Его М.Альвина

Глава 32

Только когда мы выскальзываем из этой каморки, заваленной швабрами, до меня в полной мере доходит весь масштаб нашего спонтанного помутнения. И я даже не знаю, что горит и пылает от этой мысли сильнее: щеки или низ живота. Это было самое настоящие безумие. Но такое крышесносное, что дурацкая улыбка не хочет сползать с моего раскрасневшегося лица. Мне стыдно, но всего лишь капельку, потому по венам расстилается такая бешеная эйфория, что мелкой дрожью сковывает кончики пальцев, которые теперь так крепко держит Данил в своей ладони. Этот день, а точнее, эту ночь я еще долго не смогу забыть. То, что между нами происходит… Это… Черт! Мне приходится выдохнуть, чтобы отрезвить саму себя.

Мое белье и платье на месте, а его рубашка и брюки аккуратно застегнуты. Мы всего лишь немного растрепаны, но все равно кажется, что весь клуб смотрит именно на нас.

– И ты и правда хочешь опять куда-то рвануть? – пытаюсь перекричать массивные басы, пока следую за Данилом к нашему столику через танцпол, вцепившись в его руку.

– А нам никуда и не надо, – выкрикивает он, загадочно приподнимая уголки губ. – Это здесь.

– В смысле «здесь»? – от удивления я чуть притормаживаю, одновременно останавливаю и Даню.

И на всякий случай осматриваюсь по клубу и дрыгающейся толпе во вспышках неона. Но что-то не вижу игральных столов или не слышу выкриков диджея «Принимаем ставки, господа. Ставок больше нет». Замечая мое недоумение, Данил усмехается, а его глаза загораются не хуже ярких софитов. И в этом читается даже больше, чем просто интерес. В этом взгляде проскальзывает что-то бесноватое. На какие-то доли секунд я даже теряюсь от странного ощущения, ползущего по позвонкам.

– Это не совсем клуб, Аль, – Данил максимально близко склоняется к моему уху. – Ты сейчас стоишь где-то над покерным столом.

Мой взгляд тут же устремляется вниз. Над покерным столом? Это шутка? Потому что я вижу только пол и аккуратные черные носки моих туфель. Что за? Но ответ неожиданно быстро прорывается через помутненный гормонами разум.

Ошеломленно поднимаю голову и встречаюсь с серьёзным, прищуренным взглядом Дани. Он делает спокойный краткий кивок, и я все окончательно понимаю. Охренеть. Под сотней человек, трясущими своими конечностями на танцполе, находится подпольное казино?

– Серьезно? Ты хочешь пойти туда? – таращусь на Данила не особо даже осознавая: будоражит меня эта идея или настораживает.

– Туда просто так не пройти, но я знаю, как это сделать, – его губы растягиваются в игривой улыбке.

Несколько секунд я молчу, пока грохочет вокруг музыка и ослепляют огни. Смотрю в упор на Данила, а потом усмехаюсь и расплываюсь в ответной улыбке. Ага. Ясно.

– И что мы там будем делать? – театрально округляю глаза, потому что попахивает каким-то пранком.

Мне смешно от мысли, что прямо под нами а-ля тайное казино, а как туда пройти Данил, конечно, знает и умеет.

– Развлекаться, – пожимает он плечами, а в потемневших радужках я вижу всполохи азарта. – Выигрывать.

– Или проигрывать.

Ладони Данила мгновенно оказываются на моей талии, а я сама снова прижата к мужской груди. Даня склоняется к моим губами, но не целует, а лишь обжигает их своим дыханием:

– Нет. Я теперь не проиграю. Ты даже больше, чем мой талисман. С тобой я не могу быть в проигрыше, потому что…

Он замолкает и все сильнее притягивает меня к себе, неожиданно заставляя кружиться мое сердце юлой.

– Дань? – тихо зову, чувствуя, с какой силой его пальцы вдавливаются в мою спину.

И у меня буквально подкашиваются ноги, когда он нервно сглатывает и утыкается носом мне в щеку, шумно втягивая воздух.

– Потому что я в тебя вл… Пиздец.

Последняя фраза вырубает во мне весь трепет, а музыка вокруг становится оглушающе громкой. Я в изумлении отлипаю от Данила и сталкиваюсь с его ледяным, мертвым взглядом. И он смотрит не на меня, а куда-то мимо. Но я не успеваю и сделать пол-оборота головой, как Даня сдавливает мое запястье так, что хочется шипеть от боли.

– На выход. Быстро, – цедит он и просто волоком тащит меня через толпу.

Я теряюсь. Первые несколько шагов спотыкаюсь, отмахиваюсь от людей вокруг, которые вдруг так и норовят стать перед моим носом, и покорно следую за Даней, но потом все-таки прихожу в себя:

– Что за хрень, Данил? – резко торможу, пытаясь отмахнуться от его рук. – Пусти. Мне же больно.

Но Вершинин игнорирует мой возглас, дернув меня так, что на секунду темнеет в глазах.

– Тебе надо уйти отсюда. Живо, – он бросает настолько жесткий и холодный взгляд, что я просто не в силах и слова выдавить в ответ.

Но мне становится совсем жутко, когда замечаю, как бледнеет лицо Данила, как наливаются напряжением его желваки. Пальцы, сжатые на моем запястье, превращаются в ледышки, а глаза застилает самый настоящий страх. Он смотрит снова куда-то за мою спину. И я все-таки оборачиваюсь.

Те же танцующие мальчики и девочки в свете огней, те же снующие официанты с подносами – просто клуб. Что не так? Я понимаю «что» только тогда, когда вижу двоих крепких парней, идущих против шерсти через танцпол. И один из них указывает рукой другому прямо на нас.

Больше рассмотреть не успеваю, потому что Данил буквально выдергивает меня за собой из клуба на улицу.

– Сейчас садишься в такси и едешь домой, – грубо бросает он через плечо, пока я пытаюсь успеть за ним на своих шпильках к желтенькой машине, припаркованной по ту сторону улицы.

– А ты?

– Поедешь одна.

– Данил, что происходит? – пытаюсь еще раз притормозить его широкие быстрые шаги, но едва не лечу носом к асфальту.

И ему, походу, плевать на то, что я просто не в состоянии успевать за ним, потому что мои ноги заплетаются на каблуках и в узком подоле платья. Мы преодолеваем расстояние от клуба до такси за считанные секунды.

– Садись, – рычит Данил, рывком распахивая дверь машины.

– Нет! – мой гневный оклик разносится по ночной пустынной улице, и я, наконец, отбиваюсь от холодных рук Дани, отшатываясь назад. – Объяснись!

– Домой!

– Те двое в клубе это… – начинаю я, но вижу такую дикую панику в его взгляде, что перестает попадать зуб на зуб. Я дрожу, как от удара током.

– Блять, Альвина! – Данил вопит так, что легкие внутри сжимаются, а к глазам подкатывают горючие слезы. – Садись в тачку и съебывайся отсюда!

Он делает шаг ко мне, и я даже не успеваю пискнуть, как меня грубо хватают за плечи и, словно тряпичную куклу, бесцеремонно запихивают на заднее сиденье такси. Я вижу, как трясутся его руки, когда он называет наш адрес, достает одну оранжевую купюру и бросает явно охреневшему таксисту.

– Но у меня даже ключей нет. Мои вещи… Телефон. Все осталось в клубе, – успеваю ухватиться за рукав его рубашки прежде, чем Данил собирается захлопнуть дверь машины.

– Передняя стенка почтового ящика изнутри. Запасной ключ есть там. Остальное я привезу, как только… – сипло цедит он, но замолкает, когда перехватывает мой испуганный взгляд, устремленный в сторону входа в клуб. Данил крепко зажмуривается и рвано переводит дыхание. – Сколько их?

– Четверо, – едва складываю буквы в слово и не понимаю, смотреть мне на него или на шагающий в нашу сторону квартет из поджарых молодых парней.

– Увози ее, – с надрывом тянет Даня, обращаясь к таксисту.

В его словах слышится самая настоящая мольба, а к моему горлу подкатывает тошнота. Не смотря на меня, Данил грубо отдергивается от моих пальцев, буквально въевшихся в его руку, и захлопывает дверь такси. Я цепенею. Могу лишь беззвучно хватать ртом воздух, когда машина быстро набирает скорость. Мне понадобилось несколько долгих и болезненных секунд, чтобы обернуться.

И все, что я успеваю увидеть перед тем, как такси въезжает в ближайший поворот – к Данилу подходят те четверо.