы пальцем, Клео выходит из ванной, выключая свет.

Кого она обманывает?

На секунду осознание собственных решений бьёт её по голове и Клео замирает, держась рукой за дверной косяк.

Что ты делаешь?

Как ты будешь здесь жить? О чём ты думала, когда убегала из свадебного салона и посылала всех к чёрту?

Легко мечтать о том, что у тебя была бы другая жизнь.

Представлять путешествия, походный рюкзак и весёлую компанию.

Легко думать, что богатство – это не главное в жизни, что дорогое платье в чехле никогда не заменит того, кто будет искренне любить тебя без него.

Легко думать, что она может научиться готовить, научиться выживать и найдёт работу.

Только Клео Макалистер никогда и ничего не делала сама.

Легко было обвинять мать во всех грехах, а на деле оказаться пустой, одинокой куклой.

Она так хотела вырваться из этого мира… для чего? О чём она думала? На что надеялась?

Её размышления прерывает скрежет ключа в замке и в квартиру заходит Логан, стряхивая комья снега с капюшона.

— Логан!

Широко улыбаясь, Клео срывается с места и бросается к нему, крепко обнимая за плечи и прижимая к входной двери.

Спрятав лицо в тёплую ткань его куртки, она морщится, пытаясь выбросить из головы всё, о чём думала.

— Клео… всё хорошо? - его руки неуверенно касаются её спины и, отстранившись, Клео заглядывает ему в глаза, вставая на цыпочки.

— Логан, мне страшно.

Заглянув через её плечо вперёд, Логан недоумённо хмурится, вновь переводя взгляд на неё.

Клео похожа на маленькую девочку, что проснулась посреди ночного кошмара, с этими

нелепыми, всклокоченными волосами и глазами, полными тревоги.

— Что случилось?

— Я… я не хочу возвращаться Логан, не хочу возвращаться обратно, но я… как я буду жить? Что я буду делать? Я ничего не умею, я… обо мне всегда кто-то заботился, я… я не знаю, как я…

Клео с шумом сглатывает, пытаясь переварить все эти «я».

Всё так же хмурясь, Логан закрывает дверь и расстёгивает куртку.

— Ты завтракала?

Отрицательно мотнув головой, Клео наблюдает за тем, как он стаскивает ботинки и, проходя в комнату, бросает куртку на стул.

От него пахнет апельсинами.

На руках пыльные следы коробок и джинсы, мокрые от снега.

Загнув рукава свитера, он моет руки на кухне, и, открыв холодильник, под его мерное гудение достаёт коробку яиц.

Клео замирает у раковины, и, опустив голову, кусает губы, пытаясь занять себя чем-то.

Достав сковородку, Логан поливает её подсолнечным маслом, разбивает яйца и, подхватив деревянную лопатку, перемешивает их.

Кухня наполняется шипением.

Вновь открыв холодильник, Логан достаёт несколько кусочков бекона и, бросив их на сковородку, добавляет к яйцам.

— У меня в кармане куртки, совсем забыл, есть кое-что для тебя. Достанешь?

Кивнув, Клео возвращается в комнату и, подойдя к куртке, засовывает руку в карман и достаёт ярко-оранжевый апельсин.

Улыбнувшись, девушка прижимает его к губам, вдыхая свежий запах цитрусовых.

Ей даже кажется, что всё хорошо.

Что она сможет как-то прожить новую жизнь, и, вернувшись на кухню, она демонстрирует Логану находку.

— Только посмотри, что я нашла, - вскинув брови, Клео загадочно улыбается и Логан смеётся, отводя взгляд от яичницы. – Спасибо.

— Не стоит.

Она моет апельсин, едва увернувшись от брызнувшей из крана струи воды перед тем, как перекрыть её, он перекладывает яичницу на тарелки, разделив пополам.

Забрав у неё апельсин, Логан разрезает его на аккуратные дольки.

— Поедим в комнате?

Кивнув, Клео послушно следует за Логаном.

Сорвав со стула покрывало, Логан накрывает постель и усаживает Клео, протягивая ей тарелку с завтраком.

— Поверить не могу, что я сейчас буду, есть яичницу.

— И не просто яичницу, - Логан ставит на диван тарелку с нарезанным апельсином, забрасывая ноги на подлокотник. – А яичницу с беконом.

Покачав головой, Клео неуверенно ковыряет съедобный шедевр вилкой.

Её живот издаёт болезненное урчание и, поддавшись его зову, она забрасывает в рот кусок жирного бекона и закрывает глаза от удовольствия.

По губам стекает крохотная капля жира и Клео почти стонет, облизывая губы.

— Господи… это лучшее, что я делала в жизни.

Они доедают яичницу в тишине, после Клео делится с Логаном апельсином, и когда он мотает тарелки, она, наконец, открывает чемодан и достаёт кожаную юбку – карандаш с молнией спереди, и чёрную водолазку.

Подхватив вещи, она уходит в ванну.

Переодевшись, Клео кладёт футболку Логана на край ванной.

Что дальше, Клео?

Шумно выдыхая, девушка застёгивает молнию до конца, поправляя чёрные колготки.

Она придёт в офис и напишет заявление.

А что потом?

Ты говорила, что твоя жизнь куда труднее, чем у любого человека из среднего, или низшего класса.

Ты всё ещё так думаешь?

Думаешь, что получать крохотную зарплату и с трудом существовать на неё, просто?

Думаешь, что найти приличную работу в Нью-Йорке без богатой мамочки, легко?

Теперь ты не протеже Эвелин Макалистер, ты никто.

Она публично откажется от тебя и примет Джейми.

Чёрт, Джейми.

Она совсем забыла о том видео.

Расправив плечи, Клео выходит из ванной.

Логан уже в комнате, сидит на диване и пытается оживить старый ноутбук.

— Спасибо за завтрак. Было очень… вкусно.

— Не за что, - отодвинув компьютер в сторону, Логан поднимается, засовывая руки в карманы. – Ты едешь в офис?

— Да, я… увольняюсь,… кажется.

Подойдя ближе, Логан кладёт ладони ей на плечи и Клео чувствует, как по коже ползут болезненные мурашки.

— Я не буду говорить тебе, что твои сомнения напрасны. Здесь тяжело, это реальная жизнь, Клео. Тебе не понравится работать за гроши, не понравится толкаться на распродажах и не понравится оплачивать счета, но тебе понравится дружить. Дружить по-настоящему, и видеть искренность в глазах других. Понравится знать, что ты контролируешь свою жизнь, а не кто-то другой и принимать решения самостоятельно. Возможно, не всегда, но это лучше, чем быть марионеткой в чьих-то руках.

Кивая в ответ, Клео глубоко вдыхает.

— Я буду… стараться, а ты… ты будешь здесь, когда я приеду?

Улыбнувшись, Логан кивает, убирая руки с её плеч, и Клео хочется закричать, чтобы он вернул их на место.

— Я буду здесь.

Развернувшись, Клео подхватывает пальто и, надев его, застёгивает пуговицы, изучая своё свадебное платье, что устилало собой чемодан.

В каждом кружеве этой мечты любой нормально девушки, отражался крик её прошлой жизни.

