Его М.Альвина

Глава 20

Данил

Услышав, как хлопнула входная дверь, я был готов к чему угодно: скандал, игнор, тонна неловкого напряжения, хотя куда уж больше… Готов даже применять самооборону. Мальвина такая, она может. Но увидев ее, едва стоящую на ногах в коридоре, понимаю: что-то не так.

– Ты чего? – Намерения разряжать обстановку между нами колкостями отпадает мгновенно. – Все нормально?

– Не-а, – едва ворочая языком, глаза Али медленно прикрываются, а сама она по спирали приближается к полу.

– Твою мать, Мальвина! – ловлю ее где-то у плинтуса.

Она успевает ухватиться за футболку и повиснуть на мне, уткнувшись носом в шею. Дыханию Мальвины хватает лишь мимолетно дотронуться до моей кожи, как ощущаю такой жар, что с ужасом округляю глаза. Да Алька горит!

– Эй, – слегка тормошу девочку, помогая ей подняться на ноги и понимаю, что и на них она стоять толком не может. – Не отключайся.

Мальвина шумно сглатывает, а потом заходится в глухом кашле. Я, конечно, не доктор, но меня сразу посещают неприятные догадки. Догулялась, мадам.

– Пусти, – сипит она, поднимает на меня затуманенные глаза, а ее огненные ладошки слабо, но все равно упираются в мою грудь.

Не удерживаюсь от ухмылки. Что за характер?! Упрямая и колючая, даже когда я – это единственное, что удерживает ее от встречи с полом.

Пресекая все попытки отцепиться от меня, просто подхватываю Алю на руки. Она нереально легкая и хрупкая. А еще настолько горячая, что мне становится не по себе… Делаю несколько шагов по коридору и укладываю Мальвину прямо в одежде на ее кровать.

– Где в квартире градусник?

– Я сама возьму, – бурчит Аля, но, приложив руки к груди, вдруг снова сжимается в комок от приступа кашля.

Качаю головой, закатывая глаза:

– Где? – Строго повышаю голос. Ибо не хрен выделываться.

– В тумбочке аптечка, – она подтягивает ноги к груди и так беспомощно устраивается на подушках.

А в меня летит укол совести. Не мои ли вырвавшиеся через край эмоции в прошлый вечер тут виноваты? Но проталкиваю в себя этот вопрос и иду искать градусник.

В гребаной аптечке есть куча лекарств от неведомых болезней, но именно он все никак не попадается на глаза. И усиливающийся кашель из Алькиной спальни заставляет нервничать еще больше. И только после волшебного заклинания «блять, да где ты?» нахожу этот чертов градусник.

Возвращаюсь в комнату и секунду топчусь в ее дверях. Меня жрет едкое чувство в груди, когда я наблюдаю за Мальвиной на кровати. В несуразно широкой толстовке и джинсах скинни она лежит, свернувшись калачиком, и заполняет комнату жутковато неровным дыханием.

– Держи, – наконец, делаю шаг вперед, сажусь на край матраса и отдаю ей градусник.

Не меняя позы, Аля просто вытягивает подрагивающую руку и приподнимает край толстовки, пряча под нее градусник. Вижу, как на оголившимся впалом животе рассыпаются мурашки, а по самой Мальвине проходит жуткая волна озноба. Жесть! Я пятой точкой чувствую, как вибрирует от ее трясущегося тела кровать.

И, кажется, проходит всего пара секунд, как градусник издает противное пищание, а дрожащая рука Мальвины достает его из-под одежды. Она вяло приподнимает голову, пытаясь рассмотреть цифры, но я хмуро выхватываю вещицу быстрее, игнорируя недовольный бубнеж.

Едва взгляд падает на крошечное электронное табло, как за ребрами леденеет ком и противно скатывается вниз. Пиздец. Тридцать девять и семь. В жизни не видел подобных цифр. Растерянно смотрю то на градусник, то на Мальвину, беспомощно лежащую посреди кровати и тихо покашливающую в плед, уткнувшись в него лицом. Приехали!

– Аль, надо скорую, – нервно произношу я, снова перепроверяю цифры на градуснике. А вдруг показалось?

Слышу ее отрицательное мычание. Не поднимая головы от кровати, она просто качает ей из стороны в сторону.

– Надо, – чеканю я и выуживаю свой телефон из кармана джинсов.

И пока я объясняю диспетчеру, что к чему, Мальвина практически не двигается. Смотрю на нее, не отрывая взгляда. Эта картинка давит и леденит душу. Такая беспомощность нервирует и вызывает острое желание придвинуться. Хотя бы просто погладить ее по темноволосой макушке. Но вот только после вчерашнего…

– Вызов принят. Ожидайте, – равнодушно бросает женский голос в трубке, а я устало выдыхаю, откидываю телефон на кровать и взъерошиваю пальцами свои волосы.

Блять, я дебил! Надо было догнать ее, вернуть, а не сдаться на первом же повороте из двора. Это все потому, что я знаю: Мальвине лучше не находиться рядом со мной. Но кто бы знал, как хочется мне быть рядом с ней…

А еще есть желание швырнуть мобилу о стену. Я понимаю, что сегодня придется опять уйти. Потому что на экране телефона вижу до сих пор непрочитанное сообщение, пришедшее за пару минут до прихода Мальвины: «Тик-так…».

Я устал, жутко не выспался, потому что эту ночь снова потратил впустую. Вышибал из себя, что напоминало мне о прошлом вечере, заполнял пустоту дозами азарта, а потом захлебывался им же. И ничего не меняется.

Я чувствую себя загнанным в угол. Четко ощущаю стук в груди, не предвещающий ничего хорошего, и продолжаю гипнотизировать неровно дышащий «калачик» по имени Аля.

Но, сука, в мыслях: «Тик-так…».

***

– И как она? – я тут же отлип от стены, когда бородатый дядька в темно-синей форме, с оранжевым чемоданчиком и, естественно, без бахил протаптывает мимо меня следы от спальни Мальвины до двери.

– Назначение – вот, – устало вздыхает док и кладет на тумбу в коридоре белый лист, испещренный загогулинами.

Как только приехала скорая, я тут же поперся следом в комнату за врачом. Но был выставлен за ее пределы, стоило ему достать штуку для прослушки и заявить «раздевайтесь». Аля вынудила меня закрыть перед своим носом дверь, когда молча, без единого звука изрешетила карими, слегка покрасневшими глазами. И весь прием доктора я стоял, подпирая лопатками стену в коридоре.

– А температура? – не отстаю от него, понимая, что он сейчас уйдет из квартиры без каких-либо пояснений.

– От госпитализации ваша барышня отказалась, а ей, по-хорошему, снимок надо. Вколол литичку. Пусть поспит, но вы все равно наблюдайте. Если ничего не изменится, милости просим к нам.

Я и рта не успеваю открыть, а мужик в форме скорой помощи уже скрылся за дверью квартиры. Аля, блин! Супер. Понаблюдайте. А если я не могу?

Снова лохмачу ладонями волосы, в надежде, что это хоть как-то встряхнет мои мысли. Становится еще хуже, потому что в заднем кармане джинсов чувствую вибросигнал от сообщения. Можно и не читать. Сегодня они приходят ровно через каждый час. И так будет, пока я не приду.

С тяжелой головой и таким же ощущением в груди, как можно тише заглядываю в спальню к Мальвине. Темные, рассыпанные по подушке волосы выделяются на фоне нежно-персикового постельного, а вся остальная Аля полностью спрятана под воздушным одеялом. Спит. Мое новорожденное и такое поганое чувство вины дергает глубоко изнутри…

Плотно прикрываю дверь и какое-то время просто пялюсь в нее. Сжимаю кулаки до боли, перебираю костяшками пальцев. Тупо оттягиваю момент, когда придется захлопнуть вот так еще одну дверь, только уже за собой.

Если я не приду, они придут сами. И пиздец.

Куртка, кроссовки, ключи. Собираюсь максимально тихо, тогда как в голове громко орет, захлёбывающаяся в дерьме совесть.

Но я же должен хоть раз поступить правильно?