Хотя… разве её жизнь уже стала прошлой?

~***~

— Принеси мне ещё кофе.

С шумом сглотнув, девушка кивает и покорно уходит из кабинета.

Откинувшись на спинку стула, Эвелин постукивает ногтями по столу, окидывая кабинет внимательным взглядом и пытаясь найти детали Клео.

На компьютере всё так же стояла её заставка, папки были разложены в том же порядке, документы были изменены лишь обновлением, эскизы лежали с той же стороны, что и обычно.

Карандаши, ручки, стикеры, наушники в первом ящике стола, всё как обычно.

Словно Клео никогда не существовало, а Эвелин никогда не покидала своего места.

Проведя ладонью по лбу, Эвелин морщится, ощущая тёплую испарину.

Отвратительно.

Открыв нижний ящик стола, женщина достаёт чужую папку сложенных бумаг.

Это мысли того мальчишки, что Клео наняла для потехи собственной души.

Усмехнувшись, Эвелин перелистывает наивные, мальчишеские страницы, что, кажется, уверен, будто он вырос.

Дверь, ведущая, в кабинет открывается и появляется секретарша Клео.

Эвелин всё пытается вспомнить её имя, но ничего не выходит.

Зато она отлично помнит её немыслимые наряды, выполненную квоту, благодаря этой пережаренной курице и жуткий запах дерущих нос, духов.

Её руки дрожат, и потому чашка бьётся о блюдце, издавая тихое звяканье.

Эвелин раздражённо закатывает глаза, взглянув на неё из-под очков.

С шумом сглотнув, девушка подвигает подставку и ставит на неё белоснежную, крохотную чашку.

Она уже разворачивается, чтобы уйти, когда Эвелин окликает её.

— Постой, милая, - отложив папку на стол, Эвелин подаётся вперёд и, подхватив чашку, делает глоток кофе. – Слишком сладкий и недостаточно горячий. Ты уже забыла, какой я люблю?

Отрицательно мотнув головой, девушка заставляет звякнуть её многочисленную бижутерию, спрятавшую за собой шею.

— Простите, мисс.

— Кто учил тебя одеваться, милая? – Эвелин ухмыляется, изучая нелепый леопардовый принт на блузке. – Ты ведь понимаешь, что выглядишь нелепо?

Кивнув, девушка подхватывает чашку с неудавшимся кофе и снова скрывается в дверях.

Эвелин раздражённо вздыхает, взглянув на часы.

Полдень.

Она обязана появиться.

Не может быть, что Клео просто исчезнет.

Не может быть, что она вообще пропадёт больше, чем на эту ночь.

Она ведь её тепличное растение, её создание, что она так заботливо растила в искусственной обстановке под светом ламп.

Клео погибнет в настоящей среде, мир сожрёт её с потрохами.

Если она не ночевала эту ночь у своей секретарши, как её уверял Рассел, то где она?

Поджав губы, Эвелин вновь возвращается к папке и не замечает, как секретарша вновь появляется в кабинете.

— Мисс Макалистер, ваша дочь здесь.

Эвелин бросает папку на стол, чувствуя, как по затылку пробегает холодок.

Кивнув, она повелительным движением руки позволяет секретарше, впустить её.

Клео уверенно заходит в кабинет, на ходу расстёгивая пальто.

Эвелин на секунду теряется, она вовсе не кажется такой потерянной, испуганной и желающей вернуться обратно, какой она хотела бы её увидеть сейчас.

Отбросив волосы назад, Клео бросает пальто на стул и сухо улыбается матери.

— Здравствуй, Эвелин.

Прижав ладонь к груди, Эвелин театрально вздыхает.

— Милая, что ты говоришь? Я уже превратилась в Эвелин? Так быстро?

— Ты всегда ею была, - опустившись на стул, Клео складывает руки в замок. – Я хочу написать заявление.

Усмехнувшись, Эвелин качает головой, отодвигаясь назад.

— Так, давай для начала успокоимся.

Эвелин пытается вспомнить свой образ, украдкой бросив взгляд вниз.

На ней длинное, белое платье, достающее до лодыжек и создающее из неё силуэт ванильного облака.

Никакой подводки на глазах, только тени, губы подкрашены бледной помадой.

Всё, лишь бы казаться не такой стервой.

Всё, чтобы создать положительный образ, как учили её когда-то.

— Я поняла тебя милая. Ты ещё ребёнок, тебе что-то не понравилось и таким образом ты пытаешься показать мне своё недовольство, - Эвелин кивает в такт своим словам. – Я всё это понимаю. Ты ни в чём не виновата, только я. Я не заметила, как ты повзрослела и научилась сама принимать решения. Посмотри вокруг, ты воскресила наш журнал! Ты сделала из него нечто невероятное, хотя никто в это не верил, даже я немного сомневалась, откровенно говоря.

Клео усмехается, качая головой.

— Я давила на тебя, признаю. Я недостаточно поддерживала тебя, недостаточно проводила времени с тобой, слишком много требовала, но поверь, всё это ради тебя. Я требовала так много ради твоего будущего, чтобы однажды ты могла гордиться собой. Подумай только, лет через десять ты получишь все филиалы журнала и сможешь вести собственную политику. Ты будешь делать то, что захочешь, и никто не будет тебе указывать и даже направлять, ты отлично всё знаешь сама.

Эвелин прижимает сомкнутые ладони к губам.

— Ты ведь моя дочка, Клео. Ты – моя плоть и кровь. Ты – причина моего существования. Ради кого ещё мне жить? Только ради тебя. Да, признаю, я хотела сделать Джейми главным редактором, я сомневалась в тебе, ты ещё такая молоденькая, не опытная, но сейчас я ни секунды не сомневаюсь в своём решении. Только ты можешь спасти наш журнал. Твой журнал.

Эвелин замолкает, опустив глаза.

Поза смиренного ангела, небольшая передышка, можно посмотреть на дочь и послать ей самую тёплую улыбку, на которую способны её губы.

Клео остаётся неподвижна.

Эвелин в очередной раз ненавидит себя за то, что не может попасть в голову этой девчонки.

Что ещё ей нужно? Она всё объяснила, она же… чёрт, Рассел.

— Насчёт Рассела… у вас возникли некоторые разногласия, насколько я поняла. Его поступок по отношению к тебе, отвратителен. Я знала, что все мужчины изменяют, но он должен лишь умело скрывать это, либо компенсировать. Если ты захочешь расстаться с ним навсегда и найти себе другого жениха, я приму твоё решение.

Клео всё так же молчит.

Эвелин тяжело вздыхает, пытаясь скрыть раздражение.

Да что ещё?

Ах да, объятие.

Поднявшись, Эвелин отодвигает стул к стене и, обойдя стол, встаёт позади Клео.

— Обними меня, моя девочка.

Эвелин раскрывает объятия, и огромные рукава её платья расходятся в стороны, точно лебеди.

Клео всё так же неподвижна, словно не слышит её.

Она плавно вдыхает и выдыхает, от чего вырисовывается картина её тонких позвонков на спине сквозь водолазку.

Поджав губы, Эвелин подаётся вперёд и обнимает дочь, сомкнув руки вокруг неё.

Легче придушить эту девчонку, чем подарить ей объективные, расчётливые мозги.

Почему она не может быть той Джейми, что Эвелин любила?

Расчётливой, холодной, агрессивной, быстрой, яркой, броской?

За что ей такая сложная, мрачная дочь?

Эвелин задумалась о том, чтобы найти её биологического отца и потребовать объяснений за порченый товар.

— Клео, скажи что-нибудь, - Эвелин отстраняется, вновь возвращаясь на своё место.

Она уже почти чувствует себя неловко, словно «шоу Опры» не удалось.

Быстро заморгав, Клео, наконец, переводит взгляд на неё.

— Я хочу написать заявление.

Поджав губы, Эвелин раздражённо вздыхает.

— Клео… - с трудом сдерживая себя, женщина глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться. – Ты меня не слушаешь?

— Я слушаю тебя двадцать три года. Ты лучший оратор из всех, кого я знаю. Психолог, манипулятор, называй, как хочешь. Только я уже выучила весь твой арсенал движений, улыбок и слов. Ты отличный дипломат Эвелин, но ты отвратительная мать, с ребёнком нельзя действовать по той же схеме, что и с упрямым клиентом.

— Можно! – восклицает Эвелин, ударив ладонью по столу, от чего кажется, по всему кабинету Ледяной королевы проходит рябь – Ребёнок точно такой же, как любой клиент. Вредный, испорченный, не сговорчивый и не знающий, чего он хочет.

В глазах Эвелин мелькает презрение и Клео видит, как по её маске идёт трещина.

— Я дала тебе всё. Я дала тебе жизнь, образование, работу. Как ты можешь говорить о том, что тебе нужна другая мать? Не надо рассказывать про ласки и объятия, научишь жить в реальной мире Клео. Я растила тебя одна, у тебя никогда не было отца, и это твоя благодарность?

— За что мне тебя благодарить? За то, что однажды вечером ты решила, что тебе мало подчинённых, ты хочешь контролировать не только рабочее пространство человека, но и всю его жизнь, так и появилась я.

— Ты сама это допустила, - Эвелин сухо улыбается, пытаясь контролировать ярость. – Ты сама позволила мне управлять своей жизнью, потому что ты слабая. Слабая, жалкая девчонка и ты никому не нужна, кроме меня.

— Я никогда не была нужна тебе мама, - Клео пожимает плечами, подаваясь вперёд. – Хватит твоих масок. Ты помнишь, когда ты разговаривала с человеком? По-настоящему, без всех этих отработанных фраз, движений и улыбок?

— Клео, - Эвелин нервно смеётся, разводя руки в стороны. – Это наш мир. Мы не можем просто разговаривать с человеком. Никого не интересует, что ты говоришь. Ты идеализируешь людей, а никому нет до тебя дела. Даже твоему будущему избраннику, будь это Рассел, или кто-то другой. Вы вместе, лишь удачный симбиоз. Деньги, продолжение рода и раздельный отдых, где вы сможете придаваться любовным утехам с другими. В нас нет гена любви, есть лишь гормоны, наркотики секса, ничего более. Видимо, ты одурманена чем-то из этого, раз не можешь рассмотреть за ними реальный мир. Ты отказываешься от лучшего, что могло с тобой случиться.

Задумчиво кивая в ответ, Клео тянется к чистым листам бумаги.

— Я хочу написать заявление. Пусть это будет правдой, твоей правдой. У меня будет своя.

Эвелин позволяет Клео взять два листа чистой бумаги.

Подхватив ручку, Клео расписывает их чернилами и Эвелин скрещивает руки на груди, слушая скрип ручки и о бумагу.

Какая чушь.

Видимо в частной школе, по литературе позволяли читать слишком много любовных романов.

Только они могли вскружить голову ей такой глупостью.

— Ты ещё пожалеешь о своём решении, - Эвелин усмехается, представляя Клео на кухне в старом фартуке и ребёнком подмышкой. – Однажды, когда ты будешь спать в холодной постели, потому что тот, кого ты якобы полюбишь, бросит тебя, и где-то будет орать голодный ребёнок, а подниматься уже через два часа, пора на работу. Вот в этот момент, ты вспомнишь меня. Ты вспомнишь этот офис, этот кабинет, этих людей, что подчинялись любому твоему слову. Ты вспомнишь, как дизайнеры отдавали тебе свои платья, как ты ходила в лучшие рестораны и ездила на лимузине. Ты вспомнишь Рассела и поймёшь, что он был настоящим мужчиной. Только ничего уже будет не вернуть, Клео.

Протянув Эвелин бумаги, Клео бросает ручку на стол.

Взгляд её дочери такой же стеклянный, как и двери, ведущие в кабинет Эвелин, что навсегда закроются для неё.

— Ты будешь никому не нужна. Я не приму тебя обратно, Рассел женится, никто не захочет тебя знать.

— Видимо, такова моя цена, - пожав плечами, Клео улыбается.

Судорожно втянув воздух, Эвелин вырывает бумаги у неё из рук.

Первое исписано заявлением с просьбой об увольнении, а второе…

— Что это? – недоумённо нахмурившись, Эвелин перечитывает текст ещё раз, пытаясь осознать суть написанного.

— Я хочу назначить Джейми главным редактором. Не волнуйся, порно с её участием мы удалим из интернета. Я знаю одного компьютерного гения, он что-нибудь придумает и никто не узнает.

С шумом сглотнув, Эвелин замирает, переведя взгляд на дочь.

— Я скажу ей, - поднявшись, Клео подхватывает пальто и, подойдя к двери, оборачивается.

Она словно оказалась в своих самых смелых мечтах.

Изумлённая Эвелин, её потерянный контроль и бессилие.

— До свидания Эвелин, желаю вам всего хорошего.

~***~

Какая же ты жалкая.

Поджав губы, Джейми отодвигает от себя телефон и кладёт голову на ладони.

Он занят на работе, как обычно занят, а ты как обычно одна.

Из глаз капают глупые слёзы, и Джейми смахивает, их, резко выпрямившись.

Она не имеет права плакать в офисе, вот так просто за стеклянными стенами, где её могут увидеть.

Хотя, какая разница?

К ней всё равно почти никто не заходит, Алисия высокомерно обходит её уголок стороной.

Эвелин не появится здесь уже никогда, тогда какая разница, что она делает?

Достав расчёску, Джейми проводит колючими зубчиками по идеально ровным волосам, и, подхватив две пряди, закалывает их сзади, открывая лицо.

— Джейми.

Вздрогнув, девушка роняет расчёску на стол.

— Клео, - с шумом сглотнув, Джейми резко поднимается, поправляя задравшуюся юбку.

— Привет, - улыбнувшись, Клео заходит внутрь, закрывая за собой дверь.

Если она и замечает, что Джейми плакала, вида не подаёт.

Она окидывает её кабинет быстрым взглядом и задумчиво кивает.

— У тебя здесь… здорово.

— Он крохотный, - Джейми стряхивает со стола скомканные бумажки, бросая их в урну. – К тому же жалюзи почти не работают, не могу закрыться второй день.

— Можно сесть? – Клео кивает в сторону стула.

— Конечно, - Джейми вновь садится и, поставив компьютер в режим ожидания, отодвигает телефон ещё дальше. – Ты что-то хотела?

Джейми старательно вытягивает шею и расправляет плечи.

Она будет спокойной, собранной и дерзкой, как и обычно.

Не позволит себе расклеиться.

— Я… я всё знаю.

— Знаешь о чём? – Джейми недоумённо хмурится, когда до неё доходит смысл сказанных Клео слов. – Я убью курьера.

Мотнув головой, Клео улыбается.

— Не надо, прошу. Он не виноват, правда, и я… не осуждаю тебя.

Джейми поджимает губы, уводя взгляд в сторону. Кажется, она сейчас снова заплачет.

— Ты не могла бы уйти? У меня много дел.

— Ты ведь там совсем ребёнок… - Клео мотает головой, словно перед глазами у неё встаёт картина увиденного. – Ужасно. Это было ужасно.

Ударив ладонями по столу, Джейми истерично смеётся.

— Уходи! Я ведь сказала, я занята!

Поднявшись, Клео понимающе кивает.

— Я просто хотела сказать, что я уволилась, и… ты будешь главным редактором.

Джейми требуется несколько мгновений, чтобы осознать суть сказанных слов, подняв голову, она устремляет на Клео изумлённый взгляд.

— Что?

— Это твоё место по праву, и мы обе это знаем. Я думаю, ты будешь отличным редактором. Только, пожалуйста, не обижай их. Роксана, Брендон, Дани… они замечательные. Тебя обидели, сильно обидели, но ты не можешь вымещать это на них.

Клео разворачивается к дверям, хватаясь за ручку, когда Джейми поднимается.

— Стой, стой, стой! Подожди, но… почему ты увольняешься? Из-за свадьбы?

— Нет, свадьбы не будет, - Клео пожимает плечами. – Я просто ухожу. У меня другие цели.

Джейми задумчиво жуёт щёку изнутри.

Гадкая привычка, она давно от неё избавилась.

— Логан?

Улыбнувшись, Клео пожимает плечами.

— Я просто хочу жить так, как нравится мне.

— Вы с ним уедете?

Отрицательно мотнув головой, Клео открывает дверь.

— Удачи тебе Джейми. Ты будешь лучшим редактором.

Джейми смотрит вслед удаляющемуся силуэту.

Как Клео обходит ряды сотрудников, как машет им, как Роксана подбегает к лифту и что-то спрашивает у неё, а та лишь улыбается и, ответив что-то, заходит в лифт.

Джейми разворачивается к столу.

Её телефон разрывается пронзительным звонком и, подхватив трубку, Джейми прочищает горло прежде, чем ответить.

— Да?

— Джейми зайди ко мне. Поговорим о твоём назначении.

Кивнув, Джейми кладёт трубку.

Кажется, она выиграла, только во рту нет сладкого привкуса победы.

Только горечь старых обид и соль разочарований.

8 глава

– Слушай, у тебя есть друзья?

– Давай сперва, чётко определим границы понятия «друг».

– Можешь не продолжать. Человек, у которого друзья есть, никогда бы так не сказал.

Ватари Ватару

— Это будет праздничный ужин? – Роксана коварно хихикает в трубку и Клео закатывает глаза, прижимая к себе плотный пакет покупок.

Кредитные карточки она засунула в дальний карман бумажника, вряд ли они теперь ей понадобятся, мать наверняка заблокировала их, как только Клео переступила порог свадебного салона.

Наличных оставалось не много, но вполне достаточно для покупки самых нежных, пусть и тонких кусочков говядины, сладкого картофеля, зелёного горошка и яблок.

— Это будет просто…. Не знаю, что. Не знаю, что вообще у нас будет. У меня ощущение, что между нами был флирт, страсть и влюблённость, что медленно перекочевала в «вполне себе сносную дружбу».

— Нет, не хорони себя заживо! – восклицает Роксана. – Я уверена, что всё не так плохо. Тебе нужно поговорить с ним, ну… ты знаешь о чём.

Клео судорожно вздыхает, заходя в подъезд, и её на мгновенье окутывает тьма коридора, меж тонких дверей.

— Рокси, прошу, не напоминай мне. Я пока… не решила, что хочу спросить.

— Поразительно, как ты держишься, - Роксана тяжело вздыхает. – Я бы на твоём месте давно знала его полную историю болезни… ну, или была послана на все четыре стороны.

Усмехнувшись, Клео подходит к двери, ведущей в квартиру Логана.

— Я на месте, позвоню тебе завтра.

— Уж поверь, если не позвонишь, я позвоню сама. После такого-то.

Отключившись, Клео бросает телефон в карман пальто и нажимает на звонок.

— Хорошо, - дверь открывается и Логан улыбается, увидев её. – Привет.

— Привет, - Клео проходит внутрь, протягивая ему пакет. – Это тебе… за вкусный завтрак. Вернее нам.

Забрав у неё из рук пакет, Логан заглядывает внутрь.

— Ты купила еду!

Закрывая дверь, Клео с трудом справляется со щеколдой.

— Я ведь не совсем безнадёжный человек.

— Как всё прошло?

— Чудесно, я, кажется, освободилась, - сняв сапоги, Клео ставит их у стены, когда замечает крохотные сапожки, отделанные белоснежными пёрышками и перевязанные пёстрым платком.

Таких здесь точно не было, когда она уходила.

— Логан…

— Здесь Верн и Ади, идём, - Логан кивает в сторону комнаты, и судорожно вздохнув, Клео выходит из коридора, снимая пальто.

— Ребята, это Клео, - Логан улыбается, забирая у неё пальто. – Думаю, вы её помните. Не обижайте.

Клео бросает неуверенный взгляд на людей, чьи надежды так бесчувственно когда-то разгромила.

Верн выглядит в точности, как при их первой встрече.

Всё тот же спокойный взгляд из-под очков, те же волнистые волосы, те же складки мягкой кожи на щеках, тот же свитер и те же брюки.

Только на этот раз он всё же взял с собой немного рабочего Верна и выглядел настороженным, словно был готов в любой момент броситься защищать Адриа.

Она в отличи от мужа цвела и пахла по сравнению с их последней встречей.

Волосы сложены в аккуратную косу и лишь несколько волнистых прядей обрамляют лицо, тело закутано в плотное вязаное платье, обволакивающее её фигуру почти до лодыжек.

Платье, конечно, выглядело посредственно и больше напоминало ярко-оранжевый футляр, да и нитка была выбрана слишком грубая, наверняка царапала кожу, но Клео никогда бы не сказала об этом Адриа.

Даже будь их отношения не в столь плачевном состоянии.

— Привет, Клео, - Верн кивает ей, чуть подаваясь вперёд, и Клео кажется, что сейчас он подаст ей руку, чтобы поздороваться, словно они становятся деловыми партнёрами.

— Привет, Верн, Адриа.

Клео не решается назвать имя девушки сокращённо.

Она сухо улыбается ей в ответ, скрещивая руки на груди, и в её глазах мелькает яркий огонёк.

— Надеюсь,… ты не против, что мы зашли, - Адриа пожимает плечами.

— Я? – Клео хочется защититься от этого пробивающего до костей взгляда, и она почти прячется за спину Логана.

— Ади, не надо, - вступает Логан. – Пожалуйста. Давайте не будем ссориться, вам нечего делить и тебе не за что её судить.

Кивнув, Адриа улыбается уголком губ.

— Согласна.

В комнате повисает тишина, первым оживает Логан.

Он шуршит пакетом, вспомнив о том, что держит его в руке.

— О, у нас намечается вкусный обед, отнесу на кухню.

— Верн, мы тоже кое-что принесли, помоги Логану.

Верн послушно кивает и, подхватив сумку, они с Логаном следуют на кухню.

Переминаясь с ноги на ногу, Клео чувствует себя школьницей, что вызвали на ковёр к директору.

Что дальше, Клео?

Подойдя ближе, Адриа вновь улыбается.

— Не ожидала вновь увидеть тебя.

— Адриа, я знаю…

— Ты знаешь? – глаза Адриа чуть округляются. – Правда? А мне казалось, ты забыла.

— Я не…

— Забыла о том, что он всё ещё болен и умирает, Клео.

Клео хочется зажать уши руками, спрятаться под стол и бить ногами, пытаясь прогнать воспоминания её слов из головы.

— Адриа, пожалуйста… - шепчет Клео, бросая взгляд за поворот кухни.

— Пожалуйста, что? – Адриа пожимает плечами. – Ты не знала, что тебя ждёт? Не знала, что это не лечится? Что будет дальше, Клео? Ты здесь надолго? Когда ты убежишь? Завтра, или когда ему станет плохо? Ты хотя бы вызовешь скорую помощь, или позвонишь нам?

Глаза Клео наполняются слезами, мотая головой, она устремляет на Адриа отчаянный взгляд.

— Зачем ты так говоришь?

— Потому, что это реальность. Ты думаешь, что это красивая сказка о принцессе и свинопасе? Ты отказываешься от золота, королевства и остаёшься с ним навсегда посреди крохотной фермы, где жили вы долго и счастливо, и умерли в один день? Очнись, я не понимаю, что ты здесь делаешь. Он даже нас с Верном не хотел к себе подпускать.

— Потому ты так злишься? – Клео скрещивает руки на груди, поджимая губы, и кажется, для Ади её слова звучат, как пощёчина.

— Да ты… ненавижу тебя, - бормочет Адриа, в отчаянии мотая головой. – Я не думала, что когда-нибудь произнесу эту фразу, но я ненавижу тебя. Зачем ты появилась? Зачем ты здесь? Чтобы он старался ради тебя? Чтобы мучился, когда ты уйдёшь? Зачем ты его дразнишь, он ведь опять останется один и ему будет больнее, чем сейчас.

— Ади, - выходя из-за поворота кухни, Верн, подходит к жене сзади и прижимает её к себе, словно чувствуя, что та на грани истерики. – Успокойся милая, ещё секунда и тебя услышит весь дом.

— Верн… - Адриа с шумом сглатывает. – Давай уйдём.

— Ади…

Обернувшись к нему, Адриа мотает головой, кусая губы, и из глаз её капают слёзы.

— Давай уйдём, прошу. Я не могу этого выносить. Я думала, что смогу, но я не могу. Как она может быть такой гадкой?

Клео громко выдыхает.

— Я гадкая?

— Ты! – восклицает Адриа, тыча в неё пальцем. – Убирайся отсюда ты!

— Что происходит? – вытирая руки о полотенце, в комнату возвращается Логан.

— Ничего, - обернувшись к нему, Адриа улыбается. – Клео просто сказала, что ей уже пора уходить, и мы желаем ей удачи.

— Ади… - беспомощно бормочет Верн, разминая ей плечи.

— Я люблю тебя, но заткнись.

— Ты хочешь, чтобы все подчинялись твоим решениям, Адриа? – подаёт голос Клео.

— Не выводи меня… - шипит Ади, морщась.

— Да что здесь, чёрт возьми, происходит, Адриа, - бросив полотенце на постель, Логан устремляет на подругу суровый взгляд.

— Ничего, я просто забочусь о тебе! – восклицает Ади. – Она должна уйти. Лучше сейчас, чем потом. Тебе будет так легче.

— Как мило с твоей стороны, что ты заботишься о моей смерти, - усмехнувшись, Логан кивает. – Только я сам разберусь.

— Что? Нет, я не это имела в виду…

— А, по-моему, как раз это. Логан, не засиживайся в поезде и не приглашай попутчиков, тебе скоро выходить.

— Ты меня не понимаешь…

— Нет, это ты меня не понимаешь, Ади. Я прошу тебя уйти.

Поджав губы, Адриа отталкивает от себя успокаивающие руки Верна и, бросив на Клео взгляд, полный презрения, уходит.

Тяжело вздохнув, Клео остаётся неподвижна ещё несколько минут.

Больше они в этот день не разговаривают, и Логан вновь уходит в утреннем сумраке.

~***~

— Тебе не нужно было вставать в такую рань Верн, всё в порядке.

Понуро опустив голову, Верн виновато пожимает плечами.

Напряжённость в его позе сменяется полным отчаянием, разведя руки в стороны, он устало вздыхает и Логан даже сквозь огромные линзы его очков теряет за ними глаза.

— Ади очень страдает. Она любит тебя, ты знаешь.

Поджав губы, Логан прочищает горло, стараясь сделать вид, что его всё это не волнует.

Он делал это столько лет, что тело уже само, как по идеально отлаженной системе принимает нужную установку и, затолкнув подальше терзания сердца и муки души, выдаёт скучную мину.

— Ты меня извини, но я хочу спать.

Враньё, он не хотел спать.

Он хотел спать, когда встал с постели, когда уходил, пытаясь не разбудить Клео, когда приехал первый фургон с рыбой, когда надевал рабочие перчатки, когда разговаривал с шофером, когда доставал коробки с апельсинами, когда уходил с рынка, но сейчас стоя у подъезда своего дома, он совершенно не хотел спать.

— Она не спала всю ночь, - вновь бормочет Верн, качая головой. – Она тяжело переносит беременность, а тут такая ссора… я боялся, что ей станет плохо.

— Верн, - перебивает его, Логан, старательно зевая. – Всё хорошо, правда. Мне нужно принять душ, а ты иди к жене.

— Чёрт, Логан! – не выдерживает Верн, устремляя на него суровый взгляд и его щёки, похожие на сдувшиеся покрышки, напрягаются желваками. – Прекрати. Мы оба знаем, что ты любишь Ади, а она любит тебя. Мы оба знаем, что будет дальше и то, что сейчас ты так старательно играешь в игру «мне по барабану», уже не поможет. Она от тебя не отстанет.

— Да вам всем спокойно не живётся! – выкрикивает Логан и его возглас разносится по улочке, сметая снег. – Найди ещё работу, заботься о жене, придумай имя ребенку, в конце концов, оставьте меня в покое, неужели это так сложно? Мне не нужна забота, мне никто не нужен.

— Каждому человеку кто-то нужен.

Верн остаётся непоколебим в своём желании докопаться до правды.

Логан раздражённо вздыхает, надевая капюшон куртки на голову и махнув Верну рукой, резко открывает дверь.

Ледяная железка обжигает ладонь, и, хлопнув дверью, он прячется в тёмных лестничных пролётах.

Верн не пойдёт за ним следом, он ведь не сошёл с ума до такой степени.

Поднявшись, Логан достаёт ключи из кармана джинс, и несколько секунд потеребив их в руках, открывает дверь.

Шум тонкой струйки воды в ванной, что с грохотом ударяется о старые бортики.

Захлопнув дверь, Логан рывком стаскивает ботинки и проходит в комнату.

Кажется, от дивана всё ещё исходит мягкое тепло Клео.

Судорожно втянув воздух, Логан поворачивается к окну.

Он ненавидел себя итак двадцать четыре часа в сутки, куда ещё больше?

Зачем она здесь?

Будто не понимает, что ждёт его дальше.

Задумчиво хмыкнув, Логан кивает собственным мыслям.

Она не понимает, что будет дальше, вот почему она ещё здесь.

Сняв куртку, он бросает её на стул и, закатав рукава свитера, проходит вперёд, когда дверь, ведущая, в ванну открывается и выходит Клео.

От её кожи исходят тонкие струйки пара.

Мокрые волосы прилипли к щекам и легли на плечо, сбрасывая капли на футболку.

С шумом сглотнув, Логан пытается заставить себя отвести взгляд, но ничего не выходит.

Всюду её тонкие пальцы, её огромные глаза, её пухлые губы бантиком, её запах, всюду она.

Никто и никогда не был так близко.

Ни одна девчонка, от которой он бежал через страны, и континенты не была так близка к нему, как Клео.

Он позволил себе слишком много.

Он с самого начала знал, что не контролирует ситуацию, но не мог остановиться.

Не мог оставить её на растерзание индустриализации.

Чахнуть и увядать на глазах у лживой матери, не любимого жениха и лицемерных подружек.

Логан едва не усмехается собственным мыслям, нашёлся садовник.

— Клео, - выдавливает он, и она слегка улыбается, проходя вперёд.

— Как дела?

— Всё нормально, - кивнув, Логан засовывает руки в задние карманы джинс просто для того, чтобы куда-то их деть, будто это поможет ему. – Я тут подумал о поиске жилья для тебя.

Кажется, его слова выбивают её из колеи, нахмурившись, она комкает в руках полотенце, опускаясь на диван.

— Я думала…

— Я думал, что ты здесь временно, - Логан пожимает плечами. – Видишь ли, у меня много дел, я не могу…

— Ладно, я поняла, - кивнув, Клео задумчиво кусает губу. – Нам нужно поговорить.

— Нет, говорить не нужно, тебе нужно…

— Как это случилось?

Логан замолкает.

Её взгляд такой открытый, пронзительный, словно она хочет узнать какой-то пустяк, и открыта для сохранения его тайны.

Я ненавижу велики.

— Мне… я… - Логан прочищает горло, пытаясь подобрать нужные слова. – Меня сбила машина, когда мне было 12 лет, я… было внутреннее кровотечение, мне делали переливание.

Нахмурившись, Клео опускает голову.

В квартире воцаряется тишина, Логан словно говорит сам с собой, вот сейчас она исчезнет, словно мираж и он будет очередным ненормальным, что рассказывает историю своей жизни собственному дивану.

— Как же,… как это… почему… так вышло?

— У медсестры в той больнице была третья отрицательная, как у меня, - Логан слабо улыбается, представляя, как ему хотела помочь эта женщина. – Она хотела мне помочь. Сдала кровь. Она не знала, её заразил муж.

Вытащив руки из карманов, Логан садится рядом с Клео, чувствуя, как её отпускает тепло ванной и она начинает остывать, становясь ледяной.

Обернувшись назад, он подхватывает одеяло и кладёт ей на плечи.

Переведя взгляд на него, Клео шмыгает носом.

— А потом?

— Потом… потом через два года я узнал, что болен. Моя семья была в шоке, нас поддерживала мысль, что до восемнадцати лет лечение нам оплатят. Я ел таблетки тоннами, горстями, запивая водой и глотая, как последний вздох. Жизнь от них не становится проще, знаешь. Они не волшебные, мне было плохо, очень плохо, но они поддерживали в пределах нормы мою дрянь в венах.

Клео скользит взглядом по его рукам, замечая свежий синяк на крепких венах.

— Последний анализ крови уже не радует, - улыбнувшись, Логан закатывает рукав.

— И… что потом?

— Мои родители справлялись… плохо. Моя мама устала, мой отец устал, я срывался на них из-за перепадов настроения, то ли таблетки, то ли подростковые гормоны, черт его знает. Моя сестра… моя… - Логан улыбается, чувствуя, как в глазах зарождаются слёзы. – Мия, она… лучше всех. Я больше не мог быть с ней таким, как раньше. Я старался её не обнимать, я боялся, что она может заразиться даже от моего дыхания. Я знаю, что это невозможно, но… как подумаю о том, какая я мерзость, мне хочется исчезнуть, изолировать себя и никогда не прикасаться к людям. Особенно к тем, кто для меня что-то значит.

Логан встречается взглядом с Клео.

В глазах обоих слёзы.

Ему жаль потерянную сестру, родительский дом, что он любил, потерянные возможности, жаль, что он никогда не дотронется до неё там, как ему хочется.

Ей просто жаль его болезнь.

Логана Андерсона здесь скоро не будет, останется только СПИД.

— А что с той медсестрой?

— Она покончила с собой, - Логан уводит взгляд, пожимая плечами. – Оставила дочку и неверного мужа. Он куда-то сбежал. Нам говорили, что его пытаются найти и потребовать ответы, но… мы больше никогда об этом не говорили.

— Разве больница не должна была понести ответственность за то, что сделала с тобой? – Клео вытирает скатывающиеся по щекам слёзы, пытаясь не шмыгать носом.

— Мои родители подписали согласие на переливание. Там есть пункт о том, что они ознакомлены с возможными побочными эффектами. Одним из них был ВИЧ.

— Ты их так больше и не видел?

Отрицательно мотнув головой, Логан тяжело вздыхает.

— В последний раз я видел их в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать. Мы знали, что мои дни сочтены, и я не хотел, чтобы они страдали из-за меня.

-Господи, Логан, - Клео сбрасывает одеяло с плеч, на место жалости и слезам приходит ярость. – Страдали из-за тебя? Разве ты виноват в том, что случилось?

— Виноват. Это я вышел из дома в тот вечер, это я сел на велик, это я взял плеер Джима, и это я не видел машину. Если бы не я, ничего бы не было.

— Ты был просто ребёнком, ты не можешь отвечать за всё. Не можешь отвечать за не правильные поступки взрослых. Твои родители должны были тебя найти, должны были остановить.

Усмехнувшись, Логан выразительно цокает языком.

— Правда? А твоя мама бы как поступила?

Клео осекается, вот здесь он прав.

Их родители бесконечно далеки от идеала.

— Эвелин всегда была бесчувственной сукой, и у неё всё по плану, но ты… такой замечательный, как они могли тебя отпустить?

Улыбнувшись, Логан закрывает глаза.

— Брось Клео.

— Ты даже не пытался больше с ними поговорить?

— О чём? – недоумённо нахмурившись, он поджимает губы. – О том, что я был неудобен им в комплекте с иммунодефицитом? Нам не о чем говорить. Уверен, они думают, что я уже умер.

— А как же твоя сестра?

Шумно выдохнув, Логан резко поднимается, от чего его голова слегка кружится и потолок мгновенье лавирует над землёй.

— Моя сестра выросла одной из самых прекрасных девушек планеты, ей не нужен больной брат, чтобы убедиться в том, что она может быть счастлива.

Клео вновь открывает рот, чтобы что-то сказать, но Логан уже уходит в ванну.

Включив воду, он морщится, закрывая глаза и пытаясь прогнать чёрные точки.

Умыв лицо холодной водой, Логан открывает глаза.

Мир встаёт обратно.

Горло обжигает горячим спазмом, и он едва успевает поднять сиденье унитаза, когда содержимое его желудка вырывается на поверхность.

Шумно дыша, он кашляет, пытаясь остановить подступающий приступ.

— Логан? – шум шагов Клео и быстрые удары кулачков в дверь. – Логан, что с тобой?

Спустив воду, Логан с трудом поднимается с колен, держась руками за раковину.

Всё хорошо, всё хорошо, это просто слишком сытный ужин просится наружу.

Прополоскав горло, он вновь умывается и, перекрыв воду, открывает дверь.

Рука Клео, в очередной раз готовая ударить в дверь, застывает в воздухе.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Да, всё хорошо, - улыбнувшись, Логан пожимает плечами. – Просто съел что-то не то.

Нахмурившись, Клео уже готова задать следующий вопрос, когда Логан вытягивает руку вперёд и его указательный палец замирает в нескольких миллиметрах от её губ.

— Не надо Клео, пожалуйста. Если ты так хочешь остаться, у меня будет всего одна просьба. Пока я здесь, я не хочу вспоминать про болезнь. Я хочу, чтобы её не было.

Кивнув, Клео с шумом сглатывает, и её рука безвольно опускается.

— Я сделаю всё, что ты попросишь.

~***~

Неделю спустя.

— Не могу поверить, что я всё рассказала,… умоляю, ничего не говори Клео.

На том конце провода раздражённый вздох, Роксана понятия не имеет, как нужно общаться с Джейми.

Она вообще не понимает, как люди с ней общаются.

— Я ничего ей не скажу, в каждой встрече нужно достойно встретить начало и финал. Наш финал уже пришёл, если ты забыла, - Джейми шелестит бумагами и стучит пальцами по клавишам клавиатуры.

Роксана смотрит на часы, преодолевая очередной поворот.

Снег под ногами превращается в сладкую пудру, посыпавшую сахарную корочку льда.

— И что теперь? – Роксана вдруг замирает, кусая губу.

Вокруг всё так же снуют люди в своих серых куртках, сапогах и перчатках, и посреди всего этого царства зимы – она.

Признанная королева Африки, в извечно ярком пальто пытается осознать суть происходящего.

Кажется, она только сейчас задумалась о том, что происходило вокруг.

— А что теперь?

— Логан… умрёт.

Тяжело вздохнув, Джейми вновь что-то набивает на клавиатуре.

— Я дала тебе перерыв на обед в два часа, это всё, что я могу сделать для извечных подружек.

Роксана вешает трубку.

Как это было глупо думать, будто у Джейми есть сердце.

Его нет даже у её собственных родителей, что тут говорить о бесчеловечной новой начальнице.

Засунув телефон в карман пальто, Роксана глубоко вдыхает морозный воздух, и крохотный кристалл снега попадает в рот, от чего девушка давится кашлем.

Постепенно атмосфера в родном доме её журнала вновь обретала яркие краски фашистских нравов.

Перерыв на обед становился короче, начальство суровее и Роксана больше не заходила в кабинет главного редактора, чтобы поговорить.

Она больше не хотела просиживать лишние часы на работе, а Брендон так быстро уходил из офиса, как только мог, не желая попадаться на глаза Джейми.

Так и должно было быть с самого начала.

Все они знали это.

Знали, что никогда не будут распивать шампанское все вместе и внушать Клео, что она лучшая начальница.

Знали, что никогда не почувствуют себя частью большой жизни, где они лишь подают пальто и наливают кофе.

Знали, что их ждёт лишь место в зрительном зале, они никогда не выйдут на сцену.

— Рокси! – перебегая улицу, Клео едва не сбивает её с ног.

Роксана улыбается, обнимая подругу.

Словно они не виделись сотню лет, и эта встреча была нужна обеим, как глоток свежего воздуха.

Роксана отмечает, что щёки Клео отражаются нежно-розовым румянцем, на губах искрится улыбка и кажется, её скулы, наконец, перестали быть такими резкими.

— Да ты только посмотри на себя! – восклицает Роксана, смеясь. – Ты начала есть!

Толкнув её в бок, Клео поправляет шапку.

С огромным белоснежным помпоном, что ловит спускающиеся с неба снежинки.

— Ты тоже хорошо выглядишь, - взяв Рокси под руку, Клео переводит её через дорогу.

Всё это кажется не естественным.

Её шуршащая куртка, обычные джинсы и сапоги, словно она вдруг обрела другую веру.

Роксана даже самой себе казалась более гламурной, но это не добавляло ей очков, а лишь портило своей неуместностью наравне с такой простой Клео.

Они заходят в подъезд, минуя старушку, что так тепло встречает Клео улыбкой и Роксана неловко кивает ей, поднимаясь следом за подругой наверх.

Клео достаёт ключи из кармана, открывает дверь и позволяет Роксане зайти первой.

Подруга с опаской заходит внутрь и стучит каблучками сапог по полу, пытаясь сбросить растаявший снег.

— Здесь тепло, можешь снять пальто, - сбросив куртку и шапку, Клео стаскивает сапоги и проходит вперёд.

Роксана с шумом сглатывает, созерцая голые стены и жуткие короба проводов.

Оставив сумку на стуле рядом с пальто, Рокси морщится, заметив огромные, влажные трубы, выступающие из потолка.

— Я словно попала в фильм ужасов, - зайдя в комнату, Роксана быстрым взглядом окидывает фотографии на стене, диван, больше походивший на постель и стулья, заваленные одеждой.

— Разве ты никогда не видела таких квартир? – Клео пожимает плечами, опускаясь на диван, и она кажется такой не естественной здесь, словно издевается над Роксаной.

Вот сейчас она скажет, что пошутила.

Это жестоко, но действительно смешно и пора уходить.

— Даже мы жили не настолько… сурово, - бормочет Роксана, проходя вперёд, и садясь рядом с Клео.

За окном вновь начинает идти снег, и Роксана слышит слабые отголоски улицы, чувствуя, как холодный воздух всё же просачивается тонкими струйками сквозь тепло батарей.

— Все эти фотографии сделал…

— Тебе пришли деньги? – перебивает Роксана подругу и Клео застывает.

Недоумённо нахмурившись, она качает головой.

— Какие деньги?

— Джейми добилась, чтобы Эвелин выплатила тебе пособие по увольнению, и оно более, чем впечатляет.

Достав из кармана телефон, Клео отправляет запрос по своей банковской карте, что считала заблокированной.

— Что?! – изумлённо округлив глаза, девушка переводит взгляд на Роксану.

Рассмеявшись, Рокси почему-то чувствует облегчение.

Ну, кому не понравится такая щедрость?

— Да, да, именно так, - щёлкнув пальцами, Рокси качает головой и её новая причёска, ограничивающаяся короткой стрижкой под мальчика с иссиня-чёрными волосами, задорно встаёт волосками кверху. – Эвелин всё же осталась человеком.

Качая головой, Клео вновь заталкивает телефон в карман.

— Не понимаю, чего Джейми этим добивается.

— Она просто хочет помочь тебе. Кстати, это самый стервозный начальник на планете, ты знала?

Улыбнувшись, Клео кивает.

— Я даже не сомневалась в ней.

— Мы скучаем по тебе, - лицо Роксаны становится серьёзным и она только в эту секунду осознаёт, зачем на самом деле пришла сюда.

Она не хотела увидеть новую Клео, не хотела увидеть квартиру Логана, не хотела узнать, как у них дела и сколько ему осталось.

Клео находится на тонущем корабле и её нужно срочно забрать.

Она здесь именно для этого.

Чтобы вернуть её домой.

— Я тоже скучаю, но только по тебе и Брендону, - Клео слабо улыбается, и Роксана хватает её за руку.

— Брендон почти не появляется в офисе, не хочет попадаться на глаза Джейми. Всё время крутит колёса своего велосипеда. Я уже забыла, как разговаривать с кем-то в неофициальном тоне. Дани больше не занимается колонкой уличной моды, Джейми взяла это на себя, будет снимать людей на званых ужинах. Всё становится… таким, как раньше. Я больше не чувствую в этом здании души. Твоей души, Клео.

Тяжело вздохнув, Клео пожимает плечами.

Не смотря на всю серьёзность положения, она кажется куда более собранной, нежели в любой из дней её прошлой жизни.

— Рокси, я ценю то, что ты делаешь для меня, но…

— Прошу Клео, вернись. Вернись и Эвелин сможет тебя простить. Я согласна на любые перевороты, но без тебя мы… больше не существуем. Мы больше не семья, больше никого не интересует мнение окружающих, теперь только Джейми. Она даже совещания проводит только с Эвелин, больше никому не позволено войти в конференц-зал, никакого кофе и газет.

— Мне очень жаль, но ты знаешь, что она всегда была достойна этого места в отличи от меня. Она добавилась его по-настоящему, Рокси.

— А что же ты? Что ты будешь делать дальше? – голос Роксаны становится громче, движения резче и Клео вырывает руку из её цепких пальцев.

— Да что с тобой такое? Я думала, ты поддерживаешь меня. Я думала, что ты мой друг, и я могу тебе доверять.

— Это полный бред, Клео! В тебе вдруг сыграл филантроп? Зачем ты здесь? Что будет дальше с твоей жизнью?

— Ты говоришь, как моя мать, - резко поднявшись, Клео морщится. – Уходи.

— Клео, у него своя жизнь и она подходит к своему завершению, а ты…

— Хватит! Как ты можешь такое говорить? Ты? Именно ты, Рокси!

С шумом сглотнув, Роксана обрывается на полуслове.

Она превратилась в собственную мать.

Пытается навязать свои интересы тому, кого любит.

— Это другое, моя мама судит людей по цвету кожи, а у Логана СПИД.

— У него ВИЧ, это разные вещи и не смей говорить об этом, тем более в его доме.

Рассмеявшись, Роксана поднимается, всплескивая руками.

— Ты называешь это домом?! Клео, проснись, наконец! Мир реален, а что потом? Что будет, когда он умрёт? Ты последуешь за ним на тот свет?

— Надеюсь, что она так не поступит.

Роксана вздрагивает, услышав новый голос и обернувшись, видит Логана у дверей.

Сбросив рюкзак с плеча, он заходит в комнату, стряхивая снег с перчаток.

— Привет, Рокси.

Усмехнувшись, Роксана закатывает глаза.

— Если ты надеешься пробудить во мне совесть, зря стараешься. Я не сомневаюсь в том, что я сказала.

— Господи, Рокси ты словно превратилась в другого человека, - шепчет Клео, закрывая лицо рукой.

— Что тебе от неё надо? – подойдя практически вплотную к Логану, Роксана вперивает в него суровый взгляд прищуренных глаз, упирая руки в бока. – Зачем ты тащишь её за собой на тот свет?

— Заткнись, Рокси! – восклицает Клео.

— Даже не надейся. Я осознаю, что она будет жить после тебя, или ты решил заразить её и подождать на том конце? Таким людям, как ты, - Роксана тыкает пальцем ему в грудь. – Нужно держаться подальше от нас. Ты токсичен Логан.

— Заткнись!

Клео появляется, словно из ниоткуда, Роксана уже готова огреть её новой порцией цензуры, что заткнёт ей рот, когда ей в щёку влетает горячая ладонь.

Отшатнувшись, Роксана прижимает руку к разгорячённой щеке, устремляя на Клео ошарашенный взгляд.

— Не смей так о нём говорить, - Клео делает шаг вперёд и Роксана немеет от мысли о том, что её ударили.

Ударила Клео, не кто-то там из Гарлема, кого она огрела битой, или забрала дорогую помаду.

Её ударила Клео.

— Клео, - обхватив её руками за талию, Логан притягивает девушку к себе, не позволяя ей подойти ближе. – Прошу тебя, успокойся.

— Я думала, ты моя подруга! – в глазах Клео застывают слёзы.

Роксана не может ничего сказать.

Не может двигаться и чувствовать, словно превратилась в скульптуру льда.

С трудом заставляя себя сделать шаг, она уходит в коридор и трясущимися руками забирает свои вещи.

~***~

— Выпей воды.

— Я не хочу.

— Тебя же трясёт.

— Я не хочу пить, - поморщившись, Клео отводит в сторону руку Логана с холодным стаканом воды, зажатым в пальцах.

Всё ещё содрогаясь в судорогах от прошлых рыданий, Клео сипло шмыгает носом, упираясь спиной в холодную стену тёплых фотографий.

Разве она могла так поступить с ней?

Она ведь была её подругой, ведь это она когда-то сказала ей о том, что нужно любить человека любым, будь он самым здоровым на свете, или самым больным.

Поставив стакан на пол, Логан снимает куртку и бросает её на стул.

Клео отводит волосы назад, наблюдая за ним.

За тем, как его взгляд застывает над её чемоданом, как скользит по её развешанным на стуле вещам.

За тем, как он опускается на корточки и ловким движением сгребает её свитера в охапку, засовывая в чемодан